Печальный день в истории казачества

24 января – печальный день в истории казачества. В этот день 90 лет назад Яков Свердлов подписал трагически известный циркуляр о расказачивании, с принятием которого советская власть объявила беспощадную войну казачьему сословию, верой и правдой служившего Российскому государству. На Дону и Кубани, на Тереке и Волге, на Урале и в Сибири, на Амуре и Уссури были подвергнуты невиданным ранее репрессиям массы казаков. Под ударами палачей и в боях Гражданской войны погибли сотни тысяч человек. Казачий народ, составлявший славу и гордость России, был уничтожен почти на половину.

Даже по прошествии многих десятилетий не утихает боль и скорбь по безвинно убиенным людям, по несостоявшимся судьбам, по разрушенному укладу жизни. Но память жива.

24 января казаки Крымского казачьего Союза собрались на панихиду в Симферопольском соборе Петра и Павла и тихой молитвой помянули всех, кто погиб в годы кровавого лихолетья. Верховный атаман ККС В.С. Черкашин призвал собравшихся свято чтить память погибших в ходе геноцида казачьего народа казаков и членов их семей. В этот день в казачьих станицах Крыма ежегодно объявляется день траура, на штабах вывешиваются траурные флаги.

После молебна состоялся Совет атаманов и начальников штабов ККС, на котором обсуждались вопросы внутренней жизни Союза.

До 1917 года в составе Российской империи находилось одиннадцать казачьих войск, дававших русской армии до 10% ее кавалерии. Хотя кавалерия к началу Первой мировой войны уже считалась устаревающим родом войск, выучка и дисциплинированность казачьей конницы были на достаточно высоком уровне. Не случайно, первым Георгиевским кавалером в этой войне, стал знаменитый донской казак Козьма Фирсович Крючков. На протяжении всей войны среди казаков не было случая дезертирства или оставления позиций без приказа.

Февральскую и Октябрьскую революции казачество приняло настороженно. Большевикам удалось распропагандировать многие казачьи части, возвращавшиеся с фронтов империалистической войны, увлечь их лозунгами перераспределения земли, мира, светлого будущего и всеобщего счастья. Реальность оказалась куда более суровой.

Становление советской власти на Дону, Кубани и других казачьих территориях проходило трудно. В начале 1918 года на Дон прибыли красногвардейские отряды, вернулись большевизированные казачьи полки. В то же время на Дон стекались представители сил, противостоявших большевикам и искавшим в казачестве опору для борьбы с советской властью. Антибольшевистские силы, на первых порах, удалось вытеснить из Донской области. Эта борьба осуществлялась с исключительной жестокостью со стороны Красных. Проводились массовые реквизиции имущества и продовольствия.

Насилию подвергались бывшие офицеры, священнослужители, рядовые казаки, заподозренные в нелояльности к советской власти. Так, 18 февраля 1918 года, были расстреляны Донской атаман генерал Назаров и председатель Круга Волошинов, а вместе с ними еще пять генералов. Тюрьмы были так переполнены, что не могли вместить новых арестованных, и потому большевики время от времени «разгружали» их, выводя офицеров и расстреливая их вблизи места заключения. Расстрельный беспредел сопровождался разрушением традиционного казачьего уклада и образа жизни, уничтожением «привилегий», уравнение с иногородними. В большом количестве изымалось продовольствие и вывозилось за пределы Донской области.

Чинимые притеснения и преступления вызвали всеобщее возмущение казаков. Весной 1918 г. вспыхнуло восстание в станице Суворовской и Нижне-Чирской. За оружие взялись не только казаки-фронтовики, но и старики и дети. Показательны события в станице Кривянской, куда 27 марта 1918 г. прибыло пять вооруженных матросов, открывших стрельбу и попытавшихся разоружить казаков. На помощь станичникам бросились работавшие неподалеку казаки-старики. Матросов разоружили и отпустили. А на следующий день в станице ударили в набат. Была объявлена мобилизация казаков. Когда красные попытались привести восставших к покорности, на защиту родной станицы стали все, от мала до велика. Мужчины и женщины, вооруженные косами, вилами, пиками, топорами отбили нападение. Стихийное восстание было поддержано и другими станицами. Даже ранее поддерживавшие советскую власть 6-й и 10-й казачьи полки выступили против нее.

Начавшееся восстание первоначально не было антисоветским. Повстанцы выступали против беззакония, чинимого представителями большевиков. Московское руководство, тем не менее, увидело огромную опасность для себя и стало перебрасывать на Дон карательные части. Борьба обострилась. Казаки не имели достаточно вооружения и боеприпасов, и в условиях дальнейшего обострения борьбы вынуждены были примкнуть к Белому движению.

Из допущенных в начале 1918 года ошибок большевики не смогли извлечь необходимых уроков. Важно было достигнуть соглашения с трудовым казачеством, пойти даже на определенные уступки, чтобы дать возможность бедняцким и середняцким казачьим массам оглядеться обдумать свое положение и затем прочно стать на платформу Советской власти. Вместо этого было принято печально известное циркулярное письмо-директива о «расказачивании».

В нем, в частности, говорилось: «1.Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству применить все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти…
4. Уровнять пришлых иногородних с казаками в земельном и во всех других отношениях.
5. Провести полное разоружение, расстреливать каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи». «

Предполагалось также осуществить реквизицию излишков хлеба и других сельскохозяйственных продуктов, организовать выселение казаков в другие губернии и переселение на их место бедноты из других районов России. Директива была подписана Я. Свердловым.

С созданием полковых и районных революционных трибуналов, то есть примерно с конца февраля 1919 года, в освобожденных от белых районах Дона началась страшная кампания массового террора. Рассмотрение дел в трибуналах сплошь и рядом проводилась по спискам, разбор того или иного дела занимал порой всего несколько минут, и приговор был почти всегда один – расстрел. Расстреливались не только оставшиеся в станицах и на хуторах богатые казаки, но и середняки и бедняки, служившие недавно в Красновской армии или высказывающие публично недовольство действиями того или иного ревкома. Расстреливались казаки-старики из разных семей. Расстреливались офицеры, добровольно сложившие оружие. Расстреливались женщины-казачки. Решения выносились зачастую по доносам, которые даже не проверялись. Приговоры приводились в исполнение немедленно. Среди расстрелянных лишь ничтожное меньшинство было активными контрреволюционерами. Большинство имели незначительные провинности или вовсе были невиновны.

Только по некоторым документам следует, что в Вёшенском районе было расстреляно около 600 человек, хотя эта цифра, скорее всего, преуменьшена. Сотни казаков были расстреляны за несколько дней в станицах Мигулинской — 62 казака-старика, в Казанской и Шумилинской — за 6 дней более 400 человек. В станице Богуславской, только на дворе председателя ревкома, было найдено до 50 трупов и еще 150 нашли в разных местах вне станицы. Можно было бы приводить еще множество фактов и не только по событиям на Дону, но и на Кубани, в Сибири, на Дальнем Востоке. Итог закономерный — казачьи области восстали. Уже в апреле 1919 года Донская повстанческая армия насчитывала более 30 тысяч человек.

Новое восстание отрезвило горячие головы. Так, 22 апреля 1919 г. РВС Южного фронта отменил ряд приказов, связанных с конфискацией имущества, приостанавливался массовый террор в отношении простых казаков. Чрезвычайные меры допускались только к активным врагам революции. Эти запоздалые распоряжения исполнялись крайне плохо.

Спасаясь от наступающих частей Красной Армии, население многих станиц покидало родные места и уходило в «отступ». Уходило и гибло под ударами артиллерийского огня, от болезней и голода. По подсчетам, из 4 млн.450 тыс. населения казачьих областей к 1920 году осталось немногим более 2 млн. человек. Вряд ли какой либо другой народ понес подобные потери.

Окончание Гражданской войны не принесло на казачьи земли мира и спокойствия. Репрессивные мероприятия продолжали осуществляться на протяжении 20-х и первой половины 30-х годов. Так, земли Войска донского были разделены между Луганской, Воронежской, Сталинградской и Ростовской областями. Казаки не призывались на службу в Красную Армию и не могли поступать в военные училища. Многие из казаков были лишены избирательных прав. Продолжались аресты и преследования тех, кто казался властям неблагонадежным.

Только с 1936 года ситуация начала несколько меняться к лучшему. Ощущая угрозу грядущей войны, власти вспомнили о боевых качествах казачества и сделали некоторые послабления. В Красной Армии были воссозданы казачьи кавалерийские части, предоставлена возможность участвовать в выборах в органы власти.

Даже по прошествии многих десятилетий не утихает боль и скорбь по безвинно убиенным людям, по несостоявшимся судьбам, по разрушенному укладу жизни. Но память жива. 24 января, когда был подписано печально известное письмо-циркуляр о расказачивании, казаки Крымского Казачьего Союза собрались на панихиду в Симферопольском соборе Петра и Павла и тихой молитвой помянули всех, кто погиб в годы кровавого лихолетья. Если есть Царствие небесное, то оно приняло мучеников, принявших смерть за Веру и Отечество…