Недавно обстоятельства заставили меня во второй половине дня купить хлеба на Куйбышевском рынке Симферополя. Покупка превратилась в долгий поиск самого простого продукта. Оказалось, что в двух больших гастрономах хлебных отделов уже нет. Исчезли и ларьки, которые специализировались на продаже хлеба. В щелях-«бутиках» продают пиво и чипсы, хлеб советуют искать в гастрономах. Обежав окрестности рынка, нашла отдел «Булкина» лишь в магазине, расположенном при входе на стадион.
С высоких трибун нам уже доложили о снижении инфляции и стабилизации на продовольственном рынке. Что же происходит на самом деле, как говорят, «по жизни»?
Напомним, в мае был заключен меморандум, согласно которому предприятия сетевой розничной торговли делают торговую надбавку на социально значимые продукты питания не более 10%. В перечень этих продовольственных товаров отечественного производства входят мука пшеничная высшего сорта, хлеб массовых сортов, макаронные изделия, крупы гречневые, рис, говядина, свинина, сало, куры, колбаса вареная 1 сорта, молоко, сметана, сливочное масло, творог, куриные яйца, сахар-песок, подсолнечное масло, картофель.
Начальник Государственной инспекции по контролю за ценами в автономии Ирина Кондратюк сообщила, что концу мая средний уровень розничных цен в Крыму снизился (на муку пшеничную высшего сорта на 1,7%, макаронные изделия на 4,9%, крупу гречневую – 2,4%, крупу манную – 3,8%).
На фоне таких оптимистичных заявлений, ситуация с поисками хлеба в самом оживленном в смысле торговли месте города показалась настолько неожиданной, что потребовала расследования.
Первым делом за разъяснениями я обратилась к своей старинной знакомой, владелице небольшого магазинчика (из тех, что называют «мини-маркетами») в глубине одного из жилых массивов города. Разговор с ней прояснил многое. Хлеб ей привозит «Булкин», то есть «Крымхлеб». За доставку предприятие накидывает 6% к отпускной цене. Арифметика получается такая. Буханка «Заводского», раньше он назывался «Степной»: отпускная цена – 2,10 грн плюс доставка обходится в 2,23. В магазине продается по 2,60. Батон – с доставкой стоит 2,33, продается по 2,90. Тот же батон, но нарезанный – закупается по 2,61, конечная цена – 3 грн. Черный «Особливый» – закупочная цена – 2,55, конечная – 3,00.
То есть на каждой проданной буханке предприниматель-продавец зарабатывает 35-45 копеек. В том магазине, о котором я говорю, в день продается 40-50 буханок хлеба. Прибыль от торговли хлебом не превышает 22 гривен. Если придерживаться меморандума, торговую наценку нужно снижать до 22-25 копеек, тем более, что батоны тоже отнесли к массовым сортам. То есть «хлебная» прибыль составит гривен 12.
Только глубоко сознательный человек, согласитесь, продолжит при таких условиях торговать хлебом и не заполнит освободившиеся полки тесного магазинчика водкой…
Стало ясно, почему закрылись хлебные отделы в гастрономах, почему торгует только «Крымхлеб» в своих магазинах. У него разница между себестоимостью и конечной ценой гораздо выше. А за счет того, что хлеб немного дешевле, чем у конкурентов (например, батон стоит 2,40 грн) покупателей и оборот гораздо больше. Вот и вся математика, отнюдь не высшая.
Вторым человеком, с которым я захотела обсудить – эту проблему, стал симферопольский мэр Геннадий Бабенко.
– Впервые от вас об этом слышу, – честно признался он, а потом предположил: – может, просто продали весь?
Но когда я пересказала ему всю историю, тут же позвонил кому-то из своих сотрудников, поручил перепроверить мою информацию. При этом стал нагнетать такие страсти, что я поняла, чем любопытствующий журналист отличается от разгневанного градоначальника.
– И если эта информация о закрытии хлебных отделов в гастрономах подтвердится, подключайте МЧС! – отдавал он указания командирским голосом. – Потому что это чрезвычайная ситуация, прямая угроза населению города. И будем добиваться наказания виновных, вплоть до возбуждения уголовных дел, до суда!
Мне стало так страшно, что я попросила Геннадия Александровича не расстреливать саботажников на месте…
Алуштинский мэр Владимир Щербина стоял рядом с нами и слушал весь разговор от начала до конца. Обсуждаемый сюжет он не прокомментировал ни единым словом. Только его глаза открывались все шире. Похоже, в Алуште другая жизнь, другие цены и проблемы…
