Что-то мне подсказывает, быть нам всем скоро вегетарианцами… Не по философским убеждениям, а из нужды. Нет толчеи в мясных рядах, редко услышишь просьбу покупателя придержать хороший кусочек, заскучали продавцы колбас. В Керчи, где рыбные павильоны всегда были в особой чести у горожан, сейчас значительно больше покупателей свежей рыбы. Как ни крути, а восемь-десять гривен за килограмм пелингаса выглядят привлекательнее, чем пятьдесят за килограмм мяса, а накормить семью можно и ухой, и массой других рыбных блюд, на которые голь хитра, тем более что коренные керчане готовы поделиться с любым желающим фирменным рецептом зеленого борща с жареными бычками.
Цены на продукты повышаются так резво и так непредсказуемо, что трудно совладать с собственными нервами, глядя на них. Не успеешь отойти на шаг от полки в супермаркете, а цифры на ценнике уже сменились. Понятно было бы еще, если речь шла только о новых поставках товаров, когда рост цен поддавался бы экономической логике, связанной с изменением курсовой стоимости, повышением акцизного сбора, сезонностью. Но нет же. Товар спокойненько перекочевывает себе на прилавки со склада, где хранился до этого несколько месяцев, но уже по возросшей цене.
Сейчас нет ничего проще, чем «толкнуть» товар, поделившись с покупателем секретом полишинеля, что имеющийся в наличии на исходе, а новая партия поступит по более высокой стоимости. Так начинается отбор приоритетов в личном хозяйстве: чем лучше запастись, мукой, чаем, вермишелью, сахаром, растительным маслом, консервами, наморозить впрок сала или прикупить стирального порошка со спичками да на оставшиеся залить несколько канистр бензином – вдруг летом придет блажь выехать на море. Моя соседка, отчаянная кофеманка, отдала половину январской зарплаты за несколько банок с любимым растворимым напитком и вдрызг разругалась с пятнадцатилетней дочерью, нацелившейся «расколоть» маму на новую кофточку.
Отчасти это напоминает время советского дефицита, когда кухонные шкафы соперничали по наполняемости с торговыми базами. Причем все стараются купить не только подешевле, но и приобрести «долгоиграющие» продукты. Это вновь возвратит на наши столы меню девяностых годов: картошку, каши и дары собственных огородов. Ничего не попишешь, потому что денег едва хватит на то, чтобы заглушить голод. Безработица и невыплата зарплаты если еще не шагнули в дома большинства, то топчутся у порога. Бюджетники, стабильности и размеру зарплат которых завидовали в последние годы, теперь горько жалуются на судьбу из-за отмены надбавок, снижения премиальных и сами полны зависти к коллегам, успевшим выйти на недурственную пенсию государственного служащего.
Те, кто уверяет нас в возврате к девяностым, не вполне прав. Нынешнее падение будет болезненнее для большинства, потому что и сами люди, и экономика попали в зависимость от казавшихся легкой добычей кредитов и импортных товаров. Их выплата завалит финансовую основу многих семей, промышленных предприятий и коммерческих фирм, поднявшихся в своем благосостоянии и росте производства именно на возможности жить и работать в долг. Взамен импорта, который ловким пронырой пробрался в наши гаражи, взгромоздился на тумбочки, приклеился к стенам, проник в туалеты и расположился на обеденном столе, наша отечественная индустрия не способна предложить ничего путного. Мы в Крыму, подумать только, едим турецкий виноград и пакистанские груши, в заморских краях выращенные огурцы с помидорами и яблоки в восковой кожуре. Мясо, рыба – и те импортные. Удивляться их растущей цене не имеет смысла – достаточно просто подойти к обменному пункту.
Но что самое неприятное, сливочное масло или сладкий сырок, на упаковке которых производителями значатся киевский или симферопольский комбинат, тоже чуть ли ежедневно повышаются в цене. Неделю назад масло «Хуторок» стоило шесть с полтиной, а теперь оно же, с тем же конечным сроком реализации, обходится почти в девять гривен. По логике вещей, делаются они из отечественного молока, а спроси у производителя, он, наверное, объяснит, что из сухого импортного. Креветки, сунутые в промышленную морозилку еще при Леониде Ильиче, по акции стоят на двадцать гривен дороже, чем накануне новогодних праздников в обычной продаже. Наверное, и бур в скважине с минеральной водой «Миргородская» импортный, потому что буквально за пару дней подорожала почти на гривну.
Отремонтировать импортную бытовую технику сегодня стало колоссальной проблемой. Неопределенность в цене валюты приостановила поставки импортных запчастей, а наша промышленность аналогов не выпускает. В сервис-центрах крупных торговых сетей обслуживающий персонал разводит руками: что ни спроси – ничего нет в наличии. Заказы принимают, но когда их выполнят и по какой цене обойдется вышедшая их строя деталь – никто не знает, может, и дороже вчерашней цены того же бойлера или микроволновой печи. Мужские руки, сноровка и умная кулибинская голова сейчас в большой чести: именно такие мастера и ладят навороченную технику различными самодельными «притуляторами».
Магазины бытовой техники сузили не только ассортимент, но и торговые площади. Подобным образом поступают и в крупных супермаркетах, где вчерашнее изобилие сменилось пустыми полками. Если раньше чаи и кофе не вмещались в бакалейную секцию, то после повышения акциза на ввоз этого импорта, найти нужную марку почти не получится. А если и случится, то ошалеешь от цены. На оптовых базах не скрывают, кондитерские изделия уже подорожали на семнадцать процентов, кофе и чай поднялись в цене минимум на пятьдесят процентов, заморские фрукты подорожали просто фантастически. «Реализаторы товар караулят», — невесело усмехается пенсионерка, купившая один апельсин за четыре гривны. Одна радость, семечки стали дешевле. Молодежь веселится у мешков с этим непременным атрибутом зимних вечеров: «Семечки подешевели вместе с долларом!».
«Купил лекарство, а впечатление, будто хорошо закусил», — отходя от аптечного прилавка, комментирует стоимость покупки средних лет мужчина. Фармацевты, которые цены препаратов знали, как «Отче наш», теперь знакомятся с ними, пробивая чек. Бедный владелец фармацевтической компании «Ратиофарм» покончил жизнь самоубийством, посчитав себя банкротом, а те, кто торгуют его известными на весь мир препаратами, никогда не «выпадут в осадок» бизнеса, потому что отлично знают, на здоровье экономят реже, чем на желудке. Подорожали, кстати, не одни импортные лекарства. Отечественные производители тоже не остались в долгу: подняли цены, уверяя, что в каждом выпускаемом в Киеве, Харькове, Днепропетровске, Лубнах препарате содержатся импортные субстанции. Вновь вернулись к тому, с чего начали: импорт незаменим.
Это очень заметно и по магазинам сэконд-хэнд, где после запрета нашего дорогого правительства на ввоз товара «из вторых рук» в несколько раз подняли цены из-за ограничения ассортимента и повышения стоимости валюты. Но покупателей меньше не стало – такое впечатление, что, напротив, их число возросло. Походил народ в поисках изделий легкой промышленности украинских производителей и, не найдя ничего более отечественного, чем китайский ширпотреб, ринулся опять в сэконды. А что делать? Не новьё, но качество и цена перебарывают чувство брезгливости, особенно если в семье растут дети.
Настало время жесткой экономии. И уже понятно, что экономить в первую очередь будут на жилищно-коммунальных услугах, потому что за них платится по факту и можно отсрочить время платежа. Конечно, и здесь придется выбирать. С энергетиками и связистами будут производить расчеты из последних денежных сил, потому что они скоры на жесткую расправу. А вот тепловикам, водоканалу и жэкам придется, как в девяностые, или долго ждать оплаты, или довольствоваться таким компромиссным вариантом, как реструктуризация задолженности.
Расправляться с народом за долги станут только после выборов, а до выборов с ним будут идти на всяческие компромиссы. Один такой вариант государственный бюджет уже предусмотрел, по максимуму финансируя Пенсионный Фонд, чтобы любимые не только Леонидом Черновецким бабушки и дедушки доковыляли до избирательных урн.
с сайта newsby.org
