После начала СВО население Украины стало стремительно сокращаться. Оно и до этого постоянно сдувалось, в последние годы вдали от Неньки обитали несколько миллионов громадян. А после 24 февраля отток украинского населения серьезно увеличился. По данным ООН, сейчас за пределами Незалежной пребывают, по самым скромным подсчетам, более 12 миллионов украинцев. Из них не менее трех миллионов — в России. Но далее речь пойдет лишь о тех, кто выбрал европейское направление отъезда.
До СВО за границей находились, как правило, жители западных областей, так называемые заробитчане. После начала боевых действий за рубеж побежали жители центральной Украины (45 % всех беженцев, причем большинство из них киевляне), востока Украины (треть уехавших) и южных областей (примерно 15% процентов населения).
А вот поток беженцев из западных регионов увеличился незначительно, максимум процентов на 7-8. Оно и понятно: «захид» боевые действия не затронули. Если кто и рванул после начала военной операции со Львовщины да Тернопольщины, так это мужчины-призывники, не желавшие становится «фронтовым мясом». Хотя большинство украинских беженцев, не менее двух третей, — это женщины, по крайней мере так гласит официальная статистика.
Люди ехали за границу не только собственно из-за боевых действий, но и потому, что потеряли источники существования. С конца февраля закрылась треть украинских предприятий, а 80% в той или иной мере испытали на себе последствия разрухи. В целом падение украинской экономики составило до половины от довоенного уровня, и это по самым скромным подсчетам.
В результате лишь пятая часть громадян сейчас получают на Родине те же зарплаты, что и до февраля. Примерно такому же числу украинцев платить стали значительно меньше. Вовсе лишились работы по тем или иным причинам до 40% граждан Незалежной. Еще более 10% попали в неоплачиваемые отпуска. В подобных условиях волей-неволей приходится искать счастья, точнее, пропитания за границей. И вот рванули громадяне «геть вид ридного дому».
И хотя власти закрыли выезд с Украины мужчинам от 18 до 60 лет, потенциальные «херои» все равно бежали за кордон всеми правдами и неправдами. Но бегство военнообязанных — это тема отдельного разговора.
Первое время к украинским беженцам отношение в Европе было очень трогательное. Их буквально на руках носили. Во многих странах Евросоюза они получали материальную помощь, бесплатное жилье, право на бесплатный проезд и много других благ: где-то бесплатное медицинское обслуживание, где-то приоритетное право на работу, где-то еще что-то. Причем многое из того, что имели украинцы, было недоступно для африканских и азиатских мигрантов, а это вызывало их недовольство.
Для того чтобы пользоваться всеми доступными благами и легализоваться в странах ЕС, украинцам было достаточно получить статус «временной защиты», который еще и предусматривал беспрепятственное передвижение по Евросоюзу и получение вида на жительство. По некоторым данным, обладателями «временной защиты» стали более 85% украинских мигрантов. «Беззащитными», то есть в статусе туристов, остались те, кто имел собственные немалые средства и не хотел особо светиться.
Если говорить, куда больше всего устремились украинцы, то это Польша, где сейчас проживают 20,5% всех беженцев из Незалежной, и Германия, принявшая 19,6% украинских мигрантов. Для сравнения: Франция приняла 3,3%, Испания – 3,9%, Италия – 3,8%.
Однако уже летом отношение к украинцам в Европе стало резко меняться. Во многом в этом виноваты сами беженцы, часть из которых вели себя по-хамски в отношении местных жителей. Они нередко вступали в драки, когда к ним обращались по-русски, ломали имущество приютивших их людей и вообще оставляли после себя руины.
К примеру, в немецком городе Вульфен беженцы решили сжечь российский флаг, находящийся в здании. При этом весь дом, который им предоставили немцы, сгорел дотла.
Конечно, далеко не все украинцы демонстрировали подобное поведение, и тем не менее европейцы быстро стали уставать от гостей с берегов Днепра, да и просто подсчитывать связанные с ними убытки.
Во многих странах Евросоюза начали требовать от украинцев трудоустраиваться, а не сидеть на шее у местных налогоплательщиков. Ведь только 20% украинских беженцев смогли найти в стране пребывания какую-то работу или подработку. Зато около половины жили исключительно на подаяния властей. В результате со временем гостей из Незалежной лишали материальной поддержки, права бесплатного проезда, жилья да и много другого.
Более того, отношение к украинцам кое-где доходило до резко негативного и даже перерастало в физические расправы. Как сообщала немецкая газета Bild, в городе Лейпциг неизвестные подожгли детский сад, в который ходили дети украинских мигрантов. Но, слава Богу, никто не пострадал.
По информации ирландской газеты Westmeath Independent, в одном из небольших городков члены местной молодежной банды покалечили 14 летнего украинского подростка и чуть менее серьезно поколотили находившуюся с ним 16-летнюю украинку. Причем нападавшие орали: «Украинцы, убирайтесь домой» и «Путин – король!».
В Швеции, как сообщили местные «русскоязычные новости», группа взрослых арабов зверски избила украинских мальчишек, игравших в футбол. И это — лишь капля в море того, как сейчас достается украинцам в Европе.
Конечно, подобные факты расправ еще не говорят о сдвиге в общественном сознании жителей Старого континента. Тем не менее, в европейских странах отношение местного населения к украинцам сильно меняется.
На днях одна из киевских газет опубликовала материал, как живется украинским гастарбайтерам в Польше. Недавно в городе Гливице на местном заводе новогодних игрушек прошла забастовка украинских рабочих. По словам протестующих, отношение к ним, мягко говоря, неважно, грубо говоря — скотское. Рабочий день длится по 12-15 часов, за месяц можно заработать чуть более 600 евро, при этом треть, а то и половину надо отдать за жилье. Причем за ту же работу польские рабочие получают намного больше.
После того как в Польшу хлынул поток беженцев, зарплаты украинцев стали заметно уменьшатся. Ведь на место одного недовольного готовы прийти сразу несколько.
Первое, с чем сталкиваются украинцы, желающие поработать в Польше, — оформление так называемого Pesel. Это своего рода идентификационный код со всеми данными беженца. И хотя код выдается бесплатно, нередко приходится подмазать, чтобы с Pesel не было волокиты.
Украинские гастарбайтеры работают в Польше по трудовым договорам и трудовым контрактам. Если это договор, то работник имеет минимальные права и отчасти социально защищен, если контракт — то работать придется фактически вчёрную, без какой-либо гарантии получить причитающиеся деньги. По данным польских источников, лишь 25% украинцев трудятся по договорам, остальные — по контрактам и, естественно, бесправны.
Несмотря на все трудности, имеющиеся на чужбине, не многие украинские беженцы стремятся домой. Хотя тоскуют по Родине, по данным соцопросов, более 70% украинцев, а 45% из-за ностальгии живут в состоянии постоянных депрессий и стрессов.
Категорически не хотят ехать на Родину мужчины призывного возраста. Оно и понятно, почему. Большинство же тех, кто хочет вернуться, готовы это сделать только после окончания смутных времен. А когда они закончатся, никто не знает.
В материале использованы данные
украинских социологических служб —
4Service Group-Украина и Центр Разумкова
Фото из открытых источников
