Год целый керчане слыхом не слыхивали о кодексе морального поведения и думать забыли о намерении местной власти превратить их из нормальных людей в образцово показательных.
Но тут властям российской столицы вздумалось поучить хорошим манерам многочисленных гастарбайтеров, и они состряпали кодекс москвича. В керченской администрации всполошились, что россияне захватят себе все лавры, но затем одумались, стали страшно гордиться, что их идея не знает границ, и бросились реанимировать подзабытый было проект. А когда в Керчи узнали, что сочинительством морали для паствы озаботились в Санкт-Петербурге и Киеве, то провинциальные чиновники почувствовали, как их головы осеняет золотой нимб.
И в очередной раз оплошали, потому как в Москве и Санкт-Петербурге кодексам устроили настоящую обструкцию.
Журналисты, политики, общественные деятели, правозащитники буквально в хлам разнесли благие намерения московской и петербургской власти, назвав их «дресс-кодом абсурда» и «набором запретов». Несмотря на то, что крепко засевший в керчанах провинциализм не позволил им публично выразить свое мнение, это вовсе не означает серьезности отношения к творению местных чиновников. Да и какой может быть серьез, когда первоначальный вариант окончательной трактовки кодекса готовился признать проституцию социально-позитивным явлением и, очевидно, легализовать ее? Правда, в окончательный вариант текста первоначальные трактовки не попали. А жаль, тогда керченские чиновники могли гордиться не только тем, что московские и питерские власти лямзят у них идеи, а и родством с демократиями особо продвинутых европейских стран, где проституция считается равноправным бизнесом со всеми остальными видами деятельности.
Свод правил, как окрестили сами составители свое творение, больше напоминает усеченный вариант морального кодекса строителя коммунизма, потому что, как и тот советский документ, грешит набором пустых бессодержательных фраз. С одной стороны, кодекс керчанина претендует на значительность Конституции, а с другой, в чем-то противоречит другим государственным уложениям. Например, независимое от национальной принадлежности равенство дает каждому керчанину паспорт, из которого графа национальность исключена напрочь, а то, что кому-то хочется говорить по-татарски, кому-то петь песни по-украински, а кому-то молиться на иврите, ничуть не требует милостивого соизволения местного начальства. Лучше бы керченская администрация задумалась о том, как обеспечить вбитое в кодекс развитие духовного и творческого потенциала горожан, когда для удовлетворения этих потребностей в городе остался один кинотеатр, два года как повешен замок на городской театр, а из-за личных амбиций мэра Керчь лишилась единственного театрального фестиваля, который сменили танцевальные соревнования, где главным фигурантом сцены стала пикантная вертлявая попка, а не актерское дарование мастера.
И таких вот дел у органов местного самоуправления полна коробочка. Они обеспечили такой порядок и комфорт проживания на территории Керчи, что горожане готовы удавить каждого, кто называет местом своей работы коммунальный жэк. Если керченский двор находится в глубине района, то туда лучше не соваться, потому что в Керчи принято прихорашивать лицо города, а шею мыть в исключительных случаях. При этом у керченского чиновничества и иных работников бюджетной сферы нет задачи важнее, чем благоустройство города. Профессионализм керчан ценится количеством субботников, в которых служащие, педагоги, медики и культработники принимали участие. Это признается в городе высшим профессиональным достижением, за которое можно получить грамоту, а то и повиснуть портретом на городской Доске Почета. Право слово, когда сочинители кодекса расписывали на целую страницу, что обеспечивают в городе органы местного самоуправления, то хватило бы одной строки: участие всех горожан — от мала до велика — в субботниках.
Обеспечивая право керчан на жизнь в родном городе, местная власть возложила на них за это ворох обязанностей. Им предстоит делать всё то, что завещал еще великий Ленин, чему учила Коммунистическая партия. Вместе с тем у керчан есть святая обязанность «поддерживать чистоту и порядок, принимать активное участие в благоустройстве города». Воистину, что в Керчи не делается — изо всего получается субботник. Причем если в кодексе для взрослых керчан миссия по уборке города прописана как корректное пожелание власти к населению, но с подрастающим поколением цирлих-манирлих разводить не стали, а прямо так и написали: «юный керчанин обязан участвовать в благоустройстве и озеленении Керчи». Пусть читающий кодекс юного керчанина не обманется тем, что эта святая обязанность записана в своде правил последней — именно она-то является основополагающей установкой в жизни каждого керченского школьника, чей образ увековечен в бронзовом в мальчонке, держащем в руках не портфель, не учебник, а веник.
Безусловно, у юных керчан еще хватает обязанностей перед малой родиной. Например, их обязывают развивать свой талант и творческие наклонности, оставив на всю вытянутую на полсотни километров Керчь два Дома детского творчества и закрыв в микрорайонах все без исключения клубы школьников, где ребятня бесплатно могла заниматься любимым делом. Призывая юных керчан к занятиям физкультурой, местная власть забыла вписать адреса, по которым они могут это делать. В Керчи, конечно, существует детская спортивная школа и даже есть филиал в одном из районов, но деньги на оплату занятий находятся далеко не в каждой семье, особенно когда до спортзала приходится добираться городским транспортом. Правильную обязанность вменили юным керчанам органы местного самоуправления — «бороться с вредными привычками, предостерегать друзей от пьянства, курения и наркомании», но прежде открыли бары, кафе, шалманы и рыночки вблизи школ и училищ, откуда перед занятиями и на переменах дети и подростки тащат сигареты, пиво и слабоалкогольные напитки.
1 сентября керченские школьники получат незабываемый подарок: им торжественно вручат кодекс юного керчанина, который полностью освободит родителей и педагогов от необходимости вдалбывать прописные истины о трудолюбии, уважении старших, совестливости, честности и добросовестности. Теперь ребенок откроет лично ему принадлежащий кодекс и узнает, что большие дяди полагают для него хорошим и правильным. Единственное упущение — поздновато начали учить детей правилам и нормам поведения, вроде как опоздали с внушением прописных истин, надо бы дополнительно разработать еще кодекс для новорожденных керченят, чтобы с младых ногтей учились быть жителями Керчи. Тогда «выполнение каждым керчанином правил данного кодекса» станет «конкретным шагом к реализации собственного потенциала и укрепления социально-экономического, культурного и духовного развития Керчи и городской громады». Во как завернули лихо! А ведь вполне могли обойтись кодексом для городских чиновников, где хватило бы пары пунктов, обязывающих работать их в присутственные дни в служебных кабинетах, а не на улицах города, не требовать обязательных взносов на благотворительность и в общественных местах в родном городе и за границей вести себя так, чтобы рядовым керчанам не было за них мучительно больно.
