Крымское Эхо
Архив

Слеза мужская уж не звучит кощунством

Слеза мужская уж не звучит кощунством

В наши школьные годы книги, которые сейчас считаются редкостью у московских букинистов и, что немаловажно, имеют спрос, – «Боевая слава Керчи» и «В катакомбах Аджимушкая» — были в каждой керченской семье. Их дарили не только в День Победы, а даже на такие тихие семейные торжества, как дни рождения детей, хотя с высоты сегодняшнего дня это кому-то может показаться и идеологической промывкой мозгов. Но нет — в этом выражалось личное отношение керчан к известным и безымянным героям-аджимушкайцам.

<a href="uploads/10/adzi20130123b1.jpg" rel="lightbox[1]" title="Торжественном захоронение останков героев-аджимушкайцев"><img src="uploads/10/adzi20130123m1.jpg"align="right"></a>

(кликните на картинку — и она станет больше)

»
Слова писателя Петра Павленко: «Когда я увидел Сталинград, он не потряс мое воображение, ибо я до него уже видел Керчь» и стихи Игоря Сельвинского о великих мертвецах Аджимушкая, как Отче наш, отскакивали от зубов записного двоечника. Хотя мало кто знал другие, написанные поэтом — «Пишу Аджимушкайские каменоломни, … не могу писать прозой, … требует стихов».

Знали в Керчи и тех, кто по крупицам собирал историю беспримерного подвига защитников Аджимушкайских каменоломен. Писателя Сергея Смирнова, первым из профессиональных литераторов написавшим об Аджимушкае и привлекшим к продолжению кинодраматурга Алексея Каплера и известного детского писателя Льва Кассиля. Одним из первых счастливо напал на аджимушкайскую тему керченский журналист Владимир Биршерт, еще мальчишкой бегавший в послевоенные годы по мертвым выработкам подземелья.

Своими статьями во всесоюзном журнале «Огонек» Владимир Владимирович сделал каменоломни на окраине города объектом номер один поисковиков со всего СССР. Результаты работы многочисленных экспедиций на протяжении нескольких лет из номера в номер публиковал невероятно популярный журнал «Вокруг света».

<a href="uploads/10/adzi20130123b2.jpg" rel="lightbox[1]" title="Торжественном захоронение останков героев-аджимушкайцев"><img src="uploads/10/adzi20130123m2.jpg"align="left"></a>

А Владимир Щербанов, впервые появившийся в каменоломнях во главе студенческого отряда Ростовского университета в 1983 году, навсегда прикипел к аджимушкайской теме. На счету профессионального журналиста Щербанова множество публикаций, а в ближайших планах – издание очередной книги об известных и неизвестных героях Аджимушкая.

Среди коренных керчан старшего поколения немало найдется тех, кто в школьные годы не ради глупого и опасного детского любопытства, а осмысленно «штудировал» самые известные местные каменоломни, сделав достойные серьезного историка находки.

В многолетнем поиске исторической правды об Аджимушкае есть один особенный человек, дела которого с годами не тускнеют, имя не затирается современными исследователями, а, напротив, натирается ими до блеска — это Сергей Михайлович Щербак. Он возглавил всю поисковую работу в каменоломнях, сделал их объектом профессионального исторического исследования, создав в 1966 году подземный Музей обороны Аджимушкайских каменоломен.

<a href="uploads/10/adzi20130123b3.jpg" rel="lightbox[1]" title="Торжественном захоронение останков героев-аджимушкайцев"><img src="uploads/10/adzi20130123m3.jpg"align="right"></a>

В 1982 году открыли Мемориал героям-аджимушкайцам. Это было грандиозное событие, красивое, торжественное и невероятно многолюдное, собравшее на открытом всем степным ветрам поле всю Керчь. И не только. Среди тех, кто со слезами на глазах стоял у величественного монумента, было множество родственников защитников Аджимушкая и Керчи, съехавшихся не по приглашению партийных органов, а по зову сердца.

На дорогах, ведущих к мемориалу, располагался целый автопарк машин с номерами соседних с Керчью регионов – Кубани и Кавказа, из них выходили оставшиеся в живых в боях за город фронтовики и родственники погибших, старые и молодые, с четками в руках и букетами цветов, приехавшие поклониться оставшимся навечно в огромной братской могиле.

Наверное, только один человек не считал открытие Мемориала четверть века цикл поисков, — для него это было смыслом жизни. Человеком этим был Сергей Михайлович Щербак, имя которого теперь по праву увековечено мемориальной доской рядом со сделавшимися достоянием военной истории и человеческой памяти защитниками каменоломен. Работавшие рядом и под началом Сергея Михайловича поисковики все пятнадцать лет, прошедших со дня его смерти, не уставали повторять, что имя этого одержимого и увлеченного человека надо извлечь из забвения и установить в Аджимушкае мемориальную доску.

<a href="uploads/10/adzi20130123b4.jpg" rel="lightbox[1]" title="Торжественном захоронение останков героев-аджимушкайцев"><img src="uploads/10/adzi20130123m4.jpg"align="left"></a>

Сергею Михайловичу пришлись бы по душе все теплые слова, что говорились о нем людьми, лично знавшими и работавшими с ним. И директора Керченского историко-культурного заповедника Татьяны Умрихиной, возглавляющей картинную галерею Лидии Лазенковой и заслуженного работника культуры АРК Владимира Санжаровца.

О Сергее Михайловиче Щербаке оставили воспоминания многие поисковики, которых он, тогда уже немолодой человек, поражал смелостью и самоотверженностью, ведь обязанности руководителя работ в каменоломнях были сложные, ответственные и даже опасные. В его подчинение входили самые разные поисковики, за безопасность которых в условиях раскопок и разборов завалов никто не мог поручиться.

Сергея Михайловича называют военным историком, музейщиком, хотя он не был в этих областях профессионалом в буквальном значении – он был военным летчиком, в боях за освобождение Керчи совершил тридцать боевых вылетов. После войны офицерская судьба помотала его по Европе и Союзу, довелось ему служить и в Керчи в должности начальника политотдела учебного отряда ВВС ЧФ. Выйдя в отставку, он нашел себе на гражданке новую службу – в музее, восемнадцать лет посвятив Аджимушкаю.

<a href="uploads/10/adzi20130123b5.jpg" rel="lightbox[1]" title="Торжественном захоронение останков героев-аджимушкайцев"><img src="uploads/10/adzi20130123m5.jpg"align="right"></a>

Только коренные керчане и видавшие виды поисковики могут по достоинству оценить человеческий и профессиональный подвиг энергичного и мужественного Сергея Михайловича Щербака, создавшего на месте завалов с зияющей кровлей подземный музей. Он был в нем историком, архивистом, проектантом, строителем, создавшим хронологию героических и трагических событий обороны Аджимушкая и обессмертившим имена ее участников. Его рабочий день продолжался дома, где у Сергея Михайловича была верная помощница – жена Мария Михайловна, с которой они вместе служили и которой довелось в память об ушедшем супруге вместе с его коллегами открыть мемориальную доску.

Сергей Михайлович Щербак проделал уникальную работу, вплоть до прокладки маршрута, по которому до сих пор водят многочисленные экскурсии. Но главным его достижением стало открытие имен тысяч считавшихся без вести пропавшими защитников подземного гарнизона и награждение наиболее отличившихся из них. Сергей Михайлович писал характеристики к наградным листам, которые были приняты в Кремле. Его заслуга в этом деле неоценима.

У Аджимушкая юродивая судьба: почти двадцать лет после войны в официальной истории тема обороны подземного гарнизона считалась позорной и закрытой. Пробить глухую стену молчания было невероятно сложно, но благодаря усилиям Сергея Михайловича Щербака тридцать три участника обороны Аджимушкая удостоились наград, а их командиры: Павел Ягунов, Иван Парахин и Григорий Бурмин – орденов Ленина.

<a href="uploads/10/adzi20130123b6.jpg" rel="lightbox[1]" title="Торжественном захоронение останков героев-аджимушкайцев"><img src="uploads/10/adzi20130123m6.jpg"align="left"></a>

Однако до сих пор открыты и возвращены к памяти имена далеко не всех защитников подземного гарнизона. Как ни прискорбно, но многие так и останутся в списке без вести пропавших, оплакиваемых родными, но неизвестными истории. Аджимушкай – это братское кладбище, и каждый ежегодный поисковый сезон только подтверждает эту горькую правду. Писательский архив Игоря Сельвинского сохранил два примитивных рисунка, на одном из которых – контуры голов лежащих рядом не погребенных аджимушкайцев, на втором – останки человека.

Таких натуралистических картин сегодня уже в каменоломнях не застать, но военно-поисковые экспедиции находят останки аджимушкайцев до настоящего времени. Последними преданы земле останки тридцати восьми защитников подземного гарнизона. Местом их последнего упокоения стала братская могила на территории Мемориального комплекса «Аджимушкай».

На торжественном захоронении присутствовали последний живой участник обороны Аджимушкайских каменоломен Михаил Петрович Радченко, представители республиканского комитета по охране культурного наследия, Генерального консульства России в Крыму, городской администрации, поисковых отрядов республики, воинских частей.

<a href="uploads/10/adzi20130123b7.jpg" rel="lightbox[1]" title="Торжественном захоронение останков героев-аджимушкайцев"><img src="uploads/10/adzi20130123m7.jpg"align="right"></a>

Как ни печально, но захоронения неизвестных солдат Победы в Керчи случаются не столь уж редко: такой уж это город, бывший на пике страшных по своему трагизму военных событий. Куда реже в братскую могилу ложатся останки солдат, сохранивших свои имена, которые долгие послевоенные годы не забывали только в осиротевших в войну семьях.

Сержант Николай Макарович Сальников семьдесят лет был одним из них. Благодаря кропотливой работе поисковиков, нашедших солдатский медальон, он обрел свое имя и казалось навсегда потерянных родных. Внук погибшего сержанта, Алексей Иванович Макарьев, приехал в Керчь вместе со своими двумя сыновьями и дочерью из Астраханской области. «Для нашей семьи это самый торжественный момент. Мы наконец нашли своего дедушку. Семьдесят лет он считался пропавшим без вести где-то в Керчи – там фронтовики последний раз видели его на переправе. И больше ничего не знали, но настал этот торжественный день, и мы здесь все», — прерывающимся от волнения голосом сказал он.

Внук обретшего имя погибшего солдата зачитал письмо своей матери. «Я, Макарьева Анастасия Николаевна, едва не вдвое старше сейчас своего отца, не могу присутствовать при захоронении дорогого мне человека и его собратьев. Наконец-то кости воинов обретут покой, души их в раю за все святое, содеянное ими во время войны. Дорогие керчане! Куда бы ни торопились вы по своим делам, как бы ни были заняты своими проблемами, найдите минутку, остановитесь около мемориала – обители посмертного братства воинского, поклонитесь и скажите слова «Вечная память, вечная память, вечная память». Я посылаю дорогому отцу своих дорогих детей, внуков, внучек, чтобы они отдали последнюю дань Николаю Макаровичу, сказали слова благодарности, положили горсть родной земли с родной станицы».

Кем был он, Николай Макарович Сальников, один из тех, кого принято называть рядовыми Победы? Терским казаком, не успевшим в силу молодости повоевать в Первую мировую, но догнавшим войну в рядах Конной армии Буденного в Гражданскую. В семье его считали погибшим в Польше и не сразу признали, когда через три года раненый солдат вернулся в родной дом. Когда в 1942-м его мобилизовали, был не молод, сорок четыре, пятерых детей оставил на жену, прощаясь с ней в станице Прохладной и отправляясь защищать Крым. Свой долг выполнил с честью, отдав жизнь за Родину и оставив ей в наследство своих не опозоривших казачий род и его память потомков, породнившихся и побратавшихся с керчанами.

Тридцать восемь аджимушкайцев обрели свое последнее земное упокоение в братской могиле Аджимушкая под звуки щемящих душу «Журавлей».

АДЖИ-МУШКАЙ

Кто всхлипывает тут? Слеза мужская
Здесь может прозвучать кощунством.
Встать!
Страна велит нам почести воздать
Великим мертвецам Аджи-Мушкая.

Воспрянь же, в мертвый погруженный сон.
Подземной цитадели гарнизон!

Здесь был военный госпиталь. Сюда
Спустились пехотинцы в два ряда,
Прикрыв движенье армии из Крыма.
В пещерах этих ожидал их тлен.
Один бы шаг, одно движенье мимо
И пред тобой неведомое: плен!

Но, клятву всем дыханием запомня,
Бойцы, как в бой, ушли в каменоломни.

И вот они лежат по всем углам,
Где тьма нависла тяжело и хмуро,
Нет, не скелеты, а скорей скульптура,
С породой смешанная пополам.
Они белы, как гипс. Глухие своды
Их щедро осыпали в непогоды
Порошей своего известняка.
Порошу эту сырость закрепила,
И, наконец, как молот и зубило,
По ним прошло ваянье сквозняка.
Во мглистых коридорах подземелья

Белеют эти статуи Войны.
Вон, как ворота, встали валуны,

За ними чья-то маленькая келья
Здесь на опрятный автоматец свой
Осыпался костями часовой.
А в глубине кровать. Соломы пук.
Из-под соломы выбежала крыса.
Полуоткрытый полковой сундук.
Где сторублевок желтые огрызья,
И копотью свечи у потолка
Колонкою записанные числа,
И монумент хозяина полка
Окаменелый страж свой отчизны.

Товарищ! Кто ты? Может быть, с тобой
Сидели мы во фронтовой столовой?
Из блиндажа, не говоря ни слова,
Быть может, вместе наблюдали бой?
Скитались ли на Южном берегу,
О Маяковском споря до восхода,
И я с того печального похода
Твое рукопожатье берегу?

Вот здесь он жил. Вел записи потерь.
А хоронил чуть дальше — на погосте.

Оттуда в эту каменную дверь
Заглядывали черепные кости,
И, отрываясь от текущих дел,
Печально он в глазницы им глядел
И узнавал Алешу или Костю.

А делом у него была вода.
Воды в пещерах не было. По своду
Скоплялись капли, брезжа, как слюда,
И свято собирал он эту воду.
Часов по десять (падая без сил)
Сосал он камень, напоенный влагой,
И в полночь умирающим носил
Три четверти вот этой плоской фляги,

Вот так он жил полгода. Чем он жил?
Надеждой? Да. Конечно, и надеждой.

Но сквознячок у сердца ворошил
Какое-то письмо. И запах нежный
Пахнул на нас дыханием тепла:
Здесь клякса солнца пролита была.
И уж не оттого ли в самом деле
Края бумаги неплом облетели?
«Папусенька! — лепечет письмецо.
Зачем ты нам так очень мало пишешь?
Пиши мне, миленький, большие. Слышишь?
А то возьму обижуся — и все!
Наташкин папа пишет аж из Сочи.
Ну, до свидания. Спокойной ночи».

«Родной мой! Этот почерк воробья
Тебе как будто незнаком? Вот то-то
(За этот год, что не было тебя,
Проведена немалая работа).
Ребенок прав. Я также бы просила
Писать побольше. Ну, хоть иногда…
Тебе бы это Родина простила.
Уж как-нибудь простила бы… Да-да!»

А он не слышит этих голосов.
Не вспомнит он Саратов или Нижний,
Средь хлопающих оживленных сов
Ушедший в камень. Белый. Неподвижный.
И все-таки коричневые орды
Не одолели стойкости его.
Как мощны плечи, поднятые гордо!
Какое в этом жесте торжество!

Недаром же, заметные едва
Средь жуткого учета провианта,
На камне нацарапаны слова
Слабеющими пальцами гиганта:
«Сегодня
вел
беседу у костра
о будущем падении
Берлина».

Да! Твой боец у смертного одра
Держался не одною дисциплиной.
Но вот к тебе в подземное жилище
Уже плывут живые голоса,
И постигают все твое величье
Металлом заблиставшие глаза.
Исполнены священного волненья,
В тебе легенду видя пред собой,
Шеренгами проходят поколенья,
Идущие из подземелья — в бой!

И ты нас учишь доблести военной.
Любви к Советской Родине своей
Так показательно, так вдохновенно,
С такой бессмертной силою страстей,
Что, покидая известковый свод
И выступив кавалерийской лавой,
Мы будто слышим лозунг величавый:
«Во имя революции — вперед!»

Игорь Сельвинский»

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Люди – это «евромайдауны». Остальные — это «не те» люди

Олег РОДИВИЛОВ

Притормози на светофоре

Катя БЕДА

Гуляя по официальным сайтам

.

6 комментариев

Аватар
Серега 23.01.2013 в 14:28

Спасибо за статью. Видно, что человек прочувствовал весь драматизм ситуации защитников каменоломен. Их подвиг вполне сопоставим с подвигом защитников Брестской крепости и других рубежей Родины. А вот уроды с "Интера" своей трактовкой всё пересрали
[url=http://podrobnosti.ua/projects/2008/11/13/568588.html]http://podrobnosti.ua/projects/2008/11/13/568588.html[/url]
В Рабочей Газете раздолбали гнусный бандеровский пасквиль на те события… [url=http://rg.kiev.ua/page5/article12767/]ссылка[/url]

Ответить
Аватар
Серёга 23.01.2013 в 14:46

А вот мнение форумчан про Интеровскую постановку [url=http://forum.meta.ua/topic/t/52070.html]http://forum.meta.ua/topic/t/52070.html[/url] [i]«Общий смысл фильма: загнали стадо баранов в виде советских солдат. И там эти солдаты-бараны сидели-сидели пока не сдохли! Ни о какой героической борьбе, ни о том, что это было полноценное боевое соединение, которое боролось в неравных, в нечеловеческих условиях, до конца выполнив свой долг – ничего этого не было сказано! Только о том, что люди дохли как мухи. Просо так дохли, без всякого смысла». «Пытались показать настроения внутри самих каменоломен, а вот о героических сражениях действительно очень мало было сказано, и про вылазки к колодцам, и про то, что аджимушкайцы несколько раз выбивали врага из поселка, потом вновь уходили под землю… [/i]

Ответить
Аватар
Писатель Хренов 23.01.2013 в 16:41

Иной раз, оглядываясь назад, я думаю: за что погибли все эти люди? И как бы они себя повели, если бы имели возможность заглянуть в наше сегодняшнее настоящее? И почему-то становится очень горько от этих мыслей. Вспомнить хотя бы историю с памятником погибшим в Керчи… Ведь не осталось у НИХ уже совсем ничего святого… Хорошо, хоть МЫ еще что-то помним. Но будут ли жить той же памятью наши дети и внуки? Тот еще вопрос…

Ответить
Аватар
Керчанин 23.01.2013 в 20:04

Аджимушкай.

Один из сотен примеров как из военного преступления делался "героический" лубок.

Так называемую "вторую оборону Аджимушкая" никто не готовил.

ПОСЛЕ ПОЗОРНОГО разгрома Крымского фронта весной 1942 года войска в панике бежали. Через пролив перебирались кто на чём мог.

Идиот, иначе не скажешь, полковник Ягунов, вместо того чтобы организовать переправу бойцов через пролив, загнал полк без ничего под землю да ещё и фактически взял в заложники несколько тысяч керчан, которые там прятались во время военных действий.

О "героизме" "подземногоо гарнизона" свидетельствует такой факт.

Во времена СССР керченский горком партии не мог собрать вместе "героев". Они моментально начинали выяснять кто из них больший предатель и изменник.

Поэтому их использовали порознь для навешивания "героической" лапши на уши школьников.

Среди "героев" существовало несколько групп влияния. Оссобенно бессоветным был некто Поважный.

Сам за себя говорит тот факт, что не смотря на все вопли о "героизме", полковник Ягунов в советское время (даже во времена брежневского маразма-одобрямса и награждения всех кого попало) не был награждён посмертно.

Все ходатайства местного партийного начальства неумолимо откланялись Москвой.

Очевидно в недрах управдления кадров МО СССР хранилось нечто, что полностью исключало посмертное награждение даже медалью "За отвагу" этого "героического полковника", угробившего тысячи людей ни за что.

Ответить
Аватар
Серёга 24.01.2013 в 07:12

[b]якобы Керчанину[/b], А Вы, мил человек, случаем не участвовали сами в "позорном" разгроме? И что значит это Ваше "угробившему ни за что"? Может вам милей принцип "не вступая в прямое столкновение, измотать противника бегством"?

Ответить
Аватар
ИРИНА 25.01.2013 в 22:10

Уважаемая Тамара!Радченко не последний живой свидетель. Вы ошибаетесь. Есть просто люди более скромные. Один и них-Михаил Иванович Разогреев, кстати, он всегда присутствует на подобных мероприятиях. У него в каменоломнях от голода умерли мама и сестренка. А сам он благодаря одному из командиров выжил. Он всегда расстраивается, когда говорят, что кроме Михаила Петровича Радченко живых свидетелей больше нет. Исправьте ошибку, пожалуйста.

Ответить

Добавить комментарий для Серёга Отменить