КАК РАЗВИЛКИ НОВЕЙШЕЙ УКРАИНСКОЙ ИСТОРИИ ПРИВЕЛИ К НЫНЕШНЕЙ СИТУАЦИИ?
Новый поворот в военных действиях на Украине, когда российская армия стала наносить массированные удары по энергетической и транспортной инфраструктуре, вызывает двойственные чувства. С одной стороны, киевский режим долго нарывался на такие действия с российской стороны. Да и законы ведения успешной войны требуют разрушения инфраструктуры противника.
С другой, не очень приятно видеть разрушения того, что было создано трудом наших общих предков в течение не одного поколения. Неизбежность такого решения — то, что такие удары снизят число потерь российской армии, понятны. Но тем не менее.
Поэтому нужно разобраться, какие именно решения, какие действия со стороны Украины в предыдущие годы привели к тому, что события стали развиваться именно так. Киев несколько раз имел возможность пойти другим путем, но постоянно делал выбор, который, в конце концов, и привел к жертвам и разрушениям.
Даже в постмайданные времена было несколько развилок, когда правильный выбор помог бы избежать такого сценария.
Первая развилка была сразу после Майдана-2014. Допустим, что устраивать длительные бдения на центральной площади, менять за счет этого власть – это такая национальная традиция. Еще Тычина об этом писал в 1919 г. («на майдане коло церквы революция иде»). Да и устроенная казаками Руина второй половины XVII века знала множество таких эпизодов.
Однако февральский переворот 2014 г. подразумевал резкую смену не только внешнеполитического вектора, но и культурного (пресловутые «европейские ценности»). О таких вещах, согласно тем же «европейским ценностям», принято договариваться. Тем более что перед глазами захвативших власть майдановцев уже был пример Крыма: к чему может привести неприятие населения региона событий в столице.
Признаем, что на начало марта 2014 на Донбассе не было никакого по-настоящему организованного протестного движения — только отдельные разрозненные очаги. Местные элиты максимум чего хотели – это поторговаться с Киевом за ресурсы, используя местные протесты. Россия тоже была настроена только на демонстрацию солидарности без прямого вмешательства.
С другой стороны, было очевидно, что протестный потенциал Донбасса да и других регионов юго-востока тоже высок, просто нужно время, чтобы он смог организоваться и проявить себя как политическая сила.
Потеряв Крым, в Киеве, по идее, должны были спохватиться и понять, что нужно как-то договариваться с другими протестными регионами. Повторюсь, именно такой политики требуют «европейские ценности». Однако выбор был сделан в пользу «африканских».
Не в обиду сказано странам Африки: на этом материке большинство стран вполне соответствуют признакам нормальных государств, да и границы в последние полвека постабильнее европейских. Но есть и множество примеров гражданских войн, резни по этническому и религиозному признакам. Еще в самом начале майданной движухи, 24 ноября 2013 г. автор этих строк, описывая первые эксцессы в Фейсбуке, написал:
«С такими правосознательными евроинтеграторами не в Европу и даже не Азию идти надо. И там и там ценят порядок и выполнение правовых норм. А куда-нибудь в Африку, поближе к Сомали и ее пиратам».
Во многом так в результате и получилось.
Это и была развилка. Один из возможных путей вел в сторону сдержанной политики Киева, учитывающей мнения населения разных регионов. Другой путь – навязывание силой безальтернативного геополитического выбора с соответствующими рисками гражданской войны и внешнего вмешательства. Что в конце концов и произошло.
Глубокое убеждение автора этих строк, что политика, избранная режимом Турчинова и направляемая США, имела своей целью перевод протестов на Донбассе в режим вооруженного противостояния и провоцирование прямого вмешательства России. Выполнялась задача по превращению Украины в своеобразную «черную дыру» между Россией и Европой, использованию Украины в качестве инструмента давления на Россию (поводы для санкций, конструирование разрыва с европейскими странами и т.п.).
В конце концов, именно это и произошло, только России в 2014 г. удалось остановить военные действия на Донбассе и даже принудить Киев к подписанию Минских соглашений.
Эти соглашения стали второй развилкой. Их выполнение вело к нормализации ситуации на Украине, продолжение ее многовекторности. Отказ от их выполнения — к продолжению гражданской войны и росту угрозы военного вмешательства извне. Повторюсь, что в конце концов и произошло. Да и где вы видели гражданскую войну без внешнего вмешательства?
Последние годы «Минские соглашения» стали ритуальной формулой, а в 2014-15 гг. они выглядели как вполне реалистичный план прекращения конфликта и выхода из кризиса. В мире накоплен богатый опыт разрешения конфликтов подобных украинскому. «Комплекс мер по выполнению Минских соглашений», согласованный в феврале 2015 г. руководителями Германии, Франции, Украины и России и одобренный специальной резолюцией Совета Безопасности ООН – это стандартный путь разрешения такого рода конфликтов.
Такой стандартный путь исходит из банальных истин: если люди с оружием в руках отстояли свои позиции, то просто так они его не сложат.
Без введения их в политические структуры, амнистии и других подобных мер вооруженный конфликт будет продолжаться. Кстати, в 2016 г. за подобное разрешение гражданской войны в Колумбии была присуждена Нобелевская премия мира.
Именно поэтому Минские соглашения были поддержаны и европейскими лидерами, и Совбезом ООН: возразить им было просто нечего. Однако выполнять их не стали, поскольку Украина — не Колумбия, она нужна была в качестве инструмента для разжигания геополитического противостояния.
Представим, как развивались бы события, если бы «Комплекс мер по выполнению Минских соглашений» был реализован. Согласно украинской конституции, изменения в нее (а таких изменений требовали эти соглашения, и Украина с этим согласилась) вносятся на двух сессиях подряд.
Если бы соглашения выполнялись, то весной 2015 г. изменения, закреплявшие особый статус ДНР и ЛНР, могли быть проголосованы в первый раз простым большинством, а на осенней сессии 2015 г. – приняты второй раз уже конституционным большинством. Где-то в конце 2015 или начале 2016 г. могли быть проведены выборы на Донбассе, и начался бы процесс постепенного преодоления последствий гражданской войны.
Однако все пошло иначе. Киев с осени 2015 г. запустил процесс прямого саботажа выполнения Минских соглашений. Выставлял неприемлемые условия, произвольно трактовал очередность исполнения пунктов плана выполнения. История хорошо известная.
Попутно шла массированная обработка населения, которому внушали, что соглашения невыполнимы, несправедливы и вообще не нужны. Более того, в пику подписанным в Минске соглашениям в Конституцию Украины были внесены изменения, закреплявшие евроатлантический курс Украины.
Отметим и лицемерие Запада. В первую очередь США — но и Германия с Францией имели достаточно рычагов для принуждения Украины к исполнению подписанных международных соглашений. Но это не делали. А если вернуться к пресловутым «европейским ценностям», то выполнение подписанных договоров – одна из них.
Еще в XVII в. крупный европейский мыслитель Гуго Гроций сформулировал принципы так называемого естественного права — естественного потому, что зависят не от воли конкретного лица, а проистекают из человеческой природы, естественного порядка вещей. Так вот, выполнение заключенных договоров, по Гроцию, – один из таких принципов.
Казалось бы, очевидное условие правовых и международных отношений, однако до Гроция было не так. В Средние века договора очень легко подписывались и также легко нарушались. Как только баланс сил менялся (а в те времена для этого достаточно было 1-2 года), так о ранее подписанном договоре тут же забывали. Такой же средневековый подход был реализован и в отношении Минских соглашений.
Это, повторюсь, было второй развилкой: режимом Порошенко был сделан выбор между цивилизованным путем исполнения договора и архаическим отношением к подписанному соглашению.
Третья развилка связана уже с периодом президентства Зеленского. Во-первых, он мог вернуться к выполнению Минских соглашений и даже обещал это сделать лидерам России, Франции и Германии в конце 2019 г. Но, допустим, не было у него ни силового ресурса, ни «золотого запасу», как у того пана-атамана из «Свадьбы в Малиновке».
Но с этого времени Вашингтон и Лондон начали реализовывать операцию по перехвату влияния на Зеленского от пула украинских олигархов к контролю со стороны Запада. Это им полностью удалось к осени 2021 г.
И тогда прозвучал серьезный тревожный звоночек для Киева.
17 декабря 2021 г. российский МИД презентовал проекты Договора с США и Соглашения с НАТО, где, в том числе, было предложено исключить дальнейшее расширение НАТО и присоединение к альянсу Украины, а также отказаться от любой военной деятельности НАТО на Украине. Эти проекты ранее были Россией переданы другой стороне для ознакомления.
Реакция не замедлила себя ждать. Еще 16 декабря генсек НАТО Йенс Столтенберг обнародовал два странных заявления. В одном он сказал, что НАТО не пойдет на компромисс по вопросу вступления Украины в Североатлантический альянс. В другом — призвал альянс «готовиться к худшему» в ситуации на Украине.
Нужно вспомнить, что с конца октября в западных СМИ усиленно нагнеталась истерия о том, что Россия вот-вот нападет на Украину, что масштабные учения, проводимые в это время в России и Белоруссии, — это подготовка к вторжению.
Здесь бы Киеву задуматься, хочет ли он, чтобы Россия стала решать украинскую проблему вооруженным путем, который неминуемо приведет к значительным жертвам и разрушениям. Вместо этого Зеленский вместе со своей командой шоуменов и фейкометов начали выдавать репризы в двух стилях: Россия не нападет; если нападет, то мы ей покажем.
Апофеозом этой истерии стали выступления Зеленского на Мюнхенской конференции по безопасности 19 февраля. Вместо того чтобы осознать уровень угроз и начать что-то делать, чтобы избежать крайне негативного сценария для своей страны, на этой развилке также был сделан выбор в сторону разжигания конфликта на Украине.
Возможно, еще одной развилкой были переговоры в Стамбуле в конце марта. Но об этом пока мало что известно. «Туман войны» – неизбежная вещь в нынешней ситуации, и тайную дипломатию никто не отменял.
Итогом всех этих решений разных украинских деятелей и стало состояние, в котором очутилась Украина. В конце концов любой конфликт, идущий по спирали обострения, неминуемо придет к тому, что его сторонам станет все равно, что будет с противной стороной. Киев и запустил эту спираль, и сделал этот выбор еще в 2014 г., и подтвердил его в феврале-марте этого года.
России приходится делать этот выбор сейчас.
