Прогнозы, как говорится, дело неблагодарное, но как без них в преддверии выборов. Вот политические эксперты и прогнозируют. Кто пройдёт, а кто останется за пределами проходного барьера? Изменит ли смешанная избирательная система партийный портрет нового состава Государственной Думы? И даже Крым упоминается в политических прогнозах.
Не только как новичок на выборах, а в качестве причины, из-за которой избиратель не видит разницы между партиями. Да-да, именно на такой вопрос пришлось отвечать главе Фонда развития гражданского общества Константину Костину, у которого поинтересовались: «Нет ли у вас ощущения, что политика за последние годы высушена, а крымский консенсус и «путинское большинство» привели к тому, что избиратель не видит разницы между действиями партий?»
Ну, уж если среднестатистический российский избиратель, не раз участвовавший в выборах депутатов, может не видеть разницы, то что же делать крымчанам, которые впервые будут определять, кому доверить депутатский мандат? Успели ли разные партии завоевать себе электоральное поле в Крыму? Расширит ли смешанная система партийный состав депутатского корпуса? С такими вопросами «Крымское эхо» обратилось к местным политологам, историкам и социологам.
Член Общественной палаты Республики Крым Денис Батурин согласен с тем, что избиратель не видит разницы в действиях разных партий: «ЕР стала мощным флагманом, избиратель идентифицирует по понятным причинам КПРФ и ЛДПР, а уже странная буржуазно-капиталистическая риторика Справедливой России сваливает эту партию в ряды других малопонятных структур, программы которых говорят либо обо всем, либо пытаются построить политическое поле на базе отдельной идеи или социальной группы».
Ему оппонирует коллега по Общественной палате Вадим Петров: «В Крыму «путинское большинство» очень хорошо видит разницу между партиями. Именно поэтому у партий несистемной оппозиции, сливающих Крым Украине, в Крыму шансов нет. На всех максимум 2–3% (включая «Яблоко»)».
Николай Кузьмин делит крымский электорат на две большие группы– лояльный существующей власти в Крыму и протестный по отношению к ней. «Этот протест не переносится на систему власти во всей России», – отмечает Кузьмин и оставляет открытым вопрос, смогут ли использовать эту неполную протестность в Крыму оппозиционные партии.
Руководитель Крымского медиа-клуба «Политэкс» Анатолий Филатов считает, что избиратели всё-таки разницу видят, иначе бы не было нескольких партий в Госдуме, но отмечает, что «всё больше наших сограждан уже не отличают официально оформленные оппозиционные партии – ЛДПР, «СР», тем более «Родину» – от партии власти, понимая под всеми этими группировками политическую власть как таковую и возлагая на неё всю ответственность за социальные негоразды. Несколько особняком стоит КПРФ. Но лишь несколько. На ней к тому же, по определению, груз власти в условиях СССР.
Может быть в силу этого и крымский электорат различается по партийной принадлежности не столько в силу своей социально-классовой принадлежности, сколько по причинам поведенческих реакций на происходящие социально-политические события».
Исполнительный директор Института стран СНГ в Республике Крым Андрей Никифоров категорически не соглашается с тем, что крымский консенсус и «путинское большинство» привели к тому, что избиратель не видит разницы между действиями партий, объясняя свою точку зрения тем, что «партии «крымского» пула «заточены» под разный психотип избирателя. Любители эксцентрики выбирают Жириновского, любители сказок о «светлом прошлом» – КПРФ. Любители… впрочем, так и не понял пока, любители чего выбирают «Справедливую Россия». А, понял! Любители осетрины второй свежести! Поэтому у каждой партии, как и у ЕР, имеется свой избиратель. Даже у либералов он есть, как ни странно».
Не так эмоционально, но в унисон с ним рассуждает руководитель филиала Фонда развития гражданского общества в Симферополе Наталья Киселёва: «Социологические опросы показывают разные портреты избирателя у различных партий в Крыму. Они отличаются не только половозрастной структурой, но также социальным статусом, родом занятий и этнической принадлежностью. Кстати, «крымский консенсус» у нас как раз приводит к четкому разделению электоральных предпочтений. Например, за партию «Парнас» проголосуют хоть и немного крымчан, но как раз те, кто находится за пределами этого консенсуса».
Во мнениях по поводу возможности расширения политического представительства в Госдуме с возвращением к смешанной избирательной системе крымские эксперты практически единодушны, считая, что уповать на значительные изменения не стоит.
По мнению Николая Кузьмина, «введение мажоритарки создаст ситуацию, когда в думе появятся депутаты, которые не столько обязаны партии, сколько партия обязана им. Но среди крымских депутатов таких не будет. Крым не обогатит Госдуму разнообразием депутатских габитусов».
«Теоретически, смешанная система расширяет политическое представительство, – говорит Андрей Никифоров. – Яркие кандидаты от мелких партий могут просочиться в Думу по мажоритарным округам. Но, думаю, таких округов будет сравнительно немного: у политических тяжеловесов и в мажоритарных округах имеются весомые стартовые преимущества. Кроме того, единичные представители непарламентских (на данный момент) партий всё равно вынуждены будут к кому-то примыкать: в парламенте одиночки не выживают. Здесь охотятся стаями».
Вадим Петров предполагает, что в отдельных регионах РФ такое расширение возможно: «Где-то 5% барьер преодолеют от 5 до 7 партий. Однако в целом по стране значительного расширения ждать не стоит. Согласен с Костиным (главой ФоРГО. – прим. ред.) – в Госдуму пройдут 4 парламентские партии + «Яблоко» или «Родина».
Анатолий Филатов не видит факторов для расширения политического представительства в парламенте с введением смешанной избирательной системы: «Вряд ли можно с этим согласиться, ибо мы не видим сейчас партий, которые смогли бы обустроить для себя политическую нишу социальной оппозиции. Официальная оппозиция в лице прописной ЛДПР и прописанной «Справедливой России», в определённой степени КПРФ получит положенные им проценты, которые не будут принципиально разниться с тем, что есть в нынешнем составе Госдумы. Сейчас, скорее всего, по линии Администрации Президента отрабатывают проект с партией «Родина» как некоему сдерживающему механизму для «Справедливой России» и КПРФ. Не исключено, что эта партия будет представлена в новой Госдуме. Но там её представители «сольются» в партийной близости с «Единой Россией».
Наталья Киселёва также считает, что введение смешанной системы не окажет значительного влияния на партийный портрет новой Госдумы, в котором «по-прежнему будут преобладать краски четырёх парламентских партий. Мажоритарные округа могут преподнести сюрпризы в виде представителей других партий, но эти штрихи не изменят общего портрета».
Денис Батурин, наоборот, полагает, что новая система выборов будет способствовать расширению политического представительства в Госдуме. «Даже ЕР вынуждена бросать одних и тех же кандидатов в разные регионы – выдвигаться мажоритарщиком и возглавлять список в одном регионе, при этом возглавлять список и в другом регионе. Праймериз повлияли на систему отбора кандидатов в партии власти, ряд известных политиков, и не только имиджевой линейки, а настоящих и весьма заслуженных, не прошли эту процедуру Новая система выборов позволила выдвинуться и заявить шансы на успех в мажоритарных округах кандидатам, не состоящим в партии власти. Это можно видеть, например, по ситуации в Санкт-Петербурге и Севастополе, где серьезные шансы на победу имеют кандидаты от Партии роста».
