Под прикрытием вируса

Надежды на тот счет, что киевская власть хоть когда-нибудь станет на путь истинный, будет выполнять Минские соглашения, а  там и вовсе закончит войну против Донбасса, проваливаются одна за другой.

Так получилось и с достигнутой еще 11 марта в Минске договоренностью о том, что в рамках переговорного процесса украинская сторона совместно с ДНР и ЛНР создадут Консультационный совет, была перекручена Киевом уже через считаные дни.

Из Киева заявили, что консультации могут вести «украинцы» с «украинцами». Каких-либо представителей «отдельных районов Донецкой и Луганской областей» в качестве переговорщиков киевская власть как не видела, так и не видит.

Потом переговоры Трехсторонней Контактной группы состоялись 25 и 26 марта, но из-за противовирусного карантина — в режиме видеоконференции. Но тут уж украинская сторона совсем развернула стрелку в пустоту. Оказалось, что вопрос быть или не быть какому-то консультативному органу, вправе решать только встреча в «Нормандском формате». Но когда такая встреча стоится, сейчас не может сказать никто.

После этого представитель России в Трехсторонней Контактной группе Борис Грызлов в сердцах признал, что переговоры по видеосвязи попросту закончились провалом.

***

А уже 27 марта на северо-западе Донецка, в поселке Старомихайловка в ходе очередного обстрела прямо в своем доме от попадания осколков в голову погибла местная жительница, женщина преклонного возраста, родившаяся в 1931 году.

Текущая неделя началась с того, что в ночь на 30 марта украинские войска вновь обстреляли западную окраину Донецка — поселок Трудовские. За один обстрел были повреждены семь жилых домов на улицах Ромодановской и Софьи Перовской.

Позже, с утра 30 марта, ближе к 09.00, вооруженные формирования бывшей Украины опять открыли огонь по западному Петровскому району Донецка и административно подчиненному этому району — селу Александровка. В Александровке осколки также повредили жилые постройки, два соседних дома по улице Челюскинцев.

В это же время возобновилась стрельба в направлении серных окраин Горловки.

«Амплитуда» количеств суточных обстрелов на Донецком фронте в конце прошлой недели колебалась. За сутки 26 марта обстрелов было зафиксировано сравнительно мало, только шесть. Но на протяжении суток 27 марта случаев нарушений режима прекращения огня насчиталось уже десять. Сутки 28 марта оказались еще более «громовыми»: целых 16 обстрелов.

В течение суток 29 марта обстрелов отметили снова десяток. И уже с 08.00 до 09.00 утра 30 марта, когда отсчет стрельбы пошел на следующие 24 часа, по окраинам Донецка и Горловки подразделения вооруженных сил бывшей Украины выпустили 70 мин и гранат.

Количество обстрелов может снижаться, а потом возрастать снова, и по той причине, что украинское военное командование вынужденно заниматься адаптацией личного состава, задействованного в так называемой «Операции объединенных сил» к режиму противовирусного карантина.

Хотя давно известно и другое. За шесть лет войны в части стрельбы случались иногда периоды затишья, но были они вызваны, в основном, техническими причинами. Иногда кое-какими политическим заминками. Но ни одно, ни другое никоим образом, не меняло общую картину происходящего в принципе.

***

Причины возникновения уже чуть более 100 лет назад в Испании эпидемии гриппа, приобретшей масштабы мировой, доподлинно остаются невыясненными. Тот грипп, как известно, по месту своего первого проявления получил название «испанки». Но, вполне вероятно, что «испанский» грипп не случайно появился в стране, отличавшейся нищетой, скученностью неимущего населения в городских трущобах. Или прозябанием в таких же обнищавших селах.

Для таких людей зачастую была недоступна даже первичная медицинская помощь. От эпидемии гриппа в Испании умерли более 300 тысяч человек. Болезнь из хижин быстро перешла во дворцы, гриппом переболел и король Испании Альфонс Тринадцатый.

А в предреволюционной России начала 20-го века ходячими болезнями, также обусловленными социальной обстановкой, были тиф и холера, скоротечные формы туберкулеза; к повседневным явлениям относилась и малярия, удаленная из бытовой действительности только во второй половине 30-х годов прошлого столетия.

Только, в отличие от Испании, социальная трагедия в российском исполнении выглядела менее очевидной, более приглушенной, словно разливающейся медленным самотеком по бескрайним просторам страны.

Аналогии и параллели сами по себе для истории не доказательство, но сопоставления и сравнения бывают уместными, так как ни одна страна не существует и не развивается изолировано от остального мира. И явления, происходящие в разных странах в одно и то же время, помогают при взаимосвязанном рассмотрении понять, что представляла собой в тот или иной исторический период как вся мировая система в целом, так и ее отдельные элементы.

«Беда не в том, что люди страдают, а в том, что большинство из них страдают, не понимая этого», — заметил еще весной 1841 года своему другу Юрию Самарину Лермонтов, остановившийся проездом в Москве. На своей родине Лермонтов сделал краткую остановку, отправляясь в ссылку на Кавказ, откуда он уже не вернулся живым.

Эту проблему не могло решить и развитие русского капитализма. Из-за неравномерности и неравнозначности природно-ресурсной обеспеченности различных российских территорий норма прибыли российского капитала сопровождало стойкое устремление к снижению, что толкало деньги не на производство, и тем более не в науку с техникой, а во всевозможные спекуляции, бырышничество и прочие махинации.

Подстать общим особенностям развития России была и отечественная система здравоохранения. Смертоносные болезни социального происхождения продолжали свое хождение по стране, а в годы Мировой и затем Гражданской войны из них особенно распространился тиф.

Особенности развития России, включавшие в себя и их клиническую картину, делали российскую революцию, с одной стороны, задерживающимся, отложенным конфликтом. Но одновременно с этим в силу тех же самых обстоятельств — способом разрешения социальных противоречий, особенно решительным и принципиальным. И, само собой, единственно возможным и неотвратимым.

Революция в России стала восстанием против социальных условий, укорачивавших жизнь многим людям, в том числе и против тогдашних «коронавирусов».

***

И сейчас, также неизбежно в связи с пандемией COVID-19, европейская политика остается прежней: все валит с больной головы на здоровую. Это тоже перекличка, обмен сигналами между не столь давним прошлым и настоящим. И эта сигнализация также высвечивает причины революции в России, а дальше — следствия ее побед и поражений.

Потому не случайно заговорили о том, что в качестве средства остановки распространения по Российской Федерации коронавируса лучше всего пошло бы восстановление системы здравоохранения, созданной в свое время первым советским наркомом медицинской отрасли Семашко. А эта система потому и имела успех, что выступила радикальной альтернативой прежнему порядку профилактики и лечения болезней.

Речь сейчас, конечно, не идет о буквальном воспроизведении системы Семашко во всех ее деталях и частностях, обусловленных временем ее создания. Времена меняются, а с ними изменяется и все остальное, в том числе системы здравоохранения.

Неплохо было бы, помня причины и реальную картину минувшего, воспроизвести рациональный и вместе с тем решительный опыт прошлого и в некоторых других сферах. Тогда, глядишь, и война против Донбасса выставила бы в истинном свете тех, кто ее начал.

При всех проблемах со своей медициной не Россия стала 100 лет назад территорией возникновения эпидемии гриппа, охватившей весь мир. Так же и теперь — общая «клиника» коронавируса в Российской Федерации не так опасна, как в продвинутых во всех отношениях европейских странах. Но только европейская политика не меняется ни в чем. Вместо того, чтобы заниматься собой, ищет виноватых в своих проблемах на стороне. И, понятно, в какой стороне света.

***

Министры иностранных дел Германии и Франции — Хайко Маас и Жак-Ив ЛеДриан 31 марта выпустили совместное заявление, в котором призвали стороны, конфликтующие на Донбассе, по случаю пандемии коронавирусного гриппа взаимно прекратить стрельбу. Однако в понимании глав внешнеполитических ведомств двух ведущих государств Европейского Союза, одна из сторон, участвующих в войне на Донбассе, это — Россия и никак иначе.

Кроме того, официальные представители Федеративной Республики и Франции обвинили ДНР и ЛНР в препятствовании под предлогом эпидемии гриппа работе миссии ОБСЕ.

Но еще с самого начала на Донбассе боевых действий замечено, что стоит лишь европейским политикам сказать что-нибудь такое, как оно сразу аукается на фронте. Это правило подтвердила уже ночь с 31 марта на 01 апреля.

Украинская артиллерия обстреляла центральную часть Горловки. Такого не было с 2015 года. Снаряды целенаправленно летели на трамвайно-троллейбусный парк города, где получили повреждения или полностью были выведены из строя четыре троллейбуса и семь стоявших там же на правах «квартирантов» автобусов.

Обстрелов за сутки 31 марта на Донецком фронте было зафиксировано 35, что также относится к огнестрельным «рекордам» этого года.

В течение суток 1 апреля позиции народной милиции ДНР и населенные пункты республики обстреливались 22 раза. Среди прочих видов вооружений украинские войска вели огонь также из танковых орудий.

И уже утром 2 апреля в Луганской Народной Республике от ран, полученных 1 апреля, умерла жительница поселка Голубовское 1940 года рождения.

Резкое увеличение количества обстрелов территорий республик Донбасса — не просто следствие политики киевской власти. Возросшая частота и плотность огня имеют под собой глубинную историческую природу. А киевская власть — один из способов осуществления таких природных закономерностей.

***

В свое время предводители французских якобинцев — Робеспьер, Сен-Жюст, Кутон и другие оказались заложниками и жертвами собственных воззрений и проводимой политики, переставшей соответствовать действительности и обернувшейся утопией. А утопии, как известно, — заведомо нереализуемые вещи.

Но с течением времени видно, что дело было не только и не столько в этом.

На смену якобинскому режиму пришел другой. Тот, при котором члены какого-нибудь «Общества солнца» самочинно врывались в тюрьмы. И там резали всех брошенных туда революционеров.

Был отменен максимальный предел цен на хлеб и другие продукты повседневного спроса. В результате пошла череда смертей от голода.

И скоро во Франции появились шайки «поджаривателей» — бандитов, которые вырезали у попавшихся им людей куски человеческого мяса, жарили его на костре, а потом заставляли своих жертв есть эту человечину.

Разбираться с «поджаривателями» и с остальными живодерами пришлось уже правительству Первого консула — Наполеона Бонапарта.

Но, несмотря на устранение конкретных бандитов с большой дороги, период голода и живодерства со своей философией получил продолжение и присутствовал во всех последующих временах и также послужил одним из не последних средств формирования исторического прядка, который обанкротился к концу 30-х годов прошлого века.

Последователи тех, кто резал людей в тюрьмах, спокойно, как на что-то необходимое и даже полезное, глядел на голодные смерти, поджаривал человеческое мясо, открыли путь фашизму.

Фашизм — это не только извращенная форма протеста против нищеты и голода, но и бунт декаданса и отчаяния против скуки и самодовольства буржуазного мира, провозгласившего себя безальтернативным и лучшим из всех возможных, венцом человеческой истории.

После Второй Мировой войны этот же порядок был восстановлен в Западной Европе. Хотя и в модернизированном, прошедшим через неизбежную реконструкцию, виде. А сначала 90-х годов прошлого столетия строй, к возникновению чего приложили руку убийцы, бандиты и живодеры, распространился на Восток Европы и на постсоветское пространство.

Его обоснование самого себя и своего существования, в принципе, ни в чем не изменилось. Установившийся порядок — лучший из всего, что только может быть. А если он плох и нерешаемых проблем куча, то все равно все остальные прядки, которые уже были, и те, что можно придумать, еще хуже.

***

Однако «самопровозглашенные» — те, что есть на Донбассе и не только там республики, даже независимо от своей воли выступают возражением и альтернативой такому устройству мира. А оно, казалось, безраздельно воцарилось в 1991 году. По этой причине Донбасс, поднявшийся против этого мира, лучшего из всех лучших миров, и получает каждые сутки порцию разрывных и стрелковых боеприпасов.

Подсчитано, что только один выстрел из автоматического гранатомета обходится киевской власти в 1,2 тысячи гривен. А чтобы оборудовать командный пункт всего-навсего взвода — предпоследнего по численности личного состава тактического войскового подразделения (меньше людей лишь в стрелковом отделении, как того требует современное состояние военного дела) надо 100 тысяч долларов.

Но на такие расходы у киевского режима деньги всегда находятся. Несмотря ни на какие вирусы и карантины, на бывшей Украине не отменен налог на войну. А его, как известно, отчисляют из каждого денежного дохода и каждой торговой и финансовой операции.

Коронавирус и противовирусные мероприятия поспособствовали, однако, тому, что тема войны против Донбасса ушла в тень информационного поля.

Киевской власти это подходит. Стрелять больше и чаще сподручней как раз в «тени», под прикрытием вируса.