Осторожно, милиция!

КРЫМСКИХ ПОДРОСТКОВ ЗАПИСАЛИ В СКИНХЕДЫ И ОБВИНИЛИ В ДВОЙНОМ УБИЙСТВЕ

Елена НИКИТИНА

«Был бы человек, а статья найдется» — одно из любимых высказываний милиционеров. Для крымской милиции его можно немного переделать: «Было бы преступление – а явка с повинной будет написана». Заранее предупреждаем читателя о том, что мы не имеем никакого права осуждать или оправдывать человека (впрочем, милиция на это права тоже не имеет, имеет – только суд). Мы не можем знать, правдива ли та информация, которую нам предоставляют, но эта история уж очень нас возмутила.

Итак, многие помнят сообщения о том, что 30 сентября на пустыре по улице Лексина были обнаружены трупы мужчины и женщины, не имевших определенного места жительства.

Как сообщил отдел по связям с общественностью Главного управления МВД Украины в АРК, подозреваемых в убийстве нашли очень быстро: ими оказались четыре молодых человека, причислявших себя к молодежному движению «скинхеды». Якобы при обыске нашли изображения свастики, портреты Гитлера, Геббельса и Геринга. Информационные сообщения стали быстро обрастать подробностями о зверстве, с которым было совершено убийство, повсеместно делались намеки на сложную межэтническую ситуацию на полуострове. А в одной из газет догадались даже причислить подозреваемых одновременно к скинхедам и адептам «Хизб ут Тахрир», что немыслимо в принципе.

Говорили об этом происшествии недолго, криминальными хрониками у нас мало кого удивишь. К тому же убиты были бомжи, а в их кругах насильственная смерть – не редкость. Насторожило другое: с какой стати скинхедам убивать бродяг-славян? Да и вообще настораживает стремление правоохранительных органов предавать огласке каждое совершенное преступление, если оно может иметь религиозный или межнациональный подтекст. Банальная драка, если она произошла между представителями разных вероисповеданий, сразу же становится известной на все СНГ. Трое бездельников, крадущих у селян все, что плохо лежит, превращаются в злобных террористов — стоит предположить, что они из «хизбутов». Была бы городу так интересна смерть двоих бомжей, если бы к ней не были причастны неонацисты? Ведь никому не жалко ни тех, ни других.

Брат Евгения Косова, Дмитрий»

Но так уж получилось, что убийство на улице Лексина получило больший резонанс, чем того ожидали. Отец одного из задержанных парней нанял юриста, чтобы разобраться в произошедшем, а тот предал дело широкой огласке. 19 октября состоялась пресс-конференция с участием родственников задержанных молодых людей и адвоката Дениса Варакина, выступающего защитником одного из подозреваемых.

За новыми многоэтажными домами на улице Лексина, за еще неоконченной стройкой, есть пустырь, до которого у строительной компании еще не дошли руки. Местные жители стараются не пускать туда своих детей, потому что это место давно облюбовано бомжами. Днем они сидят на остановке под магазинами, вечером всей сворой с собаками, сумками, бутылками и коробками переходят на пустырь. Утром 30 сентября на пустыре нашли два трупа: мужчины и женщины. На следующий день сотрудники правоохранительных органов уже задержали четырех подозреваемых: младшему из них 19 лет, старшему – 23.

«Вечером мы с ребятами встретились после работы, купили пиво и пошли пешком домой. — рассказывает Дмитрий Косов, брат Евгения Косова, задержанного по подозрению в убийстве. – Когда уже подходили к нашему району, подъехала милицейская машина, нас всех задержали за распитие спиртных напитков в неположенном месте, отвезли в милицию. Там всех развели по разным кабинетам и начали допрашивать уже по другому поводу: кто и где был вчера вечером». Дмитрий честно ответил, что не выходил из дому, и это может подтвердить его семья, остальные ребята тоже имели алиби. А вот его брат Евгений в тот вечер гулял с друзьями в районе улицы Лексина, в чем и признался сотрудникам правоохранительных органов. Из милиции парень уже не вышел.

На следующее утро в дома его друзей, Исмета Кадырова, Пулы Таирова и Александра Должанского пришла милиция. Александр Григорьевич Должанский рассказывает: «Они попросили его пройти в машину, чтобы посмотреть фотографии подозреваемых, может, он опознает. Сказали взять с собой паспорт, я еще удивился: «А паспорт зачем?» Когда они вышли, я только услышал, как отъехали несколько машин. Выбегаю на улицу, вижу маму Таирова, она говорит, что их скрутили и увезли. С тех пор родители не видели своих детей.

Мать Пулы Таирова»

К ним приезжали с обысками (естественно, без ордеров), ничего не нашли, одежда, в которой были ребята в тот вечер, осматривалась специалистами: никаких пятен крови или других следов преступления. Тем не менее, в прессу поступила информация о найденной фашистской символике, портретах Гитлера, Геббельса и Геринга. Кстати, иметь эти портреты у себя дома – абсолютно не противозаконно. В конце концов, они есть в любом учебнике по истории ХХ века. Родители оказались абсолютно не готовыми к такому кошмару: делали все, что им говорили милиционеры, не имея представления о своих правах и правах своих детей. Спустя какое-то время они узнали, что ребята во всем признались.

Дмитрий Косов рассказывает о том дне, когда их задержала милиция: нас привезли в Железнодорожное РО СГУ МВД, развели по разным кабинетам четвертого этажа, там допросили, потом спустили на третий. Пока мы ждали в коридоре, я услышал крик своего брата Жени: «Не надо, не бейте!» Потом послышались глухие удары. Со временем крики стали просто нечеловеческими, я не выдержал, побежал в тот кабинет, откуда все это доносилось. Открыв дверь, увидел Женю и сотрудника милиции, занесшего над ним стул. Меня вывели, затолкали в другой кабинет, но и там было слышно, как его бьют».

Когда родители приехали к РО СГУ, они тоже слышали крики. Проходившая мимо женщина заметила: «Это все время так. Я много лет работаю в медуниверситете, и постоянно слышу крики с третьего этажа. Эсэсовцы там, что ли, работают?»

Адвокат Денис Варакин говорит, что заявления явно написаны под диктовку: «Там присутствует такая терминология, которую ребята просто не могли знать. Никто из них не изучал юриспруденцию». Факты о применения насилия Варакин доложил прокурору Железнодорожного района, прокурору АРК, министру внутренних дел, начальнику ГУ МВД в АРК, в комитет по защите прав человека. Но никакой реакции не последовало.

Отчаявшиеся родители начали искать правды самостоятельно. В первую очередь, отправились на тот пустырь, где было совершено убийство. Там ими найдена мужская куртка с явными следами крови. Сотрудники милиции её не заметили. С большим трудом они добились, чтобы провели экспертизу. В результате установлен владелец куртки: он как раз угодил в милицию за административное правонарушение. Но его выпустили, а ребят оставили. А родителям объяснили, что следствие не нуждается в помощниках.

Отец Александра Должанского»

Чуть позже в распоряжении защиты появился видеодокумент, который может спасти парней от тюрьмы. Нашелся человек, который утверждает, что знает, что произошло ночью на пустыре. По иронии судьбы, им оказался отец Евгения и Дмитрия Косовых, который хоть и имеет постоянную прописку, но давно уже спился, потерял работу и променял жену и сыновей на местную компанию бомжей. Узнав, что случилось с сыном, он вспомнил и решил рассказать о разговоре с тем самым человеком, которому принадлежит найденная куртка. Человек, имя и фамилию которого нам не назвали, предложил отцу Косовых что-нибудь выпить. На видео он воспроизводит дальнейший разговор: «Он мне и говорит: «Давай помянем Аньку!» Я спрашиваю, какую еще Аньку. Он отвечает: «Мою Аньку, я ее убил». Причиной совершенного преступления стала ревность: «Анька» изменяла предполагаемому убийце с тем самым мужчиной, который разделил её участь.

Однако милиция не спешит обращать внимание на новые обстоятельства дела. У них уже есть четыре явки с повинной. К тому же, кто поверит такому свидетелю? Очень может быть, что Евгений Косов был выбран в качестве жертвы именно из-за такого непутевого отца, о котором наверняка должен был знать местный участковый.

С другой стороны, если ребята действительно не виноваты, а были нужны лишь для плана раскрываемости преступлений, почему выбор пал именно на них, а не на тех же бомжей, скажем, которых в районе более, чем достаточно. Те уж точно не стали бы нанимать адвокатов и усложнять работу следствию. Почему понадобилась имена эта история со скинхедами? Кстати, двое задержанных – крымские татары. Они не могут быть скинхедами по определению. И если уж на то пошло, никто из четырех не одевался в соответствующую одежду, не брил голову налысо.

Разница в том, что реакция людей на произошедшее преступление зависит от его мотива. Когда мы читаем в сводках о муже, убившем жену из ревности, пьяных драках, закончившихся летальным исходом, разборках бизнес-структур, нас это не возмущает: ну что поделаешь, жизнь такова. Но вот зато террористы, религиозные фанатики и неонацисты пробуждают в обывателе ненависть.

Срабатывает «эффект 11 сентября». Сегодня в США любого человека можно обвинить в чем угодно, и если рядом с его фамилией встанет слово «террорист», никто не станет сомневаться в его виновности. Такая же схема уже начинает работать в Крыму относительно даже мелких ворюг, которых подозревают в принадлежности к радикальным исламистам. Не пытаются ли нас с вами в очередной раз обвести вокруг пальца?