Чудна дела твои… Нет, не Господи. Ему-то как раз по штату положено являть чудеса. Чудны дела твои, человек, когда есть корысть. Может, и не корысть вовсе, а банальный расчет. Живет себе в провинции человек. А надо знать провинциальные города – это точь-в-точь большая деревня, где непременно найдется тот, кто чаще вас ночует под вашим одеялом. Здесь речь о человеке, который прожил в этой провинции лет эдак сорок или близко к тому и был связан по службе работой с людьми, а не с грудой металла.
К месту заметим, что городок для жизни он выбрал хоть и провинциальный, но не банальный: юг, теплое море, крупные промышленные предприятия с отличной социальной инфраструктурой, недурными заработками.
После авитаминозного российского Севера самое то. Многие сюда рвались, старались попасть не просто так, по обмену жилья, а по приглашению, чтобы иметь гарантии получения квартиры, хорошей работы и высоких заработков. Человек этот оказался в нужный момент как нельзя кстати. Крупное предприятие поднимало самодеятельную культуру и остро нуждалось во всяческих специалистах. Лауреат множества конкурсов с послужным списком, как у солиста танцевального ансамбля Игоря Моисеева, пришелся, что называется, ко двору.
Предприятие все обязательства перед приглашенным выполнило: через несколько лет он получил обещанную трехкомнатную квартиру, хотя сам в качестве востребованного специалиста продержался недолго: на поверку оказался мелочным, склочным, скандальным, неуживчивым. Однако в деловитости и предприимчивости ему не отказать. Принявшее его предприятие легло, а его карьера, напротив, пошла в рост: стал рулить организацией гастролей профессиональных артистов. Затем начал выдвигаться по общественной линии: что ни выборы – он в председателях или замах избирательной комиссии. Всегда от партий националистического толка.
Во всем остальном человек ничем не походил на оголтелого националиста: речей трибунных не толкал, между выборами тихо прогуливался приморскими улицами с супругой и внучкой, вежливо раскланиваясь со знакомыми. Однако это была поведенческая шелуха. На самом деле человек страдал. Страдал от преследований за политические взгляды. Пришлось ему, бедному, бежать на материковую Украину, скрываясь от российских оккупантов, заточенной на российскую партийность новой власти, принуждающей его, щирого украинца, становиться гражданином идеологически чуждой ему страны.
В одночасье забылось, что именно работа на российском Севере обеспечила его не самой маленькой пенсией. А когда он выбирал место, где намеревался с максимальным комфортом провести зрелые годы и остаток жизни, то выбрал для этого не щирую материковую Украину, а традиционно пророссийский Крым, не задушливый Днепродзержинск, а экологически и климатически благоприятный городок у моря.
И вот он уже красуется перед телекамерами, рассказывая на одном из центральных каналов Украины о своем бедственном положении истинного украинца, вынужденно бежавшего от политических репрессий, не пожалевшего ради спасения семьи оставленной в Крыму недвижимости.
Если бы человек жил в безвоздушном пространстве, он, конечно, мог себе позволить рассказывать еще не то. Но когда он прожил в маленьком провинциальном городке несколько десятков лет, где его знает как облупленного каждый дворовой бобик, когда ни для кого не секрет, что его единственная дочь и любимая внучка многие годы живут в Киеве, а они с женой часто гостят у них, то к чему позориться с голубого экрана, обманывая не только доверчивую девочку-корреспондентку, счастливо считающую интервью с нашедшимся беженцем из Крыма своей профессиональной удачей, но и соседей, знакомых, бывших коллег, если летом все одно придется приехать в Крым хотя бы за тем, чтобы выгодно продать недвижимость по резко возросшей цене?
Не пожелал человек получать российский паспорт — так не он один такой, но не видно что-то, чтобы каждый отказник лез в телевизор красоваться своей приверженностью к украинскому сословию. Наоборот, люди большей частью не афишируют свою частную жизнь и мотивы, подвигшие их на принятие такого решения: видимо, не особо приятно выглядеть белой вороной в стае. А тут человек упрямо лезет в телевизор, чтобы обнародовать свой патриотизм. Может, как и переезд с холодного севера на теплый юг это делается для личной выгоды? Вдруг что-то перепадет беженцам из Крыма, кроме общаги в области и разблокированной карточки «Приватбанка»?
Надо заметить, что нынешняя политическая ситуация здорово ударила по мозгам тех, у кого отродясь не было собственной позиции. То есть она была, но скособоченная, всегда склоняющаяся к силе и власти. А тут каждый час перемены, в которых с квадратной головой разобраться проблематично. Вот пример. Преподаватель русского языка и литературы старался втолковать ученикам происходящее на Майдане не столько с личностной точки зрения, сколько рисуя картину сегодняшнего мира с позиций русской классической литературы, дающей, если ее внимательно и вдумчиво читать, ответы и нравственные опоры на многие вызовы современной общественной жизни.
Педагог – учитель опытный и отдавал себе отчет, что не имеет морального права втягивать школьников в политическую жизнь. Однако сама ситуация располагала к тому, что дети задавали вопросы, интересовались мнением учителя, и он не скрывал его, подчеркивая, что сами школьники достаточно взрослые, чтобы иметь собственный взгляд на происходящее, вполне возможно, отличный от учительского.
И надо же было такому случиться, что в классе нашелся ученик, родители которого имели ту самую отличную от учительской точку зрения, поэтому он решил записать на диктофон урок русской литературы и дать прослушать домашним. Никаких дурных намерений у школьника не было – он просто хотел показать родителям, что не все взрослые думают, как они. Однако отец ученика принес диктофон в школу и дал послушать запись директору. Тот, увидев перед собой крымского татарина, видимо, сразу же представил, какие последствия ожидают лично его, если родитель предъявит эту запись в меджлисе, рьяно поддерживающим майданные настроения.
От страха, у которого, как известно глаза велики, директор мысленно нарисовал себе картину вероятного падения с должности в случае прихода к власти поддерживаемой меджлисом оппозиции, а потому, быстренько сориентировавшись, отыграл задний ход. Он не нашел ничего умнее, чем вызвать педагога «на ковер», всыпать ему по первое число в присутствии ученика и родителя и заставить его принести извинения ученику пред всем классом.
Учитель категорически отказался извиняться перед кем-либо за свою гражданскую позицию. Тогда директор, опять же не от большого ума, объявил педагогу выговор и поставил в известность о личной позиции преподавателя Министерство образования Крыма. Это, видимо, было предостережением, что учитель высшей категории, учитель-методист не имеет оснований для подтверждения своей высокой профессиональной квалификации. Кроме того, директор открыто предложил учителю закруглить свою карьеру в руководимом им учебном заведении.
До конца учебного года к тому времени оставалось чуть больше учебной четверти, а тут как раз подоспели кардинальные перемены в политической, общественной и государственной жизни Крыма. И учитель оказался на высоте положения, потому, как подтвердила современная история, учил именно тому, чему следовало, имел ту позицию, что нашла отражение в нынешних событиях.
Но выговор есть, министерство извещено, а учитель, и без того намеревавшийся опротестовать неправомочно вынесенный выговор и вероятную профессиональную отставку, будет добиваться справедливого разрешения конфликта теперь уже в российском суде. Понимая это, а также то, что не в правильную сторону вильнул политическим рулем, директор отказался от репрессивных мер в отношении педагога и затих.
Ситуация для него крайне болезненная, потому что до сей поры ему удавалось пригреваться у теплой стенки власти. Он состоял в таком количестве партий, общественных движений и прочих союзах, что сам не упомнит неисчислимого богатства своей политической биографии. И надо же такому случиться, что, когда он наконец-таки попал с партией в десятку, стал депутатом, партия слилась, ситуация поменялась, а он, затуманенный обманчивой силой, проморгал правильный поворот.
Сейчас он так боится за свою шкуру, которую, скорее всего, начнет спасать единственно знакомым ему методом – поиском нужных связей и чемоданом наличности, стараясь примениться к новой картине крымского мира. Это ж ему, бедному, в тысяча первый раз придется перекраивать свои политические взгляды и соизмерять свое будущее уже не с позицией меджлиса, откуда веяло ветром оппозиционных перемен, а с новой властью, которая таких своих сторонников, как несправедливо и незаконно обиженный им учитель, в обиду не дает.
Хотя, конечно, хотелось бы, чтобы ветер перемен сдул наконец-то подобных руководителей из прочно насиженных ими кресел и освежил высокие кабинеты новыми лицами, чтобы люди на деле почувствовали влияние Росси на Крым.
с сайта caricatura.ru
