Существуют профессии, отношение к которым в обществе заведомо негативное. Такое «клеймо» лежит, к примеру, на сотрудниках милиции, хотя, казалось бы, глупо мазать всех одним миром. На инженеров смотрят чаще всего как на неудачников, а вот у учителей и врачей имидж традиционно положительный. Однако сами педагоги убеждены, что смена общественной формации резко сбросила их с пьедестала безоговорочного почета и уважения.
Учитель как представитель профессии, имеющей дело исключительно с людьми, первым попал в мясорубку общечеловеческого озверения. Отношение, которым теперь «балуют» педагогов ученики и их родители, сами они называют пренебрежительным хамством. Любая родительница, за плечами которой три класса и четыре коридора, без стеснения может раскрыть рот на недооценившего ее наилучшее в мире дитя учителя в присутствии его коллег и других учеников. А ведь еще совсем недавно верхом неуважения к учителю нам казался пример родителя, поднявшего «хвост» на прекрасного педагога из кинофильма «Доживем до понедельника».
Школьники, которые привычно рисовались с распахнутыми глазами и разинутыми ртами, впитывающими каждое слово учителя, стали развязными, фамильярными, могут позволить анибратское отношение к педагогу, отпустить шпильку в адрес преподавателя, не встать с места при его появлении в классе, пройти, не поздоровавшись, в коридоре школы. Трудно быть ангелоподобными, имея дело с такими детьми. Причина пренебрежительного, высокомерного отношения учащихся к учителям кроется в семье — в один голос уверяют педагоги, потому что дети — лакмусовая бумажка своих родителей, претензии которых к школе и преподавателям не знают границ и меры.
Кроме изменившего учителю своей привязанностью общества, педагоги видят резкую перемену в отношениях к ним в политике государства, которое низкой оплатой труда показывает пример негативного отношения к ним. Они убеждены, что не должна нажимающая клавиши компьютера в офисе юная фифа получать больше молодого учителя, который обязан заронить в душе ее ребенка доброе и вечное. Именно недооцененностью учительского труда объясняется отсутствие прилива молодых педагогических кадров в школы. Уровень оплаты там такой, что на покупку новых туфель или сапог начинающему педагогу или учителю с малой почасовой нагрузкой, которым предписано показывать пример детям, в том числе и своим внешним видом, приходится копить несколько месяцев. Они не могут позволить себе пойти в театр, на хорошую выставку, подписаться на профессиональные издания, купить так необходимые в повседневной работе методические пособия, провести интернет, поехать в отпуск, совершить путешествие, а уж тем более приобрести собственное жилье.
Смешно надеяться, что зарплата в девятьсот гривен заставит молодого учителя, которому вместо нервов нужно иметь стальные канаты, дорожить своим рабочим местом. Но и педагог со стажем в школе не озолотится. Чтобы получать зарплату в несколько тысяч гривен, ему нужно иметь почти две ставки — тридцать шесть учебных часов в неделю и безвылазно находиться в стенах школы. Большие почасовые нагрузки, по уверению самих педагогов, отнимают у них не только здоровье, но и время на самоподготовку и самосовершенствование, без которых нет настоящего учителя. Это ведет к деградации ума и, как ни странно, внешности учителя, у которого просто не остается времени на себя. И тогда уже не удивляешься, что хороший учитель, заработавший себе имя каторжным трудом и воспитавший несколько поколений медалистов, победителей олимпиад и выпускников престижных вузов, старается поменьше нагрузиться часами в школе и основную часть времени посвятить сытно и надежно, в отличие от большого стажа, высокой категории и звания, кормящему его репетиторству. В преддверии повышения пенсионного возраста и отмены льгот школу покинуло немало опытнейших педагогов, которые посчитали, что получать пенсию по выслуге лет и заниматься репетиторством гораздо выгоднее, чем вдалбливать в головы нерадивых учеников знания и получать еще начальственные втыки за их плохие показатели в учебе.
Чиновники министерства образования и науки и управления образования, многие из которых ни дня после получения учительского диплома «не нюхали» школы, в стремлении доказать, что они не даром жуют хлеб государственного служащего, завалили подчиненные учебные заведения таким количеством рутинной бумажной работы, что классному руководителю во век не разгрести эту кучу циркуляров. У него не остается времени ни то, что на общение с детьми и индивидуальную работу с проблемными учащимися, — у него нет свободной минуты на проведение классного часа. Но и отсутствие классного руководства не означает учительской свободы. Проверки тетрадей и подготовки к урокам педагогам оказалось недостаточно и по заданию свыше их нагружают то написанием сочинений под эгидой Партии регионов, то уборкой улиц по заданию местной администрации, то организацией массовых мероприятий.
Учитель, который изо дня в день выводит отметки в журналах и дневниках своих учеников, тоже оценивается постоянно. Как показали социологические опросы, чаще всего камнем преткновения в отношениях между учителями и родителями, а в итоге и с учащимися, становятся, кроме школьных поборов, безразличие педагогов к детям, некомпетентность преподавателей и низкий общий моральный и культурный уровень учителя. Упреки во многом справедливые — это признают и сами учителя. Нелюбящий ребенка педагог теперь не нонсенс, и далеко не всегда причиной неприятия становятся тупость ученика или его плохое поведение. Учитель или по макушку завален рутинной бумажной работой и выкроить время на поиск индивидуального подхода к ребенку ему недосуг, или, оттарабанив уроки, несется репетиторствовать и потому на бесплатное проведение дополнительных занятий у него элементарно не хватает времени. Но если родители желают видеть свое чадо отличником учебы, то они вполне могут купить личное время учителя. Родительский кошелек стал в школе эталонным мерилом личностных взаимоотношений. Как родители относятся к учителю с позиции толщины своего кошелька, так и многие учителя относятся к детям по кошелькам родителей. Родительские собрания посвящены воспеванию ума и талантов детей, чьи папики приручили школьное руководство и педагогический коллектив. Современная школа не являет примеры истинного учительского подвижничества педагогов, абсолютно бескорыстно сеющих «разумное, доброе, вечное».
Далеко не всегда учитель оказывается на высоте положения и в уровне знаний. Посадить в лужу предметника удается не только злым малолетним насмешникам, специально готовящимся к «показательным выступлениям» перед классом, а много и с интересом занимающимся самостоятельно или с репетиторами ученикам, которые безо всякого умысла, а лишь из желания узнать больше, досаждают педагогам вопросами, для ответа на которые им катастрофически не хватает профессиональных знаний. Удивительного в том нет. Сегодня в школы пришли не сумевшие пристроиться в престижные фирмы выпускники провинциальных коммерческих вузов, кто оставил горы непрочитанных книг и которым читали лекции не доцентура и профессура, а бегающий в поисках дополнительного заработка всё тот же школьный учитель, что аукнется проблемами на первых же самостоятельных уроках. Выпускники этих подзаборных вузов уже просочились в престижные специализированнее языковые школы, гимназии и лицеи, бесстыдно снижая уровень подготовки учеников в них. Они не умеют работать с учащимися, потому что не знакомы с методикой преподавания, психологией детей и подростков — эти курсы им вычитывались опять же не всегда достаточно профессиональными школьными учителями, которым из безысходности и малой востребованности приходится добывать хлеб насущный дополнительным приработком.
Моральный облик учителя теперь, слава Богу, не измеряют длиной юбки, глубиной декольте, цветом колготок и количеством внебрачных связей. Но это не избавляет его от необходимости тактично вести себя в коллективе, следовать профессиональному дресс-коду, уметь выстраивать отношения с учениками и родителями, не выказывать излишней амбициозности или наоборот безотчетной приниженности. Молодые же педагоги порой ведут себя так, словно они прошли выучку в лучших кабаках, а не в педагогических вузах. Их снисходительно-хамкое отношение к старшим коллегам, которые кажутся им отсталыми и замшелыми, и техническому персоналу, который должен быть у них на побегушках, передается детям, как неизлечимая инфекция: сразу и надолго. Многие педагоги, получившие профессиональное образование в столице, крупных промышленных и областных центрах, так и остались навеки глухими провинциалами, ничего более культурного, кроме посещения баров и дискотек, не вынесшие за годы учебы. Общение с учителем почти не оставляет «послевкусие» беседы с интеллектуальным, образованным и хорошо воспитанным человеком, владеющим культурой речи. Говорят, когда по внешнему виду нельзя определить в человеке учителя, значит, его глаза светятся умом. Но гораздо хуже, когда по речи и теме разговора в человеке нельзя определить учителя — значит, он морально опустился.
Все-таки желание уважать учителя в людях не исчезло, и потому так хочется видеть в тех, кто заходит сейчас в класс, своих любимых и незабытых за долгие годы расставания со школой учителей, общение с которыми не перестало приносить радость и удовольствие от встречи. Любовь к учителю не измеряется суммой сделанного ему на выпускной подарка. Любовь к учителю — это благодарная память о нем, которая и через пятьдесят лет приведет тебя к порогу его дома. И вот увидите, те, кто окончил школу в прошлом веке, непременно вспомнят о своих состарившихся учителях, навестят, позвонят по телефону. И пусть молодым их коллегам сегодня это кажется излишней сентиментальностью, через годы они будут завидовать этой ученической преданности, потому что пока мало что сделали из того, что ценится воспитанниками годами и проносится через всю жизнь.
Никакая обещанная президентом премия в сфере образования не компенсирует искренней и благодарной ученической любви к учителю. Премия — денежное признание профессиональных заслуг, причем, весьма субъективное, очень часто не совпадающее с тем мнением, что бытует об учителе в ученической и родительской среде.
