Заканчивался год моей теоретической и практической учёбы в полковой школе войск ПВО. Я и ещё пятнадцать курсантов обучались на командиров отделения проводной телефонной связи. Другие ребята проходили курс радистов и зенитчиков. Всего было сто курсантов.
Полученные знания мы должны были показать на практике, в учебных боевых условиях. Для этого курсантов полковой школы вывезли в громадное выжженное солнцем поле, расположенное далеко от части. Выбрали место, на котором по кругу расположили несколько зенитных установок. Из них ребята должны были палить по тянущемуся на тросе за самолётом громадному белому конусу.
Посредине земляного круга, на равном расстоянии от каждой зенитки, наше отделение связи вырыло большой, но не глубокий, меньше метра, капонир. В нём было установлено всё телефонное оборудование, полевые телефоны и коммутаторы. С наблюдательного пункта по проводной связи должна была поступать команда, когда зенитчикам начать и прекратить стрельбу по воздушной цели.
Несколько дней мы рыли окопы для личного состава и капониры для укрытия автомобилей – тягачей зениток и другой военной техники. Много времени уходило на настраивание телефонной аппаратуры, чтобы она не дала сбоя во время учебной стрельбы. Зенитчики драили свои зенитки, а мы — телефоны и коммутаторы. Десятки раз проверяли работу телефонного провода, по которому будем принимать с НП команды для передачи их зенитчикам.
***
В поле, копая землю, отвердевшую под жгучим солнцем, мы всё время глядели по сторонам, чтобы не пропустить появление змей, о которых все были наслышаны, а многим пришлось встретиться наяву. Я, патологически боявшийся ползучих гадов, в течение года с ними несколько раз повстречался при разных обстоятельствах. От встреч остались очень неприятные воспоминания. Да и других ребят не минули встречи со змеями, многие из которых были ядовитыми.
Кроме змей, в жарком климате Азербайджана, в котором располагался наш полк, было много скорпионов и ядовитых пауков типа тарантулов. На полигоне они встречались на каждом шагу. Змей было гораздо меньше. Смелые ребята при их обнаружении с ними быстро расправлялись.
Страх встретиться со змеями наступал, когда мы разбредались по палаткам для сна. Жизнь в них протекала по законам военного времени. Матрасов и подушек не было. Пол застелили срубленными ветками редко встречающихся чахлых от солнца кустов. Спали в обмундировании, положив под голову кирзовые сапоги. Некоторые не снимали даже портянки, чтобы вползшая змея не могла укусить за голую ступню.
Во сне старались как можно меньше делать движений и не поворачиваться с одного бока на другой, боясь придавить змею, скорпиона или тарантула, получив в ответ укус. Поэтому крепкого сна не получалось.
Брезентовые палатки, в которых мы ночевали, были не одного стандарта. В некоторых могло разместиться до десяти солдат. Эти фундаментальные палатки основательно крепились к земле. Но больше было маленьких, лёгких палаток, в которых могло находиться от двух до четырёх солдат. Они держались при помощи пары верёвочных растяжек, привязанных к неглубоко забитым колышкам.
Эти палатки-маломерки с одним квадратным окошком, затянутым против москитной сеткой, были очень низкими. В них надо было залазить, согнувшись в три погибели. Такая палатка досталась мне и латышу Андре Зиньшу. В учебной школе он был самым высоким курсантом, с ростом около двух метров.
Андре, как никто, страдал от неимоверной жары, которая была высокой даже ночью. Пожалуй, он был единственным курсантом, кто, укладываясь спать, снимал с себя всё обмундирование, оставаясь в одних трусах, чтобы меньше потеть. На наши недоумённые вопросы с сильным акцентом отвечал, что ему лучше умереть от укуса змеи, чем в страшных муках задохнуться в пекле. Признавался, что и он очень боится змей. До службы в Азербайджане у себя на родине, в Риге, никогда не видел живую змею.
Чтобы было прохладнее за счёт сквозняка, мы края палатки завернули на её верх. Я спал полностью одетым, завидуя отчаянному мужеству Андре. Свою палатку мы поставили поближе к капониру со стоящими в нём телефонными аппаратами, чтобы можно было к ним быстрее добежать по команде «Подъём! Тревога!» и сообщить о своём прибытии командованию, находящемуся на НП.
***
Перед днём проведения учебных стрельб от волнения мне не спалось. Хотелось экзамен сдать на отлично. Только погасли звёзды на небе и всё вокруг стало серым — я выполз из палатки, натянув сапоги с летними, ещё не до конца высохшими портянками и направился в капонир. По приглушённым голосам, раздававшимся со всех сторон из палаток, понял, что бодрствовал я не один.
Проверив, как работает связь с НП, принялся протирать мягкой тряпочкой все телефонные аппараты. Не прошло и тридцати минут, как я услышал страшный крик Андре, состоящий из непонятных мне латышских слов вперемежку с крепкими русскими выражениями. Подняв голову, в рассветном утре я увидел мчащуюся с громадной скоростью ко мне нашу палатку с мелькающими внизу голыми ногами, делающими гигантские шаги.
От увиденного меня парализовало. Не моргая, я уставился на надвигающуюся палатку.
Виной всему оказалась змея, пробравшаяся в палатку. Андре проснулся от того, что почувствовал, как она плюхнулась ему на голую грудь, свернувшись клубком. Не проснувшись до конца, Андре, чтобы не укусила змея, обеими руками сильно прижал её к груди, вскочил на ноги, упёршись головой в потолок палатки и, сорвав её с колышек, помчался вперёд, не разбирая дороги, которая едва просматривалась через окошко, забитого пылью.
Его гнал ужас, исходящий от холодной змеи.
Несколько мгновений — и Андре оказался растянувшимся в паре метров от меня с палаткой на голове. Из неё торчали длинные ноги, совершавшие движения, как бы продолжая бег на месте.
Когда он падал, то автоматически протянул вперёд руки, выпустив на свободу коварную змею. Свернувшаяся змея чёрного цвета вылетела из палатки, молнией скользнула по ногам Андре и, упав не землю, стала быстро распрямляться. Мне показалось, что змея уставилась на меня злобным взглядом, воинственно высунув раздвоенный язычок. Стало понятно, что всю свою злость из-за плена в руках Андре, она хотела излить на мне.
Меня сдуло, как ветром. Отбежав на безопасное расстояние, я остановился, чтобы перевести дух и посмотреть назад и убедиться, что злобная змея не гонится за мной. Андре, усиленно работая руками и ногами, выпутался из палатки, вскочил на ноги и в несколько громадных прыжков оказался рядом со мной. Не сговариваясь, оглядываясь по сторонам и внимательно глядя под ноги, мы стали осторожно продвигаться к тому месту, где оставили готовящуюся к нападению коварную змею, длина которой была больше метра. До этого такую длинную змею я не встречал.
Держась за руки, отчего было не так страшно, мы остановились на краю капонира и глянули вниз. Перед нами на утрамбованной земле лежала палатка, а в метре от неё — развернувшийся во всю длину… мягкий эластичный шланг, с помощью которого шоферы обычно перекачивают бензин из одной ёмкости в другую.
Хотя страх нас полностью не покинул, мы с Андре спустились к пахнувшему бензином шлангу, взяли его в руки и стали с недоумением рассматривать. Сверху раздались голоса ребят-шутников, которые, не скрывая улыбок, стали, ехидничая, расспрашивать, зачем мы утащили у шоферов шланг, который они сейчас ищут по всему полю.
Опустив голову, мы только развели руками.
Шутники не успели от души посмеяться над нашей трусостью перед шлангом, как раздался сигнал подъёма для построения курсантов для утренней поверки. Все побежали к своим палаткам, чтобы привести себя в порядок перед построением. Мы с Андре забрали злосчастную палатку, чтобы установить на старом месте. На земле сиротливо остался лежать шланг, использованный нашими товарищами для розыгрыша меня и Андре…
г.Керчь
Фото из открытых источников
