Турцию начинает трясти

Как известно, на территории Малой Азии на днях произошла серия землетрясений, в том числе мощных. Первые толчки отмечались силой почти 8 баллов. При этом оба главных эпицентра находились в Турецкой Республике (ТР), в провинции Кахраманмараш, на «оси» в 120-150 км, вблизи двухмиллионника Газиантеп и захолустного городишки Экинёзю (созвучного с фамилией ныне известного в России актера из сериала).

Официально в ТР разрушено почти 6 тысяч домов, а число погибших перевалило уже за 4 тысячи и явно это не последняя цифра в мартирологе. При этом 20 тысяч ранены. Более полумиллиона людей лишились крыши над головой. В соседней пострадавшей Сирии потери значительно меньше. Зацепило Грузию с Арменией, острова Греции…

Кроме общей риторики вокруг природной стихии, в мировых СМИ параллельно рассматриваются версии касательно объявленных Анкарой на 14 мая всеобщих, президентских и парламентских выборов. Здесь стоит прислушаться к разношерстным «голосам», сделав, разумеется, собственные выводы, так как Турция — одна из ближайших наших соседок.

Часть западных медиа утверждает, что новые проблемы «усугубят положение Эрдогана», действующего президента.

Проблемы в экономике этой 85-миллионной страны, особенно инфляция, которая, как принято считать, стартовала сразу после смены тамошних конституционных устоев — переформата несколько лет назад политической модели Турции с парламентской на президентскую республику. Она, смена, спровоцировала в том числе накануне объявленных реформ попытку военного переворота в 2016-м с последующей турбулентностью.

Неудачи в макроэкономике страны крайне негативно сказываются на рейтинге власти. Причем эта спираль раскручивается всё сильнее, входя сегодня уже в крутой штопор.

Поэтому, мол, считают в том числе заокеанские аналитики, дополнительная нагрузка этой резонансной беды ляжет «бутербродом вниз» для правящей коалиции.

 «Трагические события — такие, как землетрясение в Турции, вероятно, являются дополнительным источником неопределенности в преддверии критических выборов в мае», – «резюмирует» неких аналитиков американское агентство Reuters, на которых, в свою очередь, сегодня ссылается целый ряд русскоязычных ресурсов.

В «штабе Эрдогана», напротив, бытует оперативно транслируемое на фоне развалин в печать  мнение «на позитиве»: мол, подобные вызовы и катастрофы сплачивают турецкое общество, позволяют осознать свое единство и общую ответственность перед собой и будущими поколениями. Присовокупляя, как водится, «ведущую роль» в процессах ликвидации упомянутой природной катастрофы исключительно партии власти и её знаковым фигурам, особенно за 100 «дней и ночей».

Как тут обойтись без аналогий! Ведь сами предстоящие турецкие выборы были перенесены с июня на май. А именно 14 мая 1950 года в Турции после десятилетий «тоталитаризма Ататюрка» появилась многопартийная система. Да… И к власти сразу пришли «правые».

А сегодня «правые» — это они и есть: «умеренный» Эрдоган и его Партия Справедливости и развития, ПСР — главенствующая, консервативно-религиозная политсила, уверенно «сидящая в госаппарате» последние два десятка лет.

И если тогда, в 2018-м, чтобы в очередной раз взобраться на центральные посты, ПСР понадобилась коалиция с… «западниками-кемалистами» из Республиканской народной партии, РНП (подробнее давеча тема уже засвечивалась — см. вторую часть материала КЭ «Рэджеп наехал на Эммануэля»), то сегодня ПСР Эрдогана уже преспокойно бежит в одной упряжке с «серыми волками», ультраправыми из Националистической партии Турции, НПТ. Остается добавить, что к этому блоку буквально на днях прибились еще две «маленькие-малозаметные», но тоже «правые в доску» партии.

Оппозиция Эрдогану и его соратникам сегодня сформировала некий «блок шести» — очевидно, не желая более ходить «в шестерках» у ПСР.

Причем одна из ведущих — это Демократическая партия Турции, ДПТ. Однако из демократических инструментов она позиционирует избирателям лишь свое название. Достаточно вспомнить, что эта сила получила в приснопамятном 1950-м большинство мест в парламенте. А ее вожди, бывшие и нынешние — «правые» по сути, похлеще Эрдогана и К^о.

Конечно, любая оппозиция в глазах правящих чиновников и их СМИ, иных современных предвыборных каналов трансляции по определению — «маргинально-разношерстна». Так, «шестерку» возглавляет единственная в блоке «вроде бы левая» Республиканская народная партия, РНП, которую в свое время основал… «тоталитарный Ататюрк» да еще в «монопартийном» ключе, который затем «распилили либералы» в многопартийную «связку» в упомянутом 1950-м.

Короче говоря, РНП тоже была когда-то правящей, ведущей, лидером. И — не одну пятилетку. Так что опыт «власть предержать», амбиции у её вождей нисколько не выхолостились. Там же — достаточно популярная «правая» Консервативная «Партия счастья», КПС (не путать с «ленинской» КПСС).

В общем, этом «Национальном альянсе» даже после ухода из «консерваторов» в «умеренные правые» Р. Эрдогана в созданную им РСП никто не унывает. Тем более, что практически во всех мегаполисах: пятнадцатимиллионном Стамбуле/Константинополе, пятимиллионной Анкаре/Анкире, трехмиллионном Измире/Смирне и городках помельче — еще три года назад победили всё те же «оппозиционеры» (в Стамбуле — даже после инспирированных перевыборов).

В общем, политическая традиция, расстановка сил и экономическая драма, а главное, по мнению нынешних соцопросов, в целом предвыборная картина в нынешней Турции такова: «правая-правящая» партия Эрдогана в качестве мотора всей существующей предвыборной провластной коалиции имела до «землетруса» 27 — 30% голосов избирателей. А такая же «правая», но оппозиционная ей РНП (как «реактор» или на худой конец «главный отсек» недовольных «ататюрковцев») — 22 — 25%.

Перевес небольшой, но с учетом «черного лебедя» «многовариантный».

При этом реальных «центристских» и тем более «левых» партий или предвыборных блоков на горизонте предстоящих состязаний в Турции с учетом намеренно созданного еще «кемалистами» и внимательно оберегаемого, сбереженного до сего дня «партиями власти» высокого проходного «барьера» нет!

В результате, как полагают местные и зарубежные аналитики, обе «анатолийские» коалиции имеют практически одинаковые ниши голосов — примерно по 40%.

Здесь, конечно, не учитывают 10–12% сторонников Курдской партии (КП) и ее более мелких союзников. А курды как некое этносообщество «не первого сорта» (да еще — при «правых») за последние 20 лет испытаний, особенно с 2015 года — года очередной волны «демократических реформ по-турецки», поиздержались, наверное, больше остальных. И они вряд ли проголосуют за эрдоганоцев (а еще — за инфляцию, которая, даже официально, выражается в 75 — 80 % в год; реальный рост цен еще выше).

А еще есть «забитая под лавку» армия. А еще — обязательства и связи в НАТО… В общем, впереди у турецких граждан — «суп с перцем и эмоциями».

В свою очередь Рэджеп Эрдоган, действуя на мировой арене как успешный политик, а также используя известные распри и раздробленность «голодной» оппозиции, может постараться вытащить свою «родную» коалицию в «дамки».

Отмечается, что наша страна пошла навстречу соседям, отложив оплату за российский газ по крайней мере до конца весны (отдельные вопросы — по скидкам на «зауральские» углеводороды; по строительству Росатомом станции в ТР и т.п.)…

При этом лишь немногие в ТР и за её пределами считают, что сам Эрдоган победит сразу в первом туре.

Есть и такие, которые считают, что 4 мая победит единый кандидат от «блока шести турок плюс курды» — но это маловероятно.

Скорее всего, мы будем свидетелями двух этапов «воцарения» турецкого лидера. Будет он «старым» или «новым», мы узнаем по весне.

Фото из открытых источников