Украинский язык становится все более польским

ВСЕГО ЛИШЬ ГОД НАЗАД*

Олесь ЗАПОРОЖЕЦ

Собственно, почему именно я сейчас среди выступавших, которые говорят о языке? Помимо того, что русский язык — это мой родной язык, относительно недавно мы с моим коллегой Владимиром Пашковым выиграли суд в Запорожской области в защиту решения областного совета о предоставлении русскому языку статуса регионального. Необычность этой ситуации была в том, что в десяти регионах Украины областными советами было принято похожее решение, но впоследствии по заявлениям необандеровских различных организаций прокуратура их во всех областях обжаловала и практически во всех областях проиграли эти суды — лишь в одной области удалось процессуально заволокитить дело. И мы были единственной областью, которая одержала победу.

Причем, мы выиграли потом еще повторно. Не удовлетворились наши оппоненты, на новый виток вывели суда, но мы выиграли и второй суд.

Но на самом деле, я бы хотел поговорить не столько об этом событии, сколько о том, что сам этот судебный процесс высветил ряд факторов и проблем в ситуации с русским языком, которые, может быть, недооцениваются представителями институтов и выступавшими, а именно: одна из ярких проблем — это апатия в русскоязычных регионах как со стороны лидеров общественного мнения, так и со стороны руководства.

Я приведу пример: когда мы с Владимиром Васильевичем (Пашковым — ред.) начали наш судебный процесс, честно скажу, мы не один десяток часов потратили на подготовку к нему, то есть вникали и в международные конвенции, и в законы. Но, прежде чем пойти судиться, мы первым делом решили для полной уверенности объехать некоторые регионы Украины, другие областные советы, поговорить с их руководителями, юристами, вроде как набраться опыта.

Каково же было мое удивление… Я в один поехал регион, в другой. Вдруг я понял, что говорить, на самом деле, не о чем и учиться нечему. Во многих регионах к этой проблеме было несколько иное отношение. Во-первых, мы посмотрели, в каких помещениях работают юристы, кому поручили это дело, какая у них мотивация, и увидели, что люди на самом деле подошли очень формально к этому вопросу. Если бы в других регионах все силы были брошены и серьезное было бы отношение, могло бы так получиться, что и в десяти регионах были бы одержаны победы.

Может быть, само по себе оно не решило бы проблему языка, но это была бы большая идеологическая победа. И, к сожалению, вот эта проблема очень серьезная — отсутствие воли бороться за гражданские права. Это первое.

Второе. Вот уже наша коллега Кудрявцева начала эту тему поднимать, и коллега Долгов из Харькова тоже поднял тему. Он сказал, что необходимо провести как можно быстрее референдум о русском языке, о других вопросах, об интеграции. А я скажу наоборот. Учитывая то, что мы увидели и в нашем регионе, и в других регионах, — нет, и ни в коем случае. Сейчас не время проводить референдумы, опасно проводить даже перепись населения.

Почему? Потому что люди сейчас находятся под влиянием мифов, особенно в языковом вопросе. Я приведу вам пример. Буквально, чуть больше недели назад мы на нашей комиссии обсуждали, в принципе, безобидный вопрос о том, чтобы принять резолюцию (то есть быть одним из 17 регионов) в поддержку деятельности Верховной Рады Украины по принятию закона об основах государственной политики. Всего лишь декларация. Но обсуждение этой декларации вызвало очень бурную дискуссию даже на нашей профильной комиссии, в том числе по правам человека.

И выявился такой феномен, что люди, причем не наши оппоненты, а люди, которые представляют Партию регионов, находятся в плену этих мифов. Один наш коллега, очень уважаемый человек, успешный бизнесмен, полностью русскоязычный, высокое положение в области, начал мне доказывать обратное. Знаете, что он мне сказал? Потом мы с ним разговаривали, почему он такую позицию занял — и против партии, и против того, что мы предлагали. Он сказал так: да, хороший закон, в принципе, нормальный, но понимаете, если сейчас этот закон о языке будет принят, то мы и через 50 лет не перейдем полностью на украинскую мову.

То есть человек, при всех своих регалиях, будучи членом Партии регионов, он искренне считает… То есть, принцип, закрепленный Хартией о языках, о том, что языковый ландшафт должен быть как минимум неизменным, он этого не понимает, он искренне думает, что все равно через 50 лет надо бы перейти на мову. Пришлось ему объяснять, и только когда это мы ему объяснили в неформальной обстановке и достаточно настойчиво, он понял. На самом деле такие высказывания очень часто бывают.

На этом же нашем заседании еще один член Партии регионов выступил против. Он говорит: я не понимаю тоже этой проблемы. И чего это он не понимает? Он не понимает термина «родной язык». Потом тоже мы с ним очень долго выясняли этот вопрос: «Какой твой родной язык?». Он говорит: «Украинский язык –– мой родной язык». А я говорю: «Ну как же, ты же говоришь исключительно по-русски?». И вот он говорит: «Да, я говорю по-русски, но название государства –– Украина».

И, кстати, он не один такой. Я уже многих людей встречал, даже сейчас такое мини-социологическое исследование провожу среди знакомых своих, спрашиваю: «Какой твой родной язык?». Я вам скажу так: процентов 70 моих знакомых говорят: «Раз название государства –– Украина, то мой родной язык –– украинский». То есть люди не понимают на самом деле, что такое родной язык. И в такой ситуации ставить вопрос на референдум и, тем более, даже проводить перепись населения было бы ошибочно, не освободив их от этих мифов.

Люди искренни в своем невежестве, причем люди, я хочу подчеркнуть — уважаемые, которые не последнюю роль играют в обществе и в том числе даже состоят в тех партиях, которые выступают за русский язык.

И еще третий есть миф такой, но это уже совсем… Причем к нему склонны тоже люди, не являющиеся нашими прямыми врагами, оппонентами: «Да, наш родной язык русский, но он вынужденно родной язык, потому что…»… Удивительно их слушать, но они говорят, что украинцев уничтожили в 30-е годы, и даже такой термин мне сказал –– «зайда». Я не знал, что такой есть термин. Это люди, которые или они сами, или их родители приехали из России и принесли с собой русский язык, и говорят по-русски, но… вынужденно.

Вот такие вот мифы, такие вот предрассудки у людей очень распространены, поэтому в этой ситуации пока, не проведя какую-то серьезную <разъяснительную> работу, бесполезно ставить, потому что, действительно, когда был последний опрос общественного мнения, выявилось, что 72 % населения <назвали родным украинский>… Почему такой разрыв между социологией и фактической ситуацией? Потому что люди не понимают, о чем их спрашивают. Их спрашивают, какой родной язык — они считают, что раз государство Украина, то, значит, родной украинский язык. То есть люди поэтому дают совершенно другую социологическую картину.

Что касается еще самого закона, есть противники: в нашем регионе выступали и опять же из наших рядов. Говорят, что да, закон хороший, но он недостаточный. Мы его не хотим –– он половинчатый, это на самом деле уступка, нужно жестко ставить вопрос только о двух государственных языках, и все. А то, чем вы занимаетесь, это какое-то… проституция политическая. На самом деле это не так.

Передо мной выступали философы. Один из них сказал, что если человеческое сообщество что-то восприняло, оно должно к этому привыкнуть, потому что все новое в силу новизны всегда воспринимается на подсознательном уровне в штыки. Даже у психиатров есть такой термин «перцептивная нагрузка» — это когда появляется что-то очень новое, и у людей это вызывает внутреннее сопротивление. Поэтому, если в нынешней ситуации ставить вопрос <о втором языке>, даже если будет большинство в Верховной Раде, будет президент на это настроен, нет гарантии, что это будет <решено>. Скорее наоборот, он может недобрать на референдуме голосов или в любом случае это вызовет очень сильное раскол в обществе.

В чем сила этого закона? Наши оппоненты правильно говорят, что это подвох — там есть такая норма, что при наличии 10% носителей языка любой местный совет может принять это язык как региональный, причем на любом уровне — и села, и поселка, и города, и области. А эти 10% определяются по результатам последней переписи населения. Если же люди собрали подписи 10% в поддержку решения о предоставлении <языку статуса регионального>, то это решение местный совет обязан принять, вплоть до судебной ответственности.

Что у нас получается, если этот закон, дай Бог, будет принят? Получается, что этот закон дает правовую возможность сделать русский региональным во всех регионах, потому что практически во всех регионах, даже во Львовской области, гораздо больше носителей русского языка, чем 10%. Поэтому русский язык реально может стать региональным практически во всех регионах Украины. Если такая ситуация возникнет и люди к этому привыкнут, допустим, за год, за два, это, во-первых, языковую проблему сильно уменьшит, а, во-вторых, это может привести к изменению ментальности, к тому, что люди просто привыкнут. И тогда уже можно ставить <вопрос о референдуме>, когда ситуация <сложится так, что> отступать уже будет некуда, все увидят, что в стране фактически два языка, и вопрос намного проще пройдет.

И последнее, по языку. Еще одна прогрессивная норма закона, о ней почему-то никто не сказал тут из выступавших: новый закон об основах государственной языковой политики впервые определяет, как будет фиксироваться и развиваться нормы литературного украинского языка и вообще языков. Дело все в том, что нормы украинского литературного языка нигде толком не прописаны. Социологи недавно проводили исследование: в каждом языке есть примерно 5 тысяч наиболее общеупотребительных слов. То есть, в принципе, можно эти 5 тысяч слов выучить, и ты худо-бедно будешь язык понимать, владеть и говорить.

Так вот, ученые посчитали, что из этих 5 тысяч самых употребительных слов украинского языка 600 слов (вдумайтесь в эту цифру, это почти 15% всего языка) — это полонизмы, которые взяты без какого-либо их официального утверждения. Они все практически вытесняют русский эквивалент. Сейчас в новостях (это, вроде, безобидно так) такая надпись внизу: «наживо». Это польское слово, «наживо». Таким образом украинский язык стихийно полонизируется.

И никаких нет этому преград, потому что сначала телевизионщики, затем журналисты полонизируют и полонизируют, и в итоге украинский язык очень сильно отходит от своего первоначального варианта, который понятен русскому человеку, и уже уходит туда, ближе к Польше. А вот новый закон, если он будет принят, он по крайней мере упорядочит эту ситуацию. Норма литературного украинского языка будет устанавливаться законом. Это что касается языка.

Я совсем кратенько скажу о форуме «Взаимодействие». Я еще раз, пользуясь случаем, хочу высказать благодарность за то, что организовали его — и Сергею Павловичу Цекову, и Константинову Владимиру Андреевичу. Но при этом, к сожалению, форум, при всех его плюсах, держится на энтузиазме тех, кто сюда приезжает, и на энтузиазме тех, кто его организовывает. Как таковой государственной политики, государственного участия в организации этого форума не видно. И это приводит к тому, что съехались друзья по интересам, пообщались, поговорили. Но то, что мы говорим, не будет услышано, к сожалению.

Есть такое предчувствие, что многое из того, что мы скажем, не будет воплощено в каких-то государственных решениях. И вот есть у меня пожелание к руководителям, к организаторам этого форума сделать все возможное, чтобы больше представителей государственной власти имели сюда доступ, имели интерес.

* Доклад прочитан на [url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=8286]общественном
украино-российском форуме «Взаимодействие-2012» [/url]
Ялта, июнь 2012г.»