С Украиной надо что-то делать…

или ФЕДЕРАЛИЗАЦИЕЙ НУЖНО ЗАНИМАТЬСЯ

Андрей Никифоров поставил и заострил проблему, за что я ему благодарен. Но я постараюсь рассмотреть с несколько иных позиций то, что мы только что услышали, и немного переформулировать проблематику украинского федерализма.

Вообще, мы говорим о теме с достаточно очень сложной судьбой. Посмотрите, ни у кого: ни у отечественных публицистов-политологов, ни на Западе у последнего журналиста, который пишет на тему Украины, — нет сомнений в том, что Украина — государство, состоящее из ряда таких сущностей, что это государство сегодня расколото, что Украина стоит на пороге федерализма.

О федерализме говорят очень много. Еще Черновол говорил о земельно-административном устройстве, но прошло 16 лет существования Украинского государства — а воз и ныне там. Потенциал федерализма поистине грандиозен — но реальные результаты более чем скромны. Естественно, все это не может не вызвать недоумения. Попытаемся ответить, почему так произошло.
2007 год начался с гибели Кушнарева, после чего естественный процесс федерализации практически остановился. Я беседовал с Владимиром Корниловым (политолог, директор украинского филиала Института стран СНГ — ред.) — он рассказал, что тема, заявленная Кушнаревым, была интересна, и они планировали вместе провести конференцию, посвященную регионализму и федерализму на Украине. А со смертью Кушнарева эта тема как бы ушла. Вообще, назвать политиков, с кем можно было бы сегодня серьезно обсуждать эту тему на украинском уровне, я бы не взялся.

Выступление Андрея Никифорова можно считать последним гвоздем в гроб украинского федерализма. Я попытаюсь показать, что, несмотря на все проблемы, ситуация представляется несколько иной и все выглядит не так безнадежно, как нам это пытался доказать Андрей Ростиславович.
Не берусь доказывать очевидные вещи о де-факто федеративной структуре Украинского государства, но давайте ответим на вопросы, почему же все-таки результаты федерализации настолько скромны.
Прежде всего, мне кажется, продолжают действовать два фактора: политический и, если можно так сказать, ментальный. Нет политической организации, которая бы выдвинула проблему федерализации как основу своей программы. Даже Партия регионов, которую ассоциируют с федералистской силой, на самом деле таковой не является. Если вы посмотрите программу ПР, то увидите, что тема федерализме там упомянута вскользь, причем в последней редакции — в предыдущих вариантах речь о нем вообще не шла. В программах других партий вы вообще не найдете пункта о федерализме.

Большей частью идеи федерализма выступают как предмет этакого политического торга — и здесь Андрей Ростиславович правильно сказал: как только для какой-то политической силы возникает угроза, в качестве последнего козыря из рукава политиков достается карта Украины, где Украина вся поделена. То есть это оперативное политическое оружие, не более.
На теоретическом уровне, я уже сказал, ни один партийный лидер ни из одной близкой политической организации не готов сегодня осмыслить эту тему. Сомневаюсь, что Янукович или кто-то, стоящий рядом с ним, вообще понимают, что такое федерализм и готовы внятно объяснить, в чем суть и природа этого способа государственной организации.
Я бы назвал еще одну причину , почему федерализм политически не востребован. Федерализм — это чрезвычайно высокий уровень ответственности политиков. Это очень сложная система организации, и для политиков она сложна: проще управлять централистскими рычагами. И естественно, когда те или иные политики приходят к власти в том или ином государстве, они берут этот рычаг попроще, который у них оказывается под руками. Федерализм же требует более высокой политической культуры, которой безусловно нет ни у Партии регионов, ни у любой другой политической силы. Это — на политическом уровне. То есть элиты не готовы — ни психологически, ни теоретически осуществлять федерализацию украинского общества.

Но есть и более сложные, более глубокие вещи. Они связаны с мироощущением самого населения регионов. Вот мы говорим, что украинская идентичность становящаяся. Это нечто текучее, непонятное и чреватое постоянными эксцессами. То же самое можно сказать и о самосознании огромной массы людей, которые проживают по всему северному побережью Черного и Азовского морей и начиная от Измаила и заканчивая Харьковом. Что это за люди, какое мировоззрение является господствующим у них, в том числе и у нас? Это уже не русские в полном смысле этого слова, но это еще и не украинцы. Это жители в первую очередь каких-то регионов или даже люди, осознающие себя жителями просто городов. У них есть какие-то ценности и представления, оставшиеся от родителей и того общества, из которого они вышли, но они внятно не могут это артикулировать.
В подавляющем большинстве население, которое голосует за ПР, ментально очень неустойчиво. Его идентичность как целостность отсутствует, это слоеный пирог различных идентичностей. И как мы хотим, чтобы это население каким-то образом активно выражало свою позицию? Оно для самого себя ее еще не сформулировало. И это более глубокая причина. Именно она лежит в основе того, что политики не могут артикулировать ценности федерализма, потому что население готово качнуться в любую сторону. Будет подниматься экономика России — население может ощутить себя внезапно в большей степени русским. Начнутся какие-то проблемы на территории России, а Украина будет более энергично интегрироваться в западные структуры — и его, населения, идентичность будет дрейфовать. Это такая степная малоустойчивая идентичность, находящаяся в стадии формирования. Это очень важно.

Вот Андрей Ростиславович ставит вопрос так: хороша федерализация или она таит в себе некоторую опасность? Я немного по-иному смотрю на этот вопрос. В нынешней ситуации Украина в силу исторических обстоятельств просто влекома на путь федерализации. Смотрите, что происходит: она дрейфует в сторону Запада, западные ценности объявляются главными. Здесь вспоминали Бельгию, в которой уже четыре месяца не собирается парламент и нет правительства — самое удивительное не это, а то, что при таких вводных народ живет прекрасно и экономика развивается по-прежнему. И даже штаб-квартира НАТО не спешит переезжать из Брюсселя. И бомбить бельгийцев никто не собирается за то, что они не могут собрать свое правительство.
О чем это говорит? О том, что на самом деле устройство национального, пусть даже федеративного, государства уже не несет такой нагрузки, какая у него была раньше. Это уже не сдерживающее скрепы. Вообще-то, у меня, когда коалиция после выборов-2006 не могла сформироваться, возник вопрос: а может, и не надо? У всякого здравомыслящего бельгийца тот же вопрос: а может, не надо? Бельгия уже вписана в иную федеративную структуру — Евросоюз. Плюс Брюссель является штаб-квартирой НАТО. И фактически мы видим, что национальное государство уже не нужно! И еще 4 года правительство не соберется — и ничего не изменится, потому что основные проблемы решаются либо внизу этих сообществ, на уровне коммун, либо уже вверху, на уровне ЕС.

Украина, двигаясь в эту систему Евросоюза, будет обречена на то же самое — идти по пути реальной федерализации.

Но в чем прав Андрей Ростиславович? В том, что, будучи влекома по этому пути, Украина будет делать это достаточно бессознательно. Есть фраза: «любовь — это не просто так, ею нужно заниматься». Тоже самое можно сказать о федерализации: ею нужно заниматься. И все те проблемы, которые сегодня испытывает Украина, — оттого, что процесс федерализации идет помимо воли и желания политиков. Украина втягивается, разбалансируется, превращается де-факто в федерацию, но этот процесс идет совершенно неосознанным путем, и перед нами это, между прочим, ставит массу задач.
Прав Никифоров, когда говорит, какие вызовы могут быть — вплоть до раскола и гражданской войны, если мы будем проталкиваться к федерализации бессознательным путем. Если мы по-прежнему не будем проводить научно-практические конференции, подробно обсуждать проблемы федерализации, а будем ждать, когда экономический коллапс приведет Украину к тому, что она будет просто явочным порядком федерализироваться и даже распадаться.

Еще раз повторю свой тезис: Украина неизбежно будет федерализироваться. Это судьба, которой она не избежит. Но пути к ней могут быть разные — так, как сейчас, без руля и ветрил, и когда появится федералистская элита, которая сделает это умно и бережно.

Вот говорим: хорошо бы Украине стать федералистским государством. Но как она может сегодня это реально сделать? Таких путей два. Один — сверху, второй — низовой. Путь сверху выглядит как второй этап политической реформы — это то, о чем постоянно говорил Мороз. По сути, наибольшими федералистами, и в этом драматизм их политической судьбы, оказались социалисты. Они последовательно проводили федералистский путь. Не Партия регионов, не коммунисты. Они называли это развитием местного самоуправления.
То есть, проводится второй этап реформы, который предполагает два важнейших элемента. Первый — введение выборности всего верховного руководства в регионах, то есть уход от системы назначения губернаторов, и второе — проведение бюджетной реформы, то есть введение бюджетного регионализма и изменение системы перераспределения. То, что мы имеем сегодня, это смешно. На уровне областей это еще не так заметно, но на уровне районов ситуация ужасная: районам даны полномочия, какие-то права, но финансов для этого не предусмотрено!
Это такой пусть сверху.

Мы не говорим о том, что идем по пути федерализации, но на самом деле де-факто это федерализация. Собственно, это понимали и оранжевые, когда предлагали проект административно-территориальной реформы. Они хотели совместить эти два пути. Эта реформа по Ющенко и Безсмертному подразумевала дальнейшее разукрупнение. Собственно, им нужно было выдернуть из регионов города, превратить их в отдельные административно-территориальные единицы. Представьте себе, такой гигант, как Донецкая область — он распадается на два региона; это был бы страшный удар по дальнейшим перспективам федерализации Украины. И этот путь сверху возможен. Правда, главного глашатая этой схемы — второго этапа политической реформы — уже нет в парламенте.

И есть путь снизу — путь автономизации отдельных созревших для этого регионов. Например, Донецкая и Луганская области выступят с инициативой предоставления им особых прав. Или Одесса. Это гораздо более сложный путь, но он вполне реален в политическом смысле, потому что не все украинские регионы готовы к осуществлению автономного режима управления. К этому готов Крым, крупные промышленные регионы. Но, скажем, Херсон не готов, Волынь явно не готова. А Галиция и Закарпатье готовы.
Вот почему я назвал эти регионы культурно- политическими — потому что далеко не во всех регионах сформирована политическая динамика и есть элита, которая способна идти по такому автономистскому пути.

Федерализм не только неизбежен, но он желателен всем. На самом деле федерализма хотят в глубине души все, даже оранжевые. Потому что он позволяет решить множество проблем — прежде всего перераспределения ответственности. Все равно давление на Киев и с позиции языка, и с позиции вступления в НАТО будет нарастать. И рано или поздно те, кто рулит в Киеве, вынуждены будут согласиться с ситуацией, что хоть не вся Украина будет послушно выполнять то, что она им предписывает, а хотя бы часть.
Поэтому федерализация выгодна как Западу, так и Востоку, поэтому федералистские идеи высказываются и на Западе, и на Востоке. На самом деле федерализм отвечает глубинным интересам всех политических сил, но они этого пока не до конца понимают.

Какие еще минусы, почему трудно будет в некоторых случаях реализовывать федералистские проекты? Во Львове мне пришлось услышать на одном из круглых столов: да, я против Галиции, которой управляет Кучма, но я со страхом воспринимаю Галицию, которой управляет Сенчук (тогдашний губернатор). Поменять Кучму на Сенчука — это одно из главных вызовов. То есть мы говорим о неготовности местных элит к федерализации. Представьте себе, сегодня дадим Крыму все права: берите, реализуйте. Что получим? Злоупотребления с землей?..
Но это не говорит о том, что этот проект нужно откладывать и он обречен. Федерализацией просто никто не занимается. Еще раз повторю: политики обречены на федерализацию. Она неизбежна, как крах империализма. Она идет и она может на нас просто обрушиться. Неожиданно. И мы не будем к этому готовы.
Думаю, что Крым мог бы сыграть свою роль. Крым сейчас потерял авангардные роли в процессе федерализации. Паровоз, который может сейчас вести Украину по этому пути, — это Донбасс. Но у Крыма есть наработанный опыт, и нам есть чем поделиться — нашим опытом управления, де-факто федеративным. Конечно, необходимы широкие общественные консультации, научные конференции — об этом надо говорить. Федерализм — это вовсе не такая безобидная вещь, как кажется. Мы порой это воспринимаем как наше светлое будущее: ах, федерализация, она позволит решить все наши проблемы. Да — но только если мы будем идти сознательно к реализации этого проекта. Давайте как-то подумаем над тем, как эту тему из забвения вытащить.
Погиб Кушнарев — человек, который активно озвучивал. Но Кушнарев в последнее время тоже пошел на сдачу федералистских позиций, он самостоятельно спрятал эти лозунги. Гибель Кушнарева воспринимают как конец украинского федерализма, они так и заявляют: у вас был один и точка, это говорит о том, что идея федерализма мертва.

Мертва не идея федерализма, а мертва линия на оппортунизм федерализму. То есть теперь это тема как бы очищена, он не связана ни с какими лидерами и партиями, ею нужно заниматься.