Не в пример симферопольской украинской гимназии, где элитарность соревнуется с гламурностью, керченская общеобразовательная школа №9 с обучением на украинском языке — из разряда тех, что прежде называли «рабоче-крестьянскими». «Мы принимаем всех желающих, у нас нет экзаменационного отбора, поэтому состав учащихся демократичнее, чем в школах с углубленным изучением иностранных языков, лицеях и гимназиях», — рассказывает директор единственной украиноязычной школы Керчи Галина Клюшина (на фото).
Мы пытаемся узнать, чем отличается украиноязычное образование крымских школьников от более понятного и привычного русскоязычного. Ломает ли это менталитет человека? Как можно думать на одном языке, а говорить — на другом? Ниже представлена одна точка зрения. А как думаете вы?
— Галина Васильевна, создание украиноязычной школы происходило как внутренний процесс или всё же в большей степени стало данью государственности?
— Фифти-фифти, наверное. Работу по созданию школы с украинским языком обучения предварило открытие экспериментального класса с углубленным изучением украинского, что впоследствии стало тенденцией для большинства общеобразовательных учебных заведений города. Наша школа выбрана базовой по нескольким причинам: она находится в центре города, где поблизости сходятся все транспортные развязки. Вторая причина видится мне в том, что она небольшая по численности – триста учащихся – и способна показать, насколько востребовано среди школьников и их родителей образование на государственном языке. Первый ее директор был весьма заинтересован в продвижении нового для города образовательного продукта, начиная создание специализированной школы с классов углубленного изучения украинского языка и введения отдельных классов с обучением на украинском.
— Демократизм набора учащихся понятен, а кто становится инициатором подобного выбора чаще – сами дети или их родители – и что движет ими в этом случае?
— Это происходит по-разному, но в большинстве случаев все-таки родители решают за ребенка. Знаете, я поразилась тому, что мотивирующей основой становится желание родителей, чтобы ребенок постепенно осваивал язык. Причем, в семьях у большинства, как вы понимаете, не говорят на украинском языке, и выросшим в них детям бывает сложно осваивать язык не как предмет, а как инструмент общения. Но, слава богу, все, наконец, поняли, что вхождение в языковую среду дается проще и проходит менее болезненно, если начинать его с малых лет, а не с приходом ученика в десятый класс украинской школы, когда на него наваливаются и погружение в незнакомый по большому счету язык, и новизна окружения.
— Случалось в вашей практике, что дети не прирастали к новой языковой среде?
— Был на моей памяти случай, когда активно участвовавший в олимпиадах по украинскому языку и показывавший неплохие результаты ученик не воспринял новую языковую среду и вернулся в прежнюю школу. Ребенок не учел одного: разницы между хорошим знанием украинского языка как предмета школьной программы и освоением всех школьных дисциплин на украинском, где основную сложность составляет понимание специальной терминологии по физике, математике, химии.
Но большинство вливаются в украиноязычную среду свободно и абсолютно безболезненно, словно не было в их жизни другой школы, иного языкового общения. Конечно, не без того, что терминология на первых порах кажется им китайской грамотой, но достаточно месяца-полутора, чтобы освоиться. Я всегда предупреждаю родителей и детей, что переход в школу с украинским языком преподавания меняет процесс обучения. Помимо того, что ребенок погружается в иную языковую среду, ему на первых порах приходится параллельно усваивать новую программу по предмету и незнакомую терминологию.
— Традиции украиноязычия в Керчи нет, тем более не может быть речи о достаточном числе подготовленных к преподаванию на украинском языке учителей. Откуда же кадры для специализированной школы?
— У нас, наверное, как ни в какой другой школе, кадры решают все, потому что преподавание всех предметов традиционно ведется на русском языке и предметника с украинским языком в Керчи встретить достаточно сложно. В этом я с вами согласна. Но не надо забывать, что мы не с кондачка, а постепенно подводили школу к украиноязычию, поэтому наряду с педагогами, работавшими в школе со времени ее русскоязычия, она пополнилась молодыми кадрами, получившими образование в украинских вузах. Коллектив очень изменился: большинство учителей у нас молодые, средний возраст чуть более тридцати. Все педагоги прошли курсы повышения квалификации при Крымском институте последипломного образования и занимаются самообразованием, без чего учитель вообще немыслим.
— Я несколько не о том. У вас как директора нет такой свободы выбора педагогов, как у ваших коллег, вы не можете, что называется, переманить к себе хорошего учителя, потому что в вашей школе он может оказаться не ко двору из-за незнания языка, и берете того, кто есть под руками. Это не отражается на качестве знаний ваших учеников?
— Нет, я не вижу в этом проблемы, потому что, повторюсь, хороший учитель постоянно занимается самообразованием – это помимо обязательной курсовой переподготовки. Единственное, чего бы мне хотелось как руководителю, иметь в коллективе больше опытных педагогов. Но у нас есть очень хорошие учителя. Да, молодые, но видно, что толковые, в них есть учительская жилка. У нас воспитателем продленного дня в комплексе шестилеток работает молодой педагог Алена Владимировна Братанова, которая завоевала такой авторитет у родителей, что они осаждают меня просьбами оставить ее с их детьми на все годы обучения в начальной школе.
— Отдавая предпочтение изучению украинского языка, ваши воспитанники не теряют в качестве знаний по другим предметам?
— Наши учащиеся изучают предметы на украинском языке, без затруднений понимая всё то же на русском. И еще остаются в выигрыше, потому что выпускникам русскоязычных школ приходится на тестировании или вузовских экзаменах задумываться над переводом специальных предметных терминов на русский, терять время на этом, а у наших ребят это не вызывает сложности. И если экзамен на русском языке, то и здесь наши учащиеся ничуть не хуже подготовлены, потому что среда общения у них русскоязычная, и они в ней себя чувствуют абсолютно свободно.
— Сегодня, хотят этого родители или нет, но большинство вынуждены согласиться, что отправить ребенка во взрослую жизнь без знания государственного языка — значит, сделать его неадекватным для жизни в этой стране. Может случиться так, что потребность в такой школе, как ваша, окажется выше сегодняшней. Вы способны принять большее число учащихся?
— Наверное, об увеличении классов в параллели говорить пока преждевременно: у нас есть маленькие по наполняемости классы, где до полного комплекта недостает десяти-пятнадцати учеников. По этой причине мы с некоторым опасением вводили комплекс шестилеток, однако оно оказалось напрасным: нам не удалось удовлетворить просьбы всех родителей, кто пожелал видеть своего ребенка учеником нашей школы. Чтобы малышам оказалось легче осваивать украинский язык в повседневной речи, чего они лишены в русскоговорящих семьях, для шестилеток мы организовали класс-группу на базе школы, где учитель и во внеурочное время продолжает с ними общение на украинском. Кружки тоже ведутся на украинском языке – это сделано, чтобы по максимуму погрузить ребенка в языковую среду.
— Галина Васильевна, вы постоянно говорите о русскоязычной среде семьи, а ребята из крымско-татарских учатся у вас?
— Да, и это отнюдь не сказывается на знании ими украинского языка.
— Заметно отличие детей, растущих в украиноязычных семьях, от остальных школьников?
— Естественно, потому что большинство наших детей, несмотря на учебу в специализированной школе, вращаются в русскоязычной среде, говорят, думают, сны видят на русском. Определенная перестройка существует, но вся их жизнь выстроена в ином языковом русле, в других традициях и ментальности.
— Есть ли в Керчи, на ваш взгляд, перспектива для развития школ с обучением на украинском языке или все будет зависеть от государственного уложения?
— Такие школы, помимо всех прочих «за», обеспечивают родителям и детям свободу выбора. Идея создания украиноязычных учебных заведений должна получить развитие, потому что мы к ней долго шли. И в этой поступательности есть свой плюс: мы шли к украинизации не нахрапом, не принудительно, а через осознание людьми необходимости знания государственного языка. Такие школы выбирают для своих детей те, кто думают об их будущем. Где бы им ни пришлось жить в дальнейшем, оканчивать школу ребятам в Украине, поэтому знать государственный язык необходимо – это нормальное государственно развитие. Я не хочу приводить примеры стран Балтии, где перегнули палку с принудительной языковой национализацией, но знать язык страны, где ты живешь, — признак цивилизации. Без всякого фанатизма и национализма.
