Неделя завершается светлым праздником – Днем русского языка и днем рождения «нашего всего» Александра Сергеевича. Аккурат к такому празднику, двумя днями ранее, киевский социологический институт провел опрос среди жителей остатков Украины на предмет патриотических настроений в обществе.
Как выяснилось, даже без самых русскоязычных регионов, некогда входивших в состав этой страны, — Крыма и Донбасса — русский язык считают «историческим приобретением» 48,8% населения. В обратном – то есть в том, что русский язык «угрожает независимости» страны, убеждены 27% человек, принявших участие в опросе.
Откровенно говоря, эти данные вызывают совершенно противоречивые чувства. С одной стороны – удивительно, как, несмотря на почти 30 лет активной антирусской пропаганды, которая в последние шесть лет усилилась до запредельного уровня, количество людей, считающих русский язык достоянием, остается на таком высоком уровне.
С другой стороны, кажется, что ничего удивительного в этом и нет: за 30 лет своего существования независимая Украина ничего не смогла противопоставить русской культуре. И это не из-за того, что украинские, так сказать государственные, деятели плохо старались – вовсе нет. Просто политика украинства построена на отрицании русской культуры, на чем-то по умолчанию мелочном, пошлом, грубом и низком.
Высокая доля людей, которые хорошо относятся к нашему родному языку, конечно, ничего не говорит об отношении украинских граждан к России. Соцопрос показал, что примерно столько же людей к нашей стране относятся негативно, грезят о мифической победе над своим восточным соседом и повторяют прочие пропагандистские штампы, так обильно вливаемые в их головы все последние годы.
Но эта высокая доля людей говорит о том, что у нас остается точка соприкосновения. Причем наиболее крепкая, наиболее важная – общая культура, общий язык. Мы все еще можем понять друг друга, а не это ли самое важное?..
Что такое кризис непонимания, мы всю неделю наблюдаем на примере того, что происходит в США и ряде европейских столиц. Сложно даже назвать однозначный термин, который смог бы описать происходящее в американских городах.
Протест? Какой же это протест, если не звучит никаких требований, кроме предельно абстрактных «за равноправие». То есть за все хорошее, против всего плохого. Главный лозунг в рамках этого требования, правда, сам по себе предельно расистский: «Жизни черных важны». А как же чувство языка? Как понимать ваш призыв? Это они сейчас важны, а потом неважны? Только жизни черных важны? А жизни других?
Как же все-таки назвать все это происходящее? Какой термин подобрать? Как окрестить эту дикую смесь полыхающих без причины зданий и автомобилей, повсеместного мародерства, народного ополчения из бородатых белых мужчин с автоматами, охраняющих свое имущество, повсеместные, часто до тупого провокационных стычек с правоохранителями, покаянием граждан (не просто граждан — полицейских!) на коленях за грехи прошлого, к которым они отношения-то и не имеют?
Много было шуток про то, как из-за карантина по коронавирусу (кстати, где он?), цветные революции решили проводить дома. Но ведь эти выступления вышли далеко за пределы «дома»: в огне Лондон, Париж, еще ряд европейских столиц. Даже в Чехии, где чернокожего населения-то и нет почти, прошли марши с напоминанием, что «жизни черных важны».
Эксперты тяготеют к тому, чтобы назвать все это войной либерал-глобалистской элиты за сохранение существующего порядка вещей. Отчаянное сопротивление умирающего от накопившихся противоречий людоедского миропорядка.
Совершенно заезженный и зачастую откровенно по-идиотски используемый в России аргумент «хотите, как у них?» на фоне творящегося на Западе беспредела выглядит как никогда актуальным. Сложно придумать лучшую агитацию в пользу поправок к Конституции, чем творящаяся за рубежом грызня.
Честно говоря, приятно осознавать, что наша страна во всем этом не участвует, что вектор политики сосредоточен на внутреннем развитии. Политически это началось возвращением Крыма, укрепилось – предложенными президентом поправками о прекращении действия международного права на территории нашей страны, если оно противоречит нашим законом.
Есть там и чудесная поправка – к празднику будет сказано – о русском языке. Стала известна, наконец, и дата голосования по ним – 1 июля.
Сколько бед наш народ мог бы избежать, если бы не ввязывался в начале прошлого века в совершенно ненужную для России Первую мировую войну!.. А у страны была такая возможность. И так хорошо, что урок этот извлечен, и сейчас на все это мы смотрим со стороны, дай бог, чтобы так все и оставалось: у нас столько своих проблем, что не хватало еще разбираться с чужими.
Все больше и больше нравится новый формат проведения совещаний президента – по видеосвязи. Сидя в своей резиденции, Владимир Путин выслушивает премьер-министра России Михаила Мишустина, который представляет план восстановления экономики после ковидного кризиса — разбить государственную копилку, достать оттуда 5 трлн рублей и влить все это в экономику, — и одобрительно стучит по столу.
Или, собрав более 40 человек, Владимир Путин заслушивает доклады о ситуации с разливом солярки в реку под Норильском, бросая в негодовании ручку и – опять же к празднику будет сказано – строгим тоном произносит резкие слова.
Все происходит в прямом эфире. Появилась возможность в любой момент подключить к совещанию любого собеседника, получить нужную информацию – как это было во время включения по определению даты голосования по поправкам в Конституцию.
Когда страна окончательно выйдет из всех ограничений по коронавирусу, возобновятся и поездки президента по регионам, но, хочется верить, такой формат совещаний – в режиме онлайн, в прямом эфире и по всем возможным вопросам – никуда не уйдет.
Все это удивительно рифмуется между собой: в одних онлайн-трансляциях мы смотрим, как разрушаются охваченные огнем западные государства, а в других – как строится государство наше под одобрительное постукивание кулаком Владимира Путина.
Такая неделя.
