Давно хотела написать о креативном классе в журналистике. Правда, — в научном стиле и для «умного» журнала, даже название статьи придумала: «Креативный журналист: медиапсихологические аспекты профессионализма». Но несколько эпизодов из жизни спровоцировали меня на популярную статью. Не сколько о креативности, сколько о профессионализме как таковом.
Эпизод первый — услышала, как мамашка воспитывает своего 8-летнего сына: «Ты должен постараться найти такую работу, чтобы много получать и ничего не делать».
То есть, она ему формирует жизненный сценарий: хорошо учиться, чтобы стать профессионалом, не обязательно; главное — затесаться в систему и поучаствовать в «распиле».
По сути, в обществе меняется этика — если в советские времена труд был высшей ценностью, то сегодня трудиться считается «западло» — воровская этика из системы переходит в общество.
Видимо, после такого «воспитания» студенты-журналисты на 2 курсе удивляются: «Как можно работать за 100 долларов в месяц — это же лопшество какое-то! Зачем нам такая журналистика?».
Эпизод второй — [url=http://www.gq.ru/people/article/345339/]интервью журналу GQ[/url], которые берут у известных людей Собчак и Соколова. Понятно, что за такие интервью платят не 100 долларов и их циничный тон поначалу не вызывает отторжение: в такой манере могут получиться хорошие интервью, но некоторые вопросы вызывают чувство брезгливости к интервьюершам:
Собчак: Но объясните мне, вот чем обычного человека, у которого нет акций госкомпаний, который просто ездит на работу из спального района, чем его должна раздражать власть?
Навальный: Объясню. Плохая экология, проблемы с ЖКХ, отвратительная медицина, отсутствие безопасности. В конце концов, пробки и машины с мигалками, которые проносятся мимо обычного человека и раздражают его.
Собчак: … Я понимаю, что многие зарабатывают больше меня одним минетом. Меня тоже это должно бесить?
Навальный: Ну вы сравнили. А можно про минет вырезать?
Соколова: Нельзя. Потому что сосать — ключевое понятие в нынешней российской ситуации. На данный момент в стране сосут — народ, чиновники, олигархи, шлюхи: кто лапу, кто нефтянку, кто еще что. По-моему, вы занимаетесь как раз тем, что пытаетесь прервать это состояние всеобщего сексуального экстаза. Не боитесь трагических последствий?»
Это журналистика? Да. Но какая? Профессиональная? Вполне.
Тогда в чем проблема? И почему от нее тошнит? А потому что она полностью асоциальна, т.е., антиобщественна: обслуживание т.н. элиты плюс развлекательный формат.
Обслуживание системы дает иллюзию того, что ты тоже являешься ее частью, что ты с ними, а все остальные, т.е., они за бортом, у экранов телевизора или ездят в троллейбусах «Богдан». Но это только иллюзия — в условиях современного неофеодализма система действует в рамках кланов, и никак иначе.
Поэтому сегодня журналистика должна заниматься социотерапией — с обществом нужно работать. Как? Внушать социальный оптимизм, втягивать в коллективные общественные проекты — направлять социальную энергию именно туда, а ведь сейчас она гасится алкоголем и современным телевидением. Да и просто элементарно общаться с аудиторией в прямом эфире: живо, аутентично, по-человечески, с пониманием.
Почему этого нет? Догадайтесь сами. Во-первых, это типа неприбыльно, во-вторых, трудно, а в-третьих, журналистам такая мысль даже в голову не приходит, потому что у большинства из них отсутствует надличностная мотивация (ну это когда ты хочешь что-то сделать не ради собственной прибыли и тщеславия, а, к примеру, для общества).
Эпизод третий — недавно в редакции одной влиятельной газеты побывал крымский премьер — пообщался с журналистами. У журналистов к премьеру было много вопросов (что с гречкой и мукой, почему новые троллейбусы не нравятся водителям, за что уволен министр здравоохранения и так далее). Но заданы были другие вопросы: что нужно, чтобы превратить Крым в жемчужину Украины, умеете ли вы «держать удар» и прочая «паркетная» фигня. Почему? Руководство занялось самоцензурой. Самое унизительное, что сцену «инструктажа» коллектива невольно наблюдала служба охраны премьера.
«Он говорил о том, что сложно, что надо будет потерпеть, а я слушала и впервые в жизни испытывала классовую ненависть: почему я или моя мама, зарплату которой сократили с 1500 (менее $200) до 1000 гривен, должны терпеть!? Ведь они нас за быдло держат», — позже рассказывала одна из участниц «содержательной» беседы.
Если в системе нас видят только в роли медиа-обслуги и приветствуются глаголы: «отметил», «подчеркнул», «пообещал», «выразил», то кто в этом виноват и что делать?..
Ответ один: быть профессионалом. Определения профессионализма, почерпнутые даже из самых новых учебников по журналистике, устарели еще до выхода в печать: компетентность, работоспособность, коммуникационные навыки, интеллект — все это должно быть, но всего этого недостаточно.
Нужна креативность. Только опять же, в чем она заключается?
После увлеченного прочтения бестселлера Ричарда Флориды «Креативный класс: люди, которые меняют будущее», социальные философы заговорили о креатократии — власти креативного класса, класса профессионалов.
В частности, Андрей Окара в статье «Креативный класс как партнер государства» отмечает слабую дифференциацию креативного класса: «Его сложно определить по каким-то формальным или статусным критериям, его невозможно выделить административным путем или создать «сверху» — по воле какой-либо власти, даже самой жесткой или самой просвещенной. Принадлежность к нему напрямую не зависит ни от общественного положения, ни от уровня доходов, ни от уровня потребления, ни даже от образования человека. Его можно описать как социопсихотип. Чаще всего люди, которые его составляют, — пассионарные люди, с внутренним стержнем, с развитым волевым началом, с активной жизненной позицией, с чувством собственного достоинства. Можно говорить даже о «человеке креативном» (homo creativus), для которого определяющей является творческая идентичность, в котором превалируют непрагматические жизненные мотивации.
Что касается креативного класса в журналистике и в массовой коммуникации, то я бы обозначила следующие черты:
— стремление к свободе
Свобода выступает в качестве основной ценности, так как без нее невозможна реализации главной интенции — творчества, а также ключевое состояние — состояние аутентичности.
— самодостаточность, автономность
Они демонстрируют автономность и независимость (внутренний локус контроля, в качестве ролевых моделей могут выступать разве представители этого же класса).
— эффективность без «блата», т.е. именно благодаря профессионализму
Достигли высоких результатов благодаря собственным способностям, а не клановой системе.
— амбивалентная востребованность системой
Система нуждается в профессионалах, так как принцип «все свои» показывает неэффективность.
— надличностные интересы, высокая мотивация
Помимо собственных целей, эти люди преследуют надличностные интересы, точнее, надличностные интересы и являются их собственными интересами. К примеру, социальное проектирование, формирование общественного мнения, производство новых смыслов.
— жизнь в состоянии «здесь и сейчас», высокий уровень стрессоустойчивости, личностный рост
Организация психики такова, что личностный рост является одной из приоритетных задач, благодаря высокому уровню психологической подготовки они свободны от влияния защитных механизмов (см. Фрейд).
— жизнь в балансе
Обладая высоким духовным уровнем, они в то же время демонстрируют и социальную успешность — своего рода отшельничество в миру. Стараются соблюдать принцип баланса: реальной и социальной жизни, личной и общественной, семьи и карьеры и т.д.
— синергетичность
Эти обладают способностью создавать синергетический эффект от себя и своей деятельности.
Но в условиях кланового неофеодализма креативный класс может и не выжить: часть эмигрирует (посмотрите, что творится в блогах и социальных сетях — там актуален лозунг «Пора валить!»), часть — потеряет свои признаки креативности и превратится в обслугу.
Поэтому, самое главное — не потерять свою журналистскую субъектность. И заниматься тем, о чем сказано выше: социотерапией.
Влиять на социальные процессы креативные журналисты могут через блоги и социальные сети — по сути, сегодня это единственная сфера автономной коммуникации и публичной духовной жизни.
Ну и еще надо заниматься переформатированием системы под себя, т.е. воспитывать политическую элиту. К примеру, у Конфуция в свое время это получилось.
[u]
[/u]
