КАК УПЦ РЕШИЛА ПОЙТИ ИЕЗУИТСКИМ ПУТЕМ
Вынесенная в подзаголовок метафора («соборный разбой») заимствована из истории христианства периода Вселенских соборов. В 449 г. был созван так называемый второй Эфесский собор, отвергнувший принятое ранее учение христианства о двойственной природе Христа (Бога и человека). Его решения были отменены через два года на Халкидонском соборе. С тех пор православный Символ веры иногда называют халкидонским.
Именно отказ от традиционного учения христианской церкви был охарактеризован как «разбой». Никакого насилия и грабежа в материальном смысле на том соборе не было, но в духовном это было воспринято как разбой.
Нечто подобное произошло 27 мая в Киеве, где созванное собрание с участием епископов, священников, монахов и мирян УПЦ внезапно переросло сначала в архиерейский собор, а затем сразу в поместный собор, признавший автономную УПЦ полностью независимой от Русской православной церкви. Формально это выглядело как внесение изменений в устав УПЦ, откуда были вычеркнуты все упоминания о связи с РПЦ.
Напомним предысторию. 12 мая прошел синод УПЦ, на котором было принято решение о созыве собрания с участием епископов, священников, монахов и мирян УПЦ для обсуждения проблем церковной жизни, возникших в результате войны.
Объявление некого «собрания», не предусмотренное уставом УПЦ, рассматривалось многими как некое формальное действие, совершенное под давлением киевского режима. В статье об этом решении в числе вариантов объяснения я называл и такой: «способ потянуть время, сделав шаг навстречу киевским властям, но не создав никаких последствий для отношений с РПЦ».
Но реализовался другой вариант, причем иезуитским методом.
Состоявшийся собор правомерно считать разбоем в том числе и потому, что его подготовка прошла в тайне от всех, причастных к УПЦ.
Людей просто обманули: ничего не значащее собрание, уполномоченное только нечто обсудить, вдруг стало поместным собором, имеющим право на решение.
Что-то это напоминает… А именно когда никем не уполномоченный орган вдруг становится местом решения судьбы. В украинской традиции – это известное скопище народа на центральной площади.
По сути 27 мая состоялся не собор, а церковный майдан, неправомочно решивший дальнейшую судьбу УПЦ.
Правомочность процедуры, даже по формальным признакам, весьма сомнительна. Хотя бы потому, что принявшие в нем участие не являлись делегациями, сформированными для участия в поместном соборе. Кроме того, в действовавшем на момент начала собора уставе УПЦ в число обязанностей собора входит «сохранение канонического единства Украинской Православной Церкви, а также ее канонического единства с Русской Православной Церковью и со всеми Поместными Православными Церквями».
Но абсолютное пренебрежение правовыми нормами стало отличительным признаком Украины периода интенсивной евроинтеграции. Мы много раз наблюдали, как на пути погружения в евроценности политическая целесообразность подминала право под себя. И вот по такому пути решила пойти УПЦ.
Вторая иезуитская особенность «разбойничего собора» в том, что на нем не было напрямую объявлено об автокефалии. Просто из устава УПЦ вычеркнули все упоминания о РПЦ и объявили себе «независимой». Но и раньше п.1 общих положений устава УПЦ гласил:
«Украинская Православная Церковь является самостоятельной и независимой в своем управлении и устройстве».
Просто далее в уставе неоднократно указывалось на неразрывную связь с РПЦ.
Раз решили отделиться — так скажите прямо: мы самочинная автокефалия. Может, ее когда-то и признают, бывало такое в истории. Так нет, ведь это означает взять на себя полную ответственность за подобные действия, получить в ответ прямые обвинения в расколе и очень неоднозначную реакцию со стороны остального православного мира.
Сделали по-иезуитски: решить, ничего напрямую не решая.
Важным символическим актом этого псевдособора стало присвоение УПЦ права на так называемое «мироварение» – изготовление специально приготовленного и освященного ароматического масла – миро, используемого в таинстве миропомазания. В православных церквях варение миро – важное символическое действо, в РПЦ по традиции оно происходит раз в год, в последнюю неделю Великого поста. Кому-то это может показаться второстепенным, но религия основывается на символах, а единство церкви такими символами закрепляется.
Символическое значение этого обряда хорошо демонстрирует следующий факт. Константинопольский патриархат варит миро раз в десять лет, приглашая для участия представителей ряда церквей, которые тем самым признают его старшинство в иерархии или прямую зависимость. В этом году как раз прошло десять лет с предыдущего варения в 2012 г.
На новое действо варения Константинопольский патриарх в числе прочих позвал представителей ПЦУ. Те же поместные церкви, которые обычно получали миро от этого патриархата, но не согласились с действиями Варфоломея по признанию ПЦУ, в этом году отказались принимать участие в обряде, сославшись из вежливости на коронавирус.
Если решения об изменении в уставе УПЦ – это правовая фиксация разрыва с РПЦ, то самостоятельное варение миро – это разрыв символической связи.
В свое время РПЦ, предоставив автокефалию Польской, Чехословацкой и Американской православным церквям, наделила их также и правом мироварения. Украинская же сейчас решила себе такое право присвоить. Ранее то же самое сделал до сих пор никем не признанный Киевский патриархат.
Обратите внимание: ранее РПЦ предоставила автокефалию трем православным церквям. Такой путь является единственно каноничным. Если бы УПЦ хотела пойти по такому пути, то могла бы принять обращение к РПЦ о предоставлении автокефального статуса. Это открытый путь, но решили пойти путем иезуитским.
Как относятся к этому решению в епархиях УПЦ? Реакция, естественно, разная, связанная, в том числе, и с географическим положением. Информации об этом не много, мало кто решается заявить открыто.
Известным стало предварительное обсуждение в Запорожской епархии. Был проведен опрос духовенства всей епархии, в котором предложены восемь пунктов с разными деталями возможного решения. Не будем грузить читателей этими деталями, понятными тем, кто в курсе, как устроена организация церкви — скажем только, что за три варианта, не предусматривающих изменений статуса УПЦ, суммарно проголосовал 81%, а за автокефалию – 7,5%. Нужно заметить, что, хотя большая часть территории Запорожской области сейчас находится под контролем российских войск, больше половины населения этой области проживает на территории, контролируемых Киевом.
Интересны детали голосования о поддержке решений собора в телеграм-канале «Союз православных журналистов». Сначала в этом опросе голоса разделились примерно пополам с небольшим перевесом в пользу отказа в поддержке.
На 0 часов 28 мая.
Понятно, что рядовые верующие не являются политизированной публикой, не следят за новостями в режиме онлайн, там более, что о решениях собора стало известно только после 20-00 27 мая и поданы они были так, что простому человеку нужно время, чтобы разобраться. Но постепенно люди разобрались, и вот уже к 9.50 28 мая результаты опроса изменились. Число не поддерживающих резко выросло.
Получается, за ночь и утро 28 мая поддерживающие решение собора дали 225 голосов, а выступающие против – 1552.
К обеду ситуацию еще больше изменилась. На 13.30 результаты были следующие.
Сторонники решений собора дали за это время 403 голоса, а противники — 2242. Красноречивые результаты. Однако в майданной Украине мнение «народа» может быть только одно. И вот канал заявил, что голосование неправильное, его перепостили всякие «маргинальные» каналы и голосуют «недруги УПЦ», поэтому удаляем и принимать во внимание не будем. Типично майдановское решение — но скрины, как говорится, не горят.
Не получили решения собора поддержки и со стороны антиправославных сил. Им бы хотелось громкого скандала с осуждением РПЦ, а половинчатые иезуитские решения их не устраивают. Так, депутат Верховной рады Украины от «Свободы» Оксана Савчук, которая ранее предложила законопроект о запрете УПЦ, заявила: «Агенты ФСБ в рясах стремятся пустить туман. Это не сработает».
Похожим образом реагируют и в ПЦУ. Архиепископ Евстратий Зоря заявил, что «зачистка устава» – это то же, что отсутствие слов «Московский Патриархат» в официальном названии: попытка скрыть то, что «УПЦ остается в юрисдикции Московского Патриархата».
Для врагов православия половинчатые решения неприемлемы: либо ты переходишь на их сторону, либо остаешься врагом. Только после этого собора УПЦ окажется более ослабленной, а, значит, подвергнется новым нападкам со стороны врагов Православия.
Реакция же со стороны РПЦ достаточно мягкая и оставляет возможности для дезавуирования со стороны УПЦ решений собора. В официальном заявлении есть понимание трудностей, испытываемых УПЦ в современной Украине. Но при этом прямо заявлено, что статус УПЦ не может быть изменен в одностороннем порядке. Прямого обвинения в расколе нет, но при помощи отсылок к истории церкви намек на это сделан. РПЦ пока не выносит конфликт в широкую публичную плоскость, а говорит в терминах, понятных только внутри церкви.
Со стороны же той части УПЦ, которая может себе позволить свободно выражать свою позицию, реакция однозначная: решения собора незаконны и выполнятся не будут. Об этом заявили в епархиях Крыма, Донбасса, Херсонской области. Для тех же, кто не согласен, но находится на территориях, подконтрольных киевскому режиму, наступают непростые времена.
Понятно, что там голос против такого «собора», если и будет, то весьма слабым. Такова уж природа майданной Украины, где нет места свободному выражению своей позиции, если она не согласуется с единственной верной прозападной и антиправославной линией. Дальнейшее понятно: куда дойдут российские войска, там новой «независимой» УПЦ не будет, а куда не дойдут, там возможно всякое. И дело не в том, что российские власти будут как-то давить.
В России реально реализуется свобода совести. В том числе действует несколько небольших православных церквей, отколовшихся от РПЦ, никто им не мешает, если они не нарушают закон.
В Крыму, например, свободно прошли перерегистрацию греко-католические общины (стали называть себя организациями католической церкви византийского обряда, что, кстати, более точно). Даже общины киевского патриархата могли перерегистрироваться, если бы захотели, но там решили не признавать власти России в Крыму. Что ж, это был их выбор. Крымский опыт показывает, что если действовать по закону, то претензий не будет.
В интернете появилась информация о личном давлении митрополита Онуфрия на противников собора. Насколько она достоверна, судить пока рано. Однако все это не снимает ответственности предстоятеля УПЦ за содеянное. Очевидно, что он был главным инициатором и вдохновителем решений собора. В том числе и иезуитского характера этих решений.
Основная претензия к предстоятелю УПЦ в том, что он не смог «потянуть время» или не захотел. Церковь живет в своих временных ритмах, даже год для нее не срок, а суета. Тех, кто суетился в 1991-92 гг., история наказала. Накажет и этих.
Фото из открытых источников
