Мне не хотелось бы подражать классикам марксизма или европейского национализма, делящим народы на «исторические» и не очень, но всё-таки свои пять копеек в данную тему хотелось бы вставить. Меня особенно удивляют даже не французы, испанцы, немцы или англичане, издавна имеющие свои государства и определённую историю, а так называемые прибалтийские лимитрофы, численно небольшие, но дюже «ароматные с отрицательным знаком».
Это не значит, что я чем-то хочу их оскорбить или унизить, избави Бог, мне просто хочется поговорить о поползновениях прибалтов на культурное превосходство над русскими и претензиях на законность национальной русофобии лимитрофов.
Небольшие народы, недавно по историческим масштабам получившие собственную государственность, когда другие успели с ней состариться, конечно, ею очень дорожат. Но при этом всё равно вынуждены идти за каким-либо из лидеров прошлых эпох или современного мира. Так уж исторически сложилось, что независимость этих малых, почти карликовых, стран может гарантироваться только тем или другим великим государством.
Причём малая численность населения страны не есть синоним неисторичности. В качестве этого приведу Исландию, заселённую с 874 от Р.Х. Это малое по численности островное государство славится своими сагами[1].
«Исландские саги — один из самых удивительных феноменов культуры европейского Средневековья.
Их происхождение остается загадкой. Сейчас исследователи согласны, что многие дошедшие до нас саги могли быть довольно рано записаны. С другой стороны, представляется более вероятным, что большинство их жило сначала в памяти людей, передаваясь из уст в уста. Иначе каким образом могли сохраниться столь подробные родословные героев саг, подкрепляемые друг другом!
Но историки сомневаются в достоверности сведений, хронология событий под пристальным взглядом исследователя оказывается маловероятной или неверной, факт соседствует с вымыслом… — как пример я приведу наиболее известного исследователя саг Снорри Стурлусона, родившегося в 1179 году в западной Исландии — …самую большую славу Снорри принесли…его литературные труды. Он был поэтом, создавшим несколько хвалебных песен в честь норвежских правителей, оставил многочисленные книги, среди которых с наибольшим вероятием ему приписывается “Хеймскрингла” — “единственная в своем роде сокровищница сведений о далеком прошлом Северной Европы, о ее легендарных мифических временах, о бурной эпохе викингов, о богатых событиями первых веках существования скандинавских государств…
Везде, где только возможно, Снорри ссылался на информатора, от которого он получил те или иные сведения. При этом он поясняет, почему такой человек может знать правду или почему такие сведения правдивы». [Андрей Никитин «Королевская сага», глава 8].
Перейдём от островного скандинавского эпоса к нашей Родине.
Собирать и записывать фольклор в России стали довольно поздно, пик активности приходится на XIX век. Демидов был одним из первых, кто сделал это осознано ещё в середине XVIII века. В 1800 году был опубликован текст «Слова о полку Игореве», случайно обнаруженный графом Алексеем Мусиным-Пушкиным в рукописном сборник XVI века. В 1804 году вышли «Древние русские стихотворения», известные сейчас как «Сборник Кирши Данилова»[2].
Кирша Данилов родился в Невьянском заводе Демидова, в документах он записан молотовым мастером, вместе с тем он был музыкантом и сказителем. Пользовался покровительством Демидовых. Бывал на Алтае, в разных городах Урала. Вероятно, на Алтае сопровождал Демидова. Демидовы, сделавшие внушительную карьеру в правление Петра I, вышли из той среды, что склонялась к расколу. Они покровительствовали староверам, а возможно и сами втайне придерживались старой веры.
Привыкшие укрывать от официальной власти деятелей раскола, они оказывали покровительство и некоторым другим, которых преследовала власть. Вероятно, в их числе были и запрещённые официальной церковью скоморохи, потомком которых, по-видимому, и был Кирша Данилов.
В 1818 году были опубликованы «Древние российские стихотворения, собранные Киршею Даниловым», содержавшие, по сравнению с первым изданием, большее количество текстов (61), данных с минимальной правкой. В то время (первая половина XIX века) былины считались утраченными «преданьями старины глубокой», отголосками древней традиции, уже не встречающимися в живом бытовании.
Каково же было изумление ценителей старины, когда в итоге многолетних путешествий по Заонежью в течение 1861-1867 годов было напечатано четырехтомное издание «Песни, собранные П. Н. Рыбниковым», куда вошли собранные им побывальщины, былины, старины, и песни.
Широкому кругу читателей стали известны певцы-исполнители из Заонежья: Леонтий Богданов, Козьма Романов, Трофим Рябинин и другие. Ну, а нахождение древнерусских былин в Заонежье стало настоящей сенсацией. Ведь до этого русской этнографии были известны только сказания, собранные на Урале в XVIII веке в вышеупомянутом сборнике Кирши Данилова.
Позднее былины были найдены и в других областях Великороссии (из-за сложных исторических пертурбаций запад Руси древний эпос сохранить не смог).
Народы, претендующие на историчность, как правило, имеют собственный эпос — героические повествования, обобщающие картину народной жизни; героев, подвиги, приключения из далёкого прошлого; мифы, легенды, поучительные сказки, истории о нечистой силе, волшебниках, говорящих животных.
Поэтому у каждого народа было свое детство, породившее свои эпические сказания.
В героя, сотворённого народной фантазией, народ вкладывал свои желания, надежды, мечты. Когда у народа не было сил и возможностей победить зло, он в своих чаяниях прибегал к носителям сказочных сил. Так возникли сказки, эпосы, так возникли Илья Муромец (у русских), Зигфрид (у немцев), Роланд (у французов), Давид Сасунский (у армян), Манас (у киргизов), Алтын-Чус (у хакасов), Гэсэр (у бурятов).
XIX век — время «национального пробуждения» многих народов Европы и роста интереса к своему историческому прошлому. «Романтизм», известный по произведениям французских, английских или русских авторов, не обошёл стороной и малые европейские народы, волею исторической реальности жившие под пятой более «прогрессивных собратьев».
Могие нации имеют свои эпосы, причём достаточно древние и с неизвестным авторством. Лишь десяток стран получили авторские национальные эпосы в XIX веке. В Финляндии сложилась уникальная ситуация: местный учёный Элиас Лённрот впервые собрал и опубликовал народный эпос «Калевала». Кто же является автором: народ или Лённрот? Что такое «Калевала»: национальный эпос или фэнтези?
В 1809 году, после присоединения Финляндии к России по итогам русско-шведской войны, было создано автономное Великое княжество Финляндское. Как писали в английских газетах, финнов как цивилизованный народ придумали русские, чтобы насолить Швеции и всей остальной Европе. А финский эпос «Калевала», по их мнению, сочинили в Российской академии наук с той же целью.
Элиас Лённрот (1802-1884 гг.) родился в семье портного в провинции Уусимаа (Южная Финляндия), которая тогда принадлежала Шведскому королевству
Закончив школу в Або[3], он в 1822 году поступил на общегуманитарный факультет Королевской академии. Через пять лет Лённрот завершил гуманитарное обучение, защитив диссертацию «Вяйнемёйнен, бог древних финнов».
Слово же “Калевала” Лёнрот впервые услышал в 1834 году в песне пастуха из деревни Вокнаволок. «Калева — », мифическая страна, где живут герои поэмы, а суффикс «-ла» обозначает их принадлежность к этой земле.
В основу «Калевалы» легли руны — народные эпические песни, большая часть которых была записана в русской Карелии. Элиас Лённрот занимался обработкой исходного фольклорного материала, который сюжетно связал отдельные народные эпические песни, произвёл определённый отбор вариантов этих песен, сгладил некоторые неровности. Обработка была произведена Лённротом дважды: в 1835 году вышло первое издание «Калевалы», в 1849 году — второе.
Почему руны так интересовали именно финнов? Потому что финны считали, что культура карелов и финнов практически идентична. При этом финны многие стороны своей культуры к XIX веку не сохранили, а у карел древняя культура не только сохранилась, но и была совершенно живой, встроенной в их быт.
Надо отдать должное автору за тот титанический труд, который он проделал, чтобы объединить разобщенные рассказы и песнопения в одно произведение.
К сожалению, утрачены имена людей, которые всё это напели.
Лённрот брал фрагменты из песен разных рунопевцев и творчески их компоновал. Проникшись национальным духом, Элиас Лённрот сам написал большую часть эпоса. Автор поверил сам и убедил всех, в первую очередь, самих финнов, что это и есть финский народный эпос.
Одним из первых, кто понимал и обосновывал точку зрения на авторский характер «Калевалы», был российский фольклорист немецкого происхождения В.Я. Пропп (1895-1970 гг.), в статье «Калевала в свете фольклора» (написана в 1949 году, опубликована в 1976 году) убедительно показал, что Лённрот создал уникальное для мировой литературы произведение, в котором сочетаются народная простота со стройной связью событий цельного литературного сочинения.
Это, как если бы сказки А.С. Пушкина «Руслан и Людмила» и П. П. Ершова «Конёк- Горбунок» сочли бы не их произведениями, а народным русским эпосом. Впрочем, что не сделаешь, если автор «проникся национальным духом».
…Эстонцы не были исключением: не имея своей государственности, на протяжении тысячи лет они так или иначе были зависимы то от датчан, то от немцев, пока, в конце концов, не оказались в составе многонациональной Российской империи.
Публикация в Финляндии «Калевалы» в 1835 году не обошла стороной эстонцев — родственного финнам народа. На основе народных сказаний и песен эстонский писатель и врач немецкого происхождения Фридрих Рейнхольд Крейцвальд (нем. Friedrich Reinhold Kreutzwald, 1803—1882) составил подобие карело-финской «Калевалы» героический эпос «Калевипоэг» (1857—1861).
Крейцвальд собирал и записывал народные сказания и песни, ещё будучи студентом — в 1830-х годах, а в 1840-х появился целый ряд его статей на эстонском языке об эстонских древностях, мифологии, народных преданиях, сказках и песнях. Эти статьи принесли Крейцвальду славу основательного знатока эстонской народной словесности. Им были собраны, обработаны и изданы старинные эстонские сказки, также он участвовал в издании эстонских народных календарей.
Наиболее крупная историческая заслуга Крейцвальда — создание эпоса «Калевипоэг» («Сын Калева») и «Eesti-rahwa Ennemuistsed jutud» (сборник старинных эстонских народных сказок).
В течение второй половины XIX века Крейцвальд подготовил ещё несколько редакций «Калевипоэга». Эпос состоит из 20-ти песен. Его оригинальный стих — рунический, присущий старинным эстонским народным песням [рунические песни — эпические песни карелов, финнов, эстонцев и других прибалтийско-финских народов. Рунические песни происходят от древних мифов о сотворении мира. Из рунических стихов собиратель фольклора Элиас Лёнрот составил карело-финский эпос «Калевала», также из рун составлен и «Калевипоэг»]
Певцов и информаторов народного эстонского эпоса немцу Крейцвальду мне нигде найти не удалось, то есть нам надо верить на слово автору, что они таки были.
Публикация «Калевалы» косвенно повлияла на создание латышского эпоса «Лачплесис» и эпической поэмы «Песнь о Гайавате», основанной на легендах индейцев народа оджибве (автор – американский поэт Генри Уодсворт Лонгфелло). Современные латыши даже не догадываются, что написал этот эпос штабс-капитан российской императорской армии, Андре́й И́ндрикович Пу́мпур (латыш. Andrejs Pumpurs) — латышский поэт, один из представителей «народного романтизма», воевавший добровольцем в Сербии, для которого прообразом главного героя был Вячеслав Рюрикович – легендарный князь Вячко, погибший со своей дружиной в «русских фермопилах» против тевтонского ордена.
Образ главного героя эпоса, Лачплесиса, олицетворяет величие народа, его героизм. Символизирует отвагу человека, борющегося с захватчиками. Эпос опубликован в июне, во время III Латышского праздника песни в1888 году.
Сочинение Пумпурса хронологически следовало за созданием финского эпоса «Калевала» (1835; 1849) и эстонского «Калевипоэг» (1857—1861), однако автор принял во внимание и другие — например, греческие и римские традиции сюжета и образов. Интерес к латышскому и другому народному фольклору побудили автора поставить в центр повествования сказочного богатыря. События эпоса основаны на мотивах латышских сказаний и сказок, а также актуализацией событий XIII в, изложенных в «Хронике Генриха Латвийского» и историческом сказании Гарлиба Меркеля «Ванем Иманта» (Wannem Ymanta, 1802).
Здесь даже неспециалисту видно, что это классический новодел и только при большом желании его можно считать национальным эпосом.
Фото из открытых источников
[1] Са́га — понятие, обобщающее повествовательные литературные произведения, записанные в Исландии в XIII—XIV веках на древнескандинавском языке. Изначально сагой называли один из основных жанров древнеисландского эпоса. Это были прозаические рассказы о прошлом, об истории и жизни людей, богов и героев.
[2] Сборник Кирши Данилова — первое в истории русской литературы собрание памятников устного народного творчества — былин, исторических песен, духовных стихов.
[3] Або, это сегодня финский город Турку. С 1809 по 1918 годы он был частью Российской империи. Название Або идет из шведского языка, состоит из двух слов: å- («река») и -bo («жить») и переводится как живущие вдоль реки. Турку — финское название города происходящее от русского слова «торг», поскольку город тогда был тесно связан с Русью.
