Нет, Россия не потеряла Украину

ДИАЛОГ В КУЛУАРАХ

С Александром Бедрицким (на фото), заместителем руководителя центра Евроатлантических исследований Российского института стратегических исследований – начальником сектора США и Латинской Америки (г.Москва) мы встретились на заседании международного круглого стола [url=http://old.kr-eho.info/index.php?name=News&amp;op=article&amp;sid=10697]«Конкуренция интеграционных проектов мировых центров силы государств постсоветского пространства в условиях глобального кризиса»[/url]. Его доклад открывал научную дискуссию и вызвал определенный интерес у его крымских коллег. Тема интеграционного вектора Украины сейчас растет, как снежный ком, и уже слышны голоса, утверждающие, что <b>Россия проиграла информационную войну</b>, ведущуюся против этой бывшей советской республики. Поэтому в перерыве мы подошли к этому эксперту со своими вопросами.

— Здесь тоже звучали подобные вопросы о проигрыше — и четкого ответа лично я не услышала. Вы здесь представляете Россию — и не просто Россию, а аналитический инструмент власти… Что, нет?

— Простите, у власти нет аналитических инструментов — есть просто аналитики, которые работают в интересах государственных структур, так будет корректнее.

— Поправку принимаю. И все же скажите, почему Россия так сильно отстает, проигрывает Западу в информационном пространстве?

— Ответ достаточно очевиден: потому что информационное пространство контролируется не Россией. И неважно, где — даже внутри страны, начиная с технологического уровня, который является некой базой, платформой для информационных кампаний, для ведения пропаганды. Он не контролируется Россией. Это касается на 100 процентов интернет-пространства…

— Речь о серверах?

— Дело даже не в серверах. То, что серверы расположены в Калифорнии, это не значит, что пользователи выкладывают информацию именно в Калифорнии. Дело в том, что это некое пространство со своей логикой, и вписаться в эту логику можно лишь в соответствии с теми правилами, которые установлены не Россией. И с этим что-то поделать очень сложно. Это накладывается еще и на несколько невнятную информационную политику, которой, к сожалению, пока нет…

— Неужели Россия до сих пор не может воспрянуть от сокрушительного удара от распада СССР?

— Дело не в том, чтобы «воспрянуть», а в том, что эти информационные продукты не будут востребованы. Допустим, можно создать какую-то телекомпанию, информагентство, но, чтобы их раскрутить до мирового уровня, требуется время. Вот, например, телеканал «Russia Today» — долгое время о нем вообще мало кто знал. А сейчас туда пришли профессионалы, и он становится узнаваемым. Но на это нужно время, процесс очень инерционный. Поэтому ожидать немедленного результата едва ли приходится.

Точно так же есть интересные аналитики, эксперты, публицисты в России, но в других странах, в том числе странах СНГ они зачастую неизвестны. Для того, чтобы получить известность, им нужна какая-то площадка, где они могли бы выступать. И такая площадка будет всегда либо национальной, либо международной. А возможность попасть на эти площадки будет зависеть от того, насколько кореллируется их позиция с позицией тех, кто контролирует эти площадки. Вот примерно так…

— В Крыму особенно видно, насколько серьезно работают тут разные НПО — правда, под разными названиями. Почему мы здесь не видим России? Хотя бы в Крыму?

— Если мы говорим, что влияние Запада очень сильно в Крыму, все воспринимают нормально. Но стоит здесь появиться России — поднимется вой.

— И вы боитесь этих голосов? Почему они не боятся?

— Это некий фактор, с которым приходится считаться. То, что есть диспропорция — да, безусловно она есть. То, что мы пытаемся ее исправить — думаю, что сегодняшний круглый стол — это какой-то, пусть и маленький, но шаг в том направлении, чтобы голос России был услышан в Крыму и на Украине.

— Кстати, показательно — на таком интересном (во всяком случае, для меня) мероприятии присутствуют только два журналиста. Случайно услышала, что остальные потребовали оплатить свое присутствие здесь. Запад, видимо, находит деньги на это…

— Находит! Но это не афишируется. А теперь представим себе ситуацию, что кто-то из России решил приплатить журналистам, и это стало известно. Вы представляете, какая тут поднимается информационная кампания! И вы очередной раз увидите политику двойных стандартов в действии.

— Поняла. То есть вы пока стараетесь примениться к той ситуации, которая складывается, и не очень сильно пытаетесь ее изменить…

— Почему! Нет! Многое делается, например, совершенно недавно я стал директором одной из международных организаций — CIS-EMO (Commonwealth of Independent States —
Elections, Monitoring, Observation), и эта организация представила доклад на заседании БДИПЧ (Бюро по демократическим институтам и правам человека) ОБСЕ в Варшаве по изменению в электоральном законодательстве Украины. То есть, да, вот попытка напрямую воздействовать на ситуацию, не только показать гражданам Украины, братской, с нашей точки зрения, страны, но и продемонстрировать это на международной арене, на такой уважаемой площадке, как ОБСЕ. Все это делается. Другой вопрос, что эти пропорции пока еще не равны. Но простая констатация фактов, почему все плохо, уже недостаточна. Нужны какие-то определенные шаги. Эти шаги нарабатывают пространство, они дают предмет для обсуждения.

— Чтобы не уходить в дебри, скажите одно: Россия потеряла Украину?

— Нет. И никогда не потеряет, потому что Украина — это не только Киев и не только правительство или президент. Украина — это люди. А люди — это родственные связи, это самоидентификация, это их менталитет. Поэтому я думаю, что Россия никогда не потеряет Украину.