Сергей Бабурин: Украина обвалит всю западную систему!

В Крыму продолжается фестиваль «Великое русское слово». Хотя после того, как в Ялте только что в рамках этого мероприятия завершилась научно-практическая конференция «Русский язык в поликультурном мире», как-то не очень легко выписывается само слово «фестиваль». Впрочем, если брать корень «фест» — «праздник», то, пожалуй, общение интеллектуальной элиты вполне подпадает под это определение.
О том, что мы увидели там и услышали — чуть позже, а пока почитайте, о чем мы говорили с известным российским политиком, а ныне ректором известнейшего вуза Сергеем Бабуриным. Встретили мы его в кулуарах конференции и принудили дать импровизированную пресс-конференцию…

— Сергей Николаевич, зачем вы здесь?

— Я и в этом году принимаю участие в фестивале «Великое русское слово». Потому что для меня слово, на котором говорит народ Пушкина, Лермонтова, Мандельштама, Пастернака, Гоголя и других классиков нашей литераратуры, — это суть нашего сознания, нашей цивилизации.

— Это вы про русских сказали. А украинцы к этой категории относятся?

— Я консерватор, поэтому считаю, что украинцы, великороссы и белорусы являются тремя частями великого русского народа. Более того, русский народ: то есть украинцы, белорусы и великороссы, вместе взятые, — объединившись с другими народами: татарами, бакширами, мордвой, евреями вокруг русского языка и православия, и создали русскую нацию. Русская нация — это не этническая характеристика, это характеристика цивилизации в целом. Цивилизации, где есть свой образ жизни, свой уклад. И в данном случае, например, тот же Киев может больше претендовать на слово «Россия», чем Москва. Ведь где родилось «великое русское слово» — в городах Львов и Вильно. Где издавались первые словари русского языка — во Львове и Вильно! Не загоняйте русский язык к нам в Сибирь!

—А как вы прокомментируете состояние сегодняшних российско-украинских отношений?

— Они очень напряженные. В конце ХХ века великая русская цивилизация распалась на несколько осколков. И, начиная с самого большого осколка — РФСР, подверглась духовному тлению, я бы сказал, сумеречному состоянию общественного сознания. Каждый захотел жить отдельно, потому что каждый посчитал, что отдельно он будет счастлив…

— Чем это «отдельное житие» может закончиться?

— Надеюсь, выздоровлением. Но когда говорят, что Украина и Россия — навеки вместе… Они будут вместе, если мы к тому будем прилагать усилия. А если мы будем риторически сотрясать воздух…

— Вам не кажется, что российские политики сейчас беспомощны по отношению к Украине?

— Мне кажется, что российская политика не выбралась еще из трясины козыревщины (здесь политик вспоминает министра иностранных дел Андрея Козырева, креатуру Михаила Горбачева — Н.Г.). Хотя в целом я подтягиваю свою оценку российской внешней политике до уровня «удовлетворительно», но пока я не готов говорить об оценке «хорошо».

— Вы сказали «выздоровление» — что вы под этим подразумеваете?

— Прежде всего то, что российская внешняя политика сегодня стала без дрожи в голосе произносить словосочетание «национальный интерес»; российская внешняя политика научилась говорить слово «нет», как было, во время встречи, допустим, лидера США и лидера России. А ведь в конце XX века не было таких примеров! А года три назад к нам приехала Кондолиза Райс — и уехала, получив на все свои семь пунктов ультиматума вежливое «нет». И это было впервые. Вот для меня этот 2005 год стал наподобие праздника. И самое главное, — наши политики в московском Кремле начали понимать, что надо работать на постсоветском пространстве и думать о будущем самостоятельно, а не читать конспекты, с трудом переведенные с английского.

— На Украине национальная политика появилась еще раньше, как вы ее прокомментируете?

— Это то, что я не могу понять, не хочу пока. Не хочу критиковать соседей, не хочу критиковать братьев, но для меня совершенно потрясающим является отречение многих украинских политиков от того, что создано их предками, — от русского языка. Ведь что такое Великороссия? Киевская Русь нарастила сначала Поволжье, потом присоединила Сибирь — вот это все Великороссия. И я как представитель Сибири воспринимал вас как нечто сакральное, связанное с предками. А тут на родине предков отказываются от наследия! Это, наверное, то же самое, как если бы лондонскому школьнику сказали: «в связи с отделением США от Великобритании, в Англии прекращают преподавание английского языка, потому что теперь он будет в США, и будут преподавать древнекельтский язык времен короля Артура».

Это вопрос о расчленении единой нации. Его решали еще в начале ХХ века Австро-Венгрия и Германия; в середине ХХ века — гитлеровские стратеги. Сегодня, к сожалению, во многом он реализован. И это дело рук не каких-то внешних агентов других цивилизаций, а самих политиков, которые выросли в атмосфере православной традиции. Я уж не говорю о том, что Украина сама хочет разорвать единое православное пространство и уйти в лоно западной системы ценностей.

Вот в чем была драма Европы второй половины ХХ века? Цивилизационная граница восточной и западной цивилизации в результате победы Советского Союза над объединенной (заметьте!) Гитлером всей Европы сдвинулась резко на запад. И в зону восточно-христианских цивилизаций вошли не только, там, Польша, Чехия, Венгрия, но даже часть Германии, Австрия, чего никогда не могло быть, ведь действительно это совсем другая цивилизационная система, другое мировоззрение, другой образ жизни! И неизбежно должно было произойти то, что и произошло: все вернулось на свои места. Но теперь у западников появилось искушение как можно быстрее зайти сюда, на восток. И вот «в Запад» уже вошли Прибалтика, сюда уже пытаются включить Украину и Грузию. Но это кончится таким же обвалом для всей западной системы! Но зачем нам обвалы? Давайте жить как-то без обвалов…

— А Россия отступает себе спокойненько…

— Не скрою, осенью 90-го года я выступал на Верховном Совете против Договора о дружбе между Украинской ССР и РСФСР. Говорил тогда: давайте в одной из статей запишем, что этот договор закрепляет акт 54-го года по передаче Крыма Украине в знак единства и трехсотлетия братства — но если договор нарушается, то соответственно… Ну пришли как бы в гости, но не забывайте про хозяев. Тогда в Москве многие восприняли мою позицию как чудовищную нелепость: как это я какие-то границы объявляю! Козырев с трибуны сказал, что Украина и Россия навеки вместе. А я сказал: если не запишите эти нормы, вы должны быть готовыми к тому, что Севастополь станет военно-морской базой НАТО! И тогда не только Козырев, но и глава Верховного совета стали хохотать над этим: мол, как такое может быть! Ну и что? Тьфу-тьфу, напророчил, называется! Я и сейчас уверен, что Крым должен не разъединять, а объединять Украину и Российскую Федерацию. Проблемы, связанные со вступлением Украины в НАТО и Евросоюз, взорвут всю архитектуру… Если Украина вступит в НАТО, что останется от этого договора?

— У нас сейчас идет не просто насильственная украинизация, а просто этноцид в стране! Одно из последних нововведений — это контракт для преподавателей, по которому он обязан вести предмет исключительно на украинском языке. Как вы прокомментируете такую норму?

— Она противоречит европейским стандартам, о которых и в Киеве и в Москве с 92 года любят говорить. Это я уже говорю не как председатель консервативной русской партии «Народный союз», а как ректор Российского государственного торгово-экономического университета, в котором учится более 70 тысяч студентов, который раньше всегда был всесоюзным учебным заведением. Нам сегодня из украинских регионов шлют заявки о том, чтобы мы открыли у них филиалы по тем специальностям, которых нет в украинских вузах. И мы заинтересованы, чтобы это произошло, опираясь на стандарты европейской Хартии по образованию, на Болонский процесс. А то, что вы говорите о запрете на преподавание на русском языке, в корне противоречит всем принципиальным позициям единого европейского пространства. И мы с вами понимаем, что политиков, у кого склероз, надо лечить…