Крымское Эхо
Архив

Владимир Терехов: Россия для меня – всё!

Владимир Терехов: Россия для меня – всё!

О ЛЮБВИ К ПРИРОДЕ, К ПОЭЗИИ И К СВОЕЙ ЗЕМЛЕ
Этот человек – прямое опровержение тому, что у каждого есть склонность лишь к одному роду деятельности. Более того, его достижения относятся к трём принципиально разным сферам: литературе, экологии и политике. Причем в литературу он принес проблемы экологии, экологические проблемы решал с решительностью и рациональностью политика, а политические дела вел так же человечно, как поэт-романтик. В общем, если вы еще не знакомы с Владимиром Павловичем Тереховым, вы многое упустили. Предлагаем прямо сейчас исправить ситуацию.

Коренной крымчанин, агроном, почвовед и геолог, поэт и писатель, эколог, один из основателей Русской общины Крыма и её первый председатель сейчас возглавляет ведущую писательскую организацию Крыма – Союз русских, украинских и белорусских писателей Автономной Республики Крым, которая является правопреемницей Крымского отделения Союза писателей СССР.

 

Торжественный момент.
Игорь Астахов (слева) вручает Владимиру Терехову награду


Владимир Терехов: Россия для меня – всё!
7 марта Владимир Павлович был награждён российским Орденом дружбы «За большой вклад в укрепление российско-украинских культурных отношений и активную деятельность по сохранению и развитию русской культуры на Украине». Орден был вручен на очередном заседании Думы Русской общины Крыма генеральным консулом Российской Федерации в Крыму Игорем Астаховым в соответствии с указом президента Российской Федерации Дмитрия Медведева. «Крымское Эхо» не могло пройти мимо такого события, и мы расспросили Владимира Павловича об этой награде, о литературе, о Русской общине и многом другом.

— Владимир Павлович, почему вручили именно этот орден, именно вам и именно сейчас?

— Я вам расскажу тайну: мне год назад исполнилось 70 лет. И эта дата всколыхнула поверхность. Начали говорить, мол, давай отмечать как-то! Может, книгу нужно издать, может, еще что-то, а может, и попытаться орден получить! Так уж у нас принято: награждать к 60-, 70-, 75-летию. Это и послужило толчком. Выдвигала меня наша организация «Союз русских, украинских и белорусских писателей». Поддерживала «Русская община Крыма». А еще — ассоциация «Экология и мир», которая возникла еще на волне борьбы за закрытие атомной станции, за то, чтоб найти управу на всевозможные химические предприятия. В свое время мы создали эту организацию, и она добилась определенных успехов. Сейчас я в ней появляюсь как гость иногда, но они тоже поддержали инициативу и поспособствовали тому, чтоб я получил этот орден. В результате мне позвонили и спросили: «Куда поедем получать?» Был вариант ехать в Киев, но я решил, что здесь все свои и далеко ехать незачем. Я поговорил с Сергеем Цековым, как раз приближался ежемесячное заседание Думы общины, и мы решили объединить эти два события.

Владимир Терехов и Антонина Пикуль»
Владимир Терехов: Россия для меня – всё!
— Вы сказали, что занимались экологией. Сейчас уже не занимаетесь?

— От этих проблем никуда деться невозможно. Дело в том, что я ими занимался не потому, что лежал и думал, чем бы заняться: «А займусь-ка я экологией!» Нет. Я долго работал в экспедиции, почвоведом и геологом. Это был подбор земель под сельскохозяйственное освоение, борьба с эрозией, охрана земель от эрозии и дикого туриста, который жег и разорял землю. Это занятие было очень естественным, и я очень легко туда вписался. Со временем это стало моей профессией. И когда я почувствовал, что что-то знаю, что в каких-то моментах я первопроходец даже, то подумал, почему бы не написать на эту тему книжку или очерк. Я написал книгу «За перевалом перевал», но ее уничтожили по инициативе киевского комитета по печати, я не знаю, есть ли этот комитет сейчас. Весь тираж собрали и порезали на лапшу, хотя какая-то часть успела попасть в продажу. Я ездил в Москву и доказывал, что ничего антигосударственного, антисоветского в книге этой нет. Потом она была переиздана. В прошлом году я переиздал ее в третий раз. Так что для меня это образ жизни. Я занимался экологией, потому что люблю природу.

— Но сейчас вы больше времени уделяете писательству?

— Да. Какой-то специфической экологической деятельностью я не занимаюсь, но проблемы экологии как были близки мне, так и остались. В свое время очерки писались, они публиковались в разных журналах: в «Технике молодежи», в «Сельской молодежи, в «Смене», в сборниках. Был, помню, такой сборник «На суше и на море» о путешествиях». Я ведь люблю путешествовать, посетил где-то двадцать стран. После этих поездок тоже писались очерки: о Непале, Индии. А потом же что получилось! Я стал депутатом. Экологией я продолжал заниматься, но это уже приобрело форму разработки законов, участия в инспекциях по охране природы, составления документов. Все это тоже получалось, другое дело, что не всякий документ потом реализуется. Ну а потом я стал председателем Русской общины. Тогда уже пришлось заниматься вопросами, связанными с политикой, с этносами, языками, культурой.

— И все же, какое занятие вам было ближе? Что первично, а что вторично?

— Первичны для меня были стихи. Я начал писать их еще в школе. Писал с перерывами. Потом уже студентом начал писать больше. Мы тогда слышали, знали, что был такой поэт Есенин, но в школьных программах его не было, его не издавали. Те, кто постарше, и кто любит поэзию, те знали его стихи. Я их тоже немного слышал. А потом где-то в 50-х годах появился первый сборник, второй… И это меня очень подтолкнуло. Лирические есенинские стихи очень повлияли на мое мироощущение, и стали писаться стихи. Но я их никому поначалу не показывал, даже таил эти вещи. Только друзья знали. И вот уже в 63-64-м годах отослал свои стихи в газету. Впервые их напечатали в «Крымском комсомольце», потом в художественном журнале «Крым». Это были стихи о природе, о сельской природе, романтично-солнечные. На них обратили внимание, я почувствовал поддержку, и мне захотелось активнее работать. Одним словом, я писал, публиковался время от времени, поступил в московский литинститут, окончил его, одну книжку выпустил, другую, третью. Со временем писательство стало образом жизни. Но любовь к крымской природе и зуд писания стихов шли параллельно.

— А как люди вообще становятся поэтами?

— Когда-то мне приходилось руководить литературным объединением. И вот пришел ко мне мальчик и с сильным армянским акцентом стал расспрашивать, как можно стать писателем, как издаются книги, как за них платят? И что больше ценится: проза или стихи? А сколько за стихотворную строчку? Я его спрашиваю, на каком языке он собирается писать. Отвечает, на русском. «Но как, вы же его толком не знаете?» — спрашиваю. Отвечает: «А кто меня на армянском будет читать?» И вот он уже себе решил, что будет писать стихи на русском, будет получать за них деньги. Мне пришлось ему объяснять, что стихи идут не от головы, а от сердца, что тяга к ним либо есть, либо её нет вовсе. То есть, если можешь жить и не писать стихи, то лучше не пиши, толку от них не будет. А вот когда они из тебя прут и ты не можешь не написать, не можешь не беспокоить ими других людей, вот тогда уже другое дело.

Я вам это рассказываю, чтоб показать, что и таким образом люди приходят к писательству. А у меня как было: ну, написалось, когда уже одна тетрадка исписалась, другая, третья, захотелось показать кому-то.

— Бывало ли вам трудно совмещать разные виды деятельности?

— Мне очень мешало. Как только я занялся всерьез экологией, у меня стихов не стало, потому что все время уходило на эти дела. Да, я писал статьи, книги. Но времени на стихи… Хотя дело было даже не во времени, просто настрой был другой. Стихи я писал романтические, о прекрасных ощущениях, о природе. А тут уже пошла бойцовость какая-то. А когда развалили страну, то мне уже было непонятно: как можно писать какие-то там стихи! Нужно бить в набат, хватать оглоблю и бить по голове того, кто виноват. Снова слагаться стихи лишь полтора года назад. Но это уже совсем другие стихи.

— Неужели прошел бойцовый настрой?

— Нет, это как раз та же бойцовость, но раньше она была в статьях, а теперь пошла в рифмованном виде.

— Владимир Павлович, раньше вы возглавляли Русскую общину. Сейчас, глядя на молодых, довольны ли вы их работой? Они лучше или хуже вашего поколения?

— Они не хуже и не лучше. Что касается молодежи, то тут происходят странные вещи. Ведь раньше, чуть что произойдет в политике, первыми реагировали молодые люди, студенчество. А сейчас реагируют люди зрелые, пенсионеры, те, кто помоложе, но уже не студенческого возраста. И даже удивительно слышать, что где-то в Греции студенты на уши поднялись. Мне кажется странным, что молодежь у нас в политическом плане очень заторможенная. Хотя может это и хорошо. Молодым людям свойственно ошибаться, увлекаться, погружаться в максимализм и портить себе, таким образом, жизни. Серьезными вещами должны заниматься серьезные люди.

— А община перешла в руки серьезных людей?

— Что касается Русской общины, то там люди в основном зрелые. Есть и еще один аспект: чтобы заниматься такими делами, нужно, кроме желания, энергии, рвения, иметь и возможность. А если у человека есть и семья, и дети, и карьера своя, разве останется у него время на эти дела? Поэтому и говорят так, что митинговать, мол, ходят одни бабушки. А кому еще ходить, остальным ведь работать нужно. Этой работой занимаются, в основном, пенсионеры, военные пенсионеры особенно. А молодежь? Вот несколько лет назад в Молдавии студенты стали выходить на улицы, митинговать, пикетировать против русского языка. Я не помню, чем это кончилось, но оказалось, что их буквально выводили с занятий на площади и ставили галочки, что они на занятиях были. Но это ж не они были, это их вывели. У нас если студент пойдет, поучаствует в чем-то, его заметят, то потом с него обязательно спросят. У нас же нет такой свободы, как во времена Ленина, когда было свободное посещение. Чтоб заниматься такими вещами, нужно быть зрелым человеком, который должен быть уже обеспечен. Ведь за все это не платят. Это уже когда общество доведено до крайности и ему нечего терять, кроме своих цепей, как говориться в марксистском лозунге, тогда политикой начинают заниматься все.

— Но не секрет, что молодежь сейчас идет в политику именно за деньгами…

— Да есть, есть такое. Когда майдан был, отсюда, во-первых, уехали все бомжи, а во-вторых, очень много студентов съездили в Киев. «А где Ванька с Манькой были?» «Да они неделю на майдане были и заработали столько-то».

И дело в том, что сейчас на простом энтузиазме политику действительно не построишь. Можно день, можно два, неделю, а потом? А потом уже надо работать и зарабатывать деньги. Сейчас все просто стало по-другому. И тем не менее, молодежь в Русской общине есть. Молодежь умная, грамотная, деловая, но хотелось бы, чтоб её было больше.

— Владимир Павлович, вы много путешествовали, но именно в вашей книге есть слова о том, что «Крым – это мир в миниатюре». С какими уголками земли вы могли бы сравнить наш полуостров?

— Вы знаете, я был в Швейцарии прошлой зимой. Я не рвался туда, мне казалось, что Европа уже вся исхожена, описана, в картинках. Но оказалось, что эти горы и озера очень живописны. И сам образ жизни там другой: нет ни мусора, ни грязи, ни летающих пакетов. В свое время мне понравилась Индия. От Непала я испытал не то, что восторг, скорее потрясение. Греция тоже очень интересна, но не так в природном плане, сколько в историческом, в культурологическом. Но Крым?

— Балаклаву, например, часто сравнивают со Средиземноморьем…

— Балаклава – чрезвычайно живописный уголок. Хотя, признаться, её еще не сделали по-настоящему привлекательным туристским объектом. А вообще, я согласен, что наше побережье очень похоже на средиземноморье. Да, именно средиземноморье. Это не Швейцария точно, ведь горы крымские совсем другие, они похожи, разве что на Балканские. На Балканах и природа, и леса, и растительность, и породы горные – все это похоже на Крым. Наше побережье и горы – это Греция, Болгария, Югославия.

— Вы наверняка получали в жизни много наград…

— Не так уж и много (смеется)…

— И все же, какая для вас самая большая награда за вашу деятельность, за ваши старания?

— Вы знаете, у меня когда брали интервью по телефону из Москвы, то спросили: «Что для вас значит этот орден?» А я не знаю даже, что ответить. Для меня просто очень приятно получить из русских рук, от России, которая для меня – все, признание в том, что то, чем я занимался, прошло не впустую. Хотя я и сам знаю, что не в пустую, и не напрасно, но главное, что это замечено на каком-то уровне, и мне подан знак, что мои труды видят и ценят. Многие, когда их награждают, начинают обещать, что будут еще больше и дальше трудиться. Я, например, не буду. Во-первых, возраст не тот, во-вторых, я сейчас занимаюсь именно писательством, я вернулся к своей сущности. Вот буквально вчера-сегодня вышел первый том собрания моих сочинений, потом будет и второй. Я буду просто заниматься своим делом, в котором есть русский народ, русская история, русская культура и Россия в сердце.

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 5 / 5. Людей оценило: 1

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Со следующего года в Евросоюзе может начаться Голодомор

Алексей НЕЖИВОЙ

Выборы? Вы о чем?

Борис ВАСИЛЬЕВ

Не свисти – земли не будет!

Ольга ФОМИНА

Оставить комментарий