Не будь в образовательной сфере последней пятилетки столь частых нововведений, я бы с полным правом назвала директора Приозерненской средней школы Ленинского сельского района Владимира Тимофеевича Ивченко новатором.
Именно ему первому удалось организовать классы с украинским языком обучения, ввести в программу сельской школы преподавание мировой художественной культуры, открыть на своей базе филиал районной спортивной школы, обозначить и найти способ, как вернуть детям интерес к чтению. Но после нескончаемой реформаторской чехарды это слово утратило свое первоначальное позитивное значение: теперь, к сожалению, каждая новая идея в системе школьного образования воспринимается как не всегда умное желание часто сменяемых кураторов отрасли сделать все наперекор предшественникам. В отличие от них в школе, которой двадцать лет руководит лучший сельский учитель Украины Владимир Ивченко, все на редкость стабильно.
— Школа — это не стены, не материальное наполнение, это, прежде всего, педагогические кадры, — уверенно, ничуть не сомневаясь в справедливости сказанного, заявляет директор. — А педагогические кадры на селе сегодня закрепить очень сложно, да и уровень подготовки их нынешними педагогическими вузами намного ниже, чем это было в доперестроечные годы. Поэтому если оценивать себя как рукововдителя школы, то я себе ставлю в заслугу, что сохранил коллектив, развивал и готовлю своих учеников к поступлению в педагогические вузы, где они успешно учатся, потому что надеяться директору сельской школы не на кого. Это мой главный результат: далеко не все школы занимаются такой работой.
— А вы уверены, что после окончания вузов они вернутся к вам?
— Нет, стопроцентной уверенности у меня нет. Сегодня по разным объективным причинам уровень жизни сельского населения резко отличается от городского. Как ни печально это признавать мне, сельскому жителю, но чем дальше, тем оно больше деградирует. Сельским учителям не хватает культурного общения. Если они в свое время окончили сельскую школу, где не получили необходимого уровня культуры, то нередко и, прожив пять студенческих лет в большом столичном городе, возвращаются в село с тем же уровнем общего кругозора. А дальше, если бы он и хотел, ему негде просто-напросто его развивать и он потихонечку деградирует. Хорошо, если учитель работает над собой, но ведь в школе есть и такие, кто перестает самоусовершенствоваться — и всё, учитель не состоялся.
В школе сегодня работают две категории педагогов — фанатики и случайные люди, неудачники, которым просто деваться некуда. Может быть, резко, но я двадцать лет директор и констатирую факты, а не придумываю наукообразные постулаты. В этом пролегает главное отличие сельской школы от городской, которое было всегда и еще долго будет оставаться, особенно в современных условиях. Если городская школа хотя бы имеет возможность получить себе учителя достаточно эрудированного, грамотного, талантливого, который дальше будет развиваться, потому что у него есть возможности — окружение, социум, среда, то сельская школа проигрывает резко, особенно те из них, что отдалены даже от таких небольших городов, как Керчь. Я это наблюдаю, реально вижу и понимаю. Это одна сторона дела.
Вторая. Учитель социально незащищен, несвободен, в нем глубоко сидит крепостное право и он не может воспитать свободного человека, которого требуют сегодня от школы власть предержащие. Сегодня у учителя слабое информационно обеспечение. Библиотеки имеют книжный фонд старый, пополняется он крайне мало, периодической печати, которой у нас была масса, сейчас нет, всё, что учитель имеет, покупается им за собственные деньги. Если ему и удается урвать копейку из семьи, то не в таком объеме, как это было раньше: даже по собственному кругу предметов он не может развиваться, как бы ему хотелось. Те, кто имеют интернет, а у нас в селе таких единицы, могут восполнить информационный пробел, а те, у кого его нет, и этого лишены. Поэтому если в городе можно пойти в интернет-клуб, то селе это не получится, а обещания подключить все сельские школы к интернету перетекают из года в год.
Или такая частная проблема нашей школы как текущая крыша. Мне удалось собрать все документы для проекта капитального ремонта кровли, но таких школ, как наша, в районе много, и из ста процентов нуждающихся выбрали тридцать — мы в это число не попали. А эта кровля находится над классом информатики, откуда на компьютеры течет вода, вот и приходится выкручиваться самим, придумывать что-то примитивное. Ну и опять же — в школе 240 учащихся и всего 9 компьютеров.
— По меркам сельской школы с таким контингентом учащихся вы попадаете в число крепких середнячков. Как вам удалось сохранить полнокомплектную школу?
— Школ, подобных нашей, где классы имеют две параллели: одна с русским, другая с украинским языком обучения и при этом есть ученики, изучающие крымскотатарский — в сельской местности мало. Это, прямо сказать, не совсем характерное явление для сельской школы. Я первым начинал создавать украинские классы, это начиналось на добровольной основе, без принуждения и так продолжается на протяжении всех лет. Люди приняли нашу позицию, и практика доказала, что мы были правы, убеждая родителей и учеников в необходимости хорошего знания государственного языка. Выезжая за пределы Крыма и обучаясь в украинских вузах, знание языка помогает нашим выпускникам владеть терминологией и устраняет сложности переходного периода. Когда-то экс-президент Кучма говорил, что его ломали с украинского на русский — и это была большая беда, особенно при обучении в техническом вузе. То теперь другая крайность. Поэтому чтобы смягчить этот буфер, я пошел не на идеологический, а на чисто практический шаг и предусмотрел реальную помощь своим детям — иначе для чего мы здесь работаем. Прежде всего, чтобы создать им условия для быстрой адаптации в современном обществе.
Одним из первых я начал вести курс мировой художественной культуры, давая детям определенный уровень эстетического воспитания для того, чтобы поднять их до уровня городских школьников. И если они не могли попасть в театр прямо здесь, в селе, то я их вывозил на спектакли в Керчь, Симферополь. Среди наших выпускников есть режиссер Молодежного театра в Киеве, профессиональные художники, журналисты — это те выходцы из сельской школы, которым не дай мы им такой образованности и не сформируй культурных представлений, было сложно адаптироваться в новом для них мире искусства и высокой литературы.
Кроме того, мы системно занимаемся привитием интереса к чтению как средству повышения интеллектуального уровня учащихся. Дети сегодня не читают — эта проблема стала общегосударственной для многих ведущих стран Европы и Америки. Когда я впервые озвучил ее, мне сказали, что она узкая и не надо заниматься ею. Но я вижу, что ученик, прежде чем решить задачу, не может прочитать ее условие. Поэтому мы пять лет упорно работали, создали группу детей, которые обучались бесплатно скорочтению, из них создалась группа инструкторов, которые обучают остальных школьников. Мы первыми начали работать над решением этой проблемы, первыми стали проводить конкурс «Лучший читатель года», и я каждый год вручаю на линейке одному лучшему ученику начальной школы, другому из старшего звена книги энциклопедического содержания как лучшим читателям прошедшего учебного года. В минувшем учебном году наши дети стали победителями — лучшими читателями в районе и участниками республиканского конкурса. Это системная работа, кропотливая и незаметная, но я думаю, со временем даст результат.
Поскольку сегодня в селе нет ни клуба (он попал в руки частному лицу), ни спортивного комплекса — ничего того, что составляет внешнюю культурную среду, школа стала единственным центром, которая всё в себя включает, и все даже общесельские, например, к 9 Мая, мероприятия проходят на ее территории. Для детей такое мероприятие имело воспитательное значение, но факт остается фактом: в селе обязательно должен быть внешкольный центр, их отсутствие — типичная проблема особенно для глубинных сел. Заниматься чисто учебной деятельностью ребенку скучно и неинтересно — только в комплексе учебной и внешкольной деятельности дается какой-то результат.
На нашей базе работает отделение Ленинской районной спортивной школы, дети занимаются баскетболом и на протяжении ряда лет показывают победные результаты в крупных турнирах. Будущее сельской школы именно за такими школами-комплексами, которые возьмут на себя роль образовательного и культурного центра. В культуре, это я знаю непонаслышке, положение еще более плачевное, чем в образовании, ее практически уничтожили, особенно на селе. В Керчь еще хоть когда-нибудь кто-нибудь приезжает с гастролями, а здесь нет и того, чтобы приехала самодеятельность из другого села, а мы здесь им бы похлопали. Это не нормально и если так будет продолжаться, то мы не сможем воспитывать детей, которые вернутся к нам, — это к вопросу, вернутся ли наши бывшие выпускники в село.
Сегодня уровень оплаты у молодого учителя такой же, как у технички, квартир нет, поэтому мы так надеемся на своих воспитанников, у родителей которых есть дом в селе, какая-то материальная база, на которой он сможет со временем изобрести что-то свое. Поиск таких детей — сложный процесс и не так просто перенацелить их на педагогическую специальность, когда она стала фактически не престижной. Вот если на Филиппинах решили добиться успеха в образовании, то их школьный учитель получает на уровне украинского профессора, потому что школа есть основа, а вуз закрепляет, развивает и конкретизирует данные школой знания, навыки и инетерсы. А в нашем государстве как занимались говорильней, так и продолжают болтать, ничего реально не делая для действительного улучшения системы образования.
— В городских школах большая проблема с наполняемостью…
— Нет у нас такой проблемы. И скажу почему. В этом году мы набрали два первых класса, хотя в некоторых сельских школах вообще нет набора в первый класс. У нас в каждой параллели по два класса — только за счет того, что в школе есть классы с украинским языком обучения, где наполняемость по нормативам десять-двенадцать учащихся. В этом году в украинском классе тринадцать первоклассников, в русском — шестнадцать. По нашим понятиям, это достаточно хороший набор, и негативная демографическая тенденция уходит, идет положительная, с нарастанием: за пять лет в нашей школе добавится еще пятьдесят учеников. Если, конечно, у нас их не заберут городские школы, потому что из Приозерного еще восемьдесят человек ездят в Керчь, и сорок из них школьного возраста.
— Вы забежали вперед и упредили мой вопрос. Приозерное из числа тех сел, что прилепились к Керчи. Наверное, не только меня удивляет, что сельские дети ездят на учебу в городские школы, прямо скажем, не самые лучшие, тратят время, деньги на проезд. Что заставляет родителей отдавать ребенка в городскую школу, когда своя, одна из лучших в районе, под боком?
— Ложная престижность. Мы подготовили целый ряд учителей, которые работают сегодня в городских школах. Если мы смогли подготовить учителя, то неужели ребенка не сумеем? Это неверное понятие о престижности, вроде как аттестат городской школы — знак качества, а сельской — клеймо. И того не понимают, важно, не какой штамп, а какие знания. Да, раньше у нас была проблема с отоплением, но уже два года как работает газовая котельная, поэтому ушла та основная причина, которая заставляла родителей отдавать детей в городские школы. Сегодня у нас и условия комфортнее, и транспорт подорожал, и кадровый потенциал в нашей школе достаточно сильный: два учителя-методиста, два старших учителя, основная масса педагогов имеют высшую категорию, трое с первой и только три специалиста. Я всегда ставил себе первой задачу решение не материальных проблем школы, а именно кадровых.
— Владимир Трофимович, у меня к вам вопрос как к многолетнему депутату районного совета. Вы называете свою школу средней по численности, значит, в других каких-то селах существуют школы, где количество учащихся значительно меньше. В городе с такими вопрос решается оптимизацией — а как в районе, где до соседнего села не две автобусные остановки, а расстояния в десятки километров?
— Сельских школ с численностью учащихся в шестьдесят-сто двадцать человек хватает в окрестностях Керчи. Такие в Челядиново, Марьевке. На ваш вопрос об оптимизации я отвечу не своими словами, а председателя Ленинской районной государственной администрации Валерия Степанова, который сказал, что пока он здесь, ни одна школа закрыта не будет: нет школы — нет села. И это абсолютно справедливо. Хотя если появится парк автобусов, то содержать аппарат равный по численности количеству учащихся в современных условиях будет, конечно, не рационально. Но это чисто материальная сторона дела, а духовная утверждает обратное: нет школы — нет села, потому что нет будущего. Дети, которые уходят из села учиться в городскую школу, в этом селе уже жить не будут никогда.
