КАК ПОСТРАДАВШИЕ ОТ ВЗРЫВА В ЕВПАТОРИИ ЮЛИЮ ТИМОШЕНКО БЛАГОДАРИЛИ
Екатерина РОСТОВА
Евпатория. Понедельник, 12 января. Движение в районе железнодорожных переездов и по центральным улицам фактически парализовано: повсюду люди в форме и с жезлами, – кортежу второго и следующих вместе с ним остальных лиц страны ничего не должно мешать. Понимать надо: на время отложены важные государственные дела. Потому и самим столичным гостям бдительность терять не следует – всю прессу, которая планировала подходить к премьеру, тщательно проверили. Сначала фас и профиль, затем содержимое кофров, внутренности диктофонов, фото- и телекамер. После чего до предела вежливая охрана (каждый секьюрити – с закрученным проводочком за левым ухом) убедительно попросила всех журналистов «подойти к стеночке». Ну, чтобы не мешали тем, кому процедура идентификации личности еще предстояла. Журналисты шутку оценили и встали к стенке лицом.
Теперь расставим все точки над «і». То, что переживают с 24 декабря жильцы дома номер 67 по улице Некрасова в этом южном городе на берегу Черного моря, словами передать, конечно, невозможно. Испытание страшное и горе большое – так внезапно потерять родных и близких, соседей, с которыми фактически делишь лестничную площадку не один год. Еще и самому вдруг лишиться крыши над головой. Но речь пока не об этом. Судьба каждого из тех, кого включили в список пострадавших, заслуживает отдельного разговора. Сейчас — о том, что происходит вокруг этого события. Всего один фрагмент. Один день одного года. В отдельно взятой стране.
Итак, понедельник. Заметное волнение в городе: снова едет САМА! Кто по-прежнему безгранично в НЕЕ верит, а их оказалось меньшинство, – бежал хоть краем глаза посмотреть. Кто не верит – собрались тоже, из чистого любопытства. И ожиданий леди не обманула. Выглядела, как всегда, подчеркнуто строго, в соответствии с обстоятельствами: вся в трауре – черное пальто с крупными блестящими пуговицами в два ряда, черная водолазка, черная обтягивающая юбка чуть ниже колена, черные лакированные туфли на высоком каблуке. И акцент на белом (надо же хоть каким-то политическим традициям сохранять верность) – жемчуга надеть не забыла: солидные белые бусины на шее, в сережках и в элегантном кольце на безымянном пальце правой руки.
В общем, посетила снова. Что и говорить, очень сильный жест, мощное проявление любви к народу. На вопрос от прессы: «Как вы относитесь к высказыванию Романа Безсмертного, мол, в Евпаторию премьер едет не ордера пострадавшим от взрыва вручать, а делать себе пиар перед грядущими выборами» — Юлия Владимировна ответила, что такого политика (как Роман Безсмертный – авт.) не знает, потому комментировать его высказывание не собирается.
Подойдя к девятиэтажке, в которую переселяют пострадавших от взрыва, премьер бросила беглый взгляд на дом, одобрительно кивнула и уверенным шагом вошла в просторную палатку, куда за час до этого затолкали без пяти минут новоселов и всю прессу. Первым делом объявила минуту молчания. Всем потерявшим родных и близких выразила личное сочувствие и клятвенно пообещала самым строжайшим образом наказать «мелких чиновников и халатных рабочих ЖЭКа» за то, что допустили разрушение жилого дома. Вспомнила Днепропетровск, в котором люди, тоже оставшиеся без крова, уже год «почему-то» не могут получить жилье. Потом уточнила цель своего визита в Евпаторию – все-таки «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались…». И стала вручать ключи от новых квартир.
При этом сразу повеселела. Грусть как-то мгновенно улетучилась. Обнимала, целовала, прижимала каждого к сердцу (опять-таки, личный символ), исправно закрывая при этом глаза, и уже радостно (улыбка с лица теперь не сходила) поздравляла с новосельем. Растрогала до невозможности. Так и накатывалась непрошеная слеза. Заступница, радетельница… Больше ж никто не способен ключи в руках подержать, а особенно местной власти это доверить нельзя. И правильно, пока лично не проконтролируешь, ничего с места не сдвинется. Сколько, однако, хлопот…
После вручения пачки ордеров, отданных уже в зале школы искусств жильцам оставшихся трех подъездов, – подход к прессе. Что и говорить, подход нашла. И слова нужные тоже. Ну хоть один человек «сверху» смог объяснить, что вообще, в конце концов, в стране происходит! Выяснилось, что доллар скачет не просто так, это Нацбанк продолжает усердно спекулировать. И на него правительство (вот, оказывается, в чем фишка!) никакого влияния не имеет. А если бы даже и имело, то вопрос: какое же это правительство управляет Нацбанком? В стране-то их уже как минимум три (сама заявила и почти поименно назвала, из песни слов не выкинешь). Так что ее личное правительство совершенно не при чем.
Не виновато оно и в том, что медицинские препараты в стране продаются нелегальные, сделанные непонятно из чего. Глава правительства доступно пояснила, что за коррупционные схемы продолжают на Украине успешно процветать. Оказывается, в стране работают под прикрытием самых высоких чиновников не один, а целых пять (!!!) подпольных заводов, «производящих вместо таблеток натуральный мел». Это в ответ на вопрос из зала, почему лекарства подорожали на 50 процентов и цена на медпрепараты в наших аптеках не падает. Словом, вывод из всего сказанного можно было сделать один: в стране определенно заговор, который раскрыть совершенно невозможно.
Да и когда раскрывать-то? То Россия со своим газом покоя не дает, то мировой кризис нервы треплет. Как же не переживать за судьбы голодных африканских детей и таких далеких, но вместе с тем таких родных заокеанских братьев по разуму? Так что, как ни крути, у нас по-прежнему «власть тьмы и тьма власти». Одна Она в белом. И сердце такое большое-пребольшое. И хватит его на всех. Только бы следующих выборов дождаться. И тогда уж точно все мы заживем по-другому. Если доживем.
Что ни говорите, а харизма – штука великая. Владеть людскими умами надо уметь! Как будто пелена все кругом застилает. Ничего не видишь. Лишь это лицо, эти глаза, которым хочешь – не хочешь, а веришь поневоле. Потому что хочется верить хоть кому-то. Но как только магия пропадает, на следующий же день снова и снова начинают мучить все те же вопросы, что мучили вчера. И которые так хотелось задать, но язык отчего-то не повернулся. Быть может, из чисто человеческого уважения к взобравшимся так высоко, что до них уже никакой рукой не дотянешься?
Впрочем, нет, одну-единственную просьбу властям люди все же высказали. И она действительно убила. Просто наповал. Когда премьер покидала зал, у нее и у ее челяди (по всей служебной вертикали) люди, чьи квартиры остались навсегда погребенными под завалами, стали просить …прощения! За то, что лишний раз докучали чиновникам – задавали много вопросов по телефону и лично; за то, что так часто, аж с 24 декабря, беспокоили по «пустякам». И в самом деле, в масштабах такой большой страны эта несчастная пятиэтажка, в стенах которой под Новый год прогремел этот страшный взрыв, перечеркнувший абсолютно все праздники и всю мирную провинциальную жизнь в принципе, смотрится слишком мелкой. Куда мельче, чем огромная газотранспортная система и мировое падение доллара…
Что же случилось? И что ж это за магия такая, притупляющая у человека чувство уважения к самому себе? Ведь еще позавчера жильцы уцелевших подъездов считали, что государство от них отвернулось. И, встревоженные и уставшие скитаться по санаториям, искали хоть одно сочувствующее лицо в чиновничьих кабинетах. Но с этих людей еще позавчера в местной конторе БТИ требовали деньги за справки, доказывающие, что именно эти люди – пострадавшие. Еще позавчера жильцам четвертого, пятого и шестого (уцелевших) подъездов в нескольких управлениях говорили: «Да какие же вы пострадавшие?! В вашей половине дома еще можно жить! Она признана для жилья пригодной…» Та самая оставшаяся в живых половина, которая до тех пор, пока весь дом не разберут, будет молчаливым и страшным напоминанием о тех, кого уже никогда не вернуть…
Еще позавчера люди хотели сказать властям совсем другое, но так и не решились. Отступили. И сами же (!!!) попросили прощения. У кого???
А вот о чем говорили буквально накануне (фамилии не указываю по понятной причине):
– В то время как во всех СМИ власть отчитывалась за помощь пострадавшим при взрыве, чиновники из Министерства труда и социальной политики в открытую заявили нам (жильцам четвертого, пятого и шестого подъездов): денежные компенсации вам не положены. Жилье позже пообещали предоставить. Это да. Только вот в новые квартиры, которые предположительно дадут не раньше лета, переезжать будем за свои деньги. Об этом на первой встрече с нами заявил Виктор Иванкевич, заместитель министра труда Людмилы Денисовой.
– В очередной раз власти демонстрируют двойные стандарты. Почему нам не положена компенсация? Дом ведь полностью признали непригодным для дальнейшей эксплуатации, и наши подъезды тоже! Мы, быть может, и хотели бы остаться на улице Некрасова, но никто же не разрешает! Да и страшно – столько людей погибло. Братская могила теперь, а не дом.
Министр труда Людмила Денисова на первой встрече с жильцами из уцелевших подъездов поначалу заявляла, что людям выдадут именно денежную компенсацию. О квартирах тогда речи не было.
– Нам изначально предлагали только деньги, – сегодня говорят люди со слезами на глазах. – Причем из расчета 5800 гривен за каждый квадратный метр имеющегося жилья. Допустим, квартира 47 квадратов. Вот и считайте, что взамен предложило государство, фактически выселившее нас на улицу! На эту сумму сейчас не купишь даже однокомнатную. Нам что было делать – брать компенсацию и идти бомжевать?
– И мы с мужем тоже хотели бы вернуться в свою родную квартиру. Но вынуждены жить как переселенцы, – плачет пенсионерка Мария Леухина, ее квартира осталась целой, на пятом этаже четвертого подъезда. – Я не прошу у государства многого, пусть только нам помогут с переездом. Жизнь и так с 24 декабря перевернулась. На праздники подростки жгли петарды, так мы содрогнулись от этих хлопков, будто снова пережили страшный взрыв, и не один…
Пугаются случайных петард теперь и дети, и взрослые. Впрочем, сочувствия они уже не ждут. В том числе и от чиновников. Несколько дней после взрыва их гоняли по кабинетам – в жилотдел, управление труда и соцзащиты, в исполком… Пришли в БТИ оформлять документы – заставляют выстаивать очереди, за выдачу справок требуют деньги! Как минимум – по двести гривен с человека. Чем быстрее надо заполнить бумаги – тем дороже. Видя такое равнодушие, черствость, люди говорили, что разуверились во всем окончательно. Если кому и хотели сказать спасибо, так только простым горожанам, собравшим для переселенцев невероятное количество продуктов и теплых вещей. А еще — сотрудникам «Фемиды».
– Санаторий предоставил нам временное жилье и хорошее питание, – сказал Валерий Таланцев, зять погибшей при взрыве первого подъезда Лидии Тистол. – И еще очень помогла деньгами моя бывшая школа – гимназия номер восемь и одноклассники. Большая часть жильцов нашего дома – выпускники именно этой школы. Она-то и протянула нам всем руку помощи. Других денег, которые якобы собирали для пострадавших, по сей день мы так и не увидели. Нам (жильцам четвертого–шестого подъездов) не дали ни копейки!
– Мы с ужасом узнали, сколько наших соседей погибло. Это неимоверная сердечная боль! – сказал Иван Савченко, отец четверых детей, его семья проживала в 74-й квартире. – Своему младшему сыну, а ему семь лет, я сказал: не переживай, видишь, как Боженька тебя любит – после такого страшного взрыва на твоем теле ни одной царапины. А сын отвечает: у меня на душе царапины, папа… После этих слов я просто обомлел. Даже маленький ребенок и тот воспринял случившееся как свою личную трагедию! А властям на нас наплевать. Куда ни обращаемся по поводу компенсаций – все только отфутболивают.
«Мы свой родной дом не уничтожали», – говорили уже хором жильцы уцелевших трех подъездов. И жить, сказали, там уже нельзя (в Кабмине решили, что все-таки «будет по-человечески» отселить всех) – весь дом после взрыва буквально трещит по швам. В то же время людям чиновники говорили, что они, в отличие от жильцов первых трех подъездов, не считаются пострадавшими.
– Это как? – недоумевает Борис Сербин. – Почему же тогда нам запрещают жить в своих квартирах?
– Если и дождемся новоселья, а оно случится, как нам сказали, только летом, старую мебель при переезде наверняка придется выбросить – она попросту не выдержит такого испытания, грузчики всегда небрежны, – тяжело вздыхает Виктор Никитин из квартиры номер 73. – Кто ответит за все случившееся? Виновных в этой трагедии до сих пор же не назвали. Юлия Тимошенко, когда первый раз приезжала в Евпаторию, сказала, мол, государство во взрыве не виновато. А кто же тогда? Если до верхушки добираться, то виноваты именно власти, причем всех уровней. Если это теракт – то где была наша милиция, ведь за безопасность людей должно отвечать МВД. Если по вине работников «Жилищника» это случилось, то по властной лестнице от местных коммунальщиков и евпаторийского исполкома мы все равно доберемся до премьер-министра и всех ее подчиненных. Мы требуем: пусть власть ответит наконец-то за все, что происходит в стране!
…Место катастрофы по-прежнему обнесено забором, но практически каждый, кто проходит мимо дома, останавливается и вглядывается в пустые окна с разбитыми стеклами. К забору долго была прикреплена иконка Троицы, под ликами святых – надпись «Святый Боже, Святый крепкий, Святый бессмертный, помилуй нас…» Внизу, у ограды, – ворох свежих цветов с траурными лентами. А у двери продуктового магазина, стоящего перед домом (он не пострадал, только крышу немного зацепило падающими блоками), несколько дней стояла большая мягкая игрушка – розовый слоник, тоже усыпанный желтыми и цвета крови гвоздиками…
