Влюбленный конвойный

СУББОТНЕЕ ЧТИВО

Железнодорожный состав резко сбавил скорость, затем заскрежетал тормозами и, дернувшись несколько раз подряд, остановился. В окно вагона был виден только перрон и часть одноэтажного здания станции, название которой нельзя было прочитать полностью.

Туда-сюда забегали люди. Кто-то встречал, а кто-то собирался уехать. Но тех и других сопровождали группы встречающих или провожающих, которые для пассажиров приходились друзьями или родственниками. Все знают, что без соблюдения этой традиции не обходится ни одно путешествие, даже на небольшое расстояние, а то будто может выйти как-то не так.

Впрочем, название этого маленького населенного пункта вряд ли кому-либо о чем-то сказало, но всегда находятся люди, которые все знают и уверенно так говорят: вот и Малиновку проехали. Или Портупеево. И от того, что кто-то знает название станций, становится спокойней: мол, все по расписанию, а значит, в свой город тоже прибудем обязательно вовремя. И даже поневоле начинаешь уважать человека, который знает географические местоположения маленьких станций, придавая им этим статус неопределенной значимости.

От толчка вагона один из пассажиров купейного вагона проснулся и сразу вспомнил о своем попутчике Косте-Чемодане, который мирно посапывал, склонив стриженую голову на столик. Растерев ладонями уши, старший лейтенант милиции Виталий Ладонюк прогнал остатки сна и поднял книжку в мягком переплете, которая валялась на полу с заломленной пятой страницей.

Он даже не мог вспомнить, о чем шла речь в этом детективе, но то, что это его книга, он узнал по яркой обложке. Костя тоже проснулся от остановки поезда и уставился в окно:

— О, станция какая-то…

Виталик посмотрел на часы – почти девять.

— Сиди спокойно, еще не твоя станция.

Но Чемодан уже окончательно проснулся и, закинув ногу за ногу, уже более громко поинтересовался:

— Граждане, а что за станция?

Товарищ сильно толкнул его плечом и прошипел в ухо:

— Молчи, а то в туалете закрою….

По коридору пробежала проводница, – стоянка пятнадцать минут. Люди не спеша потянулись из своих сонных купе, чтобы размять ноги на перроне и выкурить по сигарете. За окном были слышны голоса торговок, наперебой предлагавших пассажирам воду, пиво и домашние пирожки. Несмотря на то, что уже был октябрь, погода была теплой и многие люди были одеты только в легкие спортивные куртки и пиджаки.

В одном купе с нашими пассажирами ехала уже немолодая женщина, одетая в синюю кофту с черной юбкой, а на голову был напялен белый берет, который не снимала всю дорогу, хотя в вагоне было тепло. Она подсела в купе недавно, вместо вышедшего на большой станции парня с наушниками в ушах. Тот всю дорогу ни на кого не обращал внимания, единолично наслаждаясь звучащим в голове рэпом.

Поздоровавшись с новыми соседями, тетка села напротив, достала из сумки журнал и принялась увлеченно его рассматривать. Несколько раз она из вежливости предлагала попутчикам печенье, которым закусывала принесенный проводницей чай.

— Будь человеком, начальник! Курить хочется, так что уши опухли, — заискивающе обратился к Виталику Чемодан.

Ладонюк похлопал себя по карманам куртки, нащупывая пачку сигарет. Он был сам не против, чтобы вдохнуть сейчас табачного дыма, но чувство ответственности порученного служебного дела в этой ситуации брало верх над вредной привычкой.

Но колебался он недолго.

— Извините, — обратился Виталик к попутчице. Профессиональное чутье подсказывало, что от этой женщины не стоит ожидать подвоха. Немолодая, но лицо сохранило еще былую красоту, каштановые крашеные волосы, мало косметики, но все равно выглядит очень провинциально.

— Да, молодые люди?

— Мы хотели бы выйти на минутку покурить. Вы не уйдете? А то у нас тут вещи и документы…

Свою спортивную сумку со сменным бельем, табельным пистолетом в кобуре и папкой с сопроводительными документами на рецидивиста Константина Яцика старший лейтенант Ладонюк положил в отсек для багажа под нижнюю полку.

— Не волнуйтесь, присмотрю за вашими вещами. Я не курю, — улыбнулась попутчица.

— Спасибо. Мы не долго.

Виталик встал и многозначительно кивнул Косте. Тот покорно вытянул свою тонкую руку, испещренную сеткой синих татуировок. Конвоир накинул на нее железный браслет и пристегнул к себе вторую половину наручников. Женщина с удивлением смотрела на происходящее перед ней действие, но не проронила ни слова.

Виталик одернул рукав куртки, чтобы не было видно металла наручников, и они почти обнявшись, двинулись к выходу из вагона.

Их путешествие началось днем ранее, когда Виталика вызвал начальник и сообщил о предстоящем задании. Подчиненный сразу понял, что командировка будет не простой, тем более сопровождать уголовника без напарника было не по уставу.

— А где я тебе возьму свободного человека!? — развел руками Сан Саныч, начальник отдела уголовного розыска симферопольской милиции. — Сам знаешь, что людей и так не хватает, а то еще какого-то Чемодана без ручки везти. Кто знал, что, когда его на краже взяли, он еще в Виннице по ограблению проходит!

— Так пускай из Винницы за ним и едут, если он им так нужен. У меня, сами знаете, сколько работы, — попытался возразить старший лейтенант.

— Тебе еще рассуждать, — хлопнул рукой по столу подполковник. — Решено. Собирай вещи и в шесть часов на поезд. Командировку и деньги у Лены оформишь. Твоего попутчика к вагону из СИЗО доставят. Тем более Чемодану выгодней со своими операми судьбу решать, чем на наших нарах валяться. Но ты за ним следи, головой отвечаешь, — предупредил серьезным тоном Сан Саныч.

Увидев расстроенное лицо старлея, начальник немного сбавил командирский тон.

— Да не расстраивайся Виталик, ночь не поспишь, зато в Виннице тебя коллеги встретят как надо, да и обратно поедешь один. Ты молодой, может, с девушкой в одном купе повезет, холостяк!

Начальник не стал рассказывать подчиненному, что уже пообещал своему коллеге, бывшему однокурснику, выполнить его просьбу по конвоированию преступника собственными силами.

Спустившись из вагона на перрон, Виталик достал пачку сигарет и протянул одну Косте. Он был в два раза шире в плечах и выше на голову своего спутника, поэтому со стороны их парочка смотрелась необычно.

Они стояли рука об руку, пуская сигаретный дым, краем глаза наблюдая за людской суетой.

— А это Бондаревка, — нарушил молчание арестованный. — У меня здесь кореш живет. Нормальный такой пацан….

— Стой молча. Мне еще не хватало с твоими подельниками знакомиться, у тебя своих дел на срок хватает, — осадил его конвоир, дернув за пристегнутую браслетом руку.

Но тот словно не заметил плохого настроения милиционера.

— Глянь, вон твои кореша идут и у теток семечки забирают, — захихикав, показал Костя на милицейский патруль, вальяжно прогуливавшийся по перрону.

— У каждого своя работа. Ты бы уже чемодан уволок, — парировал Виталик.

Соседство с рецидивистом раздражало молодого милиционера, тем более, что у них не было ничего общего, скорей, больше противоположностей. В свои сорок лет Костя Яцик половину провел в тюрьмах и колониях, потеряв там здоровье и приобретя криминальную практику. Маленький, худой, с узким лисьим лицом и хищным взглядом, он был полной противоположностью Виталика, у которого под внешней серьезностью скрывалась юношеская романтическая натура.

Все попытки рецидивиста поговорить по душам старлей моментально пресекал, ограничиваясь только необходимыми командами. Но вдруг выражение лица Кости изменилось, с тонких губ пропала ехидная улыбка, а маленькие злые глазки округлились до невероятных размеров:

— Фью – фю — фю…

Виталик повернулся в сторону, куда слово завороженный уставился арестант. Вдоль вагона, цокая каблучками, не спеша, грациозно шла высокая стройная брюнетка. Ее фигуру обтягивали светлые брюки и облегающий высокую грудь свитер. Стоявшие на перроне мужчины провожали ее жадным взглядом, а наблюдавшие за ними женщины одергивали тех за рукава.

Увидев ее, Ладонюк больше не мог оторвать взгляд от приближающейся к ним красавицы.

— Это она.., — пронеслось молнией в голове.

В пальцах девушка грациозно сжимала тоненькую сигарету:

— Извините, можно прикурить?

Костя попытался протянуть ей свой тлеющий окурок, Но Виталик опередил его попытку, и заслонив того плечом, щелкнул пластмассовой зажигалкой.

Только с третьей попытки удалось добыть из китайского огнива устойчивый огонь. Она медленно выпустила между полных ярко накрашенных губ струю табачного дыма и подняла глаза на мужчин.

— Виталик! Ладонюк!? — девушка удивленно улыбалась, до конца еще не веря, что на незнакомом полустанке встретила своего бывшего одноклассника, стараясь разглядеть его внимательней.

— Привет, Юля! – ворочая слипшимся от волнения языком, ответил Виталик.

— Сколько лет.… А ты стал такой мужественный, не сравнить с тем толстячком из десятого «Б». И куда ты едешь? Это твой товарищ? — кивнула Юлька в сторону спрятавшегося за спиной Виталика щуплого Яцика.

Она не давала возможности Виталику даже вставить слово, без перерыва задавая вопросы и даже не пытаясь получить на них ответы.

— Как хорошо, что я тебя встретила! Это просто удача! Я в шестом вагоне, второе купе. У меня попутчица такая зануда, что я просто с ума схожу. Тоже во Львов едет. А я развелась, да! Детей, правда, пока нет…

Юля кокетливо взглянула на одноклассника, поправив упавшую на глаза прядь волос.

— Я Винницу еду, а это так.., — кивнул он в сторону стоявшего за спиной уголовника.

Ему казалось, что даже под светом тусклого вокзального фонаря прохожие увидят, как покрылось краской лицо, и на лбу с уже наметившейся залысиной выступили капельки пота.

В эту девушку Виталик был безнадежно влюблен больше десяти лет с того момента, как она появилась в их классе. У него до сих пор в столе лежала ее фотография с выпускного вечера. В дальнейшей взрослой жизни у него были романы с другими девушками, но всех их он подсознательно сравнивал с Юлей, поэтому до сих пор оставался один, отдавая все свободное время работе. Если бы и она знала об его чувствах, возможно, что-то сложилось в их жизни по-другому, но пока судьба распорядилась иначе.

А Юля сразу после школы уехала из города, училась в столице, а потом, он слышал, что вышла замуж. И вот сейчас эта неожиданная встреча.

Проводники начали торопить пассажиров заходить в вагоны.

— Я жду тебя у себя в купе, — заторопилась Юля, бросив на рельсы недокуренную сигарету.

— Я обязательно приду, Юля!

Ладонюк взлетел по ступенькам вагона, затаскивая за собой прикованного к руке Яцика.

— Так, мы вместе пойдем, начальник, — хихикнул за спиной Костик, когда они протискивались к своему купе.

— Щас! Посидишь прикованным к столику.

— Это нарушение прав арестованных, а если мне плохо станет или в туалет…

— Потерпишь!

В купе улыбкой их встретила попутчица:

— Ну что, накурились? Давайте чай пить!

На столике стояли три стакана горячего чая, а рядом женщина развернула пакеты с домашними пирожками и нарезанной колбаской.

— Угощайтесь, ребята! Вам еще всю ночь ехать.

Милиционер снял наручники с арестованного:

— Спасибо, мы не голодны.

— Это ты можешь не есть, а я с голоду помираю. Спасибо, мамаша. Давно я домашней пищи не пробовал.

Костя спешно протянул свои татуированные руки к аппетитно лежащей горке пирожков. Поезд тронулся. За окном скрылись фонари станции и в окне были видны только мелькавшие темные силуэты деревьев и столбов. Виталик посмотрел на часы и вытащил из кармана браслеты: давай руку, путешественник. Он пристегнул один конец наручников к худой руке арестанта, а другой к основанию столика. Получилась очень неудобная поза, на что соседка сразу заметила:

— Зачем вы так, он ведь никуда не убежит.

— Извините, мне надо отлучиться ненадолго по служебному делу, а его просто так оставить не могу. Это опасный преступник, может сбежать, а мне его надо доставить в Винницу в целости и сохранности.

— Знаем твои служебные дела, — набитым пирожками ртом парировал Яцик. — И не надо меня опасным преступником называть. Жизнь заставила сотню гривен на пропитание позаимствовать, так сразу «опасный»…

Этот монолог был адресован попутчице, которая с долей сочувствия наблюдала, как тот жадно поглощает остатки провианта.

— А если мне в туалет приспичит? — продолжал давить на жалость Костя, зная, что конвойный не сможет отменить предстоящую романтическую встречу. Он был хорошим знатоком человеческих душ, поэтому из этой ситуации пытался выиграть для себя как можно больше преимуществ.

— В самом деле, может, вы его к моей руке пристегнете? От меня он никуда не сбежит, правда, Константин?

— Кто от такой женщины с пирожками убежит! Правда, начальник, так и тебе спокойно будет, и мне удобней. Иди к своей крале, вижу, что тебе неймется. Не убегу. Куда бежать-то и зачем? Домой еду.

— Смотри мне, — решился Виталик и отстегнул браслет от ножки столика.

— Как вас зовут? — обратился он к женщине.

— Лидия Сергеевна! А вас?

— Старший лейтенант милиции Ладонюк, — показал он свое служебное удостоверение. – У вас есть мобильный телефон? Запишите мой номер и если что, немедленно звоните или кричите.

— Не беспокойтесь, я со своим бывшим мужем-алкоголиком справлялась, а он покрупнее вас был.

— Смотри мне, — пригрозил напоследок своему подопечному Виталик, аккуратно защелкнув на руке женщины второй браслет наручников.

Ладонюк вышел в безлюдный коридор вагона. Несколько секунд постоял в раздумье, считая свой поступок опрометчивым. Но, вспомнив про Юлю и то, что он может побыть с ней рядом, отбросил сомнения и решительно открыл дверь тамбура.

Они долго сидели рядом, и Виталик, не помня о времени, слушал, как Юлька шепотом рассказывала о своей жизни, работе, мужчинах, которых так много было в ее жизни. Он тоже вкратце поведал о своей работе и нынешней командировке, которая пришлась как никогда кстати.

На верхней полке уже похрапывала попутчица, а они продолжали говорить и говорить. Когда закончилась бутылка вина, Юлька повернулась к парню. Она была совсем рядом, ее глаза блестели, и вся она излучала призывные флюиды. В этот момент надо было, что-то делать, но он не решался. Его сердце готово было выскочить из груди от нахлынувшего волнения.

Тогда девушка взяла инициативу сама, обхватила руками его шею и, закрыв глаза, поцеловала в губы. А дальше…

Под стук колес они занялись любовью, забыв, что рядом похрапывала соседка, и что кто-то мог нарушить их идиллию внезапным вторжением.

Минуты сменялись часами, но они не замечали этого.

— Виталик, ты меня любишь? — Юля провела своим пальчиком по носу и лбу лежащего рядом с ней мужчины. Она была настолько тонкой и хрупкой, что они могли вместе уместиться на купейной полке, прикрывшись казенной простыней.

— Я тебя люблю, давно, — прошептал ей на ухо парень, стараясь крепче обнять вожделенно податливое тело подруги.

— А почему я об этом не знала? Я сейчас еду к человеку, которого не люблю, который только покупает мое расположение, а ты лежишь рядом и молчишь.

— Я? Всегда любил и люблю…

Она обмякла в его руках, отдаваясь настойчивым поцелуям.

— Да, целуй меня, еще, еще…

Вдруг сверху раздался кашель, а затем скрипучий голос возвестил:

— Уже полпятого, а вы все не угомонитесь!

Они притихли, закрывшись одеялом, но не смогли долго удержаться от распиравшего смеха, который вызвал этот голос сверху.

— Мне надо к себе в купе проверить своего подопечного. Я же тебе говорил про него.

— Вот всегда так! Только захочешь побыть вместе с мужчиной, а у него сразу находятся дела.

— Я точно сейчас вернусь, и мы будем пить кофе. Мне еще до Винницы.., — он посмотрел на часы, — почти шесть часов ехать.

Виталик, как дикий вепрь, бежал по вагонам, распахивая двери тамбуров и хлопая ими вслед. Курившие в тамбуре редкие пассажиры с удивлением провожали его взглядами. Четыре разделяющих вагона он преодолел меньше чем за минуту.

Вот и двери его купе.

Он рывком распахнул их, но ничего не увидел в темноте. Нащупав выключатель, Ладонюк включил свет, но вместо спящего Яцика увидел только смятую постель. Полка напротив тоже была пуста, хотя белье было аккуратно сложено стопкой. Он бросил взгляд на верхний ярус и справа увидел закутавшуюся в одеяло фигуру.

— Ты что туда залез? — Виталик рывком сорвал одеяло, под которым оказался незнакомый мужчина. От испуга тот вскочил и с размаху ударился головой о потолок.

— Где он? Где они? — крикнул милиционер в лицо пассажиру, который никак не мог понять, что от него хотят.

Потеряв равновесие, мужчина слетел с верхней полки и, оказавшись на ногах, непонимающе уставился на нарушителя спокойствия.

— Кто «они»? — он испуганно смотрел снизу вверх на перекошенное злостью лицо ночного незнакомца.

— Они, — указал Виталик на пустые полки. — Я из милиции.

Наконец-то он понял, что от него хочет этот нервный молодой человек.

— Женщина с мужчиной вышли в Васильках.

— Каких Васильках, черт побери?!

— Станция Васильки, которая час назад была.

— Вместе вышли?

— Да, вместе. Они еще о чем-то долго договаривались, но вышли вместе. Они вместе и сидели, когда я зашел. Вот так, рука об руку. Я еще удивился, что они не спали, а вот так сидели вместе.

— Уеее, мать, — взвыл конвойный.

Он открыл полку, под которой лежала его сумка. Раскрыв молнию, убедился, что хотя бы табельный «макар» и сопроводительные документы на арестованного Яцика на месте.

Затем Ладонюк бросился в служебное купе, где дремала проводница. Растолкав женщину, он сунул ей под нос служебное удостоверение:

— Милиция! Где пассажиры из второго купе?

— А что такое? Они сошли в Васильках. Мужчина еще все время держал супругу за руку. Они даже из-за этого чуть не упали со ступенек.

— Остановите поезд, мне надо немедленно сойти.

— Я не могу, это ЧП. Сейчас будет станция, тогда и сойдете. У нас скорый поезд. А что случилось? Я сейчас доложу бригадиру.

— Ладно, не надо, станцию дождусь, — отмахнулся конвоир и вышел в тамбур. Объяснять коллегам как он упустил опасного преступника, пока развлекался с подругой, ему совсем не хотелось.

Через пять минут показались огни небольшого города. С сумкой в руках Виталик выскочил на пустой перрон. Оглядевшись, он увидел маленькое станционное здание и маячившую фигуру, похожую на постового милиционера. Недолго думая, направился туда, чтобы узнать, как доехать до проклятых Васильков.

Состав почти сразу тронулся, лязгнув сцепками. Замелькали светящиеся окна купе, поезд начал набирать скорость. Но вдруг раздался оглушительный скрежет. Между колесами полетели искры, казалось, что вагоны сейчас сомнут друг друга. Виталик оглянулся на шум:

— Стоп кран сорвали, черти! Проспал кто-то станцию.

Состав поезда, наконец, замер, и где-то впереди открылась дверь вагона, через которую на перрон выскользнула девушка с сумочкой в руках. Он еще не успел рассмотреть, но сразу понял, что это могла быть только она.

— Ладонюк, скотина! Ты даже не взял мой номер телефона! — Она бежала к нему, звонко цокая каблуками по асфальту пустого перрона. Ей вслед что-то кричала проводница, но она ни на кого не обращала внимания.

— Юля!

— Хотел сбежать после всего, что между нами было и того, что ты говорил! Какая же ты скотина, Виталик! — девушка попыталась ударить своего друга по лицу, и разрыдалась.

Виталик обнял ее за худенькие плечи и попытался успокоить:

— Юля, дорогая.… У меня произошло такое…

Тем временем поезд вновь набирал ход. Дождавшись, когда девушка успокоится, он вкратце попытался объяснить сложившуюся ситуацию. Юля улыбнулась, когда узнала, что стало поводом стремительного бегства. Беглый возлюбленный был прощен.

— А я думала, что ты из-за меня с поезда спрыгнул. Смотрю, ты на перроне с сумкой, так я сразу стоп-кран дернула, вещи схватила и бежать.… Найдем мы твоего уголовника, ты, главное, не потеряйся! Тоже мне, сбежавший от любви конвойный.

Вскоре они, обнявшись, подошли к постовому милиционеру, который внимательно наблюдал за подозрительными пассажирами.

— Ваши документы, граждане!

Виталик показал свое служебное удостоверение и спросил, как добраться до Васильков.

— Через полчаса будет автобус, а пока можете погреться в зале ожидания, — любезно предложил сержант, видя, как замерзли молодые люди.

Виталик достал из кармана мобильный телефон:

— Черт, батарея разряжена.

— Хочешь, позвони с моего, — раскрыла сумочку Юля.

— Да нет! Возможно, эта Лидия Сергеевна мне звонила. Не могла она с ним заодно быть. Как бы с ней что-либо не случилось. От этого Чемодана можно что угодно ждать.

Вскоре подошел автобус, и они, сев в него, отправились на поиски беглого рецидивиста в Васильки. Автобусная остановка города Васильки была на одной площади с железнодорожной станцией. Виталик нашел дежурного милиционера и поинтересовался о выходивших с южного поезда пассажирах. Пожилой капитан, прищурив глаз, вспомнил:

— Было такое. Лида Мищенко подходила с мужичком. Он к ней наручниками пристегнут был. Она учительница средней школы, ее все знают. Говорит, что мужика этого к ней милиционер пристегнул. Я-то не поверил, думаю, едет молодуха с курорта, а там сейчас для утех всякое придумают. А они возьми после бурной ночи ключ да потеряй. Пожалел я их, отстегнул. Думаю, баба свободная, мужика к себе с юга привезла в наручниках, хе-хе…

— А куда они пошли?

— Домой к ней. Улица Чапаева, дом восемь. Это прямо по Кирова, а возле магазина направо.

— Спасибо.

— А что случилось? Может, помощь нужна? Я ведь у этого мужика документы не проверил, Лиде на слово поверил, что ее хороший знакомый.

— Спасибо, капитан! Я сам справлюсь, дело пустяковое – алиментное.

— Вот как оно бывает! Теперь даже уголовный розыск за любовниками с курорта следит, чтобы бабы с голодухи алиментщиков не пригрели, — посочувствовал с иронией вслед коллеге капитан.

Спустя десять минут они стояли воле калитки нужного дома.

— Я пошел. Будь здесь, — Виталик достал пистолет и скрылся за воротами.

Первым, кого он увидел, был Костя-Чемодан, который, раздевшись до пояса, рубил во дворе дрова.

— А вот и начальник появился, — заржал Костя, воткнув топор в колоду.

— Руки вверх, чтобы я видел, и ложись лицом в землю, — скомандовал конвоир, направив на беглеца ствол пистолета.

— Опусти оружие! — раздался с крыльца громкий женский голос.

Лидия Сергеевна подбежала к Косте и заслонила своим телом:

— Стреляй, если хочешь, в меня!

— Отойдите, это опасный преступник, — Виталик держал пистолет на вытянутой руке.

— А ты опасный бля…н! — парировала женщина. – Ты по каким служебным делам ушел на всю ночь, что я чуть свою станцию не проехала и парня в туалет как конвоир водила? За неприкрытой дверью стояла, пока он свою нужду справлял, а потом я…

— Успокойся, начальник! Это форс-мажор, никто никуда не бежал. Мы даже милиционера предупредили, что если будут искать, то мы здесь, — вышел из спины заступницы Костя.

Понемногу ситуация стала проясняться.

Спустя время они уже всей компанией сидели за столом и ели приготовленную учительницей картошку с мясом.

— Когда оставалось полчаса до Васильков, то я позвонила на твой телефон. Раз, два, три, — рассказывала Лидия Сергеевна, — а в ответ – «абонента нет на связи».

Тогда я Косте говорю: выходим вместе, пускай твой конвоир тебя сам ищет, а мне завтра на работу. Он долго сопротивлялся, не хотел тебя подставлять, но я его заставила, силой, можно сказать.

— Мы даже записку написали, — прожевывая мясо, вставил слово Костя.

— Вышли с поезда, пошли к милиционеру Сергею Петровичу и рассказали, в чем дело. Так он сказал, что раз сопроводительных документов нет, то претензий к нам не имеет, но наручники отстегнул, — продолжила женщина.

— Это я во всем виноват, — схватился за голову Виталик, но, посмотрев на прильнувшую к его плечу девушку, добавил: — Но я рад, что так все получилось. Я нашел, что я ждал всю жизнь!

— Мы за вас очень рады, — вмешалась Лидия, выставляя на стол бутылку горилки, — но у меня тоже есть новость.

— Молчи, — осадила женщина попытавшегося вставить слово Яцика. — Никакой Костя не рецидивист. Мы с ним долго общались, пока вас не было. Жизнь у него такая – от тюрьмы до тюрьмы, а настоящего счастья он не видел. Родители алкоголики, друзья бандиты, да и женщин у него настоящих не было. А человек он неплохой, и я его понимаю. Мы решили жить вместе.

— Постойте, — прервал ее Виталик, — но закон никто не отменял, и в суд он все равно пойдет и сидеть все равно будет.

После его слов за столом воцарилась пауза.

— Вам бы только всех людей посадить, — нарушила молчание Лидия. — Пусть судят. А я его не брошу. У меня одноклассник прокурор в Виннице, я Костю возьму на поруки. Это только те, кто никому не нужен, в тюрьмах сидят. Не только бандиты и воры, а там и порядочных людей достаточно. Вам бы только человека посадить, чтобы галочку или звезду на погоны. Подумаешь, сумку позаимствовал, чтобы хлеба купить…

— Ну не только хлеба, — попытался возразить хозяйке Виталик.

— А это суд покажет. Давайте, доедайте, через час автобус в центр.

Костю Яцика суд приговорил к двум годам условно, и он сразу вернулся в Васильки, где его ждала Лидия Сергеевна.

А Виталик Ладонюк с Юлей возвратились обратно в Симферополь, но как у них сложилась дальнейшая жизнь, пока неизвестно.