К ВОПРОСУ О ГЛАСНОСТИ И СВОБОДЕ СЛОВА В ОТДЕЛЬНО ВЗЯТОМ ГОРОДЕ
Все годы президентства Виктора Ющенко в журналистах старательно взращивали мысль, что вне зависимости от того, кто станет будущим президентом – Виктор Янукович или Юлия Тимошенко, они еще покусают локотки за действующим гарантом, давшим невиданную свободу слова, всю мощь которой бесстыдные борзописцы обрушили на него самого. Словно один из лидеров соседней державы, украинские средства массовой информации со смаком пушили Виктора Андреевича за гуманитарные прожекты, политическую недальновидность, слабость команды, наивный демократизм, насильственную украинизацию и неуживчивость с соседней Россией. Порой президент вызывал даже некое подобие жалости — как мальчик, нарочно подставившийся для битья данной им же самим гласностью и демократией и не поддавшийся искушению притащить для острастки и в назидание в суд кого-нибудь из расстреливающих его критикой и издевками журналистов.
И вот, видимо, случится то, что лишит Ющенко последнего и единственного положительного момента его каденции. В разгар предвыборной гонки решили наконец-таки ударить по губам и рукам всех, кто норовит высунуться с мнением, которое не заказывали. Депутаты, президент, правительство, чиновники, да что там – мелкие клерки власти, все эти слуги народа, теперь зажируют за счет критикующих их журналистов на полную катушку. И чем выше окажется их статус, тем жирнее сорвут они куш. Теперь критика Васи Пупкина будет считаться смелой, справедливой и своевременной, а оценка действий сидельцев при власти станет наказываться иском за моральный урон. Всякие там журналисты, доселе считавшие, что высказыванием собственного отношения к действующей власти они анализируют положение дел на своем локальном информационном поле, теперь будут знать, как сметь свое суждение иметь.
Ветирование главой государства Закона «О внесении изменений в статью 23 Гражданского Кодекса Украины о возмещении морального ущерба» отлично подыгрывает противникам гаранта. Юлия Владимировна еще на премьерском посту старается заткнуть рот гласности, то ограждая свое правительство от критики, то налагая табу на статистическую информацию, то уводя от налоговиков и общественности свои доходы. Виктор Федорович вконец забронзовел и почти прямым текстом грозит берущим у него интервью журналистам чем-то уж очень напоминающим кузькину мать. Страшно представить, каковой окажется их неподсудность власти, когда кто-то один из этой парочки реализует свои личные и политические амбиции на посту гаранта. Не стоит исключать возможного варианта с изменением отдельных статей Конституции, что уже намеревалась предпринять неудавшаяся коалиция из БЮТ и Партии регионов. Попытки прикрыть фонтан журналистского красноречия, прежде всего, накроют тех, кто по совести оценивает окопавшихся у власти.
Правда, провинциальные средства массовой информации даже в разгул ющенковской гласности ничего подобного себе не позволяли. Они работали, работают и продолжают работать в лучших традициях КПСС, неизменно следуя основополагающим принципам советской журналистики: не кусать руку дающую, не лаять против ветра, держать нос по ветру и четко исполнять команду «фас». Музыку заказывает тот, кто панствует, и все дружно ему подпевают. Как без тени смущения заявляет на публике керченский городской голова, «кто обо мне пишет, мизинца моего не стоит». Понятно, что косноязычие не позволило ему в точности выразить свою мысль, но общий смысл, который он пытался донести до слушателей, понятен. Конечно, он имел в виду не тех, кто облизывает его каждой запятой, а после присвоения ему звания Героя Украины, о чем говорят в Керчи как о положительно решенном в Секретариате президента факте, вознесут выше Александрийского столпа, потому что выше Митридата он себя поставил еще на заре своего восхождения. Мэр Керчи говорил о тех, кто позволяет себе иметь собственную позицию и не скрывать своего мнения ни от градоначальника, ни от горожан.
В Керчи такого права лишены не только журналисты, которые если хотят показать свою личную независимость от мэра, находят для себя единственный творческий вариант – компилированное иносказание. Но вообще-то жить в Керчи и быть свободным от единственно правильного мнения – задача практически невыполнимая. Лучше всего это иллюстрирует отсутствие оппозиции в городе. В отличие от Симферополя и Севастополя, где недовольство местной властью нет-нет, да и прорвется на сессиях горсоветов или в уличных протестных акциях, в Керчи ничего подобного не видели уже несколько лет.
Те, кто шумел по поводу того, что так жить нельзя, проявятся в лучшем случае в канун выборов в местные советы, но вряд ли стоит ожидать от них слаженного противостояния действующей власти, которой из-за личных амбиций оппозиционеров всякий раз удается разрушать их хлипкое единство угрозами или посулами. Ярких примеров того, как можно заработать капитал на продаже своей «оппозиционности», в Керчи немало. Таким макаром получили должности в администрации города два заместителя мэра, выросшие в верных и преданных его сторонников из крикливых критиканов. За это партия и блок, в которых они членствуют, получили почетное право иметь представительство в городском совете.
Отличные дивиденды заработала и бывший директор частной телекомпании «Керчь» Раиса Щировская, разве что только из утюга не заявлявшая о своем неприятии Осадчего, а после заласкавшая его до маразма и получившая от него множество «призов», в том числе и абсолютно уникальный: пенсию государственного служащего в особо крупных размерах. Сегодня она вновь рядится в одежды оппозиционера, стараясь заработать на всем известном противостоянии керченского городского головы и председателя Верховного Совета Крыма, однако, лишенная средства гласности, она никому из них неинтересна.
Принцип «разделяй и властвуй» помогает керченскому мэру добиваться непоколебимого единодушия в принятии любых решений от депутатов городского совета. Если у кого-то собственное мнение и имеется, то в общем хоре «одобрям-са» его не расслышать. Готовые загодя решения сессий в угоду демократии и в лучших традициях партсъездов голосуются с теми же партсъездовскими показателями в девяносто с гаком процентов. По Керченскому горсовету, судя по отчету председателя постоянной комиссии по вопросам регламента, депутатской деятельности и этики Ольги Архипенко, это девяносто четыре процента полного единодушия.
В нынешнем составе горсовета, по ее же собственным словам, только трое депутатов, по одному из трех фракций, поднимали свои голоса «против», на что, это особо подчеркнуто, имеют полное право. Безусловно, никто остальных депутатов возможности высказывать свою точку зрения и права голосовать по совести не лишал, но к чему напрягаться, когда твое мнение учтут разве что записью в протоколе сессии, а шишек набьешь, как при падении с крутой горы. «Сдачей» голоса в общий хор единодушного одобрения гарантируются личное спокойствие, бесконфликтный бизнес, что само по себе является надежной стартовой заявкой на будущее. Но дальновидные и предприимчивые депутаты, удачно поставив на мандат, как на купленную на последние деньги фишку в казино, получают козырные должности в администрации, открывающие им счастливые перспективы, и легким поднятием руки в нужный момент превращаются из рядовых сотрудников мало кому известных учреждений в больших исполкомовских начальников.
Местные чиновники уверенно держат руку на пульсе оппозиции и крепко пережимают глотку средствам массовой информации. Они вполне отдают себе отчет в том, что существуй в провинциальной Керчи такая же информационная гласность, какой разбаловали большую столичную прессу, нимб над многими взметнувшимися вверх головами сильно бы потускнел. Рядовые горожане узнали бы о тех, кого они поддерживают своими мозолистыми руками, куда более интересные и значимые для них вещи, чем новости о керченской снохе президента, и перестали бы питаться исключительно слухами. Когда же рот гласности заткнут указом президента или новый гарант — изменениями отдельных статей Конституции, то средства массовой информации, особенно местные, превратятся в полнейший административный глянец, что случается всякий раз, когда журналисты тесно дружат с прикармливающей их властью.
