Пират

БЫЛЬ

Виталий ЖУКОВСКИЙ

История, которую я сегодня хочу вам рассказать, произошла в Юго-Восточной части Атлантического океана, у берегов Намибии.

Кроме изобилия рыбы, в этих водах очень много морских львов. Это большие морские животные, очень похожие на морских котиков, которых многие из вас видели если не в цирке, то в зоопарке (почему-то считается, что эти животные очень неприхотливы к условиям содержания в неволе). Только морские львы больше котиков, отличаются они также и тем, что практически не поддаются дрессировке — настолько своенравны и свободолюбивы, что ни за какой гастрономический деликатес не заставишь их жонглировать мячами в угоду публике.[

В дикой природе морские львы также отличаются смелостью и, даже, если так можно сказать, бесшабашностью. Они не боятся подходить близко к стальным гигантам – кораблям, от которых в ужасе шарахаются другие морские обитатели, не боятся людей. Нам часто доводилось наблюдать, как морские львы плывут за сетями с рыбой, подворовывая наш улов.
Некоторые смельчаки так и норовили забраться на сети, но благополучно скатывались с них под тяжестью собственного веса. Маленькую рыбку они проглатывали целиком, а с большой всплывали на поверхность и резким движением отрывали рыбе голову. Голова отлетала, а тушку они съедали. Вдоволь наевшись, они ложились на спину и передними ластами смешно чистили свои мордочки.

Мы их никогда не гоняли: рыбы было много, на всех хватало, да и, думаю, наши попытки избавиться от нахлебников вряд ли увенчались бы успехом. Львы были на своей территории, поэтому мелкий разбой не считали делом зазорным.

И все же, несмотря на то, что морских львов нам доводилось видеть каждый день, и это уже стало делом привычным, мы и представить себе не могли, как близко нам доведется с ними познакомиться…

Ловим мы рыбу и днем, и ночью по вахтенному методу. Часть команды работает – штурманы прокладывают на карте курс, вычисляют возможные места скопления рыбы, механики обслуживают двигатели, а матросы забрасывают и вытаскивают сети, остальные члены команды – отдыхают. Потом все наоборот. Это и есть вахта.

И вот однажды, перед заступлением на вахту, я проснулся раньше обычного. Не хотелось спать, но и вставать тоже не хотелось. Меня одолевала предрассветная дрема, а с ней, как известно каждому моряку, если сразу не справишься, то и будильник не поможет. Ну, а если уж проспишь свою смену — дисциплинарное взыскание обеспечено. Превозмогая сонливость, я заставил себя встать и умыться. После водных процедур я, наконец, проснулся. Оделся, вышел из каюты и пошел по коридору к трапу, который вел на верхнюю палубу. Там находилось любимое место всех моряков – столовая. Перед тяжелым рабочим днем я заспешил на завтрак. Этот факт, вынужден сознаться, придавал большую бодрость, чем утренний душ. Но мое внимание привлек заливистый собачий лай, который доносился с траловой палубы.

На нашем корабле жил судовой пес Мишка – огромная лохматая кавказская овчарка. Несмотря на свою породу, он был очень добродушным и совершенно незлым псом. Вся команда его очень любила и считала «своим парнем». Однако никто никогда не слышал, как он лает, казалось, он и делать-то этого не умеет. А тут я своими ушами слышу, как наш Мишка заливается не хуже сторожевой продуктового склада. И, если бы я не знал, что, кроме Мишки, других собак на борту нет, то ни за что бы не поверил, что это он. Я был настолько удивлен, что, забыв обо всем на свете, поспешил на траловую палубу.

Можно было ожидать чего угодно… Но то, что я увидел?!!..

В предрассветных лучах по палубе переваливалась черная чавкающая громада, вокруг которой прыгал, захлебываясь лаем, Мишка. Мишка, которого я всегда считал лучшим представителем породы за его внушительные размеры, на фоне неизвестного объекта вдруг показался мне маленьким и жалким. И каково же было мое удивление, когда в этом «нечто» я узнал огромного морского льва. Растерявшись от неожиданности, я просто стоял и смотрел, как лев неспешно подбирает раскиданную по палубе рыбу.

Рыба? Откуда на палубе рыба?

На лебедке болталась пустая сеть. Это несколько проясняло ситуацию. Скорее всего, морской лев занимался привычным разбоем и, увлекшись, не заметил, как запутался. Так его и вытащили вместе с рыбой наверх. Переполненная сеть не выдержала дополнительного груза и, не успев дойти до специальной ванны рыбцеха, благополучно лопнула, вывалив все содержимое. Рыба растеклась по всей палубе, а лев, не дожидаясь приглашения, устроил пир.

Кроме охрипшего от лая Мишки, на палубе никого не было. Но тут я услышал крики. На мачте сидели двое трясущихся от страха молодых матросов.

— Уходи, Мишка! Фу! Фас! Давай, давай его! – вразнобой кричали они. И непонятно, кого они пытались подбодрить – собаку или себя.

То, что собаке угрожает реальная опасность, я понял не сразу.

Лев не обращал никакого внимания на грозный Мишкин лай, и это задевало его собачье самолюбие. Мое появление и полное равнодушие незваного гостя придало Мишке решимости. В одно мгновение он бесстрашно бросился на льва, прыгнул к нему на спину и впился зубами в заплывший жиром загривок. Мы только ахнули.

Лев как-то невнятно рыкнул, тряхнул телом, и Мишка, не успев насладиться победой, слетел с него. Лев молниеносно подхватил Мишку зубами за спину и резким движением, каким обычно морские львы отрывают рыбе голову, подбросил бедного пса. Беспомощно болтая лапами, Мишка перелетел через льва и плашмя шлепнулся на палубу. Видимо, в этот момент Мишкина душа ушла не только в пятки, но и, пробуравив настил палубы, забилась на дне трюма. Он подскочил и, визжа как ошпаренный, опрометью кинулся вон.

Пока лев был занят собакой, матросы успели покинуть свое убежище на мачте. Скользя по разбросанной рыбе, они пытались найти на палубе средства самообороны.

Привлеченные шумом, прибежали другие члены команды, вышел на мостик и капитан. Он быстро оценил ситуацию. «Ребята, — сказал он, — берите в руки доски, палки, только не бейте льва. Попытайтесь согнать его на слип. (Слип – наклонная металлическая палуба, по которой поднимают сети с рыбой. Прим. авт.) А там он и сам сползет в воду!»

В это время насытившийся лев устало сопел посреди рыбного развала, жмуря от солнца свои круглые глаза. Ему уже и самому, наверное, хотелось вернуться в привычную стихию. Солнце начинало припекать, и это его беспокоило. Он метался от одного борта к другому, выискивая прохладное место. И когда к нему стали приближаться люди, лев оценил ситуацию по-своему.

Палки и доски в наших руках заставили его усомниться в миролюбивом характере наших намерений. Задача осложнялась тем, что повсюду валялась рыба, и было скользко… Лев начал грозно фыркать, ощерил зубы. И, несмотря на то, что мы только пытались направить его, огрызался, кидался на доски. Но отступал. Правда, нам никак не удавалось подогнать его к запланированному месту. И здесь он оставался хозяином положения.

Несмотря на все наши попытки руководить его действиями, он упорно двигался в направлении, которое выбрал сам. Он подполз к тому месту, где у борта лежали тюки с запасными сетями. Надо сказать, это была не самая короткая дорога к морю, но он сам ее выбрал.

Изгибая свое мощное мускулистое тело, лев начал карабкаться наверх. Наблюдая за его движениями, мы невольно залюбовались красотой этого морского животного, его силой. Недаром ведь – лев, пусть и морской. Что ни говори, а его уверенной невозмутимости можно было только позавидовать. Он так и уходил от нас победителем — ведь не мы его напугали, а он устроил переполох в нашем сухопутном мирке. Он, как пират, взявший наш корабль на абордаж, вовремя понял, что не рассчитал свои силы и сейчас с достоинством истинного корсара гордо отступал.

Забравшись наверх, он посмотрел на нас, рыкнул что-то похожее на «Я не прощаюсь!» и прыгнул с пятиметровой высоты нашего траулера в море.

Приводнение состоялось удачно. Вскоре на поверхности появилась его голова. Он блаженно отфыркивался, наслаждаясь прохладой родной стихии и, казалось, был совершенно спокоен.

Мы вернулись к своим обычным обязанностям и стали наводить порядок после визита незваного гостя.

Рыба, пролежавшая на раскаленной солнцем палубе больше трех часов, начала уже изрядно попахивать, и была непригодна к обработке. Шлангами ее пришлось смывать обратно в море. Вот уж праздник был для чаек и морских львов! Никто не остался голодным.

Наблюдая за тем, как матросы убирают скользкую, грязную от раздавленной рыбы палубу, боцман грузно опустился на моток троса и, поглаживая по голове раненого Мишку, сказал:

— А посмотрите, ребята, что разбойник утворил! Три часа с ним возились, утренний улов потеряли, да и пса чуть не покалечил… Настоящий пират!

Все с ним дружно согласились. Матросы смеялись, переругивались между собой — неожиданное приключение внесло оживление в отлаженный, но монотонный механизм работы на корабле.

Этот рабочий день был долгим и тяжелым, но потом, по каким бы морям нам ни доводилось ходить, мы всегда с удовольствием вспоминали именно этот забавный случай. И с особым восхищением — нашего морского пирата.