НЕМЕЦКО-ФИНСКИХ ФАШИСТОВ УБИВАЛИ НЕ ТОЛЬКО ПУЛЕЙ, СНАРЯДОМ И ШТЫКОМ, НО И … ЮМОРОМ
Примеров из истории Великой Отечественной войны, когда к штыку приравнено перо, — множество. Наиболее яркий из них — ответ гарнизона советской военно-морской базы Ханко на Балтике верховному главнокомандующему армии Финляндии Густаву Маннергейму на предложение сдаться, выдержанный в стиле известного письма турецкому султану.
Кратко история базы такова. В марте 1940 года СССР взял у Финляндии (на 30-летний срок) полуостров длиной 22 км и шириной 3-6 км (площадью 115 кв. км), а также островки на расстоянии от 5 до 9 км от него. Боевые задачи советской базы Ханко определялись как оборона северного фланга минно-артиллерийской позиции на входе в Финский залив и оборона самой базы с моря, суши и воздуха. Оповещение командования Балтийского флота, помеченное 02 часа 37 минут 25 июня 1941 года, принятое на базе Ханко, уведомляло о начале войны с маннергеймовской Финляндией.
В соответствии с планом «Барбаросса», захват Ханко был запланирован германским командованием как первоочередная особая задача, выполнять которую было поручено сухопутным войскам Финляндии. Для её выполнения была создана ударная группа «Ханко». Вначале она состояла из 13-й бригады и 4-й береговой бригады, позднее 13-я бригада была заменена 17-й финской пехотной дивизией с частями усиления и сильной артиллерийской группировкой с орудиями калибром до 305 мм (всего 268 орудий, включая зенитную и противотанковую артиллерию). Численность ударной группы на 5июля 1941 года составляла 22 285 человек. Кроме ударной группы, в осаде Ханко участвовал 10-й финский пехотный полк, артиллерийские и военно-воздушные части, силы финского флота.
Героическая оборона военно-морской базы Ханко продолжалась с 25 июня 1941 года по 2 декабря 1941 года. В конце октября 1941г. в связи с невозможностью снабжать осажденный полуостров, и с приближением ледостава было принято решение об эвакуации гарнизона Ханко. В эвакуации гарнизона принимали участие 88 кораблей Балтийского флота.
Свыше 5 месяцев изолированный советский гарнизон успешно оборонял город и военно-морскую базу Ханко. Это стало возможным благодаря инициативному командованию базы, тесному взаимодействию сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил, тщательной инженерной подготовке обороны, активному ведению боевых действий обороняющимися. Личный состав проявлял высокую силу духа, стойкость и героизм в тяжёлой обстановке.
Потери гарнизона Ханко за период обороны (не учитывая потерь при эвакуации) составили 797 человек убитыми и 1476 ранеными. Были эвакуированы и доставлены в Ленинград 22 822 человека из гарнизонов полуострова Ханко и острова Осмуссар.
Его высочеству прихвостню… сиятельному палачу берлинского двора…
В период обороны военно-морской базы Ханко, финны и немцы от имени Маннергейма неоднократно обращались к защитникам Ханко с предложениями о перемирии или капитуляции.
По воспоминаниям художника Бориса Пророкова – сотрудника редакции/газеты «Красный Гангут», находившейся на базе Ханко, на одно из маннергеймовских обращений ханковцы отреагировали особенно удачно. Оно начиналось так: «Доблестные, героические защитники Ханко!» Дальше следовал пышный букет льстивых комплиментов. Барон говорил об истощении наших ресурсов. Он уверял, что героизм ханковцев напрасен, и вместо голодной смерти предлагал нам почетный плен. Дальше следовали обычные обольстительные обещания. Кончалось обращение ультиматумом: на размышления давалось два дня. Если почетное предложение маршала не будет принято, говорилось в листовке, гарнизон полуострова будет уничтожен.
Два дня со стороны противника не было ни одного выстрела.
Начальник политотдела бригадный комиссар П. И. Власов созвал у себя небольшое совещание работников политотдела и редакции. Он сказал, что необходимо что-то противопоставить вражеской пропагандистской листовке, и дал мне задание срочно подготовить ответ в духе письма запорожцев турецкому султану. Мы с Михаилом Дудиным (впоследствии – Герой Социалистического труда) написали текст листовки, командование базы одобрило его. На другой день наши бойцы вместе с газетой получили листовку «Ответ барону Маннергейму».
Когда она издавалась, о Маннергейме думали меньше всего. Его агитировать было, конечно же, бесполезно. Листовка делалась для наших людей. И, надо сказать, своей неожиданностью, дерзостью она отвлекла внимание от самого обращения Маннергейма. Бойцы переписывали и перерисовывали листовку множество раз, размножали ее через копирку и различными способами перебрасывали к противнику. На сухопутной границе красноармейцы делали из можжевельника луки и, обмотав стрелы листовками, пускали их в финские траншеи.
На финском языке листовка не печаталась, но читалась по радио. Впрочем, к Маннергейму она все же попала».
У Бориса Пророкова сохранился экземпляр той листовки, отпечатанный в типографии газеты «Красный Гангут» (фотокопия прилагается). Текст самого письма меткий, выразительный, хлесткий:
«ЕГО ВЫСОЧЕСТВУ ПРИХВОСТНЮ ХВОСТА ЕЕ СВЕТЛОСТИ КОБЫЛЫ ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ, СИЯТЕЛЬНОМУ ПАЛАЧУ ФИНСКОГО НАРОДА, СВЕТЛЕЙШЕЙ ОБЕР-Ш**** БЕРЛИНСКОГО ДВОРА, КАВАЛЕРУ БРИЛЛИАНТОВОГО, ЖЕЛЕЗНОГО И СОСНОВОГО КРЕСТА
барону фон-Маннергейму
Тебе шлем мы ответное слово!
Намедни соизволил ты удостоить нас великой чести, пригласив к себе в плен. В своем обращении, вместо обычной брани, ты даже льстиво назвал нас доблестными и героическими защитниками Ханко.
Хитро загнул, старче!
Всю темную холуйскую жизнь ты драил господские зады, не щадя языка своего. Ещё под августейшими ягодицами Николая кровавого ты принял боевое крещение.
Но мы — народ не из нежных, и этим нас не возьмешь. Зря язык утруждал. Ну, хоть потешил нас, и на этом спасибо тебе, шут гороховый.
Всю жизнь свою проторговав своим телом и совестью, ты, как измызганная старая проб****, торгуешь молодыми жизнями финского народа, бросив их под вонючий сапог Гитлера. Прекрасную страну озер ты залил озерами крови.
Так как же ты, грязная сволочь, посмел обращаться к нам, смердить наш чистый воздух?!
Не в предчувствии ли голодной зимы, не в предчувствии ли взрыва народного гнева, не в предчувствии ли окончательного разгрома фашистских полчищ ты жалобно запищал, как загнанная крыса?
Короток наш разговор:
Сунешься с моря — ответим морем свинца!
Сунешься с земли — взлетишь на воздух!
Сунешься с воздуха — вгоним в землю!
Красная Армия бьет вас с востока, Англия и Америка — с севера, и не пеняй, смрадный иуда, когда на твое приглашение мы — героические защитники Ханко — двинем с юга!
Мы придем мстить. И месть эта будет беспощадна!
До встречи, барон!
Долизывай, пока цела, щетинистую жопу фюрера.
ГАРНИЗОН СОВЕТСКОГО ХАНКО.
Месяц октябрь, число 10, год 1941.»
Приведенный исторический документ — это один из ярких примеров эпистолярного жанра, сложившемся в русском народе, который показывает, как нужно относиться к врагу нашей Родины, в том числе и в момент смертельной опасности: с нескрываемым презрением, с безграничной ненавистью, с яростным отвращением. Герои Брестской крепости, Ханко, Севастополя, сотен и сотен советских крепостей тому подтверждение.
Будем помнить всегда защитников нашей Родины, причастных к созданию замечательного ответа агрессору, оккупанту и преступнику – душителю голодом ленинградцев — Маннергейму:
Редактор газеты «Красный Гангут»: батальонный комиссар Аркадий Эдельштейн
Иллюстрации: Борис Иванович Пророков
Авторы текста листовки: Михаил Александрович Дудин, Евгений Войскунский, инструктор политотдела Юрий Полещук, комбриг Николай Павлович Симоняк, комиссар бригады Романов, капитан первого ранга Иван Краснолицкий и другие защитники Ханко.
Печать: Константин Белов
Листовки с самолётов сбрасывали: Голубев Василий Федорович, Дмитрий Татаренко и др.
Командир базы: генерал-майор береговой артиллерии Сергей Иванович Кабанов.
Начальник политотдела базы: полковой комиссар Пётр Иванович Власов.
На фото вверху –
защитники базы Ханко пишут письмо Маннергейму
В.Н. Борисов
Заслуженный архитектор Республики Крым,
Почетный гражданин города Бахчисарая
