Нынешний курортный сезон начался как никогда рано, 11 ноября 2007 года, когда в результате шторма в Керченском проливе потерпели кораблекрушение несколько судов, в результате чего в море излилось около четырех тысяч тонн нефтепродуктов. Еще не были названы конкретные причины трагедии, не установлено точное число погибших, не определены размеры нанесенного ущерба, а информационная война входила в высокое финансовое пике. В курортном бизнесе развернулась полномасштабная война за отдыхающих. И ладно бы еще в нее включились многолетние антагонисты с российской и украинской сторон. Но нет же, «водораздел» пошел между Южным берегом Крыма и его восточной частью, морская акватория которого оказалась в эпицентре ноябрьской трагедии.
Керченский мэр, умело использующий любой так или иначе связанный с городом негатив для получения правительственных финансов (примером могут служить события вокруг Тузлы), мгновенно сориентировался и оценил ущерб от последовавшего за кораблекрушением разлива нефти в пять миллионов гривен. Денег правительство не дало, а информационный привкус неблагополучия керченской экологией в умах остался. И не только, кстати, украинского народа. Информационные агентства разнесли эту весть по миру, потому что керчанам пошли звонки родных и знакомых из России, Израиля, Германии, США, Аргентины, Австралии. Об Украине и говорить не приходится: задолбали. Нагнетание ситуации, по мысли того же керченского мэра, должно было послужить обоснованием для получения материальной компенсации городом. Но вышло иначе. Многие россияне и украинцы, традиционно отдававшие предпочтение Керчи перед той же Ялтой не только по финансовым соображениям, теперь остерегаются ехать сюда из опасения, как выразилась жительница Донецка, «нахлебаться нефти».
Инна Кудрик
У другой причины развернувшейся информационной войны статус почти государственный. В прошлом году Министерство курортов и туризма приняло постановление о необходимости переброса большей части туристических и рекреационных путей на Керченский полуостров в силу заполненности ведущих крымских курортов, в первую очередь, южнобережных. И, что называется, разворошило «осиное гнездо» устоявшегося бизнеса. Во всяком случае, существенно потрепало его. Бизнесмены, вложившие средства в строительство коттеджей, гостиниц, казино, ресторанов, боулингов, естественно, озаботились перспективами их наполняемости и возможностями «отбить» вложенное именно по той причине, что грозовые тучи над ними инициировал правительственный орган.
Проще всего оказалось развернуть боевые знамена борьбы с министерским решением о переориентации курортных и туристических путей при поддержке прикормленных ими экологов. Они бы и без трагедии 11 ноября «нарыли» кучу поводов против керченского региона, тем более, что подобные «акции» проводятся из года в год. Но тут так «удачно» подвернулось кораблекрушение с разливом нефти, что не потребовалось встречать в Джанкое поезда и рассказывать страшилки о криминогенности города-героя, отсутствии воды и инфраструктуры. Достаточно выпустить на телеэкран прикормленную говорящую голову с подписью под фамилией «эколог», чтобы она поведала стране, что дальше Феодосии ехать рекомендуется разве что любителям экстремального отдыха, желающим поплавать в нефтяном пятне.
«Веский повод для волнения у южнобережного курортно-туристического бизнеса и вправду имеется, — высказывается на сей счет заведующая кафедрой экологии моря Керченского морского технологического университета, кандидат геолого-минералогических наук Инна Кудрик. — Объективно Керченский полуостров во всех отношениях лучше Южного берега Крыма. На ЮБК температура моря в конце июня, когда с морского дна поднимется холодное течение, бьющее вдоль всего побережья вплоть до Судака, 12-13 градусов. У нас на Азове и в Керченском проливе температура воды в конце мая 19-20 градусов. Люди сюда непременно поедут, как только создастся соответствующая рекреационная инфраструктура: хорошие отели, грязевые лечебницы, по крайней мере, в тех местных районах, где исторически сложилась бальнеологическая система, в Бондаренково и на Чокраке. Все это предстоит еще сделать. Другой вопрос, кто возьмется поднять этот пласт, кто займется перспективными наработками, когда всем необходима сиюминутная выгода…»
— Буквально на днях я встретила директрису одной из керченских баз отдыха, человека многоопытного, с советских времен работающего в этой сфере, имеющего наработанные связи с постоянными, десятилетиями приезжающими клиентами. Она везла из экологической инспекции и санэпидемстанции пачку официальных документов, подтверждающих чистоту морской воды, берега и окружающей среды, чтобы выслать их своим клиентам. Впервые в ее практике пришлось прибегнуть к такого рода агитации и пропаганде. Обычно, рассказывает она, к этому времени у нее полная тетрадь заявок от москвичей и киевлян, которые она с трудом регулировала по времени приезда и отъезда, как диспетчер на железной дороге, а нынче в ее активе лишь шесть записей. Идут массовые отказы не только из Москвы, откуда регулярно приезжали на отдых дети из школы олимпийского резерва, но «в отказ» пошли киевляне.
— Если речь идет о Героевском, который летом буквально кишмя кишит отдыхающими, то туда можно ехать безо всяких опасений. Это исключительно чистое место. Другое дело, что антипропаганда керченского побережья полностью выстроена на раздутом ажиотаже вокруг катастрофы 11 ноября. Тем, кто ссылается на эту катастрофу, и тем, кто позволяет «пудрить себе мозги», следует раз и навсегда понять, что 11 ноября произошел разовый выброс, на нашем побережье мазут не сел. Вода чистая, все анализы положительные. Институт Южных морей провел серию анализов воды и почвы, которые не подтвердили присутствия мазута в нашем регионе.
Лоббисты Южного берега Крыма берутся утверждать, что Керчь пригодна разве что для любителей экстрима, готовых барахтаться в замазученной воде Тузлы. Мало того, что это антипропагандистский маневр, это еще и чистой воды обман. Мы с вами живем в Керчи и прекрасно знаем, что Тузла, хотя и входит в перечень официально зарегистрированных курортный районов города вместе с Героевским и Подмаячным, является приграничной зоной, куда нет свободного доступа. Из всех существовавших там баз отдыха теперь осталась лишь принадлежащая торговому порту, а чтобы попасть туда, необходим специальный пропуск на катер.
Скажу больше. По результатам независимой экспертизы, содержание нефтепродуктов в городской черте превышает тузлинское. О чем это говорит? Да нет нефти на берегу, концентрация в пределах допустимой нормы. Результаты сертифицированной лаборатории не показывают, как того бы хотели горе-экологи, повышенного содержания нефти на побережье и на Тузле особенно. Около четырех тысяч нефти вылилось – около четырех тысяч тонн нефти собрано нашими студентами, волонтерами, сотрудниками МЧС.
Я бы сказала, что собранные в мешки нефть и загрязненный песок, вывезенные на территорию Керченского морского торгового порта, не смогут быть одномоментно переработаны и с наступлением жары все это начнет таять, вытекать из мешков и, вполне вероятно, загрязнит территорию торгового порта. Это может причинить большую беду, чем сама катастрофа, потому что отходы поплывут в воду.
— Россия в информационно доступном режиме предала огласке сведения о закрытии на пять лет темрюкского побережья, резком снижении цен на дачные участки и активной их распродаже в этом регионе. Я бы могла найти логическое обоснование причин, по которым России выгодно было бы держать подобную информацию «под замком» после катастрофы 11 ноября, поскольку в этом присутствует колоссальный политический момент: регион Темрюка вплотную соседствует с местом проведения будущей олимпиады. Не смогли китайцы скрыть от мировой общественности факт крупномасштабного землетрясения — и сразу же пошли разговоры о невозможности проведения там олимпиады. Почему у нас раздули из факта катастрофы такую проблему, если мазутное пятно в течение 24 часов ветром отнесло от нашего керченского побережья к темрюкскому?
[u]Ноябрь 2007-го[/u]
— Под аккомпанемент этой проблемы очень удобно закрывать глаза на перегрузку нефти на рейде. Сейчас в пролив при перегрузке попадает очень большое количество нефти. Это первое. Второе. Керченский пролив используется в качестве международной трассы для прохождения караванов судов. Что это значит? Танки после нефти промывают забортной водой и туда же сливают. Перегрузкой нефти на рейде занимается не только Керчь, в основном этим грешит Россия. О порядке в проливе можно будет говорить лишь после приостановки погрузо-разгрузочных работ на рейде. Сейчас перегрузку сыпучих продуктов – серы, соды – порт убрал к своему берегу. А что такое свой берег? Это то же самое, что соседка соседке выливает ведро помоев под нос, то есть на своем огороде у нее чисто, а соседке она пакостит. Это к тому, что речь идет о содружестве стран, которые граничат Керченским проливом и Черным морем — это и мы с Россией, и Грузия. Государства должны быть высоко экологически грамотными. Не о науке экологии речь, а о развитии стран в этой отрасли. Это одно и второе, надо помнить о том, что природа не вечна, нанесенный урон ей – всегда невосполнимая утрата.
С позиции науки скажу, Керченский пролив и прилегающее к нему побережье испытывают сильное воздействие транспортного потока судов. Нередки аварийные ситуации. 11 ноября 2007 года произошел залповый выброс нефтепродуктов в результате катастрофических событий на российском судне. В акваторию попало около четырех тысяч тонн мазута. Последствия катастрофы огромны, для ликвидации авари привлечены большие средства. Однако это разовый сброс и довольно редкое явление. В тоже время, начиная с 1999 года, с момента начала рейдовой перегрузки, практически ежедневно в Керченский пролив попадают нефтепродукты в результате производственного процесса, мелких аварийных ситуаций на судах, занимающихся перегрузкой нефти на рейде, при промывке освободившихся танков. Масштабы этого загрязнения часто не поддаются учету, данные фактически отсутствуют. Кроме того, по результатам наших исследований установлено, что что фоновая концентрация углеводородов на территории Керченского полуострова довольно велика. Загрязнение окружающей среды изливающимися нефтепродуктами продолжается на протяжении ни одного тысячелетия. Оно формируется на локальных участках за счет месторождений, бывших ранне в отработке, а также после грязевого вулканизма, которые являются проводниками нефти на поверхность. Эти процессы влияют на экологическое состояние окружающей среды, но мало изучены из-за недостаточного финансирования работ. Процесс загрязнения среды нефтепродуктами имеет три аспекта, но отсутствие комплексных работ не позволяет правильно осмыслить эти сведения и выдать действительно достоверные рекомендации по защите окружающей среды Керченского полуострова.
— Все так зациклились на курортном бизнесе, где крутятся колоссальные личные средства богатеев, что забыли о проблеме государственного звучания, сохранении рыбных запасов. Сразу после катастрофы поползли слухи, что мазутное пятно накрыло азовское побережье Керчи, а значит можно читать поминальную молитву по керченской рыбе, «наевшейся» нефти и мазута и по тем отчаянным рыбоедам, у которых после ноябрьской катастрофы не изменились вкусовые пристрастия?
— Рыба не полезет в пятно, она, извините, не дура и его оплывет. Теоретически существуют два повода для волнения: когда пятно закрывает большую территорию и не хватает кислорода, она гибнет. И если есть нерестилище, то икра погибнет. Не случилось ни того, ни другого. Эти околорыбные разговоры — та же политическая акция. Санэпидемстанция подтвердила чистоту рыбы, отсутствие даже запаха нефти, не то что ее содержания.
Что касается вероятной опасности, то «успокою»: рыба и без того содержит большое количество нефти и всех тех загрязняющих веществ, которые так или иначе попадают в море в результате ливневых дождей, смывов от автотранспорта, фекалий. Говорить о том, что мы пострадаем от того, что стали есть рыбу после катастрофы 11 ноября, нельзя. А если рыба и попала в пятно, то она просто погибнет, и до рыбоедов просто не дойдет.
Насчет серы сложнее, поскольку нет данных о том, какой была попавшая в море сера: комовая, рассыпная, в каком виде она находится на дне. Но сера – это то вещество, которое и так присутствует в морской воде и является источником для развития тех же микроводорослей. Единственное, к чему может привести ее излишнее присутствие, — загрязнению воды и усилению роста микроорганизмов, которыми питаются те же рыбы.
Когда произошла крупная железнодорожная авария с разливом фосфора в Западной Украине, то была масса высказываний, что это чуть ли не благо для Украины, так как мы получили в таком количестве бесплатное удобрение. Так фосфор и сера стоят в одном ряду применения, и в морской воде они вызвали определенную интерфикацию, но это разовый сброс, и дальше в море существуют такие адаптационные механизмы самоочистки и саморегуляции, которые эволюционно складывались на протяжении десятков тысяч лет и начинают моментально работать в период опасности. Человек еще думает, что предпринять, а природные механизмы включаются тут же.
Нам следует опасаться не разовых выбросов, подобных ноябрьскому, а того, что поступает в морскую среду регулярно, на протяжении многих лет. Капля, как известно, камень точит. Опасность заключена в регулярности нефтяных выбросов, о которых мы уже говорили. О разовом сбросе моментально становится известно, туда направляются колоссальные силы на уборку и очистку, поэтому бояться последствий в данном случае нет основания.
Когда в ноябре на Тузлу приезжали представители Евросоюза, они были поражены тем людским ресурсам, что задействовали в уборке, и скоростью, с которыми убиралось побережье. Убрано все побережье, только мы со студентами прошли ни один километр, практически замкнули берег, и можем подтвердить, что 90-95 процентов выброшенного морем было убрано в течение ноября-декабря. Россияне ведь тоже утверждают, что их курортному сезону ничто не угрожает, значит и они со своей стороны предприняли все возможные меры.
— Однако сразу после катастрофы во всю муссировались слухи, что зимний период окажется цветочками, а «ягодки» последуют за потеплением морской воды выше 15 градусов.
— Это все страшилки лже-экологов, которые, не понимая процессов – ни природного ни катастрофического, ни экстремального, пытаются делать выводы, которым люди верят. Такое было бы вероятным, если бы мазут и нефть осели на дно, а этого не произошло. 24 марта прошла очередная проверка МЧС нашего керченского побережья – все чисто, нет на дне нефти. Может, она на водоросли и села, но, в тысячный раз не устану повторять, это нефть не от разлома судна, а та, что выступает после перегрузки на рейде. Зимой водоросли стоят, а летом, когда начинается волнение воды, они выплывают, но не надо путать божий дар с яичницей – это другая нефть, послеперегрузочная, что была всегда.
В 80-е годы на кавказском побережье, в районе Анапы, невозможно было найти чистого места, все пляжи были усеяны катышками мазута в результате того, что активно работал порт Новороссийск, а экологи еще не подключились к активному контролю. Как только подключились, побережье стало чистым. У нас в Керчи квалифицированная экологическая инспекция, чьему мнению можно доверять. Это выводы из проведенных анализов, а не одна баба сказала. И мне не понятно, почему людям так хочется быть обманутыми горе-экологами и лишиться удовольствия от отдыха на море. Вот уж поистине, вывернули все наизнанку, добавили сплетни и рады-радешеньки своим тридцати сребреникам.
