(из цикла «о людских судьбах»)
…Может быть, со временем эта неприятная история забылась окончательно и навсегда, если бы не случайная встреча её с Петром на производстве. Видимо, судьбой была предназначена эта встреча. Экономический отдел, в котором работала Ядвига, находился довольно далеко от цеха, возглавляемым Петром. Никогда ей не приходилось бывать в этом цеху. Но однажды по служебной необходимости пришлось посетить цех, где столкнулась с возмужавшим и ещё больше похорошевшим Петром.
Немедленно в памяти всплыло всё былое, и в ней заиграли азартные чёртики. Под разными предлогами стала посещать полюбившийся ей цех. Спустя месяц она смогла уговорить Петра помочь ей, несчастной вдове, недавно похоронившей любимого мужа, устранить неполадок в электрической технике. Ей приходится ужинать при свечах. После нескольких дней уговоров Пётр, на своё несчастье, посетил хорошо обставленный двухэтажный частный дом Ядвиги.
***
Тут Ядвига, рассмеявшись, с гордостью сообщила, что соблазнить попавшегося в мышеловку Петра ей не составляло никакого труда. Она быстро поняла, что Пётр в близких отношениях с женщиной был полнейшим профаном. Мастерство Ядвиги в постели Петра привязало к ней быстро и крепко. Он сам стал напрашиваться на встречу.
Ядвига на достигнутом не успокоилась. При последней встрече она в разгар любовных ласк взволнованно прошептала обессиленному Петру, что у них будет общий ребёнок, так как она от него, любимого мужчины, забеременела. Будущему папаше предложила принять мужское решение: перейти к ней жить на правах мужа или катиться к чёртовой матери. Она сама в состоянии воспитать их дитя, выйдя замуж за настоящего мужчину, который станет ему отцом.
В тот вечер Пётр в крайне подавленном состоянии поплёлся домой. Видя паническое настроение Петра, Ядвига осталась довольна своей выдумкой. Пусть теперь помучается, как когда-то долго мучилась она, будучи им опозоренной в школьном классе.
Ядвига была уверена, что перепуганный свалившимся на него будущем отцовстве Пётр вынужден будет в этом признаться Ульяне. Женщины в подобных ситуациях непредсказуемы и готовы на всё.
В угаре безумной ревности и будущего одиночества Ульяна сдуру умудрилась отхватить плоть, которой дорожат мужчины. Ядвига призналась, что при всей своей решимости она не додумалась бы до такого жуткого приговора. Теперь Пётр не нужен самой заброшенной и забитой женщине. Ей, Ядвиге, по-женски очень жаль неплохого мужика. Вся её сексуальная учёба Петру никогда не пригодится. «Уж лучше бы идиотка отрезала благоверному ухо, а то и два, чем женскую радость, носимую при себе мужиками», — громко и задорно рассмеялась Ядвига.
На прощанье, не сдержавшись, Иван Иванович сказал Ядвиге, что она фундаментально заражена цинизмом, что, к сожалению, прибавляет минусы к характеру красивой и умной женщины. У двери уходившая Ядвига, забрасывая оригинальную сумочку за спину, и звонко хлопнув ладонью по бедру, с горечью проговорила: «Эх, вы, мужики! Совсем не понимаете баб. Я потому и цинична, что умная и красивая».
Ядвига откровенно сказала, что была бы счастлива, если бы мужественный следователь, находясь в районе расположения её дома, набрался смелости и зашёл в гости. Она предпочитает разговаривать с умными мужчинами, чем с дурами бабами, думающим только о барахле.
Послав Ивану Ивановичу воздушный поцелуй и умело крутанувшись так, что взвилось вверх её лёгкое платье, снова оголив соблазнительные смуглые от загара бёдра, Ядвига скрылась за дверью, в которую тут же вошёл профсоюзный деятель. Из-за Ивана Ивановича ему дома придётся объясняться с женой, почему так поздно возвратился с работы.
На небе давно зажглись звёзды. На молчаливый вопрос приятеля Иван Иванович сказал, что за всю следственную практику видел очень много проходящих с различными юридическими статусами женщин, но такую, как Ядвигу Иосифовну, увидел впервые. Такие женщины долго не забываются.
***
Иван Иванович поехал не в УВД, а домой. Так как у него появился важный протокол допроса Ядвиги, утром решил снова поехал в больницу, чтобы передопросить Петра.
Перед допросом Иван Иванович ему дал для ознакомления протокол допроса Ядвиги. Чем дальше тот читал, тем всё больше хмурилось его всё ещё бледное лицо. На нём появились розоватые пятна, а на лбу капельки пота.
Отодвинув протокол допроса Ядвиги, Пётр стал подробно рассказывать о своей жизни, начиная со школьных лет. Он подтвердил показания Ядвиги. Иногда прерывал свой рассказ одной и той же фразой: «Какой же я дурак!» Коварство Ядвиги он мог сразу же понять, едва переступил порог её дома. Он, как отзывчивый человек, не смог отказать умоляюще-настойчивой просьбе несчастной одинокой женщине.
Его успокаивало, что к ней не испытывал никаких чувств, совсем забыв о случае на выпускном вечере. Увидев встречающую его Ядвигу в прозрачном пеньюаре, наброшенном на голое тело, он должен был повернуться и немедленно уйти. Он, в силу своего характера, сделать это постеснялся. Стараясь не смотреть на всё время распахивающийся пеньюар, демонстрирующий все женские прелести, Пётр дрожащими руками к шнуру от электрического утюга старался как можно быстрее приделать грубо оторванную вилку.
Как только Пётр окончил работу, Ядвига ненастойчиво предложила выпить по глотку шампанского. Бутылка стояла на маленьком зеркальном столике, придвинутом к заправленной широкой кровати. «Чтобы не обижать женщину, выпью за её здоровье фужер шампанского и помчусь домой», — решил Пётр и сел на предложенный Ядвигой край кровати.
Сама, демонстрируя скромность, села не рядом с Петром, а напротив его на маленький пуфик, покрытый мягким ковриком с бахромой и кистями до пола. Так как пуфик был чуть ниже столика, Пётр хорошо видел то, что постоянно скрывается женщинами от посторонних глаз и что в другое время не увидишь ни за какие деньги. Как ни старался Пётр смотреть только на стол с богатыми яствами, глаза невольно останавливались на откровенно открытой части женского роскошного тела, неудержимо зовущего и манящего к себе здорового мужчину.
От увиденного Петра начинала бить мелкая дрожь, а мозг — рождать дивные картинки, отчего становилось трудно дышать. Ядвига продолжала вести себя достойно и спокойно, не забывая прикрывать непослушным распахивающимся пеньюаром точёные ножки с круглыми гладкими коленями. На них жёлтыми точечками отражалась горящая люстра.
После второго фужера шампанского и рюмки коньяка все страхи и сомнения Петра отошли в сторону. Стало весело и уютно. Хотелось выпить ещё и бессовестно разглядывать красивое тело Ядвиги. Пётр на мгновение закрыл глаза, чтобы дать успокоиться разбушевавшемуся сердцу. Он не успел ни о чём подумать, как оказался опрокинутым на спину.
Лежащая на нём Ядвига со страстью целовала и ласкало его тело. Пётр не заметил, как и когда Ядвига смогла расстегнуть его рубашку и брючный ремень. Ульяна была первой женщиной, с которой Петр занимался любовью. Он не знал, как себя вести в подобной ситуации с другой женщиной. Ядвига это поняла сразу, воспользовавшись растерянностью Петра.
Пётр был покорён умелыми действиями красивой женщины. Он делал всё, что ему с прерывистым дыханием нежно шептала Ядвига. Хотелось, чтобы наступившее блаженство, ранее им не испытанного, длилось как можно дольше.
Усталый и опустошённый Пётр готов был уснуть в царской постели, но Ядвига, напоив крепким кофе, ласково выпроводила домой, напомнив, что его ждёт любимая жена.
***
С того памятного вечера Петра стало тянуть к Ядвиге как к мощному живому красивому магниту, дающему столько мужского счастья. Пётр понимал, что он всё глубже погружается в мир Ядвиги, забывая о жене. Но он был уже не в состоянии как-то изменить своё поведение. Иногда со страхом думал, чем могут закончиться встречи с неукротимой Ядвигой.
Закончилось всё грубо и неожиданно. Когда Ядвига сообщила, что ждёт от него ребёнка, его как будто тяжёлым обухом саданули по голове. Возвращаясь домой, только и думал о том, что делать. В голову ничего путного не лезло. Это его ещё больше злило и раздражало. Распив с женой бутылку водки, Пётр бросился к спасительной кровати, чтобы быстро заснуть с успокаивающей поговоркой: утро вечера мудренее. Засыпая, он мысленно слёзно умолял Бога подсказать, как выйти из создавшегося безвыходного положения.
