Крымское Эхо
Архив

Внешнеполитические вызовы Украине и их проекция в Черноморском регионе

Внешнеполитические вызовы Украине и их проекция в Черноморском регионе

Формирование внешнеполитических приоритетов и выбор способов обеспечения национальной безопасности государства в числе других факторов определяется характером вызовов и угроз, на которые государство вынуждено реагировать. При этом они возникают, в большей мере, из-за наличия противоречий между интересами государств, их союзов или государств и негосударственных факторов международных отношений.

Содержание и характер внешнеполитических вызовов конкретному государству в значительной степени определяется как долговременными факторами, связанными с географическим положением страны, размерами ее территории, численностью населения, историческими и культурными традициями, так и тенденциями развития международной системы, изменения которой трансформируют вызовы и угрозы, имеющие, таким образом, и темпоральные характеристики.

Географическое положение Украины, ее размеры и количество населения – вторая по территории и седьмая по количеству населения страна Европы – определяют основополагающий внешнеполитический вызов, который, по выражению президента Л.Кучмы, заключался в том, что «мы между двух огней. С одной стороны – Россия, с другой – Запад» [1, с.25]. Рациональный вывод из этого положения заключается в том, что «исторические и географические реалии практически исключают возможность ориентации Украины только на одно стратегическое внешнеполитическое направление» [2, с.48].

Поэтому императив поддержания баланса между различными векторами внешней политики государства – «западным» и «восточным» выступает в качестве перманентного внешнеполитического вызова.

Темпоральные характеристики внешнеполитических вызовов Украине связаны с конфигурацией основных международных тенденций: реализацией геополитической мощи США и ее экстраполяцией на глобальное окружение; ростом экономики в индустриальном треугольнике –Северная Америка, Зпадная Европа и Восточная Азия, в результате которого развитое меньшинство подчиняет своей власти большинство людей; разрушительным хаосом вследствие ослабления государств-наций на фоне укрепления влияния ТНК и НПО, создающих нерегулируемые процесы; обращением народов к новой идентичности; поляризацией бедного большинства и материально благоденствующего меньшинства; ростом населения Земли, особенно его бедной части; подъемом Китая, России, Индии, Бразилии; иммиграцией; конфессиональным разобщением; уменьшением количества ресурсов; развитием науки, давшей толчок производительным силам, но и оснастившей человека средствами глобального разрушения [3, с.18-19].

Развитие этих глобальных тенденций определяет нескольких блоков вызовов и угроз: экономические и социальные угрозы, включая нищету, инфекционные болезни и экологическую деградацию; межгосударственные конфликты; внутренние конфликты; ОМУ; терроризм; транснациональная организованная преступность. Соответственно, эти тенденции и угрозы порождает перед Украиной долговременные внешнеполитические вызовы.

Еще один комплекс процессов, определяющих конфигурацию внешнеполитических вызовов Украине, связан с тем, что распад великих империй, в том числе и Советской империи, порождает в международных отношениях несколько видов напряжений для их наследников. Первый из них связан с попытками сильных соседей присоединить осколки великой державы или установить над ними контроль. Второй – с попытками бывшего имперского центра частично или полностью восстановить свои позиции. Третий – с противоречиями между вновь образовавшимися государствами.

Украина обрела независимость тогда, когда на смену биполярному миру пришел мир однополярный, в котором США выступали в качестве единственной сверхдержавы. В новых условиях возникла необходимость смысловой интерпретации новой эры, которая нашла разрешение в понятии «глобализация» [4, с.36-38]. В сущности, речь шла о переформатировании мира в интересах евро-атлантического сообщества и его лидера –США, взявшими курс на сохранение американской империи в течение длительного времени [5, р.205]. В этой политике США ориентировались на «оправдание однополярной диктатуры и создание атмосферы ее питающей: противопоставление правящих элит массам; стран, согласившихся на роль американских сателлитов, — их региональному окружению…; насаждение «управляемого хаоса» в целях подкрепления миссии «американского народа» как последнего гаранта ускользающего порядка» [6, с.250].

Одним из проектов реализации этой стратегии стала концепция «Балто-Черноморской дуги», в которую включалась и Украина, для того чтобы стать «защитной стеной», отделяющей демократический Запад от потенциально враждебной России. Этот вызов Украине четко понимался руководством страны, и Л.Кучма впоследствии отмечал: «Суть дела — в противостоянии Америки и России. Можно не говорить «противостояние». Можно найти другое слово. Но то, что Россию американцы поджимают со всех сторон, очевидно» [1, с.260].

Императив маневрирования между усилившимися США и ослабевшей Россией составлял для Украины важный внешнеполитический вызов на протяжении всех лет независимости. Кроме этих общих тенденций, развивавшихся в 1990-2000-е годы, Украина в разное время сталкивалась с различными внешнеполитическими вызовами и угрозами, которые могут быть сгруппированы, исходя из задач, стоявших перед государством на протяжении нескольких этапов его истории.

В 1991-1994 гг. основные внешнеполитические вызовы были связаны с формированием механизмов «цивилизованного развода» постсоветских республик и позиционированием Украины в СНГ; обеспечением международного признания украинского государства и созданием его позитивного имиджа; разрешением вопроса о ликвидации ядерного оружия, остававшегося на территории Украины; выработкой доктринальных и институциональных основ внешней политики с учетом сохранения нейтрального статуса и европейского выбора. 14 января 1994 г. в Москве президенты России, США и Украины подписали заявление, подтверждавшее ликвидацию ядерных сил на территории Украины.

5 декабря 1994 г. Россия, США и Великобритания подписали Меморандум о предоставлении гарантий безопасности Казахстану, Беларуси и Украине в связи с их присоединением к ДНЯО в качестве безъядерных государств. Однако, «механизм внедрения этих гарантий и до сих пор не разработан. Следовательно, положения о гарантиях безопасности Украинскому государству нуждаются в дальнейшей проработке и утверждении на наивысшем уровне, поскольку, как показала практика, эти гарантии уязвимы своей неясностью относительно уровня эскалации конфликта, после которого государство, которое предоставило гарантии, сможет вмешаться в конфликт» [7, с.142].

Эти важные вопросы разрешались в сложных условиях формирования институтов суверенного государства, механизмов выработки и реализации внешней политики, острой общественно-политической борьбы на фоне ухудшавшегося экономического положения –факторов, которые сами по себе были серьезными вызовами. Позднее Л.Кучма отмечал: «Нам сильно навредил разрыв хозяйственных связей в масштабах бывшего Советского Союза, общий развал экономической системы. Ну и психология, конечно…

Что ни говори, а вчерашним советским элитам в новых государствах было невероятно трудно по-настоящему перестроиться на новое, независимое государственное существование… Элиты всех наших стран настроены более легковесно. Разбились на враждующие группы, борются за власть и деньги более рьяно, чем за укрепление государственности своих стран» [1, с.229].

В первую очередь, это касалось Украины, где внутриполитическая борьба различных группировок обусловила непоследовательный, конвульсивный характер формирования и реализации внешней политики. В июне 2007 г. тогдашний советник главы Секретариата Президента Украины В.Карасев отметил: «Украина в своей внутренней и внешней политике движется либо рывками, либо, как сегодня, находится в ситуации дрейфа, пытаясь при этом работать на многих внешнеполитических векторах… Страна фактически разделена пополам, и эта раздвоенность имеет не столько региональное, сколько политико-структурные и элитные измерения.

Одна часть элиты связывает будущее Украины и, разумеется, свое будущее, с курсом на военную интеграцию в Северо-Атлантический альянс… Другая половина элит, причем, не столь консолидированная, старается работать в континенталистской, а не атлантической парадигме, пытаясь одновременно идти на экономическое сближение с Европейским союзом и на интенсификацию экономических и политических взаимосвязей с Россией. Поэтому часто внешняя политика Украины состоит из различных сигналов и неопределенной или завуалированной дипломатической риторики» [8].

В более широком плане в Украине не создана система, в которой крупный бизнес, с одной стороны, отделен от государства, а с другой –его интересы активно защищаются государственными структурами за рубежом.

Попытки опереться в решении проблем на помощь западных государств натыкались на противоречивую позицию. США стремились создать равновесие в Евразии и выступать в качестве политического арбитра, используя образовывавшиеся независимые государства в качестве фактора недопущения консолидации бывшего советского имперского пространства. «Геополитический плюрализм на пространстве бывшего Советского Союза, — подчеркивал З.Бжезинский в 1993 г., — должен рассматриваться Западом как цель, не уступающая по важности проблеме системных преобразований.

Это положение заслуживает того, чтобы его повторить: геополитический плюрализм так же важен, как системные преобразования» [9, с.30]. Он подчеркивал, что существование Украины «как независимого государства помогает трансформировать Россию. Без Украины Россия перестает быть евразийской империей» [10, с.61].

Фактором, гарантирующим интересы США, являлось сохранение НАТО, а перспективой –расширение блока на восток. Отсюда следовало: «…Если Украина сблизится с Западом и вступит в Европейский союз и НАТО, то Россия с большей долей вероятности последует ее примеру, чем если Украина этого не сделает» [11]. Его прогноз о присоединении Украины к западному сообществу, гласил, что «где-то между 2005 и 2010 годами Украина… должна быть готова к серьезным переговорам как с Европейским Союзом, так и с НАТО» [10, с.105-106].

В то же время практические вопросы оказания помощи Украине не встречали обнадеживающей реакции. Л.Кучма вспоминал, о том, «как ловко Запад пользовался нашей неопытностью и доверчивостью сразу после распада Советского Союза… Не стеснялись нас обманывать, увлекать и сбивать с толку обещаниями… И все — под разговоры, что этого требует дух демократии… Помню, как меня убеждали, что Украина не должна заниматься высокотехнологичным производством. Это, мол, функция, прерогатива, призвание Запада! Вы же, украинцы, занимайтесь только тем, что сегодня требует мировой рынок. А требует он от вас сырья, в лучшем случае — полуфабриката, и больше ничего» [1, с.295-296].

Вместе с этими вызовами Украине обозначилась угроза неприкосновенности государственных границ. В апреле 1993 г. Украина получила из Бухареста единственную в своем роде ноту: ссылаясь на распад СССР, Румыния провозгласила неправомерным Договор о режиме советско-румынской государственной границы от 27 февраля 1967 г., и в 1994 г. в одностороннем порядке подтвердила свое решение денонсировать этот договор. Впоследствии вопрос удалось уладить, но, отмечал Л.Кучма, оставался «под сомнением остров Змеиный, есть разночтения по руслу Дуная. Румыны говорят, что Дунай меняет свое русло и что их сторону он обмывает больше. Но главное — Змеиный. Я бы не хотел, чтобы мы остались без него» [2, с.108-109].

Опасения второго президента Украины подтвердились в феврале 2009 г. когда было вынесено решение Международного суда в Гааге по территориальному спору между Румынией и Украиной, по которому о.Змеиный не мог считаться частью прибрежной линии Украины в определении срединной линии при делимитации континентального шельфа и исключительной экономической зоны.

В связи с этим многие политики и СМИ заявляли, что Украина потеряла значительные запасы нефти и газа. Украинский политолог А.Ермолаев отметил: «Это событие я считаю действительно поражением для Украины. Причем, поражением сразу в нескольких плоскостях — в плоскости геополитической, в плоскости правовой, в плоскости социальной, и в плоскости социального проектирования будущего… В плане геополитическом работает такой термин, как «жизненное пространство»…

Украина оказалась в ситуации, когда тот формат страны, который был обеспечен Беловежскими соглашениями с действующими претензиями на границы, на сферы влияния, решением суда пересмотрен. А это означает, что жизненное пространство мы уступили нашему конкуренту. Впервые Запад в широком смысле в лице Румынии продемонстрировал, что нас не связывают партнерские отношения…, а мы являемся жесткими конкурентами за жизненное пространство. Это первый случай в истории Украины, когда Украина проиграла геополитическую игру — так откровенно и безапелляционно.

В плане правовом создан прецедент, когда в судебном порядке использован принцип хронополитики — пересматриваются те реалии границ, которые были защищены предыдущими договорами и взаимными гарантиями, как многосторонними, так и односторонними. Этот прецедент теперь может быть использован и в других ситуациях — и не только в отношении Украины… В плане социальном, несомненно, это событие повлияет на общественные настроения. Этот факт подтвердит, во-первых, то, что Запад — не партнер, а конкурент, и структуры, куда стремилась Украина, — Евросоюз, партнерство с НАТО, которые рассматривались как гарант безопасности, гарант развития, оказались просто геополитическими хищниками, которые готовы претендовать на сферу интересов Украины.

А это означает, что курс западного романтизма, реализуемый в последнее время, получил еще одну торпеду в бок… Наконец, в плане социального проектирования… Это влияние на климат в стране, влияние на отношение к режиму. В этом проявляется и отношение к действующей власти, которой не поверили и не поддержали ее» [12]. Интересы Украины затрагивает и комплекс отношений между Румынией и Молдовой.

В этот период значительным напряженим характеризовались и украинско-российские отношения, в особенности в связи с проблемами Крыма и Севастополя, правомочность принадлежности которых к Украине ставилась под сомнение Государственной думой России в 1992-1993 гг.

Период 1994-2005 гг. характеризовался завершением доктринального и институционального оформления основ внешней политики Украины; последовательным маневрированием между мировыми центрами силы; попытками интенсифицировать евроатлантический и европейский векторы внешней политики с сохранением экономического взаимодействия с Россией. Украина, выступала в качестве субрегионального объекта политики США, ЕС и России, выстраивание отношений с которыми стало сущностью внешней политики страны. Но практической помощи от западных стран Украине не поступало, и Л.Кучма с горечью подчеркивал: «Практически помощь была нулевая… Для меня это тоже был шок.

Я и сейчас пребываю в состоянии этого шока. Украину бросили на произвол судьбы. Запад посчитал, что свою задачу он блестяще выполнил: угроза со стороны Москвы перестала существовать, и можно, так сказать, отдыхать. Нам фактически сказали: выбирайтесь сами, спасение утопающих — дело рук самих утопающих… Исторический факт: Украина выстояла и начала подниматься не благодаря Западу, а — вопреки… Правда, нельзя не отметить поставки российских энергоносителей по ценам, значительно ниже мировых, а иногда просто в долг…

Со стороны богатого Запада такой помощи не было… Нам все время ставили условия: проводите реформы, устанавливайте у себя демократию — тогда что-то получите» [1, с.584-586]. У руководства страны было четкое представление о том, что «именно Россия, учитывая ее могучий ресурсный и экономический потенциал, в первую очередь формирует политический микроклимат региона, в котором размещена Украина» [13].

Производной от этого положения была «многовекторная» внешняя политика президента Л.Кучмы, который подчеркивал: «Какие бы камни ни летели в мой огород, я был и остаюсь твердо убежден, что многовекторная политика — это наилучшая политика вообще и для Украины в частности… Уверен, что Украина вернется к ней» [1, с.97]. В рамках политики многовекторности решались проблемы делимитации, демаркации и обустройства границ с Беларусью, Молдовой и Россией, в отношениях с которой в 2003 г. возник острый кризис по поводу принадлежности о. Коса Тузла; развивалось сотрудничество со странами СНГ; предпринимались меры по урегулированию отношений с Россией, в том числе по вопросу раздела Черноморского флота, завершившиеся подписанием 31 мая 1997 г. договора «О дружбе и сотрудничестве», определявшим и аренду Севастополя в качестве российской военно-морской базы до 2017 г.; активизировалась деятельность по линии ООН, ОБСЕ, Совета Европы; сотрудничества с ЕС, НАТО и ЗЕС; наращивания сотрудничества в регионе ЦВЕ; развития отношений с США; взаимодействия с МВФ и Мировым банком в контексте осуществления экономических реформ; приобретения статуса безъядерного, нейтрального, внеблокового государства.

В контексте характеристики внешнеполитических вызовов Украине следует отметить и попытку ее участия в энергетических проектах, когда в связи с перспективами транспортировки каспийской нефти в Европу было принято решение о строительстве нефтепровода Одесса-Броды, которое осуществлялось в 1996-2002 гг. и обошлось в 100 млн. долл. Предполагалось, что впоследствии будет проложена труба из Брод до Плоцка, который был соединен нефтепроводом с Гданьском.

Однако в 2002-2004 г. нефтепровод простаивал, а потом работал в реверсном режиме. Как отмечает российский исследователь С.Жильцов, «основной просчет украинских властей… состоял в том, что они попали под влияние той эйфории, которая царила в новых прикаспийских государствах, предвкушавших скорый нефтяной рай. Эти ожидания сознательно подогревались американской стороной, заинтересованной в том, чтобы заявить о своих интересах на Каспии, не приступая к немедленной разработке каспийских месторождений. К тому же изначально не был сделан анализ потенциальных поставщиков нефти из Каспийского региона, не говоря уже о заключении с ними договоров.

В итоге, в силу геополитической игры и серьезных просчетов он оказался незадействованным. Основная причина – отсутствие свободных объемов каспийской нефти. Свою роль оказала и политическая нестабильность в Украине, чьи партнеры, наблюдая за колебаниями внешнеполитического курса, исключили ее из своих стратегических проектов. Реализация данного проекта значительно опередила темпы добычи каспийской нефти» [14]. В этой связи, как вызов, возникает проблема экономической и внешнеполитической калькуляции международных проектов, в которых планирует участвовать Украина.

События «оранжевой революции» и президентство В.Ющенко в 2005-2010 гг. обозначили новый этап в эволюции внешней политики Украины, характеризовавшийся резким движением в сторону НАТО и ЕС. Приоритет евро-атлантического направления во внешней политике Украины –вступление в НАТО – был закреплен законодательно. Однако факторы как внутреннего (настроения большинства населения), так и внешнего порядка (позиция России и «старой Европы»), не позволили реализовать этот внешнеполитический вектор. Ориентир на то, что евроатлантическая и европейская интеграция Украины будут ускорены только потому, что она вступит в конфронтацию с Россией, было глубоким заблуждением.

Сложившаяся ситуация обозначила в качестве вызова при формировании и реализации внешней политики Украины необходимость соотнесения внешних приоритетов с императивом их внутренней поддержки. В своем отношении к проблеме вступления в НАТО украинская политическая элита и общество были раздвоены, при этом проявлялось противоречие между политической элитой, властвующие группировки которой ориентированы на присоединение страны к альянсу, и обществом, большая часть которого выступала против вступления в этот союз.

Обе стороны воспринимали проблему как вопрос самоидентификации, принадлежности к соответствующей цивилизации, поэтому сложно было говорить о четкой внешнеполитической перспективе. При этом внешнеполитическая активность на одном из направлений, при сложном социально-экономическом положении в стране, порождала подозрения в ангажированности власти, принятии невыполнимых обязательств, одностороннем понимании национальных интересов. Это порождало непоследовательную в стратегической перспективе внешнюю политику.

Неподготовленная попытка втянуть Украину в НАТО несла серьезную угрозу внутреннему единству страны и региональной стабильности. Поэтому вопросы, связанные с изменением вектора долговременного внешнеполитического развития, должны проходить серьезную экспертизу, как среди специалистов, так и широких кругов общественности. Решения же принимаемые узким кругом в таких принципиальных вопросах приводят только к потере времени и растрате национальных ресурсов, выступая серьезным вызовом.

Неслучайно украинские исследователи подчеркивали: «Наибольшее влияние на национальную безопасность Украины в течение 2009 г. имели внутренние факторы, в первую очередь, разрушительная политическая конкуренция, отсутствие консенсуса украинских элит относительно политики безопасности государства, прогрессирующая слабость и недееспособность публичных институтов, и значительное распространение в них коррупции» [15, с.103].

Проблемными, несмотря на официальную риторику, оставались и перспективы Украины в отношении членства в ЕС. Сбывались грустные мысли Л.Кучмы, который отметил в записях еще в январе 2005 г.: «Посмеивался сегодня весь день (скоро полночь, а смеюсь до сих пор), да не тем смехом, которым хотелось бы смеяться. Олег Рыбачук, которого прочат на должность вице-премьера «по евроинтеграции», нарисовал сегодня… следующие перспективы этого процесса. Получение Украиной статуса ассоциированного члена ЕС уже в этом году! А через пять лет – полноправное членство!» [1, с.20-21].

Однако такой еврооптимизм не учитывал как влияния внутренних факторов, так и особенностей эволюции ЕС. Как справедливо отмечал российский исследователь А.Миллер: «Все, что происходило в ЕС в 2005 г., лишь подчеркивало бесперспективность надежд Украины. Европейская конституция была провалена. Расширение 2004 г. создало много проблем, которые ЕС не может быстро переварить. Бюджет на 2001-2013 гг. принят с трудом, и дебаты ясно показали, что наиболее богатые страны весьма жестко борются за сокращение собственной доли финансового бремени» [16, с.31].

Таким образом, в качестве внешнеполитического вызова выступала «романтизация» европейского вектора, ожидания быстрой интеграции в европейские структуры. Основываясь на евро-атлантическом оптимизме и стремлении выйти за рамки выбора «Запад-Россия», шел поиск новой стратегии Украины, ознаменовавшийся «провозглашением курса на региональное лидерство в 2005 г.» [17, c.608].

Актуализировались «южный вектор», имевший «энергетический подтекст»; «содействие утверждению демократии и стабильности в регионе»; инициативы по созданию Сообщества демократического выбора в 2005 г. и трансформации ГУАМ в Организацию за демократию и экономическое развитие — ГУАМ в 2006 г. Активность украинской власти стимулировалась США.

Обосновывая «естественное лидерство» Украины в Черноморском регионе, американский исследователь С.Коноплев подчеркивал: «…Если Украина будет пребывать в западном лагере…, и не будет подвержена влиянию России, то роль ее будет еще усиливаться благодаря стараниям, прежде всего, США… Западу будет выгодно иметь Украину в качестве лидера в этом регионе хотя бы для того, чтобы противопоставить ее влияние влиянию России и Турции» [18].

Однако такие намерения выглядели нереалистическими в связи с реальными возможностями Украины в Черноморском регионе. Украинский исследователь А.Кудряченко отмечал в 2006 г.: «Рубежность положения Украины, его действительно уязвимые и потенциально сильные стороны государствостроителями нового исторического периода были далеко не полно взвешены, оценены и использованы. Так, закарпатские, буковинские, южнобессарабские земли и полуостров Крым… стали наиболее депрессивными территориями… Всего демографические потери за 15 лет независимости составляют 7 млн. граждан… Коммуникационные возможности Причерноморья в значительной мере утрачены… В условиях открытой экономики наше черноморское хозяйство оказалось неконкурентноспособным…

Причерноморье не стало привлекательной для иностранных инвесторов зоной, а превратилось в регион повышенного риска. Особенно это касается Крыма, Придунавья. Отсутствие современной инфраструктуры, в том числе скоростных коммуникаций, дефицит качественного водообеспечения и другие проблемы откинули регион на мировую периферию. Украина утратила геополитические и геоэкономические измерения реальных позиций в Причерноморье и Придунайской зоне» [19, с.170-173].

В таких условиях с рубежа 2006-2007 гг. в политическом и научном сообществе Украины актуализировались подходы, обосновывающие императив нейтрального статуса государства как модели обеспечения национальных интересов. Событием, изменившим геополитическую ситуацию, стала «пятидневная война» на Кавказе — нападение Грузии на Южную Осетию в августе 2008 г. «Южная Осетия, — подчеркивал один из лидеров оппозиции Д.Табачник, — стала рубежом в изменении существующего миропорядка…

План построения глобальной американской империи с управляемыми сателлитами похоронен отныне навсегда, что встречено с плохо скрываемой радостью даже некоторыми натовскими союзниками США. Россия показала, что в безвозвратное прошлое ушла ельцинско-козыревская внешняя политика «непротивления злу насилием».

Отныне и навсегда каждая попытка агрессии и применения силы к любой части русскокультурного мира будет пресекаться Россией, что делает принципиально иной существующую геополитическую ситуацию» [20]. Война, по сути, обозначила новые измерения мировой ситуации, связанной с закатом однополярного мира и появление мира многополярного.

С пониманием реальных итогов «оранжевой революции» усиливалась критика внешней политики президента В.Ющенко. Исследователи подчеркивали, что «в условиях, когда шансов на вступление в ЕС нет, культивировать идею евроинтеграции как заглавную, как национальную идею, — неосмотрительно. Евроиллюзии, поднятые на такой уровень, не только напрасны, но и опасны».

Украинский академик Ю.Пахомов отмечал, что «по ряду фундаментальных причин (рост значимости эффекта масштаба, преимущественный интерес корпораций к гигантским рынкам и т.д.) оставаться Украине страной одинокой, находящейся вне мощных интеграционных группировок опасно и накладно… Шанс вырваться вперед имеют не малые «тигры» и «драконы», а такие центры притяжения и силы, как Китай, Индия, Бразилия, Россия» [21].

Эти противоречия и вызовы стали одним из факторов, определивших в 2010 г. победу на президентских выборах В.Януковича и попытки сбалансировать внешнеполитический курс Украины за счет улучшения отношений с Россией. 21 апреля 2010 г. в Харькове было подписано «Соглашение между Украиной и Российской Федерацией по вопросам пребывания Черноморского флота РФ на территории Украины», по которому срок аренды военно-морской базы ЧФ РФ в Крыму был продлен на 25 лет с правом дальнейшей пролонгации еще на пять лет.

В ходе переговоров были достигнуты и договоренности по газу на период 2009-2019 гг. В соответствии с Законом Украины «Об основах внутренней и внешней политики» от 1 июля 2010 г. основными принципами внешней политики являются: политика внеблоковости, участие в совершенствовании европейской системы коллективной безопасности, партнерство с НАТО и другими военно-политическими блоками, обеспечение интеграции Украины в европейское пространство с целью приобретения членства в ЕС [22].

В конечном итоге, в ответах на внешнеполитические вызовы в украинской политике сформировалось четыре варианта выбора между Западом и Востоком, Европой (или Евроатлантикой) и Россией. Первый – «собака на сене» — балансирование с минимальной выгодой для себя. Второй — «блудный сын» — периодическое возвращение то к одной, то к другой силе с покаянными обещаниями остаться в ее лоне. Третий — «навеки вместе» — обещание фактической реинтеграции с Россией, в основном экономической. И, наконец, четвертый — «не ждали» — решительная интеграция в европейские структуры» [23, с.80].

Мировой финансово-экономический кризис, начавшийся в 2008 г. подвел черту под мироустройством последних 20 лет, обозначив новые внешнеполитические вызовы, в том числе и для Украины, которая только на протяжении 2009 г. потеряла почти 12% ВВП и более 20% промышленного производства [15, с.104]. Продолжительность и глубина кризиса не оставляют сомнений в том, что выход из него может носить только проектный характер, и будущая эпоха выступает как эпоха новых империй – крупных политико-экономических блоков, поскольку гармонизации мировой политической и экономической систем можно добиться лишь двумя способами: создав международную политическую систему регулирования тех же масштабов, что и мировой экономический порядок или сократив охват экономических институтов до размеров, когда ими смогут управлять существующие политические структуры.

В этом контексте проявилась ограниченность ряда моделей демократии и недостаточная гибкость доминирующих политических институтов; в определенной мере были дискредитированы модели западной либеральной демократии, которая выдавалась за единственный образец демократии как таковой; продемонстрирован отрыв элитных групп от массы населения; выявился императив использования новых методов государственного регулирования; государства со слабой экономикой и отсутствием демократических традиций проявили склонность к авторитарным мерам для смягчения социальных последствий кризиса, причем — с одобрения широких масс населения; наметилась тенденция трансформации антикризисного государственного вмешательства в перманентное регулирование, предполагающее институционализацию участия государства в функционировании рыночной экономики с целью предотвращения подобных потрясений; изменилась парадигма глобального лидерства, предполагающая формирование новых субъектов, транслирующих новые смыслы.

В новых условиях министр иностранных дел Украины К.Грищенко отмечал 9 марта 2012 г.: «Полоса глобального процветания в последующие десять лет настолько же вероятна, как и экономический кризис, который приведет к пересмотру привычных основ международной жизни. Украина должна быть готова и к первому, и ко второму сценарию» [24]. В этом контексте у руководства Украины существует понимание того, что Запад находится в кризисе, имеющем три измерения — экономическое, геополитическое и идеологическое. В связи с этим у США и ЕС впереди сложный период, на протяжении которого они, вероятно, сосредоточатся на внутренних проблемах.

«Специфика ситуации заключается не только в том, что Запад будет вынужден посвятить ближайшее десятилетие решению своих экономических проблем. Она состоит и в том, что другие регионы мира переживают период самоутверждения, осознания собственных амбиций и возможностей на международной арене… Происходит децентрализация глобального влияния, образуется новая система международных отношений…» [24].

При этом перспектива отношений Украины с ЕС будет определяться тем, что после присоединения Балкан можно ожидать продолжительной или даже очень продолжительной паузы в процессе расширения ЕС на Восток, и «у него субъективно нет желания (а также объективно нет ресурсов) видеть Украину в качестве страны-кандидата. Это может измениться в перспективе, но сейчас нам нужно принять это как данность, которая будет непосредственно влиять на европейскую политику Украины в ближайшее десятилетие» [24].

В этих условиях Украине необходимо стратегическое равновесие во внешней политике, поскольку она вступила в третье десятилетие своей независимости на фоне выраженного замедления западной экспансии, экономического подъема Востока и возобновления сильного национального духа в России. Чем больше точек опоры будет иметь украинская внешняя политика за пределами линии ЕС-РФ, тем более стабильной, уверенной она будет [24]. Вопрос и вызов заключается в том, возможно ли найти эти точки.

Источники

1. Кучма Л.Д. После майдана: Записки президента. 2005-2006/Л.Д.Кучма.- Киев: Довира; Москва: Время, 2007.- 688 с.
2. Костирєв А. Методичніпроблеми визначення місця та роліУкраїни у сучасній геополітиціА.Костирєв//Університет.- 2007.-№ 4.- С.36-51.
3. Уткин А.И. Новый мировой порядок/А.И.Уткин.- М.: Алгоритм, Эксмо, 2006.- 640 с.
4. Бжезинский З. Еще один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы/З.Бжезинский.- М.: Междунар. отношения, 2007. –240 с.
5. OdomW. America’ Inadvertent Empire/OdomW., Dujarric R. — New Haven: Yale University Press, 2004.- 285 p.
6. Панарин А.С. Стратегическая нестабильность в ХХІвеке/А.С.Панарин.- М.: Алгоритм, 2003.- 560 с.
7. Чекаленко Л.Д. Зовнішня політика України (від давніх часів до наших днів): підрукч. для студ. вищ. навч. закл./Л.Д.Чекаленко, С.Г.Федуняк; за заг. ред. Л.Д.Чекаленко.- К.: ДП «Вид. дім «Персонал», 2010.- 464 с.
8. Карасев В. Игра на два поля [Электронный ресурс]/В.Карасев.- Режим доступа: http://www.kreml.org/opinions/153022412
9. Бжезинский З. Великое преобразование/З.Бжезинский//Демократия 1990-х.- Специальный выпуск журнала «Глобальные проблемы переходного периода».- № 6.- С.23-31.
10. Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы/Збигнев Бжезинский; [пер. с англ.].- М.: Междунар. отношения, 2003.- 256 с.
11. З.Бжезинский: «Идея сдерживания когда-то превратилась в догму» [Электронный ресурс]/ З.Бжезинский. — Режим доступа: http://www.inosmi.ru/translation/240057.html
12. Ермолаев А. Решение Международного суда ООН по Змеиному – поражение для Украины. Причем, сразу в нескольких плоскостях [Электронный ресурс]/А.Ермолаев. — Режим доступа: http://www.sofia.com.ua/page109.html
13. Зеркало недели.- 1995, 28 октября.
14. Жильцов С. Каспийско-черноморская рулетка [Электронный ресурс]/ С.Жильцов. — Режим доступа: http://www.ng.ru/printed/102767
15. Зовнішня політика України –2009: стратегічніоцінки, прогнози та пріоритети/За ред. Г.М.Перепелиці- К.: ВД «Стилос», 2010.- 320 с.
16. Миллер А.И. «Новая» Восточная Европа: политика и геополитика/А.И.Миллер//Россия и современный мир.- 2006.- № 3(52).- С.23-42.
17. Україна в 2005-2009 рр.: стратегічніоцінки суспільно-політичного та соціально-економічного розвитку: Монографія/За заг. ред. Ю.Г.Рубана.- К.: НІСД, 2009.- 655 с.
18. Коноплев С. США заинтересованы в черноморском лидерстве Украины [Электронный ресурс] / С.Коноплев.- Режим доступа: http://dialogs.org.ua/dialog.php?id=58&op_id=961#961
19. Кудряченко А.І Геополітичнівиклики сучасноїУкраїни/А.ІКудряченко//Стратегічніпріоритети.- 2006.- № 1.- С.167-174.
20. Табачник Д. У роковой черты: Украина после Цхинвала [Электронный ресурс]/Д.Табачник.- Режим доступа: http://www.fondsk.ru/article.php?id=1597
21. Пахомов Ю. Возьмут ли Украину в ЕС? [Электронный ресурс]/Ю.Пахомов. — Режим доступа: http://www.fondsk.ru/article.php?id=201
22. Закон України Про засади внутрішньоїізовнішньої політики [Електронний ресурс]. — Режим доступу: http://zakon2.rada.gov.ua/laws/show/2411-17
23. Касьянов Г.В. Украина между Россией и Европой: превратности выбора / Г.В.Касьянов//Новая и новейшая история.-2005.- № 3.- С.76-81.
24. Грищенко К. Стратегическое равновесие как шанс Украины в многополярном мире [Электронный ресурс] / К.Грищенко.- Режим доступа: http://zn.ua/POLITICS/strategicheskoe_ravnovesie_kak_shans_ukrainy_
v_mnogopolyarnom_mire-98501.html

 

На фото вверху — автор,
Сергей Юрченко,
доктор политических наук, профессор,
заведующий кафедрой политических наук
и международных отношений ТНУ им. В.И.Вернадского

 

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Читаем вместе крымскую прессу. 24 мая

Борис ВАСИЛЬЕВ

Культурно отчитались

Ольга ФОМИНА

О чистом городе, туалетах в скверах, лампах на улице и воде в домах

.

2 комментария

Аватар
Серёга 07.06.2013 в 13:51

[quote]Чем больше точек опоры будет иметь украинская внешняя политика за пределами линии ЕС-РФ, тем более стабильной, уверенной она будет[/quote] Говно статья! И ссылки на Дрыщенко позор для профессора. Опять нам навязывается политика "многовекторности" — болтания говна в проруби. Если уже в нашем универе такую фигню преподают, то что можно ожидать от Киево-Могилянского нац. гнидника?!
*07

Ответить
Аватар
Серёга 07.06.2013 в 13:53

[img=center alt=title]http://s47.radikal.ru/i118/1304/bb/cc852ea6475d.jpg[/img]

Ответить

Добавить комментарий для Серёга Отменить