Сегодня утром возле здания Железнодорожного суда Симферополя собралось много народа. Случайно или нет, но здесь в одно и то же время были назначены слушания по двум резонансным делам.
Сергей Веселовский привел сторонников Гражданского актива Крыма поддержать участников голодовки протеста против деятельности городского головы Геннадия Бабенко и руководителей исполнительного комитета городского совета. В этом деле в качестве обвиняемых выступают трое участников майской голодовки, которым предъявлены обвинения в нарушении законодательства об объединении граждан и нарушении порядка организации собраний, митингов, уличных шествий и демонстраций. Часть журналистов, встретившихся во дворе суда, пришла на этот процесс.
Другие люди пришли поддержать Виталия Храмова, обвиняемого в создании каких-то незаконных организаций и проведении несанкционированных митингов.
Поэтому сказать точно, чьи «болельщики» попали в объектив нашего фотоаппарата, мы не можем. Достоверно известно одно: маленькие девочки – дочки обвиняемого Виталия Храмова.
Сначала нам казалось, что охранник, не пропускающий нас в здание суда, просто напуган большим количеством народа во дворе храма правосудия. Потом стало ясно, что ему дано задание не пускать, особенно журналистов. Окончательно мы убедились в этом, когда нас (все-таки просочившихся внутрь) работники канцелярии направили на второй этаж, где нам следовало ожидать начала судебного заседания. То, что нас интересовало, конечно, происходило внизу. Нас помариновали в тесном коридоре, а потом, через 50 минут, Храмову сообщили:
– Судебное заседание переносится на 19 июня.
– Почему?
– Судья не может работать в такой обстановке
– В какой?
– В обстановке давления на суд.
И чьи это «болельщики»?»
Мы вышли во двор и сообщили об этом решении тем, кого в здание суда так и не пустили.
– Так мы еще и не начинали давить! – обиделись дамы, сидящие в тени на бревнышке.
– У судьи от нас поднялось давление? – «остроумно» переспросил мужчина.
Мы же покинули это общество и отправились в Киевский райсуд, где [url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&op=article&sid=2558]продолжается суд по делу Вадима Иловченко[/url]. Напомним, его обвиняют в том, что он препятствовал деятельности (и получению прибыли) автозаправки «Легар», ныне работающей под флагом «Гефеста», которая граничит с Центральным автовокзалом в Симферополе. Дело было в 2004-2005 годах, тогда перекрыли въезд на заправку.
В этом деле продолжаются допросы свидетелей, которые сводятся к одному: был ли Иловченко должностным лицом и давал ли указания перекрыть транспорту этот самый въезд.
Сегодня были допрошены семь свидетелей. Все они видели Вадима Иловченко на территории автовокзала в те годы, но никто не знает точно, кем он там работал. Никаких конкретных указаний от него не исходило.
Свидетель Татьяна Федоровна работает в руководстве «Крымавтотранса». В 2004 году их организация находилась в договорных отношениях с фирмой «Канон», к которой и обратилась, когда возникла необходимость прочистить ливневку на автовокзале: при снегопаде или гололеде, по ее словам, «автобус мог бы выпасть на заправку». С Иловченко по этому поводу она не общалась, знает руководство «Канона», обвиняемого среди них не было.
Свидетель Олег Владимирович имеет частную собственность – навес и мастерскую на территории автовокзала. Были стычки с казаками, необоснованно применявшими силу. Иловченко среди них не было. Создавалось впечатление, что он руководитель, но службу он не нес, «приехал-уехал», начальником охраны представлялся другой человек.
Свидетель Дмитрий Михайлович, работал водителем у предыдущего свидетеля. Адреса Киеская, 4 – «не знаю». Насчет заправки «не знаю», кто не пускал – казаки или охрана, «не знаю». Иловченко был главным, потому что у него был пистолет, травматический, не с пулями.
Примерно то же самое говорили и остальные. Один признался, что слова «начальник режима» по отношению к Иловченко ему подсказал следователь, что это значит, он точно не знает: «нас привозили-увозили и все».
У прокурора это был последний рабочий день перед отпуском. Возможно, это сказалось на ее настроении, но была она явно менее агрессивна и напориста, чем на предыдущем заседании. В какие-то моменты начинало казаться, что она уже сочувствует защите.
Действительно, что делать, если свидетель помнит черную форму, но была это форма охранника или казачий мундир, уже не скажет?..
