150 ЛЕТ НАЗАД РОДИЛСЯ ВЫДАЮЩИЙСЯ РУССКИЙ ИСТОРИК ЕВГЕНИЙ ТАРЛЕ
150 лет назад, 8 ноября (по старому стилю 27 октября) 1874 года, родился выдающийся русский ученый Евгений Викторович Тарле, который до сих пор остается самым издаваемым за рубежом отечественным историком.
У нас на полуострове широкая публика знает Тарле прежде всего как автора фундаментальной, написанной великолепным литературным языком монографии о Крымской войне и биографии адмирала Павла Степановича Нахимова. Это тем более актуально сейчас, когда мы отмечаем череду дат, связанных со 170-летием «нулевой мировой».
За границей Тарле известен как автор блестящего наполеоновского цикла. Его книги «Наполеон», «Талейран», «Нашествие Наполеона на Россию» переведены на десятки языков и изданы в десятках стран. Однако я сегодня остановлюсь на том, что писал ученый об… Украине, которую знал не только из книг, но и изнутри.
Советчик Сталина
Евгений Тарле родился в Киеве. Учился в Херсонской гимназии. По ее окончании поступил в Новороссийский университет в Одессе, а затем перешел в Университет святого Владимира в Киеве, который закончил в 1896 году и был оставлен там для подготовки к профессорскому званию.
В 1900 году Тарле арестовали за участие в марксистском кружке и выслали в сельскую местность. Позже он работал в университетах Санкт-Петербурга, Юрьева, Казани, Москвы. В 1927 году стал советским академиком, в 1930 году был арестован и лишен этого звания.
Потом, в 1938-м, ему вернули академические лавры по решению Политбюро ЦК ВКП(б). Тарле был знаком и неоднократно встречался со Сталиным, который, по небезосновательным легендам, советовался с ученым при обсуждении вопросов о возвращении в Советскую армию погон, о послевоенных границах Польши, о церемонии попрания немецких знамен на параде Победы в Москве.
Тарле детально изучил и описал нашествия на Россию шведов в XVIII веке и французов в XIX-м, а в отражении немецкого нашествия в ХХ-м принял личное участие – пусть не на фронте, но как ученый, лектор и публицист. Неслучайно именно в годы Великой Отечественной войны Тарле написал работу «Нашествие Наполеона на Россию», закончил монографию о Крымской войне и книги о выдающихся русских военачальниках Ушакове, Нахимове, Кутузове. Исторические параллели этих сочинений с событиями Второй мировой очевидны.
Уроки шведского нашествия
Украинскому вопросу посвящена прежде всего книга Тарле «Северная война и шведское нашествие на Россию». Один из официальных героев современной Украины гетман Иван Мазепа для ученого – изменник, христопродавец, желавший предать и отдать Украину полякам и шведам. «Почему не удалось «восстание Мазепы», но зато очень хорошо удалось восстание против Мазепы?» – задается вопросом историк. И отвечает: «Потому что народные массы желали гибели шведского агрессора и украинского изменника».
Когда разнесся слух о вторжении шведов и когда затем стало выясняться, что Мазепа и часть старшины изменили и стали на сторону Карла, крестьяне и казачья беднота сразу нашли свое место. Им даже не требовалось знать о переписке Мазепы с польским королем Станиславом Лещинским, чтобы стать против изменников, желающих «продать украинскую землю и людей» панской Польше. Их решение было принято. Они пошли в 1708–1709 годах на своего пана-изменника и потому, что он пан — прежде всего, и потому, что он изменник, объясняет Тарле.
Мазепа решился на измену, потому что ошибочно сделал ставку на победу Карла, которая сулила ему положение «князя Украины». Домыслы Грушевского и других псевдоисториков о патриотических украинских целях фантастичны и извращают всю картину событий в угоду тенденциям авторов, утверждает Тарле.
В современной антисоветской литературе украинских эмигрантов Мазепа возводится в ранг национального героя, будто бы стремившегося создать независимое украинское государство, а не феодальный лен шляхетской Польши, зависимой в свою очередь от шведского короля. Но все это — дикий, курьезнейший, шарлатанский вздор без тени научной аргументации.
Место предателей — в обозе у заграничных хозяев
Торгуясь с Карлом, Мазепа ручался, что Украина, богатая, хлебородная страна, накормит досыта шведскую армию. Ей предстояла участь быть одновременно близкой колонией для поляков и более далекой колонией Швеции. Мазепа был хитер, но никакой настоящей широты политического кругозора у него не было. Поставив все на карту шведской «непобедимости», он все и проиграл.
С первых дней после появления Мазепы в лагере Карла XII шведский король убедился, что это не «могущественный князь Украины», не новый сильный союзник, а прибежавший искать спасения и защиты запутавшийся в своих интригах старик, который обманным путем привел с собой около двух тысяч казаков, причем с них не следует глаз спускать, потому что они того и гляди разбегутся.
Никакого другого места, кроме места в шведском обозе, после разгромного поражения под Полтавой бывший гетман найти не мог. Турки, к которым сбежали Карл с Мазепой, приютили их с восточной язвительностью.
Когда Мазепа пожаловался, что ему не отводят помещения в Бендерах, из-за чего он должен жить за городом, в шатре, турецкий сераскир ответил, что если Мазепу не удовлетворили прекрасные дома, которые ему дарил царь Петр, то как же он, бедный сераскир, может приискать достойное помещение для ясновельможного гетмана?
Мазепа и Зеленский
Я так подробно остановился на характере Мазепы, потому что он создал архетип украинского политика – хитрого, изворотливого, лживого, но недалекого. Такими были Кравчук, Кучма, Ющенко, Янукович, Порошенко, такой Зеленский. Изменник, преследующий свои собственные интересы, прикрываясь речами о благе страны. Сделавший ошибочную ставку, решив продать Украину – ее несчастных граждан, ее землю и недра — США и ЕС. И финал его, в лучшем случае, будет таким же, как у Мазепы – его язвительно приютят где-нибудь… Нет, не в Турции — где-нибудь в Канаде. Если повезет.
Тарле знал опасность украинского национализма. В своих «Очерках истории колониальной политики западноевропейских государств» он цитирует записку бывшего министра внутренних дел России Петра Дурново, направленную им в феврале 1914 года Николаю Второму:
«Присоединение Галиции оживит украинский сепаратизм, который может достичь совершенно неожиданных размеров». «Скептик и циник по природе, хорошо знавший и друзей, и врагов, Дурново проявляет здесь большую проницательность», — замечает ученый.
Каких размеров достиг оживленный необандеровцами украинский национализм, мы с вами наблюдаем прямо сейчас, в ходе специальной военной операции.
Евгений Викторович Тарле умер 6 января 1955 года и похоронен в Москве. Его единственный сын Виктор, умерший ребенком, похоронен в Киеве.
Фото из открытых источников
