Олег СЛЮСАРЕНКО
Часть I
От автора. Статья «Владимир Путин как флагман русского консервативного движения» была написана в тот период, когда второй президент Российской Федерации только приступил к выполнению возложенных на него обязанностей. Теперь, по прошествии времени, в свете состоявшегося 24 сентября 2011 года на съезде партии «Единая Россия» решения о «третьем» выдвижении Владимира Путина на пост президента Российской Федерации, эта статья представляет сравнительный интерес в плане оценки высказанных автором предположений в отношении политической жизни Владимира Путина.
Прочитав статью, кто-то может сказать, что прогнозы автора по поводу союзнополитической ини-циативы президента Путина не оправдались. Россия под руководством Владимира Путина и его преемника Дмитрия Медведева до сих пор не стала на путь восстановления модернизированной формы российско-союзной государственности. И даже государственный союз России с Белорусси-ей сегодня во многом потерял свою актуальность.
Что ж, реальность действительно такова, что до сих пор мы не можем говорить о существенном про-рыве в деле возрождения Российско-Союзного государства на основе новых, современных форм госу-дарственно-политического строительства. Однако нельзя отрицать, что Владимир Путин, находясь на постах президента и председателя Правительства Российской Федерации, всё же предпринимал шаги, значение которых было связанно с возобновлением в той или иной форме процесса модернизиро-ванного союзнополитического строительства на постсоветском пространстве. Убедиться в этом можно вспомнив о планах Владимира Путина по созданию ЕЭП, ЕврАзЭС, ОДКБ, Таможенного Сою-за… И уж совершенно точно, проживающие в регионах Восточной Украины, Северного Казахстана и в Белоруссии представители русской культуры со своей стороны оказали значительную моральную под-держку руководству Российской Федерации в деле создания вышеуказанных структур.
Россия в своём историческом значении возродится только тогда, когда вернёт свое политическое влияние на всей территории, заселенной представителями русскокультурного сообщества, — то есть восстановит евразийское Российско-Союзное государство.
Это — аксиома, доказывать которую нет никакой необходимости.
Она очевидна, в том числе, и для Владимира Путина, в подтекстах некоторых высказываний которо-го не раз проскакивала эта мысль.
Поэтому не правы будут те, кто успел «похоронить» союзнополитическую инициативу, исхо-дящую от путинской России.
В обозримом будущем Владимир Путин останется лидером современной России и лидером пока ещё существующего СНГ. При этом Владимир Путин продолжает быть флагманом русского консер-вативного движения, которое объективно нацелено на возрождение политического могущества Рос-сии, в современных исторических условиях, через возобновление на постсоветском, евразийском про-странстве процесса союзнополитического строительства и восстановление модернизированной формы российско-союзной государственности.»
И основное внимание в развитии своей союзно-политической инициативы»Владимир Путин и его политическая команда будут вынуждены уделять Украине — второму по величине и значению русскому государству в мире, что вероятно и хотели продемонстрировать российские лидеры, пригласив 24 сентября 2011 года в день своего политического триумфа действующего президента Украины на аудиенцию.
История свидетельствует, что все великие социально-политические революции в итоге давали миру не менее великих правителей, постепенно утвердившихся в своём консервативном качестве. Так, Английская революция открыла дорогу перед Оливером Кромвелем, Французская — перед Наполеоном Бонапартом, Русская — перед Иосифом Сталиным.
Конечно же, времена меняются. Двигаясь по пути социально-экономического прогресса, мир последовательно обретал черты всё более демократически обустроенного сообщества. Одновременно менялись образы великих держав и, соответственно, образы великих правителей.
Однако же, при всём этом, неизменными оставались и продолжают оставаться задачи, стоящие перед некогда могущественным государством, пережившим революционное потрясение и, как следствие, государственно-политический упадок.
Вот почему теперь, после того, как мятежный Ельцин в ходе невероятно противоречивого и весьма болезненного процесса смог заложить основы нового для современной России государственно-политического устройства, Великая Страна и вместе с ней весь Православный Русский Мир вновь живут в ожидании своего Героя, которому предстоит сплотить Нацию и повести её за собой, вперёд — к вершинам державно-политического возрождения! И по-другому, в сложившихся условиях, Россия жить и развиваться будет просто не в состоянии.
Это удел Страны, для которой имперское, великодержавное сознание Русского Народа — есть существо национальной государственности!»
И именно этот, исторически характерный для России политический феномен, наглядно развивающийся на фоне стремительно утверждающейся личности президента РФ Владимира Путина, вызывает теперь пристальное внимание, а то и плохо скрываемую тревогу у ближайших соседей России по СНГ, национальные элиты которых с распадом Советского государства принялись демонстрировать свои амбиции перед уязвлённым сознанием Русского Народа, воспитанного в духе великодержавных традиций.
Любая история без личности — всего лишь звук пустой!
И с этой, почти библейской истиной, трудно не согласиться. Вот почему сегодня, в момент, когда Россия вновь переходит к режиму своего сосредоточенного развития, столь пристальное внимание приковывает к себе личность Владимира Путина, от политической воли которого во многом будет зависеть судьба России и окружающих её народов, судьба обновлённой российско-союзной государственности.»
Да, Владимир Путин стремительно взошёл на вершину российской власти в качестве преемника Бориса Ельцина, что делает его в высшей степени обязанным перед экс-президентом Российской Федерации как в личном, так и в политическом плане.
Но, говоря об этом, нам следует быть до конца объективными. Президент Ельцин в финале своего правления оказался в весьма непростой для себя ситуации. Страна, болезненно пережившая эпоху его правления, наполненную сумбурными реформами, в результате успела выработать устойчивую неприязнь к ельцинизму как к форме государственного управления. В такой ситуации спасти покидавшего свой пост престарелого президента от надвигавшейся политической расправы могла лишь сильная и одновременно гибкая личность, способная с одинаковым умением сыграть роль этакого «боливара», выносящего «тело Ельцина из-под перекрёстного обстрела» и, в то же время, личность, способная представить себя в качестве проводника новой политической линии, призванной возбудить положительную реакцию в обществе.
Поэтому, решая вопрос о своём преемнике, Борис Ельцин, после ряда провалившихся экспериментов с подопечными младореформаторами, в итоге остановил свой выбор на руководителе Федеральной службы безопасности полковнике Путине, служебный профессионализм и личные качества которого должны были обеспечить реализацию поставленных перед президентским преемником задач.
В состоявшейся политической схеме «Ельцин — Путин» понятие о признательности практически не отождествлялось с понятием о преемственности. И сам Борис Николаевич, покидая столь дорогие для себя президентские апартаменты, вероятно, осознавал наличие этой неизбежности, но был вынужден с ней согласиться.
…Да, Владимиру Путину досталось сложное политическое наследие. Империя в руинах, а на той её части, где определены были полномочия вверенной ему Российской Федерации, сепаратизм региональных элит способен был вызывать лишь головную боль у представителей федерального центра. К тому же экономика постсоветской России представляет из себя всё ещё достаточно слабый организм, испытывающий трудности, сопряженные с предыдущим разорением советской административно-экономической модели и последующим весьма неоднозначным переходом к рыночной модели развития, — что, кроме всего прочего, повышает уровень техногенных и социально-экономических рисков в различных сферах, определяющих жизнедеятельность современной России.
Но, несмотря на кажущуюся мягкость в общении, президент Путин отнюдь не вызывает впечатление человека, испытывающего дефицит политической воли, что для России, с её территориями и национальными традициями, всегда играло важнейшее значение. Это обстоятельство в итоге внушило обществу уверенность в том, что Президенту Путину и его команде в результате удастся стабилизировать складывающуюся в стране ситуацию, и в дальнейшем обеспечить России качественно новый уровень развития, соответствующий мировым стандартам.
Осознавая необходимость, связанную с повышением эффективности российской государственно-политической системы, в будущем, президент Путин всеми доступными ему методами будет стремиться выстроить в России предельно жесткую (упорядоченную) вертикаль исполнительной и законодательной власти.
Нет оснований сомневаться также в том, что президент Путин по мере своего утверждения во власти, используя тактику «кнута и пряника», вынудит российскую бизнес-элиту всецело подчиниться своему режиму и, одновременно, он постарается развеять такое понятие как левопатриотическая оппозиция, переняв патриотическое определение на собственное имя, или же на имя своих политических сторонников, что в совокупности будет способствовать укреплению правящего в России политического режима и повышению его мобилизационных возможностей.
При этом, после двух революционно-импульсивных шагов, сделанных Россией под руководством Бориса Ельцина в сторону либеральной демократии, под руководством Владимира Путина, Россия, неизбежно, ползущим образом, но осмысленно, сделает один контрреволюционный шаг назад, возвращающий её на позиции просвещённого авторитаризма, идею о котором страна вынашивала практически всё минувшее десятилетие, и вне реализации которого Россия рискует просто не достигнуть желаемого социально-экономического прогресса, увязнув в хаосе постреволюционных переживаний. В этом, собственно, и заключается для современной России диалектика её сосредоточенного развития.
Впрочем, подобные формулировки отнюдь не означают, что в будущем в России будет покончено с демократией.
Совсем наоборот. Политическая ценность Владимира Путина в том и состоит, что, выступая в своём консервативном качестве, он, безусловно, преследует политические интересы утвердившегося в России буржуазно-демократического режима, стремящегося сбить революционные тенденции, сохраняющиеся в российском обществе и, таким образом, стабилизировать социально-экономическое развитие постсоветской России.
То есть, практически, наращивающему свою консервативную инициативу президенту Путину предстоит отшлифоват» модель российской демократии до её оптимального уровня, соответствующего тем мобилизационным задачам, которые стоят перед возрождающейся российско-союзной государственностью. И в этой политически прогнозируемой ситуации, авторитаризм российской власти, — руководствующейся демократическими, просвещёнными принципами развития, — в принципе будет абсолютно оправдан и в целом поддержан российским обществом.
Обратившись к историческим примерам, мы можем обнаружить подтверждение тому, что именно авторитаризм укрепляющейся центральной власти, ставивший перед обществом мобилизационные задачи общенационального значения, помогал правителям, утвердившимся на волне предыдущих социально-политических катаклизмов, относительно долго удерживаться на гребне политического успеха. Поэтому теперь, после того как Россия, пройдя нижнюю отметку своего национально-государственного падения, обусловленную разразившимися в начале 90-х г.г. революционными событиями, наконец-то, вышла на линию своего государственно-политического подъёма, у нас есть все основания полагать, что именно Владимиру Путину, — в самой фамилии которого по отношению к современной России заложено нечто магически-предопределяющее, — очевидно, предстоит длительный период времени представлять возрождающуюся Россию на её высшем политическом уровне. Ведь, судя по всему, Владимир Путин в соответствии с наметившимися политическими перспективами может войти в отечественную историю не только в качестве второго президента Российской Федерации, но, возможно, и в качестве второго (после Михаила Горбачёва) президента будущего Союзного государства, создаваемого под эгидой России с участием ряда государств СНГ.
Во всяком случае, Владимир Путин, постепенно увлекаемый процессом постсоветского государственно-политического строительства, ощущая себя моральным лидером СНГ, вряд ли будет способен отказаться от перспективы личного участия в развитии реинтеграционных процессов, предпринятых под эгидой России в рамках постсоветского пространства.
При этом в эпоху Владимира Путина в России будет практически завершен процесс, связанный с партийной структуризацией российской политической элиты, что, в конечном итоге, должно будет привести к долгосрочному формированию в России наиболее устойчивой (в соответствии с геометрическими законами) трёхпартийной политической системы, где представляющая интересы правящего класса крупнейшая партия политического центра («Единство» и к ней примкнувшие), блокируясь, в зависимости от складывающейся ситуации, с представителями правого или левого политических флангов, способна будет перманентно поддерживать стабильность правящего в России политического режима. И именно эта трехпартийная формула в итоге может обеспечить России мобилизационные возможности, необходимые для возобновления союзнополитического строительства в постсоветском формате.
Стабилизировав ситуацию в российском обществе, консолидировав его вокруг своей личности, умиротворив Чечню и отработав концепцию модернизированного союзнополитического строительства на примере российско-белорусских отношений, Владимир Путин (дай, Бог, ему здоровья и долголетия, а также профессионализма людям, обеспечивающим президенту РФ физическую безопасность), как флагман русского консервативного движения в силу сложившихся исторических связей, а также развивающихся политических и экономических интересов, уже в недалёком будущем возьмётся активизировать свои союзнополитические усилия, направленные прежде всего в отношении Белоруссии, Украины и Казахстана, территории которых более чем наполовину представлены русскокультурными этнополитическими массивами.
Процесс державного возрождения России, безусловно, предполагает концентрацию под российским началом всего объёма потенциала, генерируемого русскокультурным сообществом в масштабах современного СНГ.
При этом уже сегодня можно говорить о том, что противопоставить политической личности Владимира Путина, его государственной воле и популярности, складывающейся в русскокультурной среде, руководству примыкающих к России национальных режимов, несмотря на все их антироссийские ухищрения, будет практически нечего. Ибо в политическом отношении вынашиваемая национальными режимами идеология независимого государственного строительства, не совпадает с коренными интересами представителей русскокультурного сообщества, естественно тяготеющего к российской политической почве.
Поэтому в регионах Восточной Украины, а также Северного Казахстана, где русскокультурные этнополитические массивы составляют физическое большинство, природно тяготеющее к российской почве, следует ожидать развитие тех политических сил, которые со своей стороны будут стимулировать президента РФ Владимира Путина к наращиванию российской союзнополитической инициативы, направленной на скорейшее становление модернизированной российско-союзной государственности.
В то же время не трудно будет себе представить, что, развивающаяся под российским началом союзнополитическая инициатива, постепенно охватывающая всё большее количество постсоветских государств, едва ли будет с энтузиазмом воспринята на Западе, чья политическая элита уже успела привыкнуть к роли мирового арбитра и теперь весьма ревностно следит за развитием политических процессов в России и прилегающих к ней странах СНГ, способных привести к реанимации союзнополитического строительства на территории бывшего Советского Союза. А, следовательно, новому российскому лидеру, стремящемуся возродить геополитический статус России, предстоит вести непростой диалог со своими западными партнёрами, не испытывающими желания видеть Россию в качестве возрождающейся сверхдержавы.
При этом, вне всякого сомнения, президент Путин, как и его политический предшественник, всё так же будет говорить «о стремлении России, направленном на развитие партнёрских отношений со странами Западного альянса». Но очевидно также, что в устах Владимира Путина все разговоры о таком партнёрстве будут звучать совершенно иначе, нежели в своё время это произносилось Борисом Ельциным, политический режим которого состоялся благодаря западной поддержке, а не вопреки таковой…
В конце ХХ века, в пылу вновь нахлынувшего революционного переустройства, Россия, занятая развязкой исключительно внутренних противоречий, в кратчайшие исторические сроки и практически добровольно уступила представителям Западного альянса и окружающих Россию национальных элит значительную часть своих геополитических возможностей и территориальных приобретений, ранее достигнутых и завоёванных ценой больших жертв и усилий, генерируемых многими поколениями русского народа. Дело дошло до политического абсурда, в результате которого демократическая Россия, увлекаемая мятежным героем-раскольником Борисом Ельциным, практически санкционировала заговор, направленный против Советского государства, с политическим образом которого на протяжении многих десятилетий, так или иначе, ассоциировался образ Исторической России, — оформив сие злодеяние в рамках печально известных Беловежских договорённостей.
Казалось бы, после такого объёма постигших страну территориально-экономических и людских потерь, Россия надолго (если не навсегда) должна была оказаться в списке периферийных государств, движимых западными державами. Однако же, лишь чуть окрепнув, у нового демократизированного российского режима на удивление многим проснулись всё те же имперские гены. И вот уже из уст высокопоставленных российских чиновников, а также представителей военного ведомства России, в духе великодержавных советских традиций звучит критика в адрес западных партнёров и, одновременно, предпринимаются шаги по укреплению военной мощи России.
При этом важно будет отметить то обстоятельство, что подобная метаморфоза, потребовалась новому российскому руководству исключительно в целях внутренней безопасности. Иначе говоря: у определившегося в своём постсоветском развитии российского общества, как следствие, определилось (стабилизировалось) его национальное самосознание, которое практически никогда не развивалось в политическом контексте, присущем представителям западной цивилизации. И новое руководство Российской Федерации уже успело усвоить для себя эту национальную особенность русского народа. Поэтому теперь, формально не отрицая особую значимость, связанную с развитием экономического и политического сотрудничества демократической России с представителями технологически продвинутого западного сообщества, на внутреннем уровне развитие России будет идти по пути плохо скрываемого противостояния с представителями Североатлантического альянса и прежде всего с США.
Таким образом, на основании вышеизложенных положений мы вправе будем сделать общий вывод о том, что в основе политического развития современной России, предполагающего становление модернизированной российско-союзной государственности, усилиями президента РФ Владимира Путина закладывается политический синтез, предусматривающий совмещение государственно-политических элементов, представляющих, как формы традиционной российской государственности, так и формы существовавшей в ХХ веке советско-союзной государственности, которые положительно зарекомендовали себя в общественном сознании.
В реализации именно такого подхода лежит ключ к политической консолидации российского общества, которому под руководством Президента Путина предстоит создать условия, необходимые для перехода России к процессу модернизированного союзнополитического строительства.
Россия в ХХ веке
XX век стал для России веком русской национальной драмы.
Россия и прежде переживала глубокие национальные потрясения. Но только в ХХ веке, в результате масштабного государственного переворота, власть в России перешла к носителям идеологии, не предполагавшей строительство Советской России на основе русского национального начала.»
…Политическая слабость последнего российского самодержца в результате ввергла Российскую империю в пучину революционного катаклизма, трагически расколовшего русскую нацию на два непримиримых лагеря, антагонизм которых и сегодня, спустя многие десятилетия продолжает негативно отражаться на развитии российского общества.
Однако же, сменивший романовскую монархию советский режим не принёс России обещанного благоденствия. Владимир Ленин, использовав мощь революционной стихии, сумел захватить власть в России и утвердить на её территории принципиально новый политический режим, провозгласив о его социалистическом характере. Но, определив при этом абсолютный примат труда над капиталом, и, таким образом, грубо извратив диалектику общественно развития, Ленин и возглавляемая им коммунистическая партия оказались не в состоянии обеспечить своему детищу наличия той государственно-правовой основы, которая могла бы определять эффективность социально-экономического и политического развития Советской России в условиях индустриально-прогрессирующего, демократического общества.
В то же время, осмыслив необходимость, связанную с осуществлением административной контрреволюции, мысль о которой уже зрела в недрах коммунистического партаппарата, успевшего вкусить сладость политического всевластия, харизматичный Ленин, так или иначе (несмотря на содержание предсмертных записок, направляемых им в ЦК ВКП(б)), был вынужден передать свои полномочия серому кардиналу партии Иосифу Сталину, в фигуре которого молодая советская бюрократия довольно быстро признала своего лидера. В силу своей безграмотности, она обеспечила Сталину абсолютное политическое всевластие, поглотившее Советское государство на два десятилетия и, по большому счёту, основательно его изуродовавшее.
Сталину, путём немалого насилия над обществом, удалось значительно укрепить Советское государство, превратив его в мощную державу, способную решать сложнейшие военно-политические задачи.
Однако Сталин смог этого добиться укрепления Советского государства на основе использования полуфеодальных государственно-монополистических форм общественно-экономического воспроизводства, которые «отец народов» утвердил в развитии советского общества, в то время как на Западе, уже во всю свою мощь стремительно развивался наиболее передовой в экономическом плане демократический капитализм. И это обстоятельство, в конечном итоге, должно было обнажить преимущества западной цивилизации над советской общественно-политической системой, что в свою очередь неминуемо влекло за собой развитие протестных настроений, зарождавшихся в недрах советского общества, стимулируемых западными средствами идеологического воздействия.
Таким образом, революционные события, разыгравшиеся на территории Советского Союза на рубеже 90-х г.г., явили собой в целом закономерное явление, ставшее следствием той формы политического развития, в русле которого двигалось тоталитарное Советское государство с момента своего болезненного возникновения.
На пути же к своему финальному кризису советский партийно-бюрократический режим, свято уверовавший в своём историческом превосходстве, преимущественно (в условиях воцарившегося идеологического догматизма) занимался политической мимикрией, в итоге определившей разложение советского коммунистического режима.
…Мрачного Иосифа Сталина на посту советского руководителя сменил импульсивный Никита Хрущев, которого, в свою очередь, умудрился подсидеть «добродушный» Леонид Брежнев, вошедший в сознание советских людей в качестве героя бесчисленных анекдотов, высмеивавших не столько личные недостатки престарелого советского лидера, сколько общий маразм советской политической системы, в который она всё более погружалась в отсутствии необходимых политико-правовых механизмов, призванных формировать дееспособную политическую элиту страны.
Естественным следствием такого развития, явилось возникновение системного кризиса, основательно поглотившего Советское государство уже к середине 80-х г.г. прошедшего столетия. Увы, на волне этого кризиса удалось всплыть на политическую поверхность далеко не самым способным и ответственным политикам.
…Михаил Горбачёв, будучи личностью подверженной веяниям политического романтизма, очень скоро превратил свою перестройку, задуманную им в качестве некой панацеи от наступившей стагнации в развитии советской общественно-экономической системы (развитие политической системы практически не предполагалось), в излияние банальных словопотоков, которые своей дестабилизирующей сущностью лишь стимулировали развитие политического кризиса в Советском государстве и обществе. Это обстоятельство особенно остро осознаёшь, глядя на успешный опыт, достигнутый руководством коммунистического Китая.
В то же время, вошедший в конфликт с союзным президентом первый президент РФ Борис Ельцин, вожделенной мечтой которого уже давно являлись кремлёвские апартаменты, воспользовавшись благоприятно складывающейся для него политической конъюнктурой, стал домогаться упразднения союзного руководства, всё ещё стоявшего на пути реализации его политических планов, и планов той молодой и наиболее активной части советской бюрократии, которая продвигалась вслед за мятежным Ельциным.
Причём, новоиспечённых российских демократов, выдвинувших Бориса Ельцина на роль своего политического лидера, ничуть не смущало то обстоятельство, что существовавшее Советско-Союзное государство фактически олицетворяло собой историческую Россию, в рамках которой значительные массивы русскокультурного этноса (более 50-ти миллионов!!!) проживали за пределами тогда ещё административных границ РСФСР.
В этом контексте санкционированный Борисом Ельциным беловежский шабаш, направленный против союзного президента и Союзного государства, стал верхом политического волюнтаризма, спровоцировавшего масштабную историческую драму, низводившую русское (оно же советское) политическое сознание до положения преданной и поверженной нации!»
* * *
Историческая драма, тлеющая с момента роспуска Советского Союза, для России и представителей русской культуры в целом, в значительной мере заключается в том, что именно первый Президент РФ Борис Ельцин, бывший не только инициатором, но и непосредственным участником беловежского шабаша, так или иначе смог утвердиться в роли родоначальника новой российской элиты. Он заложил уровень её национального и геополитического кругозора, который, увы, теперь откровенно не дотягивает до уровня традиционной для России политической географии.
И всё же…
И всё же образ президента Ельцина и его политической эпохи было бы неверно оценивать исключительно с позиции политического раскольничества, проявленного Ельциным в ходе восхождения на вершину российской власти. Не будем забывать, что Борис Ельцин вырвал из рук растерянного советского руководства государственно-политическую машину, вошедшую в стадию саморазрушения. И именно ему, Борису Ельцину, как первому Президенту демократической России предстояло в начале 90-хг.г. ХХ столетия создать структуру новой российской государственности, способной эффективно представлять и отстаивать свои национальные интересы в наступающем ХХI веке.
Об ошибках, допущенных Ельциным на этом пути, теперь можно говорить часами…
Миллионы россиян и граждан других государств современного СНГ, продолжающих относиться к образу России, как к своему Отечеству, едва ли когда-либо смогут простить Борису Ельцину подписанные им Беловежские соглашения и ту волну национального унижения, которую довелось им пережить в последующие годы. Однако же та социально-политическая реальность, которая складывается и всё больше проявляется в жизни современной России, внушает определённый оптимизм. А, следовательно, даёт основания полагать, что стратегия, выбранная Борисом Ельциным на заре своего государственного правления, при всех им допущенных ошибках в её реализации, все же была не лишена ряда своих продуктивных качеств. И это обстоятельство, вероятно, ещё найдёт своё отражение в российской политической летописи.
* * *
В ХХ-м веке России фатально не везло с политическими лидерами.
Советский период, несмотря на определённые достижения, которыми было отмечено развитие Советского государства, был насквозь пронизан духом государственно-политического волюнтаризма, державшего практически изолированную страну в постоянном и далеко не всегда оправданном напряжении.
Увы, вследствие навязанного России социалистического эксперимента, государствообразующий русский народ, оторванный от естественных, рыночных и приватных общественно-экономических стимулов, во второй половине ХХ столетия стал заметно отставать в своём развитии от представителей технологически продвинутого западного сообщества. Это обстоятельство в итоге явилось главной причиной, спровоцировавшей разорение и гибель «русифицированного» Советского государства, отбросившего современную Россию к границам более чем трехсотлетней давности!!!
Однако же получив, так или иначе, из рук Горбачёва и Ельцина возможность, связанную с применением современных форм демократического развития, Российская Федерация, перестраиваясь на ходу и осваивая новые, более продуктивные формы общественно-экономического воспроизводства, вновь стала обретать политическую уверенность в себе. То есть, реально появились восстановлению России в качестве мировой державы. И именно эти предпосылки стимулируют в российском обществе идеи, связанные с необходимостью возобновления на постсоветском пространстве модернизированного союзнополитического строительства.
Конечно же, путь возрождения Великой России, реализуемый через возобновление политики союзного строительства, будет полон многими сложностями и, возможно, неожиданными разворотами событий. Но, шаг за шагом, действующий Президент РФ Владимир Путин, ощущая поддержку всего русскокультурного сообщества, будет продвигаться вперёд, наращивая объёмы союзнополитического строительства.
И так будет продолжаться до тех пор, пока консервативный реформизм президента Путина не будет исчерпан в своих политических возможностях. После чего в России, в условиях свободного выбора, произойдёт новый виток политического модернизации, и новый политик придёт на смену Владимиру Путину и его консервативной линии.
Но это будет уже совсем другая история.
На фото вверху — автор
