Нож в «сердце города»: в Таллине переименовали Русский театр Эстонии

Похоже, отмена русского искусства на Западе приобретает новые, весьма изощренные и в то же время лобовые формы. Вот в Таллине Русский театр, единственный профессиональный театр Эстонии, в котором играют на русском языке, переименовали в «Сюдалинну» (по названию микрорайона, в котором тот располагается, в переводе с эстонского оно означает «сердце города»).

Пока новое название остается неофициальным, но несомненно в горячем эстонском минкульте без лишних промедлений подпишут бумагу, которая официально закрепит новое наименование учреждения, чья история богата в немалой степени благодаря русским театральным деятелям. Руководство учреждения заверяет, что смена названия не скажется на репертуаре. Свежо предание, а верится с трудом.

Предлагаемые обстоятельства

Директор театра Анне-Ли Пяйв прямо говорит, что решение о его переименовании — «стратегическое» (!) и «продиктовано внешними обстоятельствами».

— Сейчас если для одной части общества неприемлемо переименование театра, то для других, наоборот, название «Русский театр» вызывает отторжение. И это факт, — заявила она, безуспешно пытаясь балансировать между двумя непримиримыми лагерями ценителей прекрасного.

Как бы то ни было, последнее слово оказывается за теми, у кого словосочетание «русский театр» вызывает отторжение. Именно эта, выражаясь на театральный лад, публика около года назад подняла вопрос о переименовании учрежденного в далеком 1948 году театра.

Примечательно, что основу труппы тогда составили выпускники ГИТИСа 1948 года, всем курсом приехавшие в Таллин. Набирал курс и преподавал на нем прославленный мхатовец Михаил Тарханов, художественным руководителем выступил актер Владимир Белокуров, педагогом — практик и теоретик Валентина Мартьянова. Свой выпускной спектакль «За тех, кто в море» по пьесе Бориса Лавренева там поставил режиссер Андрей Гончаров, будущий легендарный главреж и худрук Московского драматического театра имени Владимира Маяковского.

Проще говоря, у истоков Русского театра в Таллине стоял свет тогдашней советской, а по сути русской, культуры. В творческой летописи театра даже есть постановка великого кинорежиссера Андрея Тарковского и Владимира Седова «Милый лжец». В ней Андрей Арсеньевич, которого, как известно, глубоко ценили в советской Эстонии, выступил художественным руководителем.

В 80-е и 90-е годы прошлого столетия на сцене Русского театра в Таллине прогремели работы замечательного Романа Виктюка «Мелкий бес» по одноименному роману Федора Сологуба и «Бульвар заходящего солнца» по пьесе Виктора Денисова «Бульвар Сансет».

«А вы, друзья, как ни садитесь…»

В мае прошлого года новоизбранный председатель совета театра Маргус Алликмаа, беспардонно, с достойной духовного бастарда грубостью попирая священную память о славной истории учреждения, заявил:

 «Название в каком-то смысле определяет и форму. Через название (или его смену) проще всего донести свой посыл до зрителя».

В этом случае явно очевиден посыл не только до, сколько на. Неприкрытый. Тупой. Хуторянский, если угодно.

«Название «Русский театр» создает некий барьер для части эстоноязычной публики: мол, не пойду я в этот Русский театр», — пояснял год назад необходимость переименования Алликмаа. По его словам, видите ли, «что-то должно прийти на смену современной русской драматургии».

В честь чего? Почему? Нет ответа. Сплошные вопросы, один из которых сам Алликмаа сформулировал так:

«Откуда взять постановщиков эстонской драматургии? Он не обязательно должен быть эстонцем по рождению, но, по крайней мере, знать местный контекст».

То есть, как и в 1948-м, похоже, требуется высадить творческий культурный десант, чтобы худо-бедно продолжилась некогда зародившаяся театральная традиция.

Алликмаа сетует, что приглашаемые на постановки в театр режиссеры из Израиля, Германии, Греции «с контекстом плохо знакомы или не знакомы совсем», поскольку у них «нет никаких связей с эстонским обществом, никаких соприкосновений», «они не знают, какие здесь ценности» и, наконец, «эти люди никак не помогают Русскому театру влиться в эстонскую театральную жизнь».

Последняя фраза — просто блеск! В ней вся насквозь порочная в историческом отношении логика хуторян. Эстонская театральная жизнь, как изволил выразиться оный господин, набрала существенную активность ко второй половине XIX века, когда полтора века как Эстония находилась в границах Российской Империи.

Примечательно, что к 1905 году, например, в Эстонии действовало более 80 полупрофессиональных и любительских театральных коллективов. В 1906 году по инициативе театральных деятелей Пауля Пинна и Теодора Альтермана при обществе «Эстония» создали одноименный профессиональный театр, а спустя два года основали Эстонский театр «Эстония» (прошу простить за вынужденную тавтологию).

И в отличие от нынешних «переименователей» тогдашние эстонские театралы, свято хранившие верность национальному драматическому материалу, тем не менее, не отказывали себе (да и наверняка своим зрителям) в удовольствии от постановок драм современных русскоязычных авторов. Например, в 1903 году, спустя год после написания пьесы, актеры труппы при обществе «Эстония» поставили «На дне» Максима Горького.

На этом фоне, признаться, охотно вспоминаются золотые слова выдающегося русского баснописца Ивана Крылова из басни «Квартет»: «А вы, друзья, как ни садитесь, Все в музыканты не годитесь».

Ведь очевидно: дело не в знакомстве приглашаемых то оттуда, то отсюда режиссеров с нынешним эстонским контекстом, а в отрыве от собственных творческих и культурных корней, в убийственной попытке эстонских чиновников от культуры пилить сук, на котором сидят их подопечные.

«Больше нельзя»

Анне-Ли Пяйв, нынешний директор Русского театра Эстонии, его же советом с недавних пор переименованного в «Сюдалинну», с наигранной наивностью дошколенка отмечает: смена названия не имеет отношения к «отмене всего русского» и в театре продолжат играть спектакли на русском языке, чего, по ее словам, «уже не делают некоторые русские театры в странах Балтии».

«Театр «Сюдалинна» по-прежнему будет ставить русскую классику, в частности новый сезон откроется спектаклем «Отцы и дети» в постановке Дмитрия Петренко», — сообщила она.

Последний, в прошлом актер и режиссер латвийских театров, красноречиво засвидетельствовал верность «генеральной линии партии» еще весной 2014-го, когда с двумя коллегами по своему тогдашнему театру попросил перенести гастроли их коллектива в московском «Гоголь-центре» (ныне Московский драматический театр имени Николая Гоголя) в знак протеста против ввода российских войск на территорию Крыма (вопреки тому, что те самые войска на полуострове базировались).

Тем временем упомянутый выше председатель совета театра Маргус Алликмаа, напротив, утверждает, что «смена названия означает, что меняется и содержание»:

«За это время многое изменилось: больше нельзя приглашать актеров, режиссеров и художников из России, многие наши актеры вышли на пенсию».

Что ж, посыл этого господина прозрачен, как слеза младенца, и предельно ясно выражен двумя словами: «больше нельзя». Этот же посыл читается и в уже утвержденных планах эстонских властей урезать на 15% бюджет культурного учреждения. Как пояснила директор театра Анне-Ли Пяйв, это связано с решением минкульта финансировать его по той же модели, что и региональные театры, «несмотря на то, что у Русского театра аудитория шире и зал на 620 мест». Как, впрочем, несмотря и на то, что, по данным эстонского Департамента статистики, русский язык остается родным приблизительно для 380 тысяч жителей страны — и это при населении в 1,3 миллиона человек.

Фото: wikimedia.org.

На фото: С 1948 года Русский театр Эстонии
располагается в бывшем здании кинотеатра «Глория-палас»,
построенном в 1926 году