Захожу на сайт «Одноклассники» — на странице моей школы море знакомых лиц. Как водится, женских. Под фотографиями и фамилиями многих — заграничное местожительство. Названий, как в географическом атласе… Узнать хочется прежде всего о тех, кто почему-то перебрался далеко и обосновался, по всей видимости, там надолго. Слава интернету, который за непродолжительное время принес много интересных весточек от постаревших девчонок. От учительницы музыки, курирующей в фирме брата объекты строительства сочинской олимпиады. Экономиста и психолога – два в одной, собирающей металлопластиковые окна в итальянской фирмочке.
Ненужной теперь в типографии линотипистки, убирающей солидный офис в Рейкьявике. Инженера, таскающей на себе старушку в Гамбурге. Учительницы русского языка и литературы из Москвы, единственной исключительно удовлетворенной своим трудоустройством…
Оптимизма в большей части посланий кот наплакал, только у самых отчаянных. Да и что за радость в одиночестве на чужбине, которая хороша только лишь тем, что в трудное, безденежное время там нашлась работа. Известно, какая — горшки выносить, окна драить, на земле спину гнуть. Когда тебе после сорока, выбирать особо не приходится: потенциальных женихов становится все меньше, а потребности детей все выше.
Многие почти осели заграницей, прижились, натурализовались, может быть, кому-то удастся со временем получать там даже пенсию, если хватит сил до 60-63 лет ходить за стариками и вылизывать домины и офисы. «Знаете, сейчас работа за границей перестала быть столь привлекательной для женщин не юных, как десять и даже пять лет назад, — анализирует опыт работы Керченского городского Центра занятости заместитель директора учреждения Ольга Степанова. — Мы регулярно проводим семинары по теме «Работа за границей. Подумай!» и видим, что ажиотажный спрос схлынул. Женщины после сорока теперь предпочитают устраиваться или где породнее, в России, к примеру, или в Киеве. Там удается найти работу даже по специальности, если она входит в перечень востребованных профессий, например, бухгалтером, продавцом, поваром, штукатуром-маляром. Умные работодатели выбирают опытных и квалифицированных работников, а не ноги от ушей».
Но что толку говорить об этом, когда наличие молоденькой мордашки – лучшая аттестационная квалификация для подавляющего большинства современных работодателей. Посмотрите, какими объявлениями о приеме на работу пестрят СМИ! Все крайне нуждаются в 25-летних сотрудницах с высшим образованием и опытом работы. 35-летний возраст — это уже потолок, выше которого не перебраться.
«Основная проблема при трудоустройстве женщин старше сорока лет — это требования работодателей, которые хотят, чтобы претендентка на рабочее место имела достаточный опыт, высокий уровень профессиональных знаний, взрослых детей, с которыми бы не надо было часто сидеть на больничном, и в тоже время ограничивают возраст тридцатью пятью годами. Из всего перечня актуальных вакансий, заявленных работодателями, только небольшая часть не имеет ограничений по возрасту и лишь 18 процентов ото всех вакансий заявлены для женщин», — неутешительно итожит Ольга Степанова.
Один из специалистов Центра занятости, как анекдот, рассказывал о случае, когда предприниматель открыл вакансию уборщицы в продуктовом магазине и все никак не мог подобрать работницу. Обычно поиск претенденток на такого рода рабочие места никогда не занимает много времени, но здесь все никак не удавалось закрыть вакансию. Женщины, которых направлял Центр занятости, приходили с отказами. Мурыжил их работодатель со знанием дела: все они писали резюме, потом по полтора часа проходили у него в кабинете индивидуальное собеседование… В конце концов он подобрал нужного работника — разбитную молодуху. С еще куда большими претензиями подбираются помощники руководителя, попросту секретари, и офис-менеджеры.
В Центре занятости припомнили фамилию одного-единственного руководителя крупного частного предприятия, который за все годы сотрудничества ни разу не поставил условием подбора сотрудниц их возраст. «У многих это нечто вроде пунктика», — с иронией говорят специалисты по подбору кадров. «Мы не перестаем убеждать работодателей в ошибочности их ставки на молодой возраст, — включается в разговор директор Центра занятости Маргарита Деревенец. — Сорока-пятидесятилетние женщина на удивление активны, работоспособны, физически здоровее молодых, не говоря уже о том, что профессионально опытнее. Они и на рынке труда ведут себя инициативнее молодых: не стесняются по несколько раз переговорить с руководителем, напористее, убедительнее.
Но с нашей точкой зрения соглашаются далеко не все, хотя надо сказать, кое-кто прислушивается к нам и потом не жалеет, что предпочел сотрудницу не столь, может быть, презентабельную внешне, как хотелось поначалу, зато отличного делового работника. Единственное, нас очень огорчает, что женщин после сорока предпочитают брать на работу без официального трудоустройства. С этой позиции они идеальны: у них уже есть обязательный пенсионный стаж. Когда стоит выбор между получением работы и начислением пенсии в перспективе, многие женщины отдают предпочтение сиюминутной выгоде».
Почему так происходит, скажу и сама: многие полагают, как, например, моя соученица — высокопрофессиональный фармацевт, что вполне могут до пенсионного возраста не дожить, если его поднимут до европейского ценза. А деньги нужны здесь и сейчас. В Керчи теневая занятость, по оценке специалистов Центра занятости, колеблется в пределах 25-30 процентов. Из стоявших в нынешнем году на учете в Центре занятости 528 женщин старше сорока пяти лет трудоустроены 134 человека. Эти получили легальную работу. Но вот 27 женщин отказались от услуг Центра занятости добровольно, что, утверждает Ольга Степанова, очень часто случается в связи с трудоустройством без оформления трудовых отношений.
Из-за высокого уровня теневой занятости снижается официальная эффективность обучения в Центре новым профессиям. Желание получить новую специальность выказывают многие женщины постбальзаковского возраста, особенно если они так или иначе связаны с компьютеризацией, бухгалтерским или поварским делом, получением востребованной профессии оператора котельных. Это не значит, что Центр всех их трудоустроит, но перспективу однозначно расширит. На тот же торговый склад предпочтут взять специалиста, хоть мало-мальски знакомого с персональным компьютером, о бухгалтере вообще говорить не приходится – без 1С нет никаких вариантов трудоустройства.
Обычно вакансии даются в Центр после неудачных попыток найти работника самостоятельно. Но уровень требований к претендентам это не снижает. Чаще всего опять все упирается в возрастные предпочтения работодателя. Жестких возрастных ограничений не выдвигается разве что к врачам и редким вакансиям педагогов и воспитателей. Да уборщицу могут, напротив, попросить конкретно предпенсионного возраста, но так поступил ректор Керченского морского технологического университета, который, как всем известно, ценит деловых и деятельных работников.
С начала 90-х Керчь выбросила на рынок труда колоссальное число женщин, до той поры активно занятых в промышленности. Быстрее всего профессионально нашли себя специалисты в области финансов: тогда расширялись налоговая инспекция, таможня, Пенсионный фонд, отдел назначения субсидий, тот же Центр занятости – они поглотили достаточно много квалифицированных бухгалтеров и экономистов. Сложнее всего трудоустройство далось женщинам-инженерам. Ситуация не претерпела больших изменений и по сегодняшний день с одной лишь разницей, что на так или иначе связанные со строительством инженерные профессии появился устойчивый спрос.
Но все заявки работодателей рассчитаны исключительно на мужчин. Большого труда стоит уговорить заказчика попробовать взять на работу женщину. Многих останавливает еще и то, что женщины приходят устраиваться после длительного – от трех до десяти лет — периода безработицы, и работодатель опасается утраты ими профессиональной квалификации. Аналитика Центра занятости подтверждает, что именно женщины с высшим базовым образованием стоят на учете дольше остальных. Для них существует в Керчи единственный шанс — получить специальность оператора котельных. В определенном возрасте действительно очень удобная профессия: полгода, в отопительный сезон, женщины работают, а летом, когда на их плечи ложатся дачи и садятся внуки, они стоят на учете в Центре занятости и получают пособие. Однако такое везение выпадает единицам.
Вот соседка моя, техник-металлург по техникумовскому диплому, сорвалась с места, оставила несовершеннолетнюю дочь и подалась с рабочей визой в Израиль ухаживать за почти столетней старухой, потому что удобного варианта с котельной ей не предложили, сезонная работа не устроила, связей для трудоустройства горничной в центральной гостинице не хватило. В Керчи запросто можно устроиться женщинам только на рыбоконсервный завод: там вакансии не переводятся. Но провинциальный город переполнен слухами, после которых директору с каждым днем все труднее находить сотрудников: потогонная система, завышенные нормы и интенсивность труда, невозможность выработать заявленную работодателем высокую зарплату, специфические условия труда в сырости, с мороженным сырьем. Те из женщин, кто польстился на посулы, трижды пожалели о брошенной работе с низкой оплатой.
В трудоустройстве женщин старше сорока лет Керчь проигрывает не только Симферополю, но даже ближайшей к ней Феодосии. Там много женщин задействовано в сфере обслуживания: все-таки работают круглогодичные санатории. В Керчи такая работа возможна только в сезон, который здесь сокращен до минимума, не более трех месяцев. Вроде бы и много стало на Керченском побережье частных гостиничек, но берут туда опять же исключительно своих или по рекомендациям. Тех же поваров и кондитеров, которых проучил на курсах Центр занятости, берут на вторые и третьи кухонные роли: все борются за имиджевый сервис и не хотят рисковать из-за неопытных кулинаров. Бывшая выпускница таких курсов рассказывала, что устроиться в летний сезон кондитером в пансионат ей удалось без особого труда, но работа оказалась не по душе. А вот после компьютерных курсов того же Центра занятости в ее возрасте никак не получается трудоустроиться, несмотря на пятнадцатилетний стаж секретаря и знание делопроизводства.
Существует несколько причин, по которым трудоустройство женщин старше сорока лет становится проблемным. «Об основной мы говорили – это предпочтение работодателями возрастной группы сотрудниц от двадцати и в крайнем случае до сорока лет, — резюмирует заместитель директора Керченского городского центра занятости Ольга Степанова. — Вторая, скорее всего, связана с отсутствием как таковых вакансий для женщин, прежде всего имеющих инженерно-технические специальности, а также те, по которым специалистов готовят на месте, в Керчи. «Перепроизводство» юристов, психологов, преподавателей английского языка, экологов, технологов рыбной промышленности создало высокую конкурентную среду, в которой получить работу женщинам старше сорока труднее, чем молодым, тем более, что нередки случаи, когда образование получено ими заочно и опыта работы по специальности никакого».
Понятно, что женщины после сорока знают себе цену в прямом смысле и не соглашаются на зарплатные предложения работодателя, заведомо унижающего ее профессиональное и человеческое достоинство. Следствием высокой личностной мотивации можно, наверное, считать и неготовность приступить к работе не по специальности, ниже образовательного уровня, нежелание к переобучению, понимание того факта, что новая профессия еще не гарантирует будущего трудоустройства. Нельзя, естественно, сбрасывать со счетов и состояние здоровья. Кто-то, возможно, и хотел бы получить крайне востребованные в Керчи специальности штукатура или маляра, но уже нажил кучу медицинских противопоказаний.
Можно, конечно, возразить, что с такими болячками женщины старше сорока без устали вкалывают в том же Киеве или где подальше. Что делать, работают, но в сравнении с оплатой труда в Керчи хотя бы получают хорошие деньги, гарантированный договором оплачиваемый отпуск, отчасти компенсирующие отрицательные стороны пребывания вне дома; содержат своих стариков-родителей, учат детей, еще и квартиры по приезде регулярно ремонтируют. Раз в два-три года приезжают домой, побегают в безрезультатных поисках работы и вновь возвращаются на чужбину.
Недавно встретила знакомую, в одной школе учились. «Если бы ты знала, сколько я со своими двумя высшими образованиями горшков перетаскала! Думала, вернусь домой, устроюсь работать где-нибудь без претензий, за матерью больной пригляжу. Ничего не получилось. Горничными в гостиницах работают, пока ноги тянут. Дежурной на вахте устроиться можно только со связями, экономист я уже никакой, психологов развелось, как грязи после дождя. Не хотелось, но придется ехать».
С таким же настроением приезжает из Греции «на побывку» окончившая ВГИК киновед. Могла бы культработником устроиться, но где, если на всю Керчь осталось два Дворца культуры и в тех нескольким оставшимся работникам находится занятие разве что в новогодние праздники.
Многие женщины после сорока прежде времени, если тыл в виде мужа крепкий, стали домохозяйками. Некоторые видят в этом положительные стороны, занимаются внуками, несколько раз на год делают ремонт, шопингуют, ездят к живущим в других городах детям. Наверное, в этом есть своя прелесть, когда нужность ограничивается квадратными метрами своего дома, а все разговоры крутятся вокруг обеденного стола и рынка с супермаркетом. Одна из моих одноклассниц просто наслаждается такой жизнью и говорит, что наконец-то почувствовала себя женщиной. Только, наверное, все-таки не вполне нужной.
А то с чего бы ей при встрече всякий раз заводить разговор на тему, не пойти ли поработать…
