Крымское Эхо
Крым

Подарок Хрущева: внутренняя справедливость истории победила

Подарок Хрущева: внутренняя справедливость истории победила

О КРЫМЕ НИКТО И НИКОГДА НЕ ЗАБЫВАЛ

Пятилетие крымского референдума, ставшего поворотной точкой не только для крымчан, но и России в целом, серьезно изменившее расклад сил на международной арене, — заставляет всех нас напряженно вглядываться в прошлое. Скучная история из школьного учебника для современников вдруг стала сегодняшним днем, в котором жизнь, судьба каждого из нас сплелись в тесный узел с геополитикой, войнами национальных элит, доминированием супердержавы и — в конечном итоге — появлением на геополитической карте мира нового игрока, всем знакомого и вдруг ставшим незнакомцем.

Я говорю о России, которая после 2014 года, отбросив лишнюю скромность и комплексы, месяц за месяцем отвоевывает право быть не региональной, а мировой державой. И, как только что прозвучало в Послании Владимира Путина Федеральному собранию, Россия уже не боится заявить, что тем, кто на нее меч поднимет, прилетит не только в то место, откуда этот самый меч будет поднят, но и в «центр принятия решений». Чтобы такое сказать, нужно знать свою силу.

Россия знает.

И мы, крымчане, осознаем, что своим решением, принятым 16 марта на референдуме, в том числе дали ей это знание.

А ведь начиналось все отнюдь не с развала Советского Союза. Референдума бы не было, не отдай Крым в качестве подарка Украине Никита Хрущев в 1954 году. Ну отдал и отдал — кому какое дело. Крымчане поворчали: мол, остановки вдруг превратились в пресловутые «зупынки», а в школах стали в обязательном порядке изучать мову — так зато, вот, Северо-Крымский канал построили… Всё равно ведь все живем в одном государстве…

Так что это было, в том далеком теперь 1954 году? МИА «Россия сегодня» провела интересный видеомост с Москвой, где этот исторический момент профессионально обсудили известные ученые: историк, политолог, генеральный директор Крымского республиканского учреждения «Центральный музей Тавриды», член Общественной палаты Республики Крым Андрей МАЛЬГИН; заместитель председателя Экспертно-аналитического совета при Совете министров Крыма, заместитель председателя Общественной палаты Республики Крым Александр ФОРМАНЧУК и член Комитета Совета Федерации по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера, доктор исторических наук, профессор Анатолий ШИРОКОВ (г.Москва).

Мы решили не ограничиваться пересказом прозвучавшего на этой встрече: слишком интересны детали, поэтому даем текст близко к стенограмме.

***

Александр Форманчук: Из этих 65 лет <которые прошли с того самого указа Хрущева> пять лет мы живем в российском Крыму. И это еще раз показало ту степень исторической закономерности, совершившей достаточно замысловатый исторический зигзаг, когда Крым оказался в 1954 году не по своей воле в составе Украины. Единственно, что тогда утешало крымчан, будем прямо говорить, что это была советская Украина, это было в рамках союзного советского государства, и многие крымчане не восприняли это как трагедию.

Решение это было инициировано, как известно, Никитой Хрущевым, достаточно эмоциональным политиком, сложно предсказуемым, который запомнился в истории чередой своих импровизаций — и такая вот крымская импровизация тоже была его «историей».

Я отстаиваю точку зрения, что у Хрущева было два побудительных мотива так поступить: первый — это 300-летие Переяславской Рады о воссоединении Украины с Россией. Это дата исторически важная и, так скажем, красивая. И это то, что на Украине сегодня подвергается выкорчевке из исторической памяти. А тогда это было признанием братства двух народов из одной исторической колыбели.

И второй — Крым нуждался в решении народнохозяйственной задачи по обводнению, нужно было строить Северо-Крымский канал. Проект был уже известен, в разработке. Строительство канала завершили в 1963 году, он был ударной комсомольской стройкой комсомола Украины.

Ведущая Ирина Мульд, Александр Форманчук и Андрей Мальгин. На экране по видеомосту — Анатолий Широков

Уверен, что руководство Украины очень не хотело возвращения крымских татар, потому что, если возвращать порядка 300 тысяч человек, то тогда не надо было бы использовать украинских переселенцев, которых завезли в Крым порядка 400 тысяч, если считать время после 1954 года. Но это уже логика после 54 года. Не думаю, что Хрущев тогда глубоко руководствовался такой логикой.

Андрей Мальгин: Мне кажется, что история передачи Крыма из РСФСР в состав УССР — это живое воплощение тезиса о том, куда заводят благие пожелания. Не случайно история Крыма и передача его Украине связаны с нашими разговорами о Переяславской Раде, о будущем российско-украинского единства. В свое время Хрущев, вольно или невольно, все же попытался сделать Крым таким инструментом решения этой проблемы, был сделан этот подарок, который знаменовал это единство.

Наши два народа, две страны проходят сегодня период серьезного размежевания, и возвращение Крыма в состав России совершенно закономерно. Но что будет дальше? Несомненно, Крым будет играть очень большую роль. И нам сегодня нужно понять, как в этом треугольнике будут развиваться отношения. От этого будет зависеть не только судьбы нашего поколения, но и последующих. Мне бы хотелось, чтобы мы говорили сегодня не только о прошлом, но и о будущем.

Анатолий Широков: Я бы поддержал Андрея Витальевича: не помню, кто из историков сказал, что у каждого поколения свое прошлое, потому что каждое поколение задает свои вопросы к своему прошлому, к общему прошлому. И в этом смысле интерес к событию 1954 года, затем возвращение Крыма в «родную гавань» — конечно, это вопросы актуальные и для истории, и для сегодняшнего дня. И для будущего.

Возвращение Крыма — явление в целом закономерное, и связано оно с волеизъявлением крымчан, но одновременно это можно рассматривать и как один из сюжетов большой геополитической картины, которая началась с разрушения Советского Союза. Наш президент Владимир Путин назвал развал Союза крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века. Действительно, круги по воде идут до сих пор.

В этом смысле любой человек, который наблюдает за «длинными волнами», может увидеть, что в первой половине ХХ века крупнейшей геополитическим событием была Первая мировая война, и она закончилась тем, что на политической карте мира вдруг появился целый ряд государств. И причиной тому стало именно волеизъявление населения.

Так на обломках Австро-Венгерской империи появилась Чехословакия; Польша, Финляндия и т.д. — это круги по воде после войны. То же самое и сегодня: фактически развал СССР — событие, которое изменило всю геополитическую картину мира, но оно изменило и политическую ситуацию в странах, которые были раньше вместе Советским Союзом. При этом на самом деле движение к самостоятельности, обособлению всегда опирается на волеизъявление населения и представляющих население элит.

Когда Крым подавляющим большинством голосов проголосовал за возвращение в Россию, этот факт надо признавать как факт реальной современной политики, который имеет серьезные исторические корни. Ведь я не открою здесь америк: крымчане, даже находясь в составе советской Украины, вряд ли как-то актуализировали тот факт, что они находятся в украинском Крыму. На самом деле после развала Советского Союза, отмечая Новый год, они всегда произносили тост за то, чтобы в следующем году встретить в составе России.

Тягу к родному берегу остановить было невозможно. Наверное, последствия <итогов референдума> еще долго будут заметны и в международных отношениях, и в структуре взаимоотношений стран бывшего СССР. Мы должны к этому быть готовы и защищать свои суверенные права и суверенные права граждан Российской Федерации.

Что касается событий 1954 года. Сегодня опубликованы данные, что решение о передаче Крымской области в состав Украины было принято, мягко сказать, не совсем по закону, в том числе и со стороны УССР. Поэтому окончательное узаконение произошло в поздних конституциях 70-х годов — и Украины, и РСФСР, и СССР. Не очень чисто <юридически> оформленная передача порождает вопросы.

О причинах <решения о передаче Крыма> можно много говорить, я склонен поддержать тезис о передаче Украине как своеобразный подарок к годовщине Переяславской Рады: это было действительно великое событие в истории двух народов. Но одновременно мне хотелось бы сказать, что, по всей видимости, передача была обусловлена тем, что советская власть всегда стремились выравнивать экономическое положение тех или иных территорий.

Кстати, наши оппоненты утверждают, что Украина спасла Крым от экономической разрухи — на самом деле финансирование Крыма из советского федерального бюджета возросло в 22 раза начиная уже с 1955 года. Чтобы не возникало иллюзий у наших зарубежных партнеров, мало-мальски знающие экономическую историю СССР согласятся с фактом, что развитие всех советских республик дотировалось экономической мощью РСФСР.

Приведу пример, который очень не любят сегодня те, кто говорит о российской оккупации: подоходный налог, который собирался на территории РСФСР, делился пополам: одна половина шла на развитие России, а другая распределялась между советскими республиками. А подоходный налог, который собирался в этих республиках, весь оставался в этих республик.

Поэтому фактически все, что нам предъявляют как «плоды оккупации» (развитая промышленность, развитая социальная инфраструктура, передовые технологии) было создано за счет РФ. Другое дело, что в рамках союзного бюджета никто не делил деньги на свои и чужие: мы все были гражданами одной страны, и все делалось для того, чтобы выравнивать социально-экономическое положение территорий.

***

— Как вы считаете, не пора ли отменить те решения 1954 года?

Андрей Мальгин: Эти документы отменены Верховным Советом Российской Федерации еще в 1993 году. Другое дело, что после этого был расстрел Белого дома, и это решение не получило дальнейшей реализации, тем не менее, оно состоялось.

Важно помнить, что РФ не вчера вспомнила о существовании Крыма, это произошло гораздо раньше, и в истеблишменте России, и среди российских элит в течение всех 90-х, 2000-ых шли очень серьезные дискуссии относительно судьбы Крыма. О Крыме никто и никогда не забывал.

Александр Форманчук: Украинцы, которые приезжали и устраивались тут, всегда ощущали, что Крым — российский и по своей ментальности, и по своим историческим традициям. Распад Советского Союза лишил цельного подхода к этой теме. Поэтому сама история исправила те решения и то, что Крым в 2014 году вернулся — это самое лучшее тому подтверждение.

Анатолий Широков: Есть масса исторических примеров, аналогичных этой ситуации. Что первое приходит на ум: в составе Российской империи к концу 1918 года, к Первой мировой войне существовали полусамостоятельные образования — княжество Финляндское и Польша. В них, кстати, действовали конституции, которые определяли возможность существования парламентов со своим управлением. Все эти документы были визированы российской верховной властью.

Как только они стали самостоятельными государствами (напомню еще раз — по волеизъявлению собственного населения, они очень этого хотели), и советская республика пошла на этот шаг — все обязанности по отношению к этим самостоятельным государствам со стороны Российской империи, равно как и права, закончились. Так и тут происходит.

Андрей Мальгин: Крым был перемещен из состава РСФСР в границы советской Украины в рамках советского проекта и ради укрепления советского проекта. Никто не спрашивал жителей Крыма, готовы ли они послужить такого рода залоговой суммой в банк укрепления Советского Союза. Но советский проект закончился, и поэтому закономерным является то, что ситуация вернулась к 1954 году, к своему изначальному состоянию.

— Но тогда Крым должен был вернуться в Россию в 1991 году! Почему этого не случилось?

Андрей Мальгин: Совершенно верно. Правительство Ельцина должно было поставить этот вопрос. В принципе, оно могло не предпринимать никаких действий, чтобы каким-то образом вернуть Крым в состав РФ, но такой вопрос мог был быть поставлен. Но он не был поставлен! Как мне кажется, из-за ложно понимаемым Ельциным и его окружением принципа стабильности и нерушимости границ.

И не столько Хрущев, сколько Ельцин виновен в том, что так надолго затянулся процесс возвращения. Но увы, тогда московские элиты смотрели на Запад, они жили не столько национальными интересами, сколько интересами, продиктованными Западом. Кстати, это была часть конфликта хасбулатовского Верховного Совета СССР с ельцинской администрацией. Не стоит забывать, что во внутрироссийских конфликтах постоянно маячила крымская тема. К сожалению, не всегда последствия в истории следуют после известных событий.

Александр Форманчук: Крымская сторона ставила этот вопрос. Скажем, тот же президент Мешков, не удавшийся <президент>; куда более сознательно это делал председатель Верховного Совета Крыма Сергей Цеков. А вспомните позицию Руцкого… Я этот вопрос задавал Виктору Степановичу Черномырдину в Ялте, он был тогда послом РФ на Украине. Я спросил, встречался ли он с Мешковым. Он мне прямо сказал, что «мы ради Мешкова не собирались разменивать Крым на Украину — нам нужна была Украина в целом». Они надеялись, что Украина останется в орбите влияния России. Ельцин тогда на Крым смотрел по-другому.

Анатолий Широков: Всякому овощу свое время, ничего случайного в истории не бывает. Мы же говорим о возвращении Крыма в состав России как явлении, вызванном не внешними причинами, не давлением России — это волеизъявление жителей Крыма.

В 90-е годы руководство России и Украины суверенных уже государств, пытались искать варианты взаимного сотрудничества, пытались сохранять нашу экономическую общность, экономические проекты, которые и сегодня остаются выгодными проектами для обеих сторон. Но здесь рубиконом стал антиконституционный переворот 2014 года в Киеве, резкий антироссийский поворот нового украинского руководства — и в этом смысле именно это повлияло на окончательное решение крымчан.

90-е годы я бы обозначил как период шаткой дружбы. Ну а геополитические реалии, которые возникли после событий 2014 года, <окончательно> определили решение крымчан, крымчане давно были готовы к очередной героической обороне Крыма.

— Как сделать так, чтобы вхождение Крыма в Россию было полноценным? И что было целью в 1954 году?

Александр Форманчук: Сергей Никитович Хрущев, который проживает в Штатах, в своем пространном интервью честно сказал, что его отец был неправ. Его отец был достаточно импульсивным человеком, и масштаб его личности позволяет усомниться в стратегической глубине принимаемых им решений.

А что касается вопроса, как сделать полноценным вхождение Крыма — знаете, крымчане для этого сделали все. На референдуме мы совершенно искренне выразили свое желание, и президент России делает все, чтобы Крым стал полноценным субъектом федерации. К сожалению, не все в федеральном правительстве это понимают, иногда нашему главе республики Сергею Аксенову бывает непросто отстаивать позиции Крыма; ему говорят: привыкайте, что вы такой же субъект, как и все остальные.

Но у нас переходный период непростой хотя бы с точки зрения международных санкций. Крым требует особого внимания, которого порой нам не хватает со стороны некоторых федеральных министров. Если говорить о других моментах — президент, например, лично контролирует строительство и Крымского моста, и трассы Таврида и многие интфраструктурные объекты. Это говорит о том, что Крым может совершить достаточно серьезный экономический рывок. Тут надо реально смотреть на вещи: мы еще довольно долго будем дотационными.

Андрей Мальгин: Ментально мы всегда были частью России; организационно же завершение процесса интеграции произойдет окончательно тогда, когда международное сообщество примет этот факт. Понятно, говорить о том, что произойдет это быстро, не приходится. Будем ждать столько, сколько нужно, но не просто ждать, а работать над тем, чтобы это произошло как можно скорее.

Анатолий Широков: Есть такое понятие — суверенитет. И РФ как активный субъект международного права, как государство обладает этим суверенитетом. Он распространяется на все части территории, которые входят в состав современного российского государства. Признавать эти территории, не признавать — это, простите, головная боль тех, кто признает или не признает. Говорить с Россией с позиции силы или что «мы наладим свои отношения взамен на…» бесполезно. Россия не торгует своей территорией, Россия, что еще важнее, не торгует своими гражданами, которые проживают на этих территориях.

Признание международного сообщества Крыма как части России — важная вещь, никто не спорит. Но это в первую очередь предмет нашего суверенитета, который мы никому не дадим оспорить.

Второе. На сегодня мы можем констатировать, что за последние пять лет Крым с точки зрения экономического развития, вложенных в его развитие ресурсов переживает эпоху ренессанса, поскольку никогда в его развитие не вкладывались столь колоссальные средства. И речь даже не идет о специальной ФЦП, куда идет много денег, или о том, что в России существует «крымское законодательство», поскольку есть особенности перехода и Севастополя, и Крыма в состав РФ, и законодатель сегодня озабочен тем, чтобы создать наиболее благоприятные условия.

Можно только три вещи назвать: Крымский мост, трасса Таврида и энергомост — такого никогда не было в Крыму. Экономически Крым сегодня в разы больше защищен, нежели когда он был в составе современной Украины. И экономически он более обеспечен, нежели когда он был в составе советской Украины, потому что тогда этих достижений и проблем, связанных с отсутствием транспортной доступности, энергетической безопасностью, не существовало.

Что делать? Жить и работать, увеличивая экономическую мощь Крыма по всем направлениям его развития.

Александр Форманчук: У вас там <в Москве> политики из так называемой системной оппозиции, кстати, способствуют мобилизации крымчан вокруг нашего президента и нашего руководства.

Главное, нам надо сохранить крымский консенсус, который возник в результате Крымской весны. А это гарантия того, что все сегодняшние трудности мы переживем.

— Судьба крымчан оказалась тесно связана с Переяславской Радой, мы продолжаем трепетно отмечать эту дату. А Украина стремится ее вычеркнуть из календаря. Украина действительно уже «не Россия»? Возможно ли повторение Переяславской Рады в современном исполнении?

Александр Форманчук: Вопрос хороший… Хотелось бы верить, что мы вернемся. Но лично я в рамках современной географической территории Украины этот процесс не вижу, он возможен только в условиях дальнейшей фрагментации частей Украины, которые эту историческую память в этом ключе будут хранить и возрождать..

Андрей Мальгин: Здесь очень важно разделить два пласта проблем, два уровня: первый — внутри общеславянского единства, взаимоотношения между русским народом и украинским. Другое движение, другая ситуация — ситуация тяги крымчан к России, к большому материнскому государству.

Мне кажется, было бы большой ошибкой делать крымскую ситуацию заложником развития ситуации в межславянском контексте. Да, очень важно, и душа болит за будущее Украины, но раз украинский консенсус состоит в том, чтобы развиваться в качестве самостоятельного государства, отдельно — более того, государства, враждебного России, то у регионов, склонных делать иные выводы, которые стремятся к единству с Россией, должна быть такая возможность.

Такая возможность появилась у Крыма и такая возможность должна появиться у Донбасса. И если ценой распада этого общеславянского единства будет отделение некоторых регионов, которые не видят себя внутри этой антироссийской будущей Украины, если такой ценой будет отделение этих регионов от Украины, то это будет правильно.

Анатолий Широков: На самом деле очень трудно комментировать будущее… Оно имеет очень много вариантов развития. На сегодняшний день меня как человека с Украиной связывает очень многое, в том числе и семейная общность. И таких в России, поверьте, очень много. Те, с кем я общаюсь по этому вопросу, не устают сожалеть о том, что происходит сегодня.

Здесь, конечно, есть огромное количество уровней взаимодействия или отсутствия такового. Я хотел бы посожалеть о том, что сегодня украинское правительство активно рвет все связи с РФ. Это не идет на пользу Украине, украинскому народу. Я даже не говорю о тех 250 миллиардах долларов, которыми Россия помогла братскому народу, суверенной Украине после развала Советского союза. Не буду говорить о серьезных общих экономических проектах, которые существовали, но к сожалению, сегодня не существуют. Проблема в том, что Россия их у себя заместила, а Украина не может.

Мне искренне жаль, что украинское правительство приняло решение о разрыве очень большого количества межправительственных договоров с РФ, что правительство Украины углубляет ту яму, которую Янукович не успел достроить не в физическом смысле, а в законодательном, и в политическом: они ее строят, расширяют.

С другой стороны, хотелось бы верить в лучшее. Нас связывает даже не тысячелетняя история — нас связывает кровное родство, и поэтому мне бы хотелось думать и надеяться, что украинскому народу хватит воли, мудрости, достанет исторической памяти понять, встать и сказать о своей исторической связи с российским народом.

Для меня будет важно, чтобы наши страны жили в мире. А будет ли это одна страна, две страны или какая-то другая конфигурация возникнет, мне кажется, это неважно.

— Надо бы вспомнить, что произошло в 1918 году: тогда новое государство Украина забрала у Крыма то, что мы называем северными территориями — северная часть Таврической губернии, а это была огромная территория, больше самого полуострова. В 1955 году Украина решила забрать у Крыма северную часть Арабатской стрелки, она так и осталась в составе Украины. Что вы думаете об это территории?

Андрей Мальгин: Не помню, чтобы кто-то так ставил вопрос, но я помню, что масса людей, живущих на Арабатской стрелке, пострадала: они верили, знали, они уже были готовы вслед за Крымом и вместе с Крымом перейти в Россию, и даже были приняты решения в сельсоветах, но потом люди серьезно пострадали.

Эта ситуация сложилась гораздо раньше, чем в 50-х годах, это связано еще с событиями Гражданской войны. Тот довольно жесткий спор между крымским правительством Сулькевича и украинским правительством гетмана Скоропадского о судьбе этих северных территорий восходит к 1918 году, к периоду немецкой оккупации. Тогда он не был решен, но я думаю, что эти проблемы маленьких территорий могут быть решены, когда будет решены глобальные геостратегические проблемы наших больших территорий.

Александр Форманчук: Все равно альтернативы Северо-Крымскому каналу нет, я не знаю, где ее искать. А решение я вижу в одном: если восстановить границу Таврической губернии, как вы сказали — почему бы и нет, — тогда у нас и канал будет работать. Наш спор с Украиной в этом плане не завершен.

Анатолий Широков: Я бы поддержал коллег — несмотря на очевидную важность этого вопроса, в том числе экономическую (канал, вода), — это вопрос, который должен решаться в контексте большого политического диалога. То, что касается 1918 года, актуальность вопроса была буквально сметена Гражданской войной, ее результатами, новой государственностью.

Говорить о каком-то государстве Украина в 1955 году тоже довольно сложно, потому что все равно, несмотря на федеративный характер устройства государства, декларированный в конституциях СССР и УССР, зачастую имела верх экономическая необходимость. В качестве примера могу привести знаменитый проект поворота сибирских рек на юг, который, слава богу, не реализовался.

Эта проблема может быть обозначена, и может быть осуществлен поиск ее решения только, повторю, в рамках большого политического диалога о взаимоотношениях вообще современной Украины и современной Российской Федерации.

Сегодня непродуктивна позиция украинского руководства, заявляющего о некой агрессии Российской Федерации, рвущего с РФ всевозможные государственные договоренности, но Россия по-прежнему выступает торговым партнером № 1 современной Украины. Это показывает, что глубинные процессы нашего единства разорвать им пока не удалось. И будем надеяться, что эти глубинные процессы станут процессами явными, видимыми, и тогда и эта проблема будет решена.

***

Александр Форманчук: Тема вхождения Крыма в состав Украины все равно требует, чтобы мы не забывали об этом историческом уроке Мы, крымчане, на себе испытали, что значит жить в советской Украине, когда мы не придавали этому серьезного значения, поскольку мы жили в Советском Союзе. И совсем по-другому мы ощущали эту тему, когда жили в составе Украины после 1991 года.

Эта тема всегда для нас болезненна, но мы достойно вышли из нее тем, что вернулись в Россию. Интересен взгляд из Москвы: очень хочется верить, что Украина и Россия не станут врагами, что в перспективе мы вернемся на принципы добрососедства. К сожалению, ситуация развивается таким образом, что на Украине продолжается заражение украинским национализмом, и не только в Галиции. Это очень серьезно и надолго, и недооценивать это я бы не стал.

Важно, чтобы мы, крымчане, оставались верны своему выбору 2014 года.

Андрей Мальгин: Солидарен со сказанным. Вспомнил, когда шла работа над двухтомником истории Крыма под эгидой Института истории, у нас была большая надежда встретить в московских архивах некие секретные документы, которые пролили бы окончательный свет на события 1954 года: почему это тогда всё же произошло.

Но по сути дела ничего нового и основополагающего, ставящего все точки над «i», мы так и не нашли. И это говорит о том, что то решение, которое принимал Хрущев, не было подготовлено ни административно, ни политически, ни законодательно. И не было оправдано исторически.

Об этом говорит известная пустота архивов на тему передачи Крыма. Спустя 60 лет эта пустота обнажилась, ситуация изменилась — и Крым вернулся в состав России, это свидетельствует о внутренней справедливости истории.

Анатолий Широков: История — мамаша суровая, как говорил Карл Маркс, поэтому давайте подождем ее вердикт, кто прав в этой ситуации. С нашей же стороны, я убежден, что как крымчане говорили: хоть камни с неба, мы теперь снова вместе. В этом смысле — мы вместе, Крым — часть России. А РФ не торгует своими частями, территориями, населением, людьми. Россия не торгует своим суверенитетом. И международному сообществу придется этот факт признать. А пока они признают, мы будем вместе работать, совершенствовать и законодательство наше, и экономику. У нас. Конечно, есть проблемы, но радует то, что сегодня крымские и российские проблемы — это проблемы общие. Значит, сообща мы их и будем решать.

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Скандал в крымском Госсовете

За геноцид в отношении жителей Крыма надо отвечать

.

Детки, чьих вы будете? Кто вас в жизнь ведет?

Оставить комментарий