По окончанию заседания в Париже министры иностранных дел стран «нормандской четверки» призвали обе враждующие стороны убрать до 26 июня с линии фронта, продолжающей разрезать Донбасс, артиллерийские орудия калибром даже меньше, чем 100 миллиметров и заодно танки. После дня переговоров, выпавшего на 23 июня, прошли полных двое суток, но под Донецком, так же, как и в других местах боевых столкновений, по существу ничего не изменилось. Украинская сторона даже и не подумала выполнять четырехсторонние рекомендации, против которых вроде бы явно не возражал и министр иностранных дел киевского правительства Климкин.
С фронта ничего не увозят потому, что в Минских переговорах с некоторых пор более важным стал процесс, а не результат.
России как инициатору процесса важно, чтобы он продолжался, невзирая на неумолкающую стрельбу. Иначе придется признать, что инициатива с самого начала была провальной. Для Германии и Франции участие в Минских переговорах означает, что они остаются заметными игроками на политическом поле Европы. Если это и не так, все равно остается видимость значимости бывших крупнейших держав старого континента. Украина в Минском процессе участвует постольку, поскольку для нее актуальна необходимость выворачивать наизнанку саму идею переговоров и все, что из нее следует.
США формально хоть и в стороне процесса, но ищут способ, как бы повлиять на то, препятствовать чему было бы невыгодным. Поэтому Вашингтон хоть мытьем, хоть катаньем старается дополнить переговоры в формате «четверки» параллельными встречами своих представителей с полномочными лицами из Москвы.
При таком пересечении интересов прекратить огонь – задача, за которую никто не хочет браться всерьез. Надо ли тогда удивляться тому, что уже вечером 23 июня, сразу после завершения министерского свидания в Париже, украинская артиллерия открыла огонь по Донецку со стороны Авдеевки и Песок. Огонь с переменной частотой велся всю ночь. Причем во всех случаях нарушений режима тишины украинская сторона свободно применяла пушки калибром свыше 100 миллиметров. Договоренности, достигнутые в Минске еще 12 февраля, равно, как и парижские увещевания трех из четырех министров иностранных дел государств «нормандского формата» — Лаврова, Штайнмайера и Фабиуса – украинские военные вновь оставили без внимания.
Министр иностранных дел Украины Климкин в ответ на настойчивые призывы коллег сказать хоть что-нибудь внятное в пользу удаления с поля боя хотя бы тяжелых калибров, отделывался дипломатическим мычанием — его можно было понимать и так, и этак. А между тем уже в ночь на 24 июня, в Куйбышевском районе Донецка от артиллерийского огня погиб один человек.
Украинская сторона, впрочем, формально согласилась снять с фронта не только тяжелую, но и легкую артиллерию. Но кто поверит в согласие, которому не придает значения сам «соглашающийся»?
Жители Донбасса предпочитают верить тому, что слышат и видят. В вечерние часы 24 июня под огонь минометов и «Градов» снова попал поселок шахты «Октябрьская». Единственное отличие от давно знакомой картины заключалось в том, что огонь украинская артиллерия вела с меньшей интенсивностью, чем в предыдущие дни.
В 21 час 40 минут 24 июня разгорелся стрелковый бой под поселком Пески. Также весь день 24 июня украинская артиллерия тяжелых калибров вела обстрелы позиций армии ДНР на южном направлении – в районе приазовских поселков Широкино и Саханка. В поселке Саханка от осколков погиб местный житель.
Случай расправы украинских военных над местным жителем произошел вечером 20 июня в Марьинке. Из автоматов прямо около своего двора был расстрелян сорокалетний житель улицы Октябрьской. В городке он был известен как предприниматель-волонтер, доставлявший в Марьинку продукты и другие необходимые вещи. Командование подразделений, дислоцирующихся в Марьинке, попыталось представить дело так, что человек погиб от осколка мины. Но после того, как труп мужчины был доставлен в Красногоровку на судебно-медицинскую экспертизу, врач извлек из тела сразу несколько пуль.
Судмедэксперта украинские военные, видимо, не успели припугнуть, с тем, чтобы он не фиксировал настоящую причину смерти человека. Поэтому история об убийстве стала достоянием гласности. На следующий день, 21 июня, Марьинку собирался посетить недавно назначенный глава «военно-гражданской администрации Донецкой области» Павел Жебривский, но прослышав, что местные жители хотят ему преподнести венок в память об убитом, ограничился тем, что побывал в Красногоровке и Курахово.
Из тылов украинских войск поступают сведения о том, что карательный батальон «Торнадо» вовсе не расформирован, а переброшен с территории бывшей Луганской области на временно оккупированную украинской армией часть территории ДНР. Как показывает практика, карательные батальоны украинским командованием применяются не только против мирного населения, но и в качестве «заградотрядов» для армейских частей, не больно желающих погибать в огне «АТО».
На линии обороны Донецка относительно тихим выдалось только утро 25 июня. Около Марьинки и села Александровка Марьинского района перестрелки различной продолжительности возникали также днем и вечером 24 июня, после чего стрельба стихла. По всей остальной протяженности линии фронта количество нарушений соглашений о прекращении огня со стороны украинских войск на утро 25 июня исчислялось десятками.
Уже замечено, что имевшие место и в прошлом снижения интенсивности боевых действий украинской стороной используются для усиления блокады территорий ДНР и ЛНР, а также для выстраивания более эшелонированного расположения своих войск. Территории, контролируемые двумя республиками Донбасса, киевская власть хотела бы таким способом превратить в глухой угол, где стало бы невозможным наладить сколько-нибудь сносную жизнь. Все это – мероприятия военного времени. Минским соглашениям, если понимать под ними прекращение боевых действий и последующее глубокое политическое реформирование Украины, места тут не остается.
Министры иностранных дел стран «нормандской четверки» едва успели вернуться домой, как Донецкая народная республика в лице председателя своего парламента Андрея Пургина выставила «неуд» проделанной в Париже работе. «На сегодняшний день, — заявил Андрей Пургин уже вечером 24 июня, — Минские соглашения не работают, идет вялый процесс переговоров. Мы надеялись на вчерашнюю встречу в рамках «нормандской четверки», но из этого ничего не вышло».
По оценке председателя Народного совета ДНР, боевые действия продолжаются из-за отсутствия политического решения конфликта.
Причины, по которым политическое решение конфликта на Донбассе отодвигается в неопределенное будущее, сейчас понятны уже многим. Известны они и киевской власти, от чего в Киеве не торопятся прекращать огонь и уводить с позиций пушки.
Ключ к решению конфликта на Донбассе лежит в Москве. Однако Москва связана условиями и обстоятельствами, сформировавшимися за последние 20 с лишним лет.
В Белокаменной более всего озабочены неприкосновенностью доходов китов сырьевого экспорта: «Газпрома», «Роснефти», «Русала», торговцев сталью, лесом и так далее по списку… А этим доходным предприятиям на транзитной территории, каковой остается Украина, нужна полная тишина.
Вторая причина затягивания войны состоит в том, что современная Россия материально, технически, и что еще важно — психологически не готова к принципиальному долговременному конфликту с Западом. Как сказал летом 1940 года один преуспевающий французский спекулянт, успевший сесть на американский пароход, чтобы убежать подальше от войны, «беда Франции в том, что в ней оказалось много таких людей, как я». И в России сейчас хватает людей, для которых Москва – это место, где можно хорошо погулять ночью, чтобы крепко выспаться днем. Для прочих деловых операций и развлечений к услугам всегда Шереметьево-2.
А начнешь серьезно разбираться с киевской властью, глядишь, рейсы из Шереметьево перестанут принимать. На завсегдатаев ночных заведений и шереметьевских пассажиров тоже, наверное, в первую очередь, оглядываются в Кремле, в Доме правительства, в «мидовском» небоскребе на Смоленской площади.
Перевооружение российских армии и флота, даже по самым оптимистическим прогнозам, должно завершиться не раньше 2019-2020 годов. Наличие боеспособных вооруженных сил, отвечающих требованиям 21го-века, — тоже инструмент решения политических вопросов. При этом инструмент такой, что его совсем не обязательно пускать в ход. Главное, чтобы он был. Но Россия этот инструмент пока только «затачивает». Для этого также нужно выиграть время. А какие-нибудь вялотекущие переговоры — в политике давно проверенный способ извлечения такого выигрыша.
Третья причина, из-за которой Минский процесс идет вяло и по большому счету до сих пор не заткнул рот ни одной украинской пушке, также имеет под собой объективную почву. В Москве не без основания опасаются, что одного неосторожного движения в адрес Киева хватит для того, чтобы Европа отшатнулась от России лет на 100 вперед. А поскольку сейчас вся Европа – от Лиссабона до Риги и Таллинна – состоит из государств-членов НАТО, то понятно, кого даже малейшая неосторожность по отношению к Украине усилит, и какие проблемы это может доставить России. Поэтому к Минским переговорам, так же как и к встречам в «нормандском формате» Россия проявляет консенсусный подход, не считаясь с временными издержками.
Очередные встречи контактных групп назначены в Минске на 7 и 21 июля. Пока же, о чем также вечером 24 июня сказал спикер парламента ДНР Андрей Пургин, «Украина заняла позицию, которую мы не можем преодолеть, не происходит подвижек ни к ухудшению, то есть, мы находимся в состоянии вялотекущих военных действий, ни к улучшению».
Правда, вслед за этим председатель народного совета ДНР выразил надежду на достижение некоторых положительных результатов от переговоров в июле текущего года. Днем раньше глава делегации ДНР на Минских консультациях Денис Пушилин сообщил, что встречи консультативных групп предварительно запланированы уже и на август.
У таких встреч уже успел выработаться свой порядок. Но опыт всех месяцев, минувших со дня подписания Минских соглашений, говорит о том, что этот порядок служит лишь дипломатическим сопровождением боевых действий и обстрелов донецких городов.
У войны, развязанной киевским режимом против Донбасса, причин много – как больших, так и менее значимых. Но трех основных, уже перечисленных, с лихвой хватает для того, чтобы Минские переговоры продолжались в виде процесса, где участники не слишком спешат получить осязаемые результаты.
Фото statusnew.ru
