Те из нас, кто родился в великой стране, ушедшей, как уходят когда-нибудь все великие, будет помнить о ней всю оставшуюся жизнь, и всю жизнь ругать ее, и ностальгировать, весело вспоминать яркие пятна краснознаменных демонстраций; с грустной улыбкой -пустые полки прилавков; с воодушевлением — великие свершения, хмуро — ужасные потери; в общем, — все, все, все: и прекрасное, и отвратительное, унылое и красочное… Мы будем бесконечно впадать в восторженное умиление или ругать беспробудную серость тоталитаризма. Единственное, чего мы не сможем, — оставаться равнодушными.
Как же все это могло так внезапно и в одночасье закончиться? Ведь еще в марте 91-го на референдуме большинство было «за» сохранение Союза. А потом — бац! Президенты, границы, акты провозглашения, государственные гимны и прочие атрибуты сладкой и независимой, на первый взгляд, жизни. Потом, как водится, — деньги-фантики, карточки, соль пропала, спичек не купишь, работы нет, и уже некогда думать, что ж там с результатами референдума, почему это они не выполняются, черт побери!
Ну, да ладно. Все равно эти вполне прогнозируемые результаты всенародного волеизъявления в динамично дегради…простите, демократизирующемся обществе никому были не нужны. Весь финт с референдумом был направлен только на одно — посеять зерна сомнения, подорвать веру в незыблемость и вечность великого государства.
Обычная схема западных технологий по отношению к конкуренту. Сколько стран и народов по всему свету пали жертвой в этой борьбе за мировое господство, за нефть, за ресурсы и другие, вполне конвертируемые на свободном рынке вещи! В Африке, Европе, Азии… Ну и мы, советские аборигены, радостно улюлюкая, поменяли все, что имели, на блестящие бусы от Пьера Кардена, сделанные в каком-нибудь зачуханом китайском селении. Это, брат, демократия. Когда отбирают самое святое, а взамен дают кредит на приобретение бытовой техники.
Обмен получился странный и неравнозначный. Вместо конкретной Родины — туманное мировое сообщество, которое, помимо всего, с пренебрежением относится к нам, новообращенным. Вместо внутренней уверенности и гордости за свой народ — тщательно навязываемое ощущение второсортности недодемократизированного недогосударства, комплекс бедного родственника, который с котомкой топчется в прихожей Евросоюза, надеясь на очередной транш МВФ.
Так что помните, дорогие мои второсортные бывшие соотечественники: нашу страну разваливали не для того, чтобы радостно принять самоопределившиеся народы в теплую семейку «развитого» общества — а чтобы в братских демократических объятиях передушить нас поодиночке.
[u]
[/u]
