КАК ИСПОДВОЛЬ ПРОИСХОДИТ ДУХОВНЫЙ ГЕНОЦИД НА УКРАИНЕ
В конце мая вступило в силу требование украинского закона, принятое в августе прошлого года, о том, что религиозные организации Украины должны разорвать связь с «центрами влияния», работающими на территории «государства-агрессора». Этот закон тогда справедливо охарактеризовали как «закон о запрете УПЦ».
Прошёл месяц — но киевский режим пока не решается применять эту норму. Правда, и УПЦ не сдаётся: подаёт иски, которыми пытается отменить подзаконные акты Государственной службы по вопросам этнополитики и свободы совести (ГЭСС), которыми будет определяться применение этого закона.
Пока непонятно, чем это всё закончится, и особого рвения со стороны ГЭСС пока незаметно. Наступление на УПЦ пока носит ползучий характер с отдельными вспышками насилия — наподобие той, что была в июне в Черновцах. Поэтому стоит разобраться, в каком положении сейчас находится УПЦ. Международные аспекты мы разбирали в начале июня. Сейчас жизнь подкинула обстоятельства, относящиеся к внутренней политике киевского режима.
Сначала об УПЦ. Церкви, конечно, приходится подстраиваться под переменчивую политическую жизнь.
Жить в обществе и быть свободным от него – для большого религиозного объединения невозможно.
Свободными могут быть только замкнутые секты или удалившиеся от мира религиозные аскеты. Религия же всегда социальна.
Но, с другой стороны, церковь живёт более длинными историческими ритмами. Хороший пример – то, что крымские епархии оставались в УПЦ после 2014 года ещё восемь лет. Зачем создавать проблемы украинскому православию, если исторические процессы и так всё со временем управят?
Ускоренный переход в РПЦ мог бы привести к конфликту с УПЦ. Последняя, в свою очередь, если бы не протестовала против такого перехода, то получила бы обвинения от киевского режима в сотрудничестве с «оккупантом». Зачем это, если со временем всё станет на свои места? Так можно сформулировать позицию церкви в сложных политических обстоятельствах.
УПЦ уже знала, к чему приводит такая суета. Напомню, что статус автономной она получила в конце 1990 года, когда распад СССР был уже вероятен, но далеко не обязателен. С момента объявления Украиной независимости в автономной УПЦ началось движение за автокефалию, многие из впоследствии известных иерархов канонической украинской церкви качнулись тогда в эту сторону. Не стоит вспоминать. Было такое поветрие — смутные времена всегда нечто подобное рождают.
Но где-то за полгода, к середине 1992 года, ситуация нормализовалась, раскольники были удалены, сомневающиеся укрепились в вере. Если запустить историческое воображение, то вполне можно себе представить, как УПЦ получила бы автокефалию от РПЦ каноническим путём. Но для этого потребовалось бы не одно десятилетие, а главным условием был бы как религиозный и национальный мир на Украине, так и дружественные отношения украинского государства с Россией.
Но не для того вся эта песня писалась. Украинская политика питалась конфликтами, одним из них был церковный. Перефразируя известный афоризм, можно сказать, что раздувание религиозного конфликта было последним прибежищем негодяев. Порошенко на последнем году своего президентского срока запустил создание ПЦУ. Зеленский, оказавшись перед угрозой краха государства, ничего нового не придумал – начал принуждать УПЦ к разрыву с РПЦ.
Повторюсь, православная — хоть поместная, хоть автономная — церковь всегда настроена на лояльность, хотя бы формальную, в отношении государства.
УПЦ формально пошла на разрыв с РПЦ, но киевский режим руководствуется принципом банды: все должны быть повязаны кровью. Как сейчас пытаются повязать – ниже, сначала о некоторых аспектах жизни поместных церквей.
Атеизм Зеленского, его внерелигиозность, которую он постоянно демонстрировал до 2022 года – хороший фон для реализации стратегии деправославизации Украины. Он точно не понимает, почему для православного смена поместной церкви это крайне сложный шаг: ведь Бог один — что для константинопольской церкви, что для РПЦ.
Поместная церковь – это не только вера в Бога и соответствующие культовые мероприятия. Это память о большом числе событий, в которых переплетены духовная и светская история. Это почитание святых, «в Земле Русской просиявших». Эти события, их участники, святые и подвижники – всё это общая память тех, кто считает себя принадлежащим к той или иной поместной церкви.
Поэтому в традиции православных народов адекватное государство всегда было настроено на сотрудничество с поместной церковью. А церковь, если даже не поддерживала то или иное государство, то примирялась с ним, была лояльным элементом гражданского общества. Сложная история русского Православия в ХХ веке – хороший тому пример.
За националистически озабоченными православной темой и при этом не являющимися воцерковлёнными верующими ещё в домайданные времена закрепился ироничный термин – атеист Киевского патриархата. Для такого рода активистов вся сложность православного учения и практики была неведома, для них главное – в незалежной должна быть своя церковь, что типа собственного огорода с «бурачками и картоплей». Мотив – как раз наличие этой самой незалежности, а вся история и традиция Православия на Украине неважна.
Сейчас же речь идёт не о перемещении межи между огородами, а о духовном геноциде, совершаемом под предлогом национальной безопасности и «духовной независимости».
Есть на Украине такой эксперт в сфере государственно-конфессиональных отношений — Дмитрий Вовк. Себя он презентует как директор Центра исследования верховенства права и религии. Более существенно то, что Вовк является членом экспертного совета ГЭСС. Именно этот орган ответственен за репрессии в отношении УПЦ и подготовку её запрета.
Впрочем, член экспертного совета вполне может иметь свои позиции по этим вопросам, тем более что его международная активность требует определённого политеса.
Ещё в 2024 году Дмитрий Вовк оценивал принятый в августе прошлого года закон, направленный на запрет деятельности УПЦ, как документ, противоречащий стандартам свободы вероисповедания. Но при этом утверждал, что закон принят на фоне консенсуса среди украинцев о необходимости запрета УПЦ в рамках защиты национальной безопасности и концепции «духовной независимости».
Интересный подход с точки зрения «верховенства права», новый у него источник появился – «консенсус». Да и с консенсусом не очень, УПЦ, по признанию того же Вовка, остаётся крупнейшим религиозным объединением Украины, а кадры защиты храма в Черновцах от захвата со стороны ПЦУ больше свидетельствуют о наличии консенсуса с другой стороны.
Но всё это оценки из прошлого года, когда перспектива запрета УПЦ была отодвинута принятым законом на 9 месяцев. Этот срок истёк в конце мая. Согласно закону, ГЭСС должна провести исследования деятельности религиозных организация на предмет их связи с «государством-агрессором».
Что же предлагает ГЭСС сейчас? Некоторое время назад её глава Виктор Еленский заявил, что достаточно письма от настоятеля прихода в адрес РПЦ для признания выхода этой религиозной организации из русской православной церкви. Это и есть – «повязать кровью».
Юридически это должно выглядеть так: заказное письмо с уведомлением о передаче адресату, потом копии этих документов должны быть отправлены ГЭСС. Вот только непонятно, возможно ли сейчас почтовое отправление с Украины в Россию. Возможно, сейчас достаточно электронного письма.
Но все эти тонкости не так важны, ведь речь идёт не о праве, а о символах. При этом Дмитрий Вовк утверждает, что такая позиция главы ГЭСС лукава, ведь закон предполагает достаточно большой перечень признаков аффилированности с «центром влияния государства-агрессора». И одного письма недостаточно.
Сам закон выписан так, что никакие действия со стороны УПЦ не будут достаточны, поскольку нужен официальный отказ от такой связи самого этого «центра влияния» – РПЦ должна будет ввести изменения в свой Устав, убрав упоминания об УПЦ. Понятно, что этого не будет.
Чего же добивается Еленский? Зачем ему это письмо? Ведь решение будет принимать самый справедливый и гуманный украинский суд, и опираться он будет на дискриминационный закон, а не на заявления главы Госслужбы.
А здесь работает принцип: коготок увяз – всей птичке пропасть.
Приходским священникам, которым хочется сохранить свой храм, которым нужно кормить свои семьи и у них нет желания попасть под мобилизацию, предлагается пойти на нарушение канонов.
Священник не может ничего делать без благословения правящего архиерея. 39-й пункт Апостольского правила гласит: «Пресвитеры и диаконы без воли епископа ничего да не совершают». И если священник нарушит это каноническое требование, то он по сути порвёт со своей церковью.
То есть, в случае массовой самовольной отправки писем УПЦ по сути распадётся на совокупность приходов. А это сильно напоминает как способ организации протестантских номинаций, так и планы Гитлера в отношении религиозной жизни на оккупированных территориях.
Эти планы были таковы: пусть открываются закрытые при советской власти храмы, но нельзя будет создавать религиозные объединения и церкви, все должны быть разделены и подчиняться исключительно оккупационным властям. А параллельно планировалось стимулирование разного рода сект – пусть подвластные будут как можно больше разобщены.
Подталкивание рядовых священников к самочинному отречению от РПЦ – это часть плана по «протестантизации» украинского православия. Это превращение его из монолитной канонической церкви в аморфную совокупность организаций и их объединений, больше напоминающую протестантские номинации, чем поместную церковь, организованную в соответствии с канонами.
И по поводу такой трансформации нечего будет возразить консервативным республиканцам в США, которые сейчас явно против прямого запрета УПЦ. Не по причине любви к православию, а исходя из своего принципа независимости и свободы религиозных организаций.
Таковы цели войны против Православия: максимально его разобщить, столкнуть церкви между собой и превратить в территорию освоения новоявленными колонизаторами – миссионерами с Запада. Что превращение территорий вольных племён в плантации с рабами в XVI-XVIII веках, что духовный геноцид XXI века – принцип и способ один и тот же.
Украина же, как и в ситуации СВО, добровольно приняла на себя роль территории войны Запада с Россией.
Активность греко-католиков и нового Римского папы демонстрирует, что они готовятся к освоению территории, зачищенной от традиционной духовности. Работа многочисленных протестантских номинаций не так заметна, но их много, и они не любят публичности. Зато хорошо умеют подстраиваться к людям, переживающим бедствия, лишения, разочарование.
Ослабление УПЦ, разлад в её рядах, который активно стимулируется киевским режимом – вот цель нынешнего этапа войны с Православием.
Фото из открытых источников
