В словарях русского языка «рынок» и «базар» — слова синонимы. Но в разговорной речи сложились свои лексические правила: «рынок» нечто более высокое, цивилизованное, подразумевающее специфической архитектуры здание, внутренний дизайн торгового помещения, одетых в форму продавцов, витринную выкладку, разнообразие ассортимента. А базар – он и есть базар: нечто сляпанное на скорую руку, зато имеющее перед рынком неоспоримое преимущество в шаговой доступности.
Когда-то поездка на Центральный рынок Керчи считалась семейной прогулкой выходного дня, теперь же за теми же домашним молоком, свежевыловленной рыбой или овощами прямо с грядки можно выскочить в халате и тапочках, потому что многочисленные базарчики стали такой же неотъемлемой частью жилых районов, как бельевые площадки.
Ни о какой цивилизованной торговле речь, понятное дело, не идет, зато у таких базарчиков есть и другие преимущества, кроме шаговой доступности: там можно купить продукты без посредников, поторговаться, договориться с продавцом о покупке в долг или привозе в нужный день заказанных продуктов.
Конечно, ни о какой проверке качества продуктов, санитарных нормах и прочей гигиене говорить не приходится: тут все рассчитано на честность продавцов и доверие к ним покупателей. Здесь можно купить действительно экологически чистый продукт, который бы в столичном магазине серии «Эко» стоил баснословных денег, а можно нарваться на откровенную халтуру, когда и домашняя птица выкормлена химическими добавками, и первая клубника полита раствором, ускоряющим покраснение ягод без нормального вызревания.
Возникшие спонтанно в девяностые годы такие вот базарчики в основном давно и прочно приватизированы предприимчивыми дельцами, добившимися разрешения на долгосрочную аренду земли, а то и ее выкуп, закатавшие ее в асфальт или плитку и установившие на ней сдающиеся в аренду продавцам пластиковые павильоны. По правде сказать, эти превратившиеся из базаров рынки, обретшие внешние черты подобия цивильности, еще далеко не настоящие рынки, но они на сто шагов опередили те, что возникают по соседству с ними или прячутся в глубине жилых районов.
Их-то и относят к категории стихийных рынков. Хотя всем известно, а кому неизвестно, тому понятно, что если такие базарчики существуют годами, если там сложился костяк постоянных продавцов, если там есть «сборщик налогов», то они имеют достаточно надежную «крышу». Обычно из числа участковых, для которых собирается ежедневная плата с «рабочего места» продавца. Иной раз можно стать невольным свидетелем того, как новичку объясняют правила торговли: размер ежедневной дани доверенному человеку «крыши», а можно застать и «бунты» продавцов против повышения платы за место.
Расположены такие базарчики, как правило, в проходных местах: или вблизи больших рынков, или рядом с магазинами. Самым козырным местом в Керчи считается мостик вблизи Центрального рынка и автовокзала, где торговля длится без временных ограничений. Наловили рыбы ранним утром – торгуют, наделали на ночь глядя кровяной колбасы – продают. Там можно купить буквально всё: от зелени и котят до самошитых бурок. Единственное, чего там не бывает никогда – весов: все продается поштучно или пучками.
Сколько лет ведется борьба с этой торговлей уже и не вспомнить, но каждый вновь назначенный городской начальник, каждый новый директор Центрального рынка обещают побороть эту стихийно возникающую торговлю. Хотя, наверное, однозначно стихийной ее не назовешь, если она все процветает и процветает: значит, есть те, кому она выгодна, кроме бабушек с сумарями пучков петрушки, лука и укропа, рыбаков с бычками, продавцов любимого керченского лакомства – вареных рачков. Скорее всего, именно по этой причине – наличии высоких должностных покровителей – ее все никак не удается побороть. Ведь договариваться о прекращении стихийной торговли надо не с бабушкой, вынесшей в сезон ведерко ягод или пару килограммов картошки, не с рыбаком, наудившим сотню бычков или пяток кефалин, а с теми, кому они платят за место.
Торговые хитрости
Недавно в Керчи появился новый борец со стихийной торговлей – заместитель главы администрации Богдан Жорняк. Молодой, энергичный, инициативный, вызвавший на разговор этих самых стихийщиков, предложивший им не только другие места для мелкой торговли, но и социальные, то есть бесплатные. И все ради того, чтобы они ушли с того же мостка у Центрального рынка и переместились внутрь него. Подключили к борьбе со стихийной торговлей и полицейских, но особых подвижек достичь не удалось: бойкие дамочки до последнего цветка торговали ландышами, теперь их место заняли продавцы рачков, которых им подносят и подносят по мере раскупаемости товара.
Судя по всему и там, как на районных базарчиках, существует своя мафия, которой все затеи власти ломают налаженный бизнес и которая не поддается никаким уговорам и договорам.
Да и сама местная администрация, похоже, не имеет четко выработанной программы действий. По плану громко анонсированной борьбы с незаконно установленными МАФами местные чиновники при стечении прессы наблюдали за вывозом нескольких старых ржавых железных ларьков. Отдельным предпринимателям выдали предписания шустренько убрать все ларьки, не имеющие разрешительных документов. И умыли руки, видимо посчитав кампанию завершённой. Керченские предприниматели чутко отреагировали на запрос власти. Они действительно убрали торговые железяки с глаз долой, засунув ларьки внутрь районов, прилепив их к детским площадкам или прямо к жилым домам. Плевать на неудобства жителей, которые теперь пишут и жалуются в ту самую администрацию, от глаз которой предприниматели попрятали свои ларьки.
Но и те предприниматели, чьи ларьки показательно сносили под вспышки фото- и телекамер, нашли выход из положения. Многие организовали пока еще никем не запрещенную торговлю с машин: поставили на намоленное покупателями место грузовичок и весы и продолжают свой бизнес. А кто-то поступил еще умнее: загнали неразрешенный ларек вглубь за соседний магазин и используют его как склад, а торговля идет с допотопного металлического прилавка, убрать который чиновники указаний не давали. Вся эта борьба носит показной, а то и вовсе имиджевый характер, потому что не углубляется внутрь проблемы.
Понятно же, что сами рынки в мелких торговцах вроде выходящих в сезон продавать урожай со своего огородика бабушек не заинтересованы, поскольку чиновники обещают им бесплатные места. Ставить этих бабушек на выгодные проходные позиции не выгодно, поскольку там постоянно работают доверенные перекупщики или крупные оптовики, с которых рынок имеет реальный навар. Отводить специальные места для сезонной торговли тоже невыгодно, потому что покупатели пойдут к этим самым бабушкам и минуют постоянных продавцов, дающих прибыль рынку и нередко тем же чиновникам.
Упорствовать полиции в борьбе со стихийной торговлей нередко означает добровольно наступить на хвост своим же предприимчивым сотрудникам, которые кормятся там. И пока эта схема будет действовать, пока одна рука будет бить стихийщиков, а вторая милостиво принимать от них дань, пока решения власти будут выглядеть как рекламные акции, после которых все становится на старые рельсы, стихийную торговлю победить не удастся.
Но можно пойти другим путем: узаконить стихийные базарчики в районах, поставить парочку приличных прилавков и установить вменяемую, но законную плату. В конце концов, в той же Керчи и пригородах не так много рабочих мест, чтобы бороться с людьми, добровольно включившимися в программу импортозамещения.
