Поэт, по устоявшимся представлениям, — это, как правило, создание тонкое, возвышенное, ранимое и «страдательное». В поэтической среде имеется мнение, что великие прозрения приходят лишь посредством великой боли. Может быть, это и так, но… Неужели только благодаря страданиям рождаются стихи? Или же они могут приходить, напротив, от полноты жизни, ярких впечатлений и внутренней силы? Да, это возможно, хотя… почему-то встречается не так часто. Именно поэтому еще более удивительно и приятно среди «общей» декаденствующей поэтической «массы» встретить поэзию истинно сильного человека. Именно такой личностью мне показался поэт Олег Габриелян — автор недавно вышедшей книги стихов «Дорога к себе».
Сам внешний вид этого сборника навевает мысли об уверенности и обстоятельности. Книга большая, более 250-и страниц. Твердая обложка, стильное минималистическое оформление: на теплого терракотового цвета фоне — изображение некоего амулета с руническими символами, — видимо, этот талисман имеет какое-то важное значение в жизни автора. Впрочем, такому человеку едва ли нужны талисманы и какая-то магическая помощь — ему достаточно своей личной силы, несгибаемого внутреннего стержня и огромной любви к жизни для того, чтобы сделать себя и свою судьбу, для того, чтобы пройти эту самую — хоть и трудную, но бесконечно занимательную — «дорогу к себе».
В наше время немодно стало страдать и упадничать. В современной философии — как в научном ее аспекте, так и в практическом, бытовом проявлении — главенствует здоровый образ жизни, позитивное мышление, настрой себя на лучшее, на исполнение всех желаний и стремлений. Воздух ныне просто пропитан разнообразными посылами, аффирмациями, визуализациями и «мыслематериальными» образами, которые, согласно новейшим психотехникам, люди испускают во Вселенную, будучи уверенными, что благодаря этому исполнятся их желания, реализуются задумки, сбудутся разные (хоть и, в большинстве своем, материальные) мечты. И все это действительно работает. Но только у тех, кто понимает: на Вселенную надейся — а сам не плошай; кто умеет не только мыслить, мечтать, просить и заклинать, но и — действовать. И главное: действовать с удовольствием, себе и другим в радость, получая наслаждение от самого труда, а не только от его плодов. Давно известно: богатым может стать лишь тот, кому нравится сам процесс «делания денег». А еще мы знаем (все читали великого Грина), что «чудеса надо творить своими руками». И вот, таким образом и вывели мы формулу «сильного человека современности»: это тот, кто умеет делать чудесные, чуть ли не невозможные вещи своими руками и при этом любить само это действо. То есть — настоящий волшебник.
Олег Габриелян»
А разве стихи — это не чудеса? Только истинный кудесник слова может сотворить их — и так, чтобы они были живыми, дышали. Но напрашивается такой вопрос: а зачем вообще такому человеку, как рассматриваемый нами автор, Олег Габриелян, писать стихи? Ведь его жизнь и без того полна и насыщенна. Он имеет три высших образования: философское, математическое и экономическое; проходил стажировку в Гарвардском университете США, а также в Дании; свободно владеет пятью языками. Он доктор философских наук, профессор, ректор Крымского университета культуры, искусств и туризма. А то, что он является Председателем постоянной комиссии симферопольского горсовета по вопросам культуры, туризма и гармонизации межнациональных отношений, — об этом знают все. Но вот о том, что Олег Габриелян — еще и человек творческий, поэт — и стихи у него рождаются от полноты бытия, от переизбытка жизненной энергии и впечатлений, и всем этим он готов делиться с окружающими безвозмездно и радостно, — об этой его стороне поэтический мир Крыма узнал совсем недавно. Хотя, судя по толщине книги, вместившей в себя все творчество автора за много лет, судя по указанным под стихами годам написания — вплоть до конца 70-х, — он пишет давно. Может быть, даже всю жизнь.
И всю жизнь его строки несли в себе силу, уверенность и мысль о том, что человек — хозяин своей судьбы. Любой человек: и такой, как сам автор, добившийся для себя такой карьеры, возможностей и знаний; и такой, как вон тот бомж, что роется в мусорном ящике и дальше этого ящика ничего не видит. Ты такой? — значит, ты сам этого хочешь. Хотел бы другого — был бы другим: главное ведь — захотеть, проникнуться всей душой мыслью стать лучше: культурнее, образованнее, обеспеченнее и т.п. — и сами обстоятельства будут помагать тебе, и твой собственный мозг начнет уверенно думать в этом направлении, а твои руки — действовать.
Вся жизнь проходит в ожиданье,
Но и в борьбе.
Не мыслю тины прозябанья
В своей судьбе.
Я жду, возможно, как другие,
Но и ищу.
Любой разлуки одичанье
Перемогу.
Мне счастья тихого не надо…
Может быть, у автора и можно найти долю презрения, хоть и сочувственного, к тем, кто ничего в жизни не добился и даже не захотел этого. Но это чувство вполне оправданно, потому что автор не прощает слабости не только другим, но и самому себе. И к самому себе он требователен даже в куда большей степени — вплоть того, что сейчас называется умным термином «перфекционизм» — стремления к абсолютности. Зачем вообще жить, если не полной жизнью? Зачем вообще чувствовать, если не в полную силу?
Я не могу любить наполовину.
Гореть наполовину — значит тлеть.
Я душу, как ненужное, откину,
Когда пойму, что начала стареть.
Я не могу желать лишь вполжеланья.
Полправды нет. Есть правда или ложь.
Не принимаю даже полстраданья.
Полсчастья не прошу. Судьба, не трожь.
Мне полземли для счастья очень мало.
Полвздоха мало для моей груди.
Мне половинок вечно не хватало,
Для сердца целого мне мало поллюбви.
И так во всем. Это даже слегка похоже на юношеский максимализм: «Зачем вообще быть, если не быть лучшим?» и «Зачем вообще в мире существует то, что мне не нравится?» Но — это жизнь, она состоит из самых разных вещей, далеко не всегда приятных и радостных. Зато — да здравствует авторский оптимизм! — радости в ней все равно больше. И намного. Главное — уметь ее чувствовать, отдаваться ей полностью, ни о чем не думая и не тревожась в этот миг. Потому что он — здесь и сейчас, потому что он — прекрасен:
И под дождем,
Беспричинно крича,
Босиком,
Запрокинув лицо,
В танце счастья
И в вихре дождя,
Захлебнувшись
В восторге,
Плясать!
Ну что, все представили себе ректора института и председателя комиссии горсовета, пляшущего под дождем? Пикантно? Странно? Но ведь судьба распорядилась так, что этот ректор и председатель — еще и поэт. А при таком обороте это уже не странно, а — чудесно. И в этом же контексте чудесным кажется то, что человек столь деловой, занятой и должный быть, по сути своей, чёрствым и пресным, напротив — умеет ярко и сильно чувствовать и даже тонко, хрупко переживать — да так, что многие поэты-«страдальцы» позавидуют. И выражать это в стихотворной строке — так, что вместе с ним и читатель переживает и чувствует до слез. Особенно трогательны в этой книге стихи о детях. Например, «Глаза несбывшегося сына». Можно ли остаться равнодушным к таким пронзительным словам:
Глаза несбывшегося сына
Мне не дают остановиться,
Тебя оставить, оступиться
И все забыть.
Они меня приводят к дому
И в губы вкладывают слово,
И призывают вновь и снова
Себя смирить.
За ними я иду к началу,
Корабль, грезящий причалом.
Они глядят на нас печально,
Желая быть.
Не менее тонко чувствует поэт душу женщины. Она для него — прекрасный, но хрупкий сосуд, который легко разбить. Он уверен в том, что только слабый и закомплексованный носитель Y-хромосомы (которого и мужчиной назвать нельзя) может сознательно обидеть женщину. Но бывают обиды неосознанные, невольные. Их и не желаешь — они случаются сами. И, к сожалению, лирического героя рассматриваемой книги судьба не оградила от таких ошибок. И чувство раскаяния в этом, вины перед некой конкретной женщиной, выливающейся в общечеловеческую вину всех мужчин перед женщинами за свою, пусть и невольную, грубость и недопонимание — пронизывает большинство его строк, посвященных хрупкому полу. Это извечное чувство жалости к женщинам, сострадания к их нелегкой судьбе, бесконечная нежность и — непреложное! — благородство по отношению к ним свойственно любому настоящему, уважающему себя, сильному Мужчине. Он готов многое простить, многое стерпеть. А уж сколько он готов сделать для Женщины — да хоть Вселенную преподнести ей на блюдечке! — только чтоб она перестала печалиться и улыбнулась:
Я чутко внимаю глаз твоих монологу.
По вздрогнувшим векам тщусь разгадать твой вопрос.
Но как я могу рассеять злую тревогу?
Когда бы я мог быть королем твоих слез…
Да, сделать-то готов. Да вот что именно? — понять нелегко. Даже сама женщина порой не понимает, что ей нужно для того, чтобы быть счастливой. Возможно, потому ее и называют «загадкой» — и таковой она является, прежде всего, для себя самой. А уж для мужчины… Зато поэты, не сумев разгадать эту тайну, сумели придать ей лирический, романтический флер, который делает ее неразгаданность еще более чарующей.
Ты — снежинка, летящая в небе,
Свет высот и звезда.
Я — к сиянью тянущийся стебель.
Хотя… в обращении с прекрасным, но непредсказуемым и порой коварным полом им присуща и тонкая ирония — куда ж без этого в столь неоднозначных отношениях? Тут главное — не переборщить: не превратить остроумный комплимент в плоскую, а уж тем более жестокую насмешку.
Я был бестактен и прошу простить.
Вины своей не умаляю тяжесть.
Я обещаю выучиться льстить.
Льстец неудобной правды вам не скажет.
Не правда ли, автору неплохо удается держаться на этой тонкой грани?
А сколько беспредельной нежности в описании самого чувства любви, его проявлений в человеческом сердце и жизни. Даже самый сонный быт, самое скучное, приевшееся существование способно «раскрыть глаза» в день, который начинается так:
И будет утро.
Глаза твои губами открою.
Улыбкой, как лучами, согреюсь…
…И, на тебе распятый,
Не отрывая взгляда,
Я буду умирать от счастья —
И вечно Жить.
Но и мужчины нуждаются в женском понимании, сочувствии и ласке. И готовы благодарить за любовь и страдать от неразделенности чувств. Страдать? Да как это так? Не пристало ли мужчине скрывать свою боль, держать ее в себе? Стихи сильного человека о любовных страданиях, — какими они могут быть? А такими, что вызывают не жалость и сочувствие к автору, — а служат лекарством читателю:
Зачем являешься опять?
Что можешь ты еще отнять?
В груди — ни сердца, ни души,
Молю: не жги, не жги, не жги —
Воспоминаний жгучий пламень.
Исчезни. Будь чужой женой.
Молю: не стой передо мной.
И у металла есть предел.
Звезда — и та летит со сфер,
А я ведь — просто человек.
Прочитав эти строки, хочется верить: если герой пережил такие сердечные муки, но не сломался, справился с ними, — то почему я не смогу? Сколько веры в человека, в его душевные и духовные возможности, в такой поэзии!
Судьба! Благословляю добрый гений!
И кубок поднимаю — пить и петь
Бесценный дар судеб людских мгновений,
В которые не жалко умереть.
Потому читатель и тянется к ней. Любому человеку близки вечные ценности: человеколюбие, доброта, любовь. И он найдет все это в книге «Дорога к себе».
А утонченный эстет от поэзии тоже не заскучает. К его услугам — цепляющие интонации, яркие метафоры, оригинальная, хоть и не усложненная, понятная образность; попытки эксперимента в разных стилях, в том числе авангарде и постмодернизме, и даже в пресловутом декадансе; разнообразие тематик стихов и их жанров: классические, верлибры, сонеты, парафразы, акростихи и стихи из слов на одну букву, переводы, стихотворения в прозе, этюды, зарисовки, сказки, легенды и др. Не оставит читателя равнодушным тонкий юмор и незлая ирония. И — глубина философской мысли и знаний, авторских открытий и прозрений, жизненного опыта, наблюдений, переосмыслений, бытовых и природных картин, которыми он щедро делится с нами — как это и пристало истинному поэту.
В быт превратите в бытие.
В минуте нужно видеть вечность,
Как мир в распахнутых глазах —
Слезы содержит человечность.
В рутине дней найдите смысл,
Над головою вспомнив звезды,
И с ветки павший скорбный лист
Заметьте просто в день морозный.
