Из Киева так и не поступает никаких указаний для группировки украинских войск, наглухо запертой в Курском приграничье о том, как ей сдаваться в плен. Но тут надо прояснить один момент: по идее, Россия может принять сдачу и тех украинских боевиков, которые решатся сложить оружие и самочинно, не обращая внимания на свое верховное командование.
Примерно так в январе 1943 года было предложено капитулировать окруженной в Сталинграде 6-й армии Паулюса. Он сначала запросил Берлин. Оттуда пришел категорический запрет на сдачу в плен от самого Гитлера. А еще фюрер немедленно произвел генерал-полковника Паулюса в генерал-фельдмаршалы. Новоиспеченный фельдмаршал намек понял: «Они хотят, чтобы я застрелился, но этого от меня не дождутся». Вместо добровольной отправки на тот свет, Паулюс сдался в плен со всем своим штабом и тем самым явочным порядком дал понять своим войскам, что им остается делать.
Не так вышло в ноябре 1944 года с немецкой группировкой, попавшей в Будапештский «котел». Фашистам советское командование также предложило сдаться в плен — отправили для этого даже двух парламентеров. Один из них был венгерский офицер, перешедший на строну Красной Армии, другой — наш капитан Остапенко. Но венгра немцы убили еще при его попытке пройти с белым флагом линию фронта, а Остапенко немецкие генералы хоть и приняли, но там же приказали его расстрелять.
Убийство парламентеров относится, как известно, к военным преступлениям.
Разгневанный Сталин приказал обрушить на противника, засевшего в Будапеште, всё, что можно, с земли и с воздуха. После ожесточенных боев столица Венгрии была взята. Уцелели только те немецкие солдаты и офицеры, которым повезло выжить под ураганным огнем. Всех их, грязных, оборванных и окровавленных, «приняли» в плен.
Похоже, что с группировкой Вооруженных сил киевской власти, окруженной в Курской области, события развиваются по Будапештскому сценарию. А он компромиссов — так же, как и перемирий, не предполагает.
То же самое может ожидать и остальных украинских нацистов.
Еще 22 января этого года, журнал «Россия в глобальной политике» опубликовал симптоматичную статью доктора исторических наук, профессора, почетного председателя Совета по внешней и оборонной политике Сергея Караганова «Сломать хребет Европе: какой должна быть политика России в отношении Запада». Смысл статьи раскрыт уже в ее названии. Публикация находится в открытом доступе, прочесть ее легко.
Сложившаяся мировая военная и политическая обстановка в статье обозначена так:
— Разговоры о компромиссах, перемирии крутятся вокруг замораживания боевого конфликта по линии нынешнего противостояния. Это позволит перевооружить остатки украинских войск и, дополнив их контингентами из других стран, начать новый тур боевых действий. Нам придется снова воевать. При этом — с менее выгодных политических позиций. Можно и нужно будет, если уж совсем припрет, представлять такой компромисс победой. Но это будет недопобеда, а прямо говоря, победа Запада. Такой она будет воспринята во все мире. Да и у нас во многом тоже.
Далее автор статьи написал, что не станет перечислять все инструменты предотвращения такого сценария, назовет только самые важные из них. Инструментов было перечислено пять, мы остановимся на пятом:
— Условного Трампа, американского националиста, могут подвигнуть к договоренностям, устраивающим нас, только три вещи. Первая — угроза Афганистана-2, полного разгрома и позорного бегства киевского режима, что означало бы демонстративный провал всего Запада во главе с Америкой. Второе — отход России от де-факто союза с Китаем...
(Имеется, видимо, в виду такой поворот сюжет: если в России кому-то вздумается всерьез подыграть Америке, чем она непременно воспользуется, изображая для показухи якобы действительное улучшение отношений нами. Впрочем, в статье чуть ниже расшифровывается стратегическая пагубность этого, теоретически не исключенного кульбита: «Сдача Китая несуразно контрпродуктивна для нас. Если трамписты первого срока пытались уговорить нас сделать это, то сейчас, похоже, они понимают: Россия на такое не согласится. — И.С).
…И третье — угроза перетекания военных действий на территорию США и жизненно важных для них владений, что будет сопровождаться массовой гтбелью американцев, в том числе, уничтожением военных баз.
Нужно по разным каналам донести до США, что мы не хотим их унижения и готовы помочь обеспечить их достойный выход из украинской катастрофы, куда американцев затянули либерал-глобалисты и европейцы.
В представленных тезисах, сомнение вызывает, пожалуй, вот что: Соединенным Штатам до сих пор было выгодно присутствие их на Старом континенте вместе со стратегическим поглощением его. Для этого в Европе и во всем Восточном полушарии, как показывает опыт 20-го века, а теперь уже и первой четверти нового столетия, развязывались войны, во многом инспирированные из-за океана.
Правда, было моменты, когда американские элиты инсценировали свой уход с европейских кровавых полей, призывая в свидетели свой, будто не поддающийся превратностям времен, изоляционизм.
Так было, например, после окончания Первой Мировой войны. США отказались ратифицировать Версальский мирный договор, чьей составной частью был устав Лиги Наций. Но всего через несколько лет они вернулись к брошенной, было, старушке. Приняли для Германии целую программу ее финансового субсидирования в долг. Конечно, она была названа по имени своего разработчика планом Дауэса, потом он был продолжен и дополнен Планом Юнга.
Хлынувшие деньги, взятые, что выяснилось довольно скоро, не из собственно американских фондов, а из репараций, выплачиваемых Веймарской республикой Америке как державе-победительнице, помогли немцам выбраться из тяжелой экономической депрессии и перевооружили германскую промышленность по последнему слову тогдашней техники.
Машина для будущей мировой войны была не только отремонтирована, но и усовершенствована во всех отношениях. Мировой экономический кризис 1929-1933 годов физически германской индустрии никакого ущерба не нанес, но вот субсидирование Германии ее же деньгами — но, понятное дело, без списания немецких долгов — привело к тому, что в социальном смысле Великая мировая депрессия ударила по немцам больнее, чем по кому-либо еще.
Это привело к приходу к власти Гитлера, а затем опять к мировой войне, уже под № 2.
Пример памятный, потому и сейчас есть подозрение, что американцы постараются удерживать Европу на привязи, даже если им придется в чем-то отступить перед Россией, преподнося это как очевидное смягчение отношений между двумя державами.
Манеру и стиль ведения переговоров со стороны действующей американской администрации можно назвать и провокационной.
Сначала президент Трамп, а ему вторят и остальные, заявляют на весь мир, что какая-нибудь предстоящая встреча обязательно принесет чуть ли не грандиозный успех. Переговорщикам другой стороны невыгодно выглядеть записными пессимистами и потому они молчат, что воспринимается как знак согласия. Встреча прошла. Вашингтон опять разносит эйфорию по всему свету: договоренности, мол, достигнуты и скоро будут выполнены.
Что тут делать: возражать, опровергать? Так это вроде неправильно — если противоположная сторона, в данном случае Америка, прямо светится от того, чего на самом деле нет. Поэтому приходится отвечать осторожно, выверенно, говорить о нюансах (а в переводе с французского это слово означает «оттенок») там, где подходы совсем уж контрастных цветов.
Но не будешь же выставлять себя перед всем миром едва ли не срывщиком запущенного процесса! Это Остап Бендер мог себе позволить оборот: «После свидания министров на яхте стало ясно, что переговоры больше неуместны».
Зато президент Трамп, проанонсировавший сначала на 17 марта телефонный разговор с Владимиром Путиным, состоявшийся, однако, на следующий день, завел привычную для него пластинку. Сказал, что он очень хочет заключить сделку по Украине, но сначала — перемирие на 30 суток. После этого можно ждать президента России и с визитом в Вашингтон.
Какой визит!? О нем и речи ведь не было! И «сделка» в этом вопросе неуместна. Деловому обсуждению сейчас подлежат только те нюансы, о которых говорил глава Российского государства еще на прошлой неделе.
Американцам, конечно, хочется, чтобы тем, кто сидит напротив них за переговорным столом, потребовалось бы что-нибудь объяснять или, еще лучше, оправдываться.
Жизнь должна показать еще и то, насколько в Америке принципиально расхождение между националистами и либеральными глобалистами. Стратегический ли это разрыв или, несмотря на выражения, которыми соперники обзывают одни других, происходящее остается на уровне тактических, в крайнем случае, оперативных разногласий. Тогда станет понятней, есть ли в США такие круги, с кем можно будет разговаривать о том, чего от Америки хотим мы и откуда нам самим желательно ее вытащить.
***
На этой неделе, 18 марта, исполнилась 11-я годовщина воссоединения с Россией Крыма. Для нас на Донбассе крымские события тех дней, наряду с другими, безусловно послужили сигналом к выступлению. Для нас заработало и то, что получило название «Военторг».
Правда, сам я принадлежу к тем людям, которые с самого начала предполагали, что наш путь домой окажется и более длинным во времени, и к сожалению, кровопролитным, что, однако, было неизбежным.
Точно так же по сей день считаю, что в конце лета и начале осени 2014 года вместо «Минска-1» надо было дать нашим ополченцам необходимую передышку, затем собрать силы и довести освобождение территорий Республик Донбасса до конца, в границах прежних областей. Границы эти, о чем также надо напомнить, были определены в Актах независимости Донецкой и Луганской Народных Республик от 07 и 27 апреля 2014 года и окончательно утверждены итогами референдумов, состоявшихся в ДНР и ЛНР, соответственно, 11 и 12 мая в том же 2014 году.
***
Владимир Путин и Дональд Трамп переговорили по телефону тоже 18 марта. Разговаривали долго: два часа и 28 минут. Если коротко, договорились о том, что разговаривать надо и дальше. Следующая встреча представителей России и США уже назначена на 23 марта, снова в Саудовской Аравии, в Джидде.
В отношении перемирия президент России вновь напомнил об его известных условиях, сделав отдельное ударение на том, что «режим тишины», если и возможен, то только в случае взаимного согласования двумя сторонами системы контроля за ним. Иначе никакой тишины на фронте не будет, отчего и весь разговор становится беспредметным.
Я по натуре любитель быстрых переходов от философских и политических вопросов к житейской прозе. Это считаю полезным, потому что одно дополняет другое и помогает взаимному уяснению двух явлений.
Немецкий ученый Макс Вебер (1864-1920), который считается одним из основоположников современной социологии, как-то дал такое определение капиталистическому строю: капитализм — это кредит. То есть, капиталистам как поставщикам товаров невыгодно продавать продукцию потребителям за деньги, уже заработанные людьми. Нет, им сначала, надо продать деньги, чтобы потом забирать двойную прибыль: за счет отпуска продаваемых вещей и услуг и в виде возврата, само собой, с процентом предварительно отпущенных широкому потребителю кредитов.
По этой же причине постоянно снижается реальная покупательная способность зарплат, даже если по номиналу получки растут.
А про войну следует сказать, что для экономики и для повседневной жизни людей, она, прежде всего, инфляция. В Советском Союзе в годы Великой Отечественной войны неспроста, несмотря на наличие жесткой карточной системы, существовала и разрешенная законом частная торговля в смысле купли-продажи товаров разных видов на городских и колхозных рынках. Таким образом государство отслеживало свободную стоимость денег, подверженную неизбежным инфляционным процессам.
Доходило до того, что на рынках, особенно в самые трудные 1942-1943 годы, десяток яиц стоил столько же, сколько пальто для взрослого человека, а стоимость килограмма мяса перекрывала цену домашней мебели. А сейчас, как я, например, узнал на этих днях, цыпленок-однодневок стоит, во всяком случае, около Докучаевска, 95 рублей. Год назад за один такой «клюв» брали 85 рублей.
Ничего не попишешь: рыночная конъюнктура времени года в сочетании с общей инфляцией, подстегиваемой поворотами политики и экономики: весна ведь — сезон распродажи цыплят для летнего разведения кур. Еще и корма потом влетят в копеечку. И что тоже известно хорошо, стоимость продукции в каком-то одном сегменте рынка означает то же самое и для других сфер торговли.
А загодя рекламируемое Вашингтоном перемирие воспринимается даже неуместным хотя бы и потому, что 19 марта снова была обстреляна Горловка, центр города и микрорайон «Строитель». Огонь укронацисты вели кассетными снарядами, ранения получили 11 мирных жителей.
И 20 марта Горловка опять попала под обстрел. Были ранены два человека на поселке шахты имени Изотова.
От цыплят и кур возвращаемся к тому, чему начали. Решение Верховного Главнокомандующего, принятое 19 марта, о приостановке ударов по объектам энергетики, находящимся на территории, подконтрольной противнику, можно расценивать и как прозрачный намек Европе: в сегодняшних условиях Россия не исключает поиск некоторых точек схождения с Америкой. Это еще не слом хребта современным европейским наполеончикам и подражателям фюреру — но пусть мотают себе на ус, пока для этого остается время, что Старый Свет рискует угодить в охват с флангов.
Но если американцы снова блефуют, тогда нам надо будет делать свои выводы и с этого.
г.Донецк
Фото из открытых источников
