В советской журналистике было такое негласное табу: видео с трупами в эфир не ставить, фото – не публиковать. Таким образом берегли нервы общественности и отдавали дань уважения памяти мертвых, пусть даже врагов. В новом веке это незыблемое прежде правило давно позабыто.
На телеэкранах то и дело мелькают кадры с Украины, которые и Тарантино не снились, а в социальных сетях вообще вакханалия: там ежедневно публикуют и репостят десятки и сотни видео и фото с погибшими, изображения которых, в соответствии с последними этическими нормами, даже не «растушевывают».
Люди старшего возраста и историки могут возразить, что, мол, исключения из вышеупомянутого журналистского правила в советской истории случались – например, в период Великой Отечественной войны, когда корреспонденты и кинодокументалисты снимали убитых гитлеровцев и эти кадры доходили до широкой аудитории. Таковы были суровые законы военной пропаганды.
Но сравнение некорректно: Украина – не нацистская Германия, а украинский народ, не чужой нам и это неоднократно подчеркивали в Кремле.
Да. Трудно, а часто и невозможно не ожесточиться, когда обнародуются факты очередных зверств последователей Бандеры и Шухевича в отношении мирных жителей или военнопленных. Трудно сохранять трезвый рассудок, когда родные, близкие и сослуживцы провожают в последний путь совсем молодых мальчиков, положивших свои жизни в очередной борьбе со вселенским злом. Не менее трудно осознавать непомерность страданий, выпавших десяткам и сотням тысяч женщин, детей, стариков.
Но поддаваться эмоциям сейчас — это все равно, что стать на темную сторону. Или уподобиться ей.
Гениальные по сути своей кадры из фильма «Отец солдата», в котором главный герой упрекает командира танка, заехавшего в немецкий виноградник, словами: «Ты что, фашист?» Вспомнив хотя бы этот эпизод, данные заметки можно было бы и не продолжать, ибо данной фразой, дошедшей до нас через десятилетия, практически все сказано. Но продолжить необходимо – ввиду новых исторических реалий и принципиально иных экономических, политических и военных вызовов, с которыми столкнулась в своей новейшей истории Россия.
Автору данных строк уже случалось писать о, скажем так, парадоксах военного конфликта на Украине. И вот очередной из них: не странно ли, что в то время, когда ствольная и реактивная артиллерия ВСУ ровняет с землей города и села Донбасса, куда как более заманчивые цели в украинском «тылу» — такие, как Харьков, Днепропетровск, Чернигов, Полтава, Одесса, Житомир и Львов, не говоря уже о Киеве, где продолжается почти обычная политическая жизнь, остаются практически нетронутыми? Исключение – удары российским высокоточным оружием по военным объектам и обеспечивающим их элементам инфраструктуры.
Но и при этом (очередная странность) украинские войска на линии соприкосновения, как свидетельствуют очевидцы, продолжают пополняться личным составом, снабжаться оружием, боеприпасами и многим другим, без чего их отчаянное и по сути бессмысленное сопротивление было бы невозможным. Украинские предприятия, все еще существующие благодаря в первую очередь щедрым финансовым вливаниям Запада, продолжают снабжать фронт горючим, продовольствием, амуницией, а украинские транспортники доставляют все это к линии боевого соприкосновения.
И это не может не стоить жизни десяткам и сотням российских парней.
Казалось бы: почему же российской армии с ее зачастую уникальными возможностями, современными ракетными комплексами и стратегическими бомбардировщиками не нанести масштабные удары по украинским городам и транспортным узлам, мостам и заводам, что, например, войска стран НАТО сделали бы в первую очередь? Помните эти бомбежки Югославии, Ирака, других стран, названные «ковровыми», и в итоге, наверное, имевшие какое-то практическое значение? Так российским военным, сражающимся сейчас на Украине, подобные приемы просто запрещены.
Потому, скорее и прежде всего, что, в отличие от США, Великобритании, Франции, Германии и других стран НАТО помельче, воевавших на чужих территориях и с чужими народами, российский солдат сегодня сражается на СВОЕЙ земле, но не с народом, который был и остается нам братским, по происхождению и по крови, несмотря ни на что, а с теми упырями, кто без сожаления этим народом жертвует во имя западных косточек, который год падающих продажному украинскому истеблишменту с барского стола.
…Вот уже больше года продолжается специальная военная операция, потребовавшая мобилизации не только резервистов и добровольцев, но и колоссальных финансовых и материальных ресурсов. И множество диванных стратегов задаются резонным, с их точки зрения, вопросом: почему так долго? Почему украинский режим не был побежден в течение нескольких дней или недель, как прогнозировали не единицы, а десятки достаточно серьезных и уважаемых экспертов? Российские солдаты на передовой на этот вопрос отвечают бесхитростно.
Да потому, говорят они, что украинцы – такие же воины, как мы, и так же, как мы, они не любят ни отступать, ни сдаваться.
По информации, которая доходит из-за «ленточки», поэтому находящиеся там россияне и относятся к противнику не с непримиримой ненавистью, как можно было бы предполагать, а с уважением, как сформулировал один из военных корреспондентов, а где-то даже и с сочувствием, и охотно дают захваченным в плен и попить, и поесть, и покурить, а раненым оказывают необходимую медицинскую помощь.
Ведь далеко не все из них, из военнослужащих ВСУ, безбашенные отморозки, зомбированные бандеровской галиматьей. И далеко не все из них «боевики» и «нацисты», как заезженно называет их телеящик. Это тоже чьи-то сыновья, братья и отцы. В подавляющем большинстве случаев – простые люди, отравленные русофобской пропагандой, которую гораздо дольше, чем три десятка лет украинской «незалежности» кормили всякие бзежинские с соросами, не говоря уже об официальных западных структурах и спецслужбах.
Это люди, попавшие в окопы потому, что их семьям нечего было есть. И это люди, насильно поставленные под ружье, и воюющие ввиду боязни за близких, угрозы уголовного преследования или пулеметов заградотрядов за своей спиной.
И первые, и вторые, и третьи обязательно очнутся. Они уже понимают, в какое положение их поставили продажные киевские политики.
Как о некоем курьезе пришлось услышать на днях историю о том, как случайно попавший в плен к русским в Артемовске солдат ВСУ, наряду с ними, принял активное участие в отражении контратаки своих бывших сослуживцев. А разобравшись в ошибке, спокойно отправился в плен, твердо зная, что там ему ничего не угрожает.
И такие случаи не были и не будут единичными. На Донбассе в настоящее время формируется целый батальон из бывших украинских военнопленных, добровольно пожелавших сражаться на стороне объединенной группировки войск, как говорится, кровью искупить свою вину.
Но Украина, кстати, — это не только киевский режим и те, кого он делает пушечным мясом на фронте. Украина – это еще и миллионы тех, кто находится по другую его сторону. Тех же женщин, детей и стариков, подавляющее большинство из которых теперь буквально поставлены на грань или уже за грань выживания. Временами одурманенные пропагандой сродни геббельсовской, а чаще всего просто запуганные хунвейбинами из всяких «правых секторов» (организация, запрещенная в России) и СБУ, это тоже наш народ и наши люди, только немного потерявшиеся во времени и пространстве, жертвы и собственных заблуждений, и обстоятельств.
Наконец, главное, что в пылу дебатов в многочисленных студиях, забывают. И с военными, и с гражданскими славянами, искренне считающими себя украинцами, нам жить дальше — после победы над киевской ОПГ, которая, хочется надеяться, и в России, и на Украине, и на том же Западе мало у кого вызывает сомнения. На каких условиях, в каких формах и парадигмах – думать нужно уже сейчас. Или хотя бы не забывать, как бы ни бушевали эмоции.
Хотелось бы только, чтобы в основе любых из этих будущих парадигм были не слепая ненависть, а взаимное уважение и любовь.
Ведь созидает, как говорил герой уже другого, ставшего классикой, фильма о Великой Отечественной, — не война, а только любовь.
Фото с сайта novosti-donbassa.ru
