УМЕНЬШИТЕЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В УКРАИНСКОМ ПРАВОСЛАВИИ
События, прошедшие после скандального псевдособора УПЦ, по сути сформировали новую реальность. Один из элементов этой реальности был закреплен в решении Священного Синода РПЦ 7 июня. Думаю, его нужно здесь привести дословно:
«В ответ на обращения Преосвященных митрополита Феодосийского и Керченского Платона, митрополита Симферопольского и Крымского Лазаря, епископа Джанкойского и Раздольненского Алексия …
принять Джанкойскую, Симферопольскую и Феодосийскую епархии в непосредственное каноническое и административное подчинение Патриарху Московскому и всея Руси и Священному Синоду Русской Православной Церкви».
Еще этим решением на территории Республики Крым и города Севастополя образована Крымская митрополия в составе Джанкойской, Симферопольской и Феодосийской епархий и во главе с митрополитом Симферопольским и Крымским Лазарем.
Почему такое решение не принималось все восемь лет — с того момента, когда Крым вошел в состав России, я уже отвечал на страницах КЭ. Вкратце повторюсь: главной причиной было сохранение нормальных отношений с УПЦ и понимание проблем ее существования в постмайданной Украине.
Крымские епархии УПЦ не могли по собственному желанию перейти в прямое подчинение Москвы, это, при цивилизованном развитии событий, возможно только при взаимном согласии церквей.
Что означало бы такое согласие для УПЦ, объяснять, думаю, не надо. Нетрудно догадаться, какие обвинения были бы выдвинуты против УПЦ киевскими властями и каким репрессиям она бы подверглась. Для крымских же православных УПЦ и РПЦ всегда были единым духовным и конфессиональным пространством.
Итак, все эти годы крымские епархии пребывали в составе УПЦ; за это время у нас решениями киевского синода были назначены новые епископы, учреждены монастыри. Все было нормально, церковь привыкла ждать. Но ситуация изменилась после начала спецоперации на Украине. Об этом мы рассказывали в публикациях о решении созвать собрание УПЦ и о скандальном соборе.
В итоге УПЦ приняла решение разорвать связи с РПЦ, из ее устава были убраны все упоминания РПЦ и Московского Патриархата, а также указание на связь между УПЦ и РПЦ. Это создало новую реальность как для самой УПЦ, так и для входящих в нее епархий, которые одновременно являлись частью Московского патриархата.
Чем по-настоящему были вызваны решения на так называемом соборе УПЦ 27 мая, сейчас можно только гадать. Была ли это личная обида митрополита Онуфрия на патриарха Кирилла, прямо поддержавшего спецоперацию? — Но уже известно, что киевский митрополит лично давил на тех, кто выражал свое несогласие. Стало ли это результатом давления киевских властей на УПЦ (пишут, что доступ на собор был под жестким контролем СБУ, и у всех участников изъяли мобильные телефоны)?
Время даст ответы на эти вопросы.
Лучше поговорить не о причинах, а о результатах, последовавших за этим собором, тем более, что они налицо и не скрыты туманом конспирологии. Главным результатом стало публичное выражение несогласия с решениями, принятыми в Киеве со стороны епархий, которым уже нечего бояться, поскольку находятся под защитой российских войск.
И это не только крымские епархии или донецких республик. Аналогичные заявления прозвучали, например, со стороны представителей Новокаховской епархии УПЦ. Если причины разрыва УПЦ с РПЦ политические, то и последствия его будут прямо увязаны с политикой.
Проще говоря, канонические границы уменьшающейся УПЦ будут определяться продвижением российских войск.
Уже сейчас критика решений собора звучит и в Запорожской епархии, и в Одесской. И это — в условиях прямого полицейского и нацистского террора на территориях, контролируемых киевским режимом. Когда же этот контроль и террор исчезнет, ничего не помешает сторонникам единства Православия восстановить связи с РПЦ, причем, скорее всего в форме, которую избрали крымские епархии.
Реакция со стороны РПЦ на решения псевдособора в Киеве была спокойной. В Москве не приветствовали, но, скорее всего понимали, что в сложившейся ситуации иного трудно было ждать. С другой стороны, решения собора УПЦ были сформулированы весьма иезуитским языком, поэтому, чтобы дать ответ на них в соответствии с канонами и традициями христианства, требовалось время.
С одной стороны, патриарх Кирилл на воскресной проповеди 29 мая заявил:
«Мы с пониманием относится к тому, что блаженнейший митрополит Онуфрий и епископат должны максимально мудро сегодня действовать, чтобы не осложнять жизнь своего верующего народа. Мы ко всему этому с пониманием относимся, но мы молимся и о том, чтобы никакие временные внешние средостения никогда не разрушили духовное единство нашего народа, и просим Господа, чтобы было так».
С другой — в решении Синода РПЦ по поводу прекращения в ряде епархий УПЦ поминовения Патриарха Московского и всея Руси было сказано, что это противоречит 15 правилу Двукратного Собора. Желающие могут найти и сами прочитать это правило, для остальных: такая формулировка означает прямое обвинение в расколе.
Дальнейшие события дали понять, что руководство УПЦ пошло на прямой разрыв. Решения Синода РПЦ от 7 июня стали ответом на него. Руководство УПЦ прямо обвинили в создании раскола:
«Решение об изменении статуса Украинской Православной Церкви может быть принято лишь в рамках канонической процедуры, включающей постановление Поместного Собора Русской Православной Церкви. Подчеркнуть, что самочинные действия по изменению статуса Украинской Православной Церкви могут привести к появлению нового раскола внутри нее».
Но при этом дана оценка внутреннего состояния УПЦ:
«Сохраняющееся давление на архиереев, священнослужителей, монашествующих и мирян Украинской Православной Церкви со стороны представителей украинской государственной власти и экстремистски настроенной части украинского общества».
В решениях Синода есть понимание того, что далеко не все в УПЦ согласны с решением о разрыве с РПЦ:
«Выразить поддержку всем архиереям, священнослужителям, монашествующим и мирянам Украинской Православной Церкви, которые, осознавая необходимость соблюдения канонического строя, стремятся придерживаться порядка, определенного Грамотой Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II от 27 октября 1990 года и канонической нормы поминовения за богослужениями Патриарха Московского и всея Руси».
Продавливание митрополитом Онуфрием решения о разрыве с РПЦ может интерпретироваться по-разному. Имеет право на существование версия, что он вынужден был пойти на этот шаг под угрозой запрета УПЦ, конфискации ее имущества и передачи храмов и монастырей раскольникам из ПЦУ. Соответствующий законопроект уже лежит в Верховной раде.
В пользу этой версии говорит то, что Онуфрий ранее публично называл конфликт на Донбассе братоубийственной войной и отказался на заседании Верховной рады вставать в честь памяти погибших атошников. Именно УПЦ ежегодно собирала крестные ходы за мир, в которых участвовали сотни тысяч человек. Никто на Украине не мог провести более массовые акции. После собора 27 мая Онуфрий не выступил ни с каким публичным обращением, в которым разъяснил бы простым верующим смысл этого решения, его значение.
Также в решениях собора УПЦ есть п.7, где сказано, что на период военного положения, когда связи между епархиями и церковным руководящим центром осложнены или отсутствуют, епархиальные архиереи имеют право самостоятельно принимать решения по вопросам епархиальной жизни, относящимся к компетенции Священного Синода или Предстоятеля УПЦ.
То есть епархии Крыма, Донбасса, Херсонщины по сути получили право сохранить отношения с РПЦ, что в дальнейшем, как это уже произошло в Крыму, может привести к переходу непосредственно в Русскую православную церковь. Причем в условиях разрыва церквей это произойдет явочным порядком, без согласования с УПЦ.
Можно видеть в таком решении политический «договорняк», а можно, говоря церковным языком, — Промысел Божий. Можно — просто компромисс. Реакция УПЦ (или ее отсутствие) на переход крымских епархий покажет, насколько правомерны такие рассуждения.
Но пока в УПЦ всё печально. Существующие в ней автокефальные силы получили новый импульс для торжества своих взглядов. Однако это не привело к отказу украинских властей от захвата храмов для передачи их ПЦУ.
Только три новости за 6-7 июня:
►в городе Тараща Киевской области активисты из ПЦУ пришли к Петропавловскому храму УПЦ и угрожали настоятелю протоиерею Сергию Козюку, один из радикалов пообещал настоятелю, что «лично его сожгут»;
►захвачен Успенский храм Украинской Православной Церкви в Хмельницком;
►по требованию сторонников раскольнической «Православной церкви Украины» представители полиции опечатали Покровский храм в селе Аджамка Кропивницкого района Кировоградской области.
То есть демонстративный разрыв с РПЦ ничего не изменил, борьба против канонического православия на Украине продолжилась. Четко по этому поводу выразился митрополит Запорожский и Мелитопольский Лука, слова которого приводит телеграм-канал «Религия и политика. Александр Вознесенский»:
«Путь уступок обществу ради того, чтобы оно не отторгало нас, – это путь в никуда. В его глазах это будет выглядеть проявлением слабости, а слабых бьют все желающие. На смену одним требованиям придут другие».
Результатом такого компромисса (если он, конечно, имел место) для УПЦ станут уменьшительные процессы. С одной стороны, там, где это будет возможно, целые епархии станут переходить в состав РПЦ. С другой — украинские власти продолжат поддерживать захваты храмов националистическими радикалами в пользу ПЦУ.
Компромисс в духовной сфере всегда ведет к падению.
Но для Крыма все складывается благополучно. Восстанавливаются связи с освобожденными регионами юга Украины; исчезнут смущавшие все эти годы рядовых верующих и гостей полуострова вывески о принадлежности крымских храмов УПЦ. Но хочется верить, что православные крымчане скоро получат возможность беспрепятственно посещать православные святыни на Украине, а к кому они будут относится к тому времени, сохранится ли в каком-то виде УПЦ или нет – покажет будущее.
Фото заседания Синода РПЦ — с сайта patriarchia.ru
