Нет, не за то тебя я полюбил, что ты поэт и полновластный гений

Двухсотлетие Михаила Юрьевича Лермонтова, строки чьих стихов, как показал телевизионный опрос москвичей, помнятся со школьной скамьи, прошел без помпы. И это притом, что на его проведение государство выделило триста миллионов рублей. Несмотря на посещение Тархан президентом России, концерт в Большом театре и посвященные юбилею телевизионные программы, с масштабами пушкинского юбилея в 1999-м никакого сравнения. Лермонтов и в этом оказался вторым после Пушкина. Планида у него что ли такая – идти на полшага позади Александра Сергеевича, находиться в его тени?..

Хотя, если помните из школьной программы по литературе, не было другого такого поэта, кому бы удался такой мощный творческий старт с тем самым известным нам с детства стихотворением «На смерть поэта». А Лермонтову было всего двадцать два и всей жизни оставалось пять лет, за которые он создаст вольнолюбивую лирику и патриотическую прозу, введет в литературоведение непреходящее понятие «героя нашего времени».

Как русский дворянин и офицер, Лермонтов был патриотом до мозга костей. И сложно определить, что в его творчестве прозвучало более патриотично: гордое «Бородино» или горькое «Прощай, немытая Россия».

В разгул национализма кому-то может показаться, что Россия не вполне заслуженно носится с двумя классиками русской литературы – Пушкиным и Лермонтовым, которые по крови были инородцами: в одном текла горячая африканская, в другом – холодная шотландская.

— Не устану повторять, — жарко откликается на это преподаватель Керченского учебно-воспитательного комплекса-интерната лицей искусств Инесса Махотина, — что национальность не сводится к анкетным данным. Есть определённая диалектика крови и культуры. И последняя важна для русскости более, нежели формальное родство. То, что мы называем русскостью, — это, прежде всего, приверженность нашей культуре, нашей системе ценностей. Проблемы философские, этические и эстетические, социальные и политические связаны в творчестве Лермонтова с этим великим проявлением русского национального духа, характера нашей отечественной культуры. Удачно выразил эту мысль в своём стихотворении Константин Фролов-Крымский:

…за честь считали называться русским
Шотландцы – Грейг, де Толли и Лермонт.
Любой из них достоин восхищенья,
Ведь родину воспеть — для них закон…

Тот — русский, чья душа живёт в России,
Чьи помыслы — о матушке, о ней.»

— Президент России Владимир Путин сказал, что сегодня «великой стране не требуется Запад. Россия возвращается к себе, Россия возвращается в свою историю»…

— … и сам показал нам пример, как национальный менталитет отражается в слове, процитировав строки из лермонтовского «Бородина»: « …уж постоим мы головою за родину свою». Так президент выразил уверенность в духовной силе русского народа, в его чувстве патриотизма, причастности к его великой истории.

— Были же в истории литературы случаи, когда автор одного произведения становился признанным классиком, так и Лермонтов, даже если бы только написал одно стихотворение «Бородино», уже прославил бы себя в веках.

— Он был предсказателем. Достаточно вспомнить незабытое многими стихотворение из той же школьной программы «Предсказание», потрясающее патриотическим предвидением:

«Настанет год России, чёрный год,
Когда царей корона упадёт;
Забудет чернь к ним прежнюю любовь,
И пища многих будет смерть и кровь;
Когда детей, когда невинных жён
Низвергнутый не защитит закон;
Когда чума от смрадных мёртвых тел
Начнёт бродить среди печальных сел…»»

Именно этот опыт сегодня подсказывает правильный путь: не тот, на который толкает нас так называемое «передовое общество», заражённое идеями Запада и ориентированное на разрушение государственности, а тот, который обеспечивает благо русского народа и величие России. Это в русской традиции — любить всё, что служит ко благу, чести и достоинству России.

Лермонтов говорит о готовности русских людей к самоотверженности и самопожертвованию во имя великой идеи освобождения родной земли от врага, об эпическом спокойствии в принятии смерти как главных составляющих «пейзажа русской души». Вот и сейчас, по словам писателя и публициста Александра Проханова, в Новороссии под бомбами, снарядами, среди рукопашных схваток, среди залитых кровью городов и селений, среди гробов и лазаретов ослепительно сияет Святая Русь, несущая миру свет правды. Здесь русские люди сражаются за вселенское счастье против алчных банкиров, звероподобных фашистов.

— Но прежде всего Лермонтов был патриотом.

— Действительно, многие его стихи рождены патриотическим чувством. Но характер каждого различен. Вспомним его столь же известную «Родину», где он размышляет о «странности» этого любви, в основе которой спор чувства с рассудком. Поэт в начале стихотворения перечисляет формы патриотизма: «слава, купленная кровью», «полный гордого доверия покой», «тёмной старины заветные преданья». Отрицает ли он их? Нет: снижение ценностей патриотизма в его государственно-историческом аспекте не происходит.

Поэтическая мысль Лермонтова находит опоры для патриотического чувства в реальных ценностях: в русской природе и народной жизни, детали которой он перебирает в памяти с отрадой и любовью. И действительно, наше время показало, что искать опору нужно в народном мироощущении, народной нравственности, которая ясно различает добро и зло, где есть место чувству долга и справедливости, широко разлитая жажда праведности, совестливость. Всё это становится толстой бронёй, заслоняющей мир от злодейства. Лермонтов понимает любовь к отечеству истинно, свято и разумно.

— Нигде так близко не пересеклись два гения русской поэзии, как в лермонтовском «Смерть поэта».

— Лермонтов одним из немногих сказал правдиво об этом событии, вскрывая истинные причины гибели Пушкина: прямой убийца — высшее общество, побуждаемое самыми низкими инстинктами — желанием унизить, выказав своё превосходство, духовным рабством тех, кто боится выбиться из общего потока мнений и суждений, лакейской трусостью, преступным попустительством. Всё это всегда становится не только причиной катастрофы одного человека, но масштабных мировых конфликтов.

И сейчас Европа по прихоти дурной прислужница чужих затей. Двойные стандарты моральных и нравственных законов, которым следуют ведущие страны мира, наводящие в нём свой порядок, гарантируют безнаказанность за совершённые преступления. Но Лермонтов напоминает всем, что ещё существует божий суд, который «не доступен звону злата». Перед ним всем явным и неявным убийцам рано или поздно всё равно придётся предстать.

— По словам Владислава Ходасевича, Лермонтов дал первый толчок движению, которое впоследствии благодаря Гоголю, Достоевскому и Толстому сделало русскую литературу литературой исповеди, искусством подлинно религиозным. Всё, что создано им за тринадцать лет творчества, — это подвиг во имя свободы и родины. И заключается он не только в прославлении бородинской победы, в строках «Люблю отчизну я, но странною любовью…», но и в сочинениях, где он говорит о назначении поэта, судьбе поколения, пустоте жизни.

— Разгадка лермонтовских поисков и метаний находится в его творчестве. Тяжёлая внутренняя борьба стала содержанием всей недолгой жизни поэта. Потому он так болезненно порою тяготился существованием, отчего «жизнь ненавистна». Ведь мир людей не способен воспринимать мудрость от Бога.

— И вместе с тем Лермонтов умел быть настоящим лириком. Может быть, угрюмым, печальным, мрачным, от которого веяло какой-то безысходностью, но очень поэтичным.

— Потому и созданы романсы на его стихи «Поцелуями прежде считал…», «У врат обители святой…», «Когда волнуется желтеющая нива…»… Но и они не так просты и безыдейны, как может показаться на слух. Лирический герой Лермонтова принял бы мир, если бы он не был населён столь презренными и жалкими людьми. Соблазн взрастить в своей душе демона отрицания и неверия есть у всех людей. Особенно сейчас, когда смешение добра и зла стало нормой жизни, когда переступить эту грань, отрицая всякие общественные нормы, в том числе моральные, способен человек, называющий себя патриотом, демократом, или либералом.

Как не заразиться безнадёжностью, глядя на трагедию Новороссии, наблюдая за маршем мира российских либералов, за молодым поколением Украины — поколением манкуртов, утративших историческую память и чувство родства, готовых крушить всё на своём пути для утверждения собственных интересов, желаний, идей, теорий, принципов; наблюдая за людьми, кто «равнодушно видит кровь»?

— Нет, наверное, в нашей современной истории ни одного десятилетия, когда бы журналистов, историков, писателей не охватывал зуд поиска героя нашего времени. Кто только не представлялся нам в этой ипостаси: и строители социализма, и строители БАМа, и покорители космоса. Это что, свидетельство непреходящей актуальности лермонтовского романа, плагиат удачной фразы или желание дойти до сути? Как бы вы определили актуальность романа для современного читателя?

— Печорину скучно в мире, где «самые счастливые люди — невежды», и где, чтобы добиться славы, удачи, «надо только быть ловким». Ему скучно не только в социальных одеждах, но и в веригах СВОЕЙ ФИЛОСОФИИ. Вот это-та философия жизни — причина страдания и бед сегодняшних. В чём же её суть? Герой стремится к счастью, осмысляя его в категориях чувственного удовольствия. О неизбежности пресыщения и его опасности рассуждал ещё маркиз де Сад, предупреждая о конечном следствии стремления к удовольствиям: «Никакого ужаса, это самая обычная вещь на свете: когда вам надоедает одно удовольствие, вас тянет к другому, и предела этому нет. Вам делается скучно от банальных вещей, вам хочется чего-нибудь необычного, и, в конечном счете, последним прибежищем сладострастия является преступление».

Печорин и завершает всё преступлением, сам себя называя нравственным калекою, ибо находит особое удовольствие от созерцания душевных мучений тех, кто вверял ему свою душу( прежде всего женщины, любви которых он добивался) « …Я любил для себя, для собственного удовольствия; я только удовлетворял странную потребность сердца, с жадностью поглощая их чувства, их нежность, их радости и страдания и никогда не мог насытиться». Именно пресыщение чувственными удовольствиями рождает в нём иное понимание счастья, откровенно сатанинское по природе своей: «А что такое счастье? Насыщенная гордость».

И гордыня превозносится Печориным как высшая и самодовлеющая ценность бытия: он действует исключительно ради насыщения гордыни («да будет воля моя»), всё осмысливает и оценивает в категориях первенствования, господства, желания получить, а не отдать. Да и источником любви мыслится для него удовлетворённая гордыня: « …если бы меня все любили, я в себе нашёл бы бесконечные источники любви». Герой незримо руководит действиями и поступками окружающих, навязывая им свою волю и тем упиваясь.

Именно стремление людей к чувственным удовольствиям – богатству и власти – и страх их потерять приводит к разрушению стран и уничтожению целых народов, к извращению традиционных норм морали и нравственности, к нарушению естественных природных законов, на которых зиждется семья, общество. Плоды такого своеволия трагичны, ибо после них «…остаётся удвоенный голод и отчаяние». На таком итоге настаивает сам Печорин, так безжалостно обнажающий свои пороки.

Печорин, в котором, как и в его создателе, живы благородство, честь и мужество, глубина чувств – тот могучий дух, который находился накануне духовного перерождения: пустоту отчаяния неизбежно должна была сменить вера в высшую разумность жизни — открыться возможность богопознания. Гибель художника, как и его героя, прервала этот сложный и важный процесс развития великолепного и божественного задатка — исполнения своего писательского долга — сообщения потомкам могучего движения вперёд и вверх, к Богу. Думаю, душе Лермонтова было назначено испытание путём собственной душевной боли, страдания, муки, терзания страстей донести людям «звуки небес», напомнить им об их высоком предназначении.

На фотографии читатели могут увидеть то, о чем говорилось вначале: русскость — это, прежде всего, приверженность русской культуре, русской системе ценностей. Девятиклассница Нияра Иззетова – победительница республиканской олимпиады по русскому языку и литературе вместе со своим педагогом Инессой Васильевной Махотиной.