Русский мир: цивилизационная проекция – 4

ЧАСТЬ IV. КОНЦЕПЦИЯ «МОСКВА – ТРЕТИЙ РИМ»

(Продолжение, начало см.: Сайт «Крымское Эхо»: 21 Декабря 2016, 9 Января 2017, 11 Января 2017)

К положительным тенденциям в развитии современной гуманитарной науки следует отнести то обстоятельство, что все больше исследователей обращается к изучению трудов выдающихся отечественных мыслителей, открывших особое призвание, особое назначение России в судьбах человечества.

В настоящей публикации рассматривается одна из наиболее ранних историософских концепций, оказавшая, как нам представляется, серьезное влияние на внутриполитическую и международную стратегию Московского, а затем Российского государства, и до сего дня не утратившая своей геополитической актуальности.

Своими истоками концепция «Третьего Рима» уходит в исторические глубины Древней Руси и, изначально, соотносится с проблемой Крещения.

Уже в одном из древнейших памятников отечественной словесности – «Повести временных лет» преподобным Нестором Летописцем формулируется идея исторического значения Руси как будущей наследницы Византийской империи. В частности, в похвальном слове памяти князя Владимира Нестор именует его «новым Константином великого Рима» [10, с. 109].

Как известно, именно римский император Константин Великий заложил основу будущей Византии, которая в историософской традиции именуется «Вторым Римом». Но, безусловно, что уже для Нестора Летописца, жившего в XI – начале XII столетий, идея империи и имперскости важна была не сама по себе, а как важное условие, или даже гарантия, гармоничного развития Православной церкви на основе принципа симфонии властей – церковной и светской (княжеской).

Глубоко примечательно, что начало постепенного оформления идеи этого трансисторического правопреемства хронологически соотносится с появлением в нашей литературной традиции категории «Русский мир», основанной на идеалах соборности, созидания и межнационального согласия [7, с. 32-33].

Теория «Москва – Третий Рим» в завершенной форме была сформулирована старцем псковского Елеазарова монастыря, русским писателем и публицистом первой половины XVI в. Филофеем и изложена в посланиях к Великому князю Василию III, а также к руководителю великокняжеской администрации во Пскове М. Г. Мисюрю-Мунехину.

Она утверждает преемственность Московским государством главенствующей роли в православном мире после утраты этой роли Римом и Константинополем («Вторым Римом»).

По замечанию видного русского философа, протоиерея Георгия Флоровского, «в русском восприятии первичным и основным был <…> апокалиптический минор <…> Чувствуется сокращение исторического времени, укороченность исторической перспективы» [9, с. 11]. Данный вывод подтверждается словами самого Филофея: «Два убо Рима падоша, а третии стоит, а четвертому не бытии» [8, с. 345.], а также: «Уже твое християнское царство инем не останется» [8, с. 360.].

Вместе с тем, как совершенно справедливо отметил Н.А. Бердяев, «доктрина о Москве, как Третьем Риме, стала идеологическим базисом образования Московского царства. Царство собиралось и оформлялось под символикой мессианской идеи» [1, с. 9].

Несмотря на то, что Филофей Псковский, несомненно, осознавал миссию Русского государства как политического защитника Православия в условиях военного и конфессионального натиска с Запада и Востока, ведущей в его посланиях, по нашему убеждению, была все же внутригосударственная охранительная идея: «Подобает тебе, царю, сие држати со страхом Божиим» [8, с. 359]. Не случайно, в указанное время Москвой были отвергнуты предложения Запада присоединиться к антитурецкой коалиции европейских держав для борьбы за «константинопольское наследие» [8, с. 328].

Выдающийся русский мыслитель К.Н. Леонтьев, акцентируя государственнический пафос средневековой концепции, писал: «…для России нужна внутренняя сила, нужна крепость организации, крепость духа дисциплины». Этот тезис, особенно актуальный в наши дни, обосновывался им в первую очередь угрозой поглощения российской «отдельности», культурной самобытности в ходе всеевропейского «смешения» Сохранение нашей «отдельности» означает не просто сохранение государственности, а, в первую очередь, византийского культурно-исторического типа, базирующегося на категории соборности [5, с. 28-32].

В этом отношении представляется, что важным интервалом измерения геополитического значения концепции «Москва – Третий Рим» стали решения Переяславской Рады 1654 г. о воссоединении Украины с Россией. Как отмечают авторы работы «Федерализация Украины: к единству через разнообразие» (М., 2010), «значительный сегмент украинской элиты на протяжении сотен лет исповедовал принцип стратегического союза с Москвой как необходимого шага для защиты уникальной православно-славянской самости.

Например, выразителями подобных настроений выступали казацкий атаман Северин Наливайко, киевский митрополит Иов Борецкий и ряд других деятелей. Б. Хмельницкий по сути выступил продолжателем названного вектора общественно-политической мысли» [2, с. 7].

Как следствие, «воссоединение с Россией позволило Украине избавиться от польского гнета и обрести реальную защиту со стороны сильного соседа – России…» [2, с. 7-8].

Экстраполируя теорию «Москва – Третий Рим» в день сегодняшний, можно извлечь несколько серьезных геополитических уроков.

Во-первых, следует четко обозначить приоритетные сферы сугубо национальных интересов и проводить политику умеренного изоляционизма, которая воспрепятствует духовному разложению и геополитическому расползанию страны. Выражаясь словами основоположника цивилизационного подхода – Н.Я. Данилевского, нужно излечиться от «болезни европейничанья», которая «в целом препятствует осуществлению великих судеб русского народа» [4, с. 299].

Во-вторых, в теории международных отношений, особенно при определении стратегических союзников, важно учитывать не только пространственно-географический и сопутствующие ему экономический, политический, социальный факторы, но также и цивилизационные, архетипические факторы, сходства и различия историко-культурной парадигмы.

Исходя из этого, можно высказать положение, что потенциальными стратегическими союзниками России объективно выступают те государства, которые, как и саму Россию, вполне можно отнести к категории государств-цивилизаций, имеющих глубокие исторические корни и манифестирующих идею служения народу, стране в качестве приоритетных. В этом отношении особую актуальность в наши дни приобретает формирование геополитического четырехугольника: Москва – Пекин – Дели – Улан-Батор, способного на деле повлиять на возрастание уровня безопасности и стабильности в мире, упрочить позиции собственно международного права.

Здесь немаловажно отметить, что еще один наш великий соотечественник – Архиепископ Таврический и Симферопольский Гурий (Карпов), долгие годы возглавляя Пекинскую духовную миссию, по сути впервые в отечественной геополитической мысли обосновал стратегическую необходимость союзнических отношений с Китайской империей. Он приложил личные дипломатические усилия для оформления этого стратегического союза, закрепленного в Айгунском и Тяньцзинском соглашениях 1858 г., а также в Пекинском договоре 1860 г. [6, с. 52].

Отметим также, что предпринимаемые в наши дни попытки фрагментировать Русский мир, вырвать из его исторического контекста один из трех восточнославянских народов – украинский, подменить высокие трансисторические смыслы, сформированные в эпоху единой древнерусской народности (X-XIII вв.), «идеалами» техногенного прагматизма и потребления самым негативным образом отражаются на ходе новейшей истории этого народа, неизбежно ведут к социально-политическим катаклизмам и параличу самого украинского государства [2, с. 35].

В-третьих, концепция «Третьего Рима» может и должна получить должное осмысление в ходе неизбежной эволюции сложившейся модели межконфессиональных отношений. Традиционное конфессиональное пространство России должно быть гарантировано от разрушительных деструктивных влияний извне, призванных деформировать ценностный ряд многонационального народа нашей страны, а также объективных союзников Русского мира [3, с. 3-49].

В-четвертых, следует всячески избегать втягивания России в конфликты, которые могут повлечь за собой ущемление наших национально-государственных позиций в интересах внешних сил.

В заключение подчеркнем, что, взвешенная охранительная политика, опирающаяся на лучшие достижения отечественной политической мысли, принесет ощутимую пользу не только России и ее союзникам, но также послужит достижению общемировой стабильности.

(продолжение следует)

Источники и литература

Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. – М: Наука, 1990. – 224 с.
Григорьянц В.Е., Жильцов С.С., Ишин А.В. Федерализация Украины: к единству через разнообразие. – М.: Изд-во МГОУ, 2010. – 36 с.
Григорьянц В.Е., Ишин А.В., Шевчук А.Г. К вопросу о государственно-конфессиональных отношениях в Украине и АРК (издание второе, переработанное и дополненное) – Симферополь: Крымский Архив, 2004. – 50 с.
Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – М.: Книга, 1991. – 576 с.
Ишин А.В. Историко-культурные истоки Русского мира: концепция «Москва – Третий Рим» // Актуальные проблемы развития постсоветского пространства: материалы международной научно-практической конференции (г. Москва, 2 апреля 2015 г.) /Отв. ред. С.С. Жильцов. – М.: ИИУ МГОУ, 2015. – С. 28-32.
Ишин А.В., Иваниченко Е.Ю. Русский просветитель Китая. Архипастырский подвиг святителя Гурия (Карпова) // Покров. – 2016. – № 2 / 542. – С. 52-55.
Ишин А.В. Цивилизационное измерение Русского мира // Проблемы постсоветского пространства. – 2015. – № 3. – С. 19-33.
Синицына Н.В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции. XV-XVI вв. – М.: Индрик, 1998. – 416 с.
Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. – Париж: YMCA-PRESS, 1983. – 574 с.
Се Повести временных лет (Лаврентьевская летопись). Сост., авторы примечаний и указателей А.Г. Кузьмин, В.В. Фомин; вступительная статья и перевод А.Г. Кузьмина. – Арзамас, 1993. – 383 с.