Крымское Эхо
Архив

Население Автономной Республики Крым как электоральная машина

Население Автономной Республики Крым как электоральная машина

Валерий ТЕМНЕНКО

1. Закон Парето и эпизод Собянина-Суховольского

Статистический анализ любых политических выборов и исследование количественных закономерностей голосования являются мощными инструментами изучения общества.
Общество, голосуя, не только приводит к власти победителей: оно ясно и темпераментно рассказывает о себе самом, своем устройстве. Безъязыкая улица повествует о себе выборными жестами. Для их понимания следует посмотреть не только на победителей, но и на всю математику итогов голосования.

Классическим примером решительного, но неосторожного применения этого инструментария был известный анализ декабрьских выборов 1993 года в Российской Федерации, проведенный группой Собянина-Суховольского. По результатам анализа эксперты пришли к скандальным выводам: итоги выборов 12 декабря фальсифицированы; пятидесятипроцентная явка избирателей, необходимая для принятия конституции, не была достигнута; Конституция и система высших органов представительной власти в России являются нелегитимными.

Известный диссидент и моралист Кронид Любарский заявил тогда с пафосом: «Единственным последовательным решением в сложившейся ситуации для Президента было бы назначение независимой комиссии по проверке всех результатов выборов; аннулирование их в случае почти несомненного обнаружения их фальсификации, даже если при этом придется аннулировать и результаты голосования по Конституции; корректировка проекта Конституции…; полная ревизия положения о выборах…; назначение новых выборов… при современном техническом оснащении» .

К счастью или к несчастью, политики почти никогда не действуют по предписаниям моралистов. Так называемая «Рабочая группа по анализу референдумов и выборов при Администрации Президента Российской Федерации», подготовившая такие скандальные выводы, была немедленно расформирована; тогдашний глава Администрации Президента России Сергей Филатов сухо откомментировал журналистам фамилии Собянина и Суховольского: «Такие эксперты в администрации Президента не работают».

В чем состояла методика анализа Собянина-Суховольского? Фактическое распределение голосов на выборах (по кандидатам или по избирательным блокам) сопоставлялось с теоретическим графиком Парето; отклонения от закона Парето трактовались как подтасовка результатов. Закон Парето – это утверждение о степенной связи между номером места, занятым на выборах кандидатом и числом поданных за него голосов. В логарифмических осях график Парето имеет вид прямой линии, идущей «сверху слева вниз направо». В уже цитированной статье Кронида Любарского был приведен портрет бородатого итальянского экономиста и социолога начала ХХ века с патетической подписью: «Вильфредо Парето, математические идеи которого помогают разоблачить фальсификаторов выборов».

Здесь уместен небольшой комментарий. Социологические зависимости – типа закона Парето – являются, как правило, не точными, а аппроксимационными. Они приближенно описывают соотношения в некоторой области изменения параметров. В. Парето установил свой закон при анализе распределения людей по доходам. Впоследствии выяснилось, что такие же соотношения описывают, например, распределение ученых по продуктивности, хищников по весу или городов по числу жителей. В самой общей и ироничной форме они исчерпываются популярным утверждением, гласящим, что «двадцать процентов людей выпивают восемьдесят процентов пива». Иными словами, небольшая часть кандидатов при выборах забирает большую часть голосов, небольшая часть ученых пишет большую часть научных статей и т.п. В такой расплывчатой форме, несомненно, закон Парето верен всегда. Однако в строго количественной форме, приводящей к прямолинейному графику в логарифмических осях, закон Парето совсем не обязан выполняться. Законы социологии имеют значительно меньшую принудительную силу, чем, например, законы механики Ньютона, и отклонение от графика Парето – в отличие от нарушения законов Ньютона – отнюдь не обязательно свидетельствует о фальсификации данных или ошибке наблюдения.

Применимость простых социологических соотношений типа закона Парето требует выполнения определенных условий – в частности, условия равновесности, стационарности изучаемой системы. Анализируя итоги выборов в СНГ, разумно исходить из предпосылки о резко неравновесном, нестационарном состоянии посткоммунистического общества. Социум еще не выработал стандартной электоральной модели поведения, и потребуется определенное количество электоральных циклов для самообучения общества и выработки такой модели. Попросту потребуется новое поколение избирателей, выросших в условиях демократии и свободы слова. Принимая результаты выборов за некую эмпирическую истину, можно выяснить – что же эти результаты говорят об обществе? В этом плане наш подход методически отличается от подхода красноярского исследователя Владислава Суховольского, который предполагал «ньютоновскую» обязательность закона Парето и трактовал отклонения от него как индикатор фальсификации выборов. Такой методический подход в сочетании с реально обнаруженными членом Центризбиркома от «Выбора России» Александром Собяниным фактами нарушения демократических процедур и фактами российского чиновного хамства при выборах, создал гремучую смесь выводов группы Собянина-Суховольского. Эта смесь громыхнула в средствах массовой информации всего мира, но не нашла сильного отзвука в сердцах российских избирателей и – тем более – российских политиков, не склонных в то время пересматривать итоги вооруженного передела власти, произошедшего в России в октябре 1993 года: выборы просто дали человеческую легитимизацию решениям «божьего суда».

Наша методика несколько более миролюбива. Она предполагает, что законы электорального поведения должны быть результатом анализа эмпирических данных, а не априорной базой для их анализа.

В качестве материала для анализа мы использовали данные о выборах в Верховный Совет Республики Крым весной 1994 года (так назывался в то время этот орган представительной власти; сейчас и орган, и территория называются иначе) с некоторым привлечением данных о крымских результатах выборов Президента Украины летом 1994 года.

Выборы в Верховный Совет Республики Крым весной 1994 года интересны для анализа по ряду причин.

Во-первых, эти выборы проводились в два тура. Позже Законодатель решил ограничиться одним туром выборов. Методика, описанная ниже, позволяла (хотя и в очень ограниченной мере) уловить статистические указания на возможную фальсификацию результатов при сопоставлении данных по двум турам выборов.

Во-вторых, выборы 1994 года в Верховный Совет Автономии проводились по смешанной пропорционально-мажоритарной системе. Сопоставление результатов выборов по этим двум системам позволяло сравнивать устойчивость голосования по ним. Немаловажная черта крымских пропорциональных выборов 1994 года состояла в наличии легитимных региональных политических партий и объединений. Позже Законодатель, озабоченный поддержанием унитарности Украины, запретил существование региональных политических партий.

В третьих, выборы 1994 года учитывали наличие проблемы депортированных народов в Крыму. Только на этих выборах существовала квота для репатриантов. Анализ выборов в пределах этой квоты позволял делать определенные заключения об электоральном поведении крымских татар. В последующие годы эта квота для репатриантов была отменена.

И, наконец, на последующих выборах вплоть до Оранжевой революции, во всё нарастающем объеме действовали известные факторы административного и иного давления на избирательные комиссии и электорат. Украинская политическая и деловая элита не пожелала ждать итогов многолетнего самообучения электората, а взяла дело выборов в собственные руки. Последующие выборы мало интересны с точки зрения применения статистических методов изучения электорального поведения масс. Они дают некоторый материал для изучения электорального поведения элит. Такие выборы – это, несомненно, демократия. Однако это не евроатлантический вариант демократии, а какой-то иной. Это такая демократия, при которой поведение рядовых избирателей не имеет определяющего значения.

 

 

2. Многомандатные округа подчиняются логике Парето

 

 

Автор, не являясь, разумеется, Парето-ненавистником, с удовольствием обнаруживал выполнение закона Парето в отдельных ситуациях. Итоги выборов в одномандатных округах, как правило, плохо апроксимировались кривой Парето, но многомандатные округа были более почтительны к итальянскому социологу.

[img=center alt=title] uploads/avatars/1256897595-avatars-S563.jpg» />
Рис. 1. Парето-профиль многомандатного избирательного округа

На мартовских выборах 1994 года в Республике Крым было образовано два многомандатных округа. В одном состязались пять политических партий и избирательных блоков. Результаты выборов представлены на рисунке 1 в «парето-плоскости», т.е. логарифм числа голосов поданных за партию или блок показан в зависимости от логарифма номера места занятого на выборах партией или блоком. Видно, что первые четыре точки почти идеально укладываются на прямую, демонстрируя справедливость закона Парето: число голосов обратно пропорционально занятому месту, возведенному в некоторую степень. Показатель степени в данном случае примерно равен 2,3. Этот параметр является важной социальной константой, характеризующей состояние крымского общества весной 1994 года. К сожалению, знание этой константы почти бесполезно – невозможно предсказать, как она изменится к следующим выборам. Не существует способа вычисления этой константы на базе какой-либо модели общества.

Пятая партия, партия-аутсайдер, несколько отклоняется от прямой Парето. В духе подхода Суховольского по величине отклонения можно оценить, что из 27 тысяч бюллетеней, поданных за Крымскую Партию Социальных Гарантий, примерно 10 тысяч – фальсифицировано. Однако мы не склонны разделять позицию Суховольского и предполагаем, что здесь проявляется своеобразный эффект аутсайдера – небольшая часть избирателей просто жалеет заведомого неудачника и отдает ему «голоса в утешение».

В другом многомандатном национальном округе за голоса избирателей – крымских татар – состязались четыре общественно-политические и национально-культурные крымскотатарские организации. Результаты выборов представлены на рисунке 2 в виде «парето-профиля», как и на рисунке 1. Три лидирующие организации укладываются на прямую, описывающую закон Парето с показателем конкуренции, равным 4,0. Последняя точка демонстрирует «эффект аутсайдера».

[img=center alt=title] uploads/avatars/1256897599-avatars-pNsZ.jpg» />
Рис. 2. Парето-профиль крымскотатарского многомандатного избирательного округа

Парето-линия для этого округа показывает, что конкуренция между организациями-участниками носит более жёсткий, «обрезающий» характер, чем для общекрымского многопартийного округа: участники номер 2, 3, 4 не имели шансов попасть в крымский парламент.

Несомненно, показатель политической конкуренции зависит от величины партийных бюджетов и числа активных сторонников партий. Однако эмпирическая база для расчета этих зависимостей в настоящее время отсутствует.

 

 

3. Одномандатные округа: распределение по числу избирателей

 

 

Равные возможности избирателей при выборах по мажоритарной системе обеспечиваются правильным «нарезанием» избирательных округов. В результате «нарезания» должны возникнуть округа с примерно одинаковой численностью избирателей. В Республике Крым образца 1994 года это равенство фактически отсутствовало. Рис. 3 показывает распределение одномандатных округов по числу избирателей, принявших участие в первом туре выборов в Верховный Совет Республики Крым в марте 1994 г. При среднем числе избирателей первого тура 15790 на округ, диапазон изменения этой величины по от¬дельным округам чрезмерно велик: от 7910 до 30018. Следовательно, го¬лоса некоторых избирателей почти в четыре раза более «весомы», чем го¬лоса других.

[img=center alt=title] uploads/avatars/1256897603-avatars-0yLR.jpg» />
Рис. 3. Нормальные и перегруженные избирательные округа: Парето-распределение одномандатных округов по числу избирателей, принявших участие в голосовании

Дабы не возникало путаницы, будем использовать термин «избира¬тельный номер» (EN) для номера, присвоенного округу центральной изби¬рательной комиссией, и термин «Парето-номер» (N) для обозначения места округа в списке, составленном по какому-либо «арифметическому» признаку, например по числу избирателей первого тура. В частности, Парето-номеру N 1 на рис. 3 соответствует избирательный номер EN 45 (Нижнегорский избирательный округ).

Распределение, представленное на рис. 3, несмотря на «волнистый» статистический характер, хорошо аппроксимируется двумя отрезками прямых (математики в таких случаях говорят о «кусочно-линейной» зависи¬мости). Одна прямая линия – назовем ее линией нормальных округов – ох¬ватывает округа с N= 22 – 65. Другая, более круто наклоненная прямая, – назовем ее линией перегруженных округов – охватывает округа с N= 2 – 22. Имеется также «сверхперегруженный» округ N1 (EN45) и округ-аутсайдер N66 (EN 64, Корабельный ИО).

Явление «перегрузки» округов имеет скорей всего, случайно-геогра¬фические причины. Рис. 3 косвенно указывает на одну возможную причину, имеющую систематический характер. На этом рисунке кружками (о) показаны округа, в которых одним из двух победителей первого тура был канди¬дат крымскотатарской национальности. Подавляющее большинство (8 из 10) таких ситуаций приходится на «перегруженные округа». Вероятно, в этих округах преимущественно оседало крымскотатарское население, уве¬личивая число жителей и число избирателей, что не учитывалось старыми рамками округов.

Меньше всего хотелось бы думать, что такое нарезание перегружен¬ных округов имело преднамеренный характер, имеющий целью «разводнение» крымскотатарских голосов славянскими голосами: ни один крымский татарин не смог победить во втором туре. Это лишний раз свидетельствует о том, что нормальное представительство крымских татар – а значит и сохранение межэтнического мира через парламентский механизм сглаживания межэтнических разногласий – невозможно без специального выборного механизма (это не обязательно квотный принцип). Итоги второго тура выборов 1994 года в тех округах, где одним из кандидатов был крымский татарин, показывали, что в таких ситуациях славянское население объединялось независимо от политических предпочтений и голосовало против неславянского кандидата. В некоторых случаях кандидат – неславянин во втором туре набирал практически столько же голосов, сколько и в первом (EN 38, EN 39) – весь его избирательный ресурс исчерпывался в первом туре.

Альтернативой специальному выборному механизму или квотному принципу могла бы стать та или иная форма легитимации национальных крымскотатарских властных органов, например, меджлиса, с инкорпорацией в структуру власти и бюджетную структуру.

Однако подобная мысль чужда крымской политической фило¬софии: она отторгалась и при Н.В. Багрове и, тем более, во времена Мешкова-Цекова. Неприемлема она была ни для парламента Л.И. Грача, ни для парламента Б.Г. Дейча.

На рис. 3 треугольниками () отмечены те округа, где выборы завершились в первом туре (видно, что этому способствует размер округа, близкий к среднему), и – квадратиками () – округа, в которых выборы первого тура признаны несостоявшимися (это происходит только в некоторых округах с размером меньше среднего).

В целом данные, представленные на рис. 3 лишний раз свидетельствуют о необходимости общественного контроля над «избирательной географией», т.е. процедурой «нарезки» округов, во избежание того, что на жаргоне специалистов именуется «Джерримендер» (так называют произвольные манипуляции с границами округов, удобные исполнительной власти или другим заказчикам).

 

 

4. Мистика второго тура

 

 

Для экономии места мы не приводим здесь график распределения округов по числу избирателей, участвовавших во втором туре выборов. Этот график аналогичен рис. 3, с естественным сжатием по горизонтальной оси (во втором туре выборы проводились в 49 округах, а в первом – в 66). Есть линия перегруженных округов с NN 2-16, линия нормальных округов с NN 16-46, сверхперегруженный округ (EN 45) и три округа-аутсайдера, недо¬тягивающих до линии нормальных округов (EN 62, 1, 57). Сопоставление списка «перегруженных» округов первого и второго туров позволяет заметить любопытные особенности. В основных чертах эти списки совпадают, что отражает реальную перегруженность округов. Име¬ются небольшие перемещения на 2-3 позиции в этом списке, отражающие статистическую, случайную природу явки/неявки избирателей. Однако име¬ются и резкие загадочные перемещения. Так, в список «перегруженных» округов второго тура врывается рядовой округ EN 19, переместившийся с 38-го места на 13-е. Врывается в этот список и избирательный округ EN 14 (с 29-го места на 16-е). В «хвосте» перегруженного списка возникает на восемнадцатом месте округ EN 18, поднявшись с 36-го места. Заметим, что все эти три «резкоактивизировавшихся» округа расположены в Симферополе. Некоторые округа, оставаясь на линии нормальных, резко поднялись вдоль этой линии во втором туре (EN 8, 16, 17, 20, 22, 26, 32, 56). Факты резких перемещений на графике распределения округов по чис¬лу явившихся на выборы избирателей являются косвенными индикаторами неавтономности выборов второго тура. Этот термин, позаимствованный из математической теории динамических систем, а не из политической теории, описывает две возможные ситуации:

— фальсификация результатов выборов второго тура;
— энергичное, нестандартное воздействие на избирателей между первым и вторым туром, опирающееся на финансовые и организационные возможности кандидатов, приведшее к значительному возрастанию активности избирателей.

С точки зрения законности результатов, эти две ситуации различаются; с точки же зрения самих результатов и их анализа – они неотличи¬мы (поэтому мы используем один термин «неавтономность»). Наши обыва¬тельские наблюдения за вторым туром выборов наталкивали на мысль, что, возможно, практическая разница между первым и вторым механизмом неавтономности не так уж и велика.

Во втором туре в целом активность избирателей возросла – это еще одна загадка второго тура (естественно было бы ожидать некоторого спа¬да активности). Рис. 4 показывает распределение этой дополнительной ак¬тивности по округам, в процентах к числу избирателей первого тура. Этот график выглядит достаточно обескураживающе. Можно было бы ожидать статистических отклонений активности в пределах от –10% до +10% для большинства округов и появления малой группы «неавтономных» округов с большим положительным приростом активности  и разрывом графика. Однако график имеет достаточно плавный вид, хорошо аппроксимируется прямой линией для большинства округов. Эта прямая линия охватывает диапа¬зон прироста активности от  = -2% до  = =+30%. Избыток положительных значений  свидетельствует, вероятно, о реальном возрастании актив¬ности крымских избирателей от первого ко второму туру. Имеются два ок¬руга-аутсайдера с  =–9,9% (EN 47, 54). По составу кандидатов первого тура можно предположить, что такой резкий спад активности был вызван мас¬совой неявкой во втором туре крымских татар, разочарованных итогами первого тура.

[img=center alt=title] uploads/avatars/1256897607-avatars-gu55.jpg» />
Рис. 4. Парето-распределение прироста активности избирателей во втором туре, в процентах от числа избирателей, принявших участие в первом туре

Кроме прямой линии нарастания активности и округов-аутсайдеров на рис. 4 имеется еще «купол» в 7-8 округов с приростом активности выше 30%. Возможно, это еще один индикатор «неавтономности» выборов в этих округах. Это округа EN 16 ( =+45%); EN 8 ( =+44%); EN 19 ( =+41%); EN 20(  =+41%); EN 26 (  =+38%); EN 18 ( =+33%); EN 22 ( =+32%); EN 61 ( =+30%).

Разумеется, причины неавтономности могут быть самыми разными – меньше всего у нас желания акцентировать фальсификацию выборов как возможную причину. Например, выступление в 1994 году командования ЧФ в пользу одного из севастопольских кандидатов не только вызвало значительный прирост активности избирателей, но и создало любопытное явление «инверсии»: выборы второго тура выиграл кандидат, имевший второе место по итогам первого тура. Местные наблюдатели говорили, что, поддерживая кандидата-офицера, командование хотело попросту от него избавиться: так прихотливо могут переплетаться подлинные цели представителей элиты, их публичные действия и реакция населения. Этот пример напоминает, что в социальной проблематике любые статистические выводы без инсайдерской информации могут оказаться сомнительными.

На рис. 4 показаны стрелочкой 8 округов, в которых имела место инверсия. Есть еще девятый округ ЕN 34, в котором инверсия имела явно этнический характер: избиратели-славяне дружно отвергли крымского татарина, выигравшего первый тур; этот случай не отмечен на рис. 4. Ин¬версия сама по себе – вполне возможное явление (иначе второй тур вообще бы не имел смысла), но сочетание ее с другими индикаторами неавтономности укрепляет подозрения в неавтономности второго тура. Любопытно, что пять из восьми случаев инверсии лежат в вершине кривой нарастания активности ( >+29%), а три из них – на самой верхушке «купола активности» (EN16,  =+45%, победитель второго тура Рябков А.П.; EN19,  =+41%, победитель Коротко А.Ш., EN 20,  =+41%, победитель Супрунюк Е.В.; последний позже побывал в должности председателя Верховного Совета Крыма, а еще позже его разыскивали правоохранительные органы по обвинению в убийстве).

 

 

5. Одномандатные округа: символ, лидеры, нахалы, аутсайдеры

 

 

Побывав во многомандатных округах и на втором туре выборов, вернемся вновь к первому туру и одномандатным округам. Можно сразу указать две главные особенности этих выборов, чреватые нарушением классических Парето-закономерностей:

1. В те годы в Крыму произошло искусственное и, вообще говоря, неприемлемое перемешивание принципа состязания независимых кандидатов и принципа состязания партийных списков. В силу кратковременных особенностей предвыборного периода 1994 года кандидат от избирательного блока «Россия» независимо от личных качеств становился кандидатом – «символом», оттягивающим на себя значительную часть голосов, и нарушающим Парето-равноправие всех кандидатов. Тем самым так называемый блок «Россия» обошел «партийную квоту» в 14 мест, создал резко неравновесную структуру парламента, и в итоге, породил короткую и вздорную Мешковско-Цековскую эпоху, эпоху победившего русского люмпена.

2. Во многих округах произошло выдвижение чрезмерно большого чис¬ла кандидатов (до трех десятков). Очевидно, что никакой избиратель не удерживает ни в сознании, ни в подсознании такое количество претендентов как равновзвешиваемых. Вероятно, каждый избиратель каким-то собственным способом объединяет кандидатов в компактные группы, проводит собственное ранжирование групп и затем ранжирование кандидатов в одной предпочитаемой им группе. Даже если каждое из этих двух ранжирований имеет Парето-статистику, в результате суперпозиции они приводят к сложным непаретовским зависимостям. Итоги выборов становятся не только труднопрогнозируемыми, но, в каком-то смысле, и трудно анализируемыми.

Как следует из информации, представленной выше, пропорциональный принцип состязания небольшого числа партийных списков в многомандатном округе является с этой точки зрения более предпочтительным, приводит к более устойчивым и постигаемым социальным результатам.

[img=center alt=title] uploads/avatars/1256897610-avatars-FFWP.jpg» />
Рис. 5a. Парето-распределение голосов, поданных за кандидатов в Чапаевском избирательном округе; график в линейном масштабе
Крымские выборы 1994 года дали 132 графика Парето-распределений процента голосов, поданных в марте 1994 года за каждого кандидата во всех 66 округа – один график в линейном масштабе для каждого округа и один график в логарифмических Парето-осях. К сожалению, мы не можем привести их здесь для свободного усмотрения читателем своих собственных выводов из этого массива данных. Нам придется ограничиться качественным описанием наших выводов из этих материалов.

Как правило, во многих округах, четко выделялся «кандидат-символ», забирающий на себя 40-70% голосов избирателей первого тура. «Символ» был виден не только в линейном масштабе, но и в логарифмических осях, даже если за ним можно было иногда усмотреть почти прямолинейный «Парето-хвост» из менее популярных кандидатов.

Рисунок 5 иллюстрирует меру выделенности «символа» и характер «Парето-хвоста» на примере избирательного округа EN 6 (Чапаевский избирательный округ). Распределение голосов, поданных за кандидатов, показано в линейных осях (рис. 5а), а также в логарифмических «парето-осях» (рис. 5б). В этих осях «парето-зона» – т.е. почти прямолинейная зависимость охватывает – основную часть кандидатов с номерами от второго до пятнадцатого. Наклон парето-прямой (т.е. показатель конкуренции) примерно равен единице, что соответствует ситуации очень сильной и реальной конкуренции. Кроме «парето-зоны» выделяется «кандидат-символ» (первый на этом графике), набравший примерно втрое больше голосов, чем ему полагалось бы при парето-нормальной конкуренции, и несколько «супераутсайдеров» с номерами от шестнадцати до девятнадцати, не «дотягивающих» до парето-нормальной конкуренции.

[img=center alt=title] uploads/avatars/1256897618-avatars-eJyA.jpg» />
Рис. 5b. Парето-распределение голосов, поданных за кандидатов в Чапаевском избирательном округе; график в логарифмических осях

Следует отметить, что выборы в этом избирательном округе были признаны несостоявшимися ввиду недостаточной явки избирателей. Однако по статистическим закономерностям результаты выборов в этом округе ничем радикально не отличаются от результатов выборов в любом другом округе. Это лишний раз подчеркивает произвольность установленного в 1994 году барьера пятидесятипроцентной явки избирателей. Этот «порог регистрации» выборов мог быть опущен значительно ниже. Единственный научно-осмысленный критерий определения этого порога – отсутствие статистических искажений результата, связанных с уменьшением выборки.

Кандидаты, следующие за «символом», часто распадаются на этих графиках на группы в 3 – 5 человек, четко разделяемые одна от другой точками излома или разрыва графика в линейных осях. Нередко точки, изображающие кандида¬тов одной группы, укладываются на одну прямую. Этот факт указывает на то, что ранжирование кандидатов в группе происходит (в наших ничего не подозревающих головах) по линейному закону, – даже, если группы и ранжируются нами по логарифмическому принципу Парето. Наклон этих прямых как бы отсекает от участия в данной группе следующих, менее популярных, кандидатов.

[img=center alt=title] uploads/avatars/1256897626-avatars-coUJ.jpg» />
Рис. 6a. Парето-распределение голосов, поданных за кандидатов в Гагаринском избирательном округе; график в линейном масштабе

В порядке убывания популярности можно выделить следующие за символом (S) группы:

— «лидеры» (L), набирающие от пяти до пятнадцати сотен голосов (2-4 человека);
— «влиятельные люди» (MI), набирающие от двух до пяти-шести сотен голосов (3-5 человек);
— «аутсайдеры» (О), набирающие менее двух-трех сотен голосов. Как правило, это довольно большая группа, в которой можно усмотреть субструктуру в виде двух или трех подгрупп в 3-5 человек. Иногда можно усмотреть одно¬го-двух супераутсайдеров (SO), отклоняющихся вниз от общего тренда по¬пулярности для аутсайдеров: это люди, за которых голосовали только родственники и друзья.

Итак, общее символическое описание графика распределения популярности кандидатов: кусочно-линейная структура S-L-MI-О1-О2-О3-SO.

Это описание иллюстрируется рисунком 6а, на котором показано распределение голосов, поданных за кандидатов в EN 14 (Гагаринский избирательный округ). На этом рисунке четко виден кандидат-символ, затем группа лидеров с номерами от 2 до 5. Распределение популярности в группе этих лидеров следует линейному закону, наклон которого «отсекает» от рассмотрения всех претендентов с номерами более 6.

Возможна, следующая психологическая интерпретация этого рисунка. Часть избирателей (47%) проголосовала за «символ», не интересуясь личными качествами претендента – «символа». Часть избирателей (26%), отвергая «символ» по принципиальным соображениям, выделила для себя группу достойных кандидатов-лидеров, отсекая остальных от анализа и ранжирования ввиду очевидной – для этой группы избирателей – слабости кандидатов-аутсайдеров.

Для наглядности число голосов, поданных за каждого претендента вне группы лидеров на этом рисунке увеличено в 10 раз. Это увеличение масштаба позволяет рассмотреть определенную структуру и в этой группе «отстающих». Здесь можно усмотреть группу «влиятельных людей» с номерами от 5 до 12 с возможным подразделением на подгруппы «более влиятельные» и «менее влиятельные»; однако в целом кандидаты этой группы конкурировали за голоса одних и тех же избирателей. После номера 12 идет группа аутсайдеров с не очень четко выраженной субструктурой.

[img=center alt=title] uploads/avatars/1256897630-avatars-qPS7.jpg» />
Рис. 6b. Парето-распределение голосов, поданных за кандидатов в Гагаринском избирательном округе; график в логарифмическом масштабе

На рисунке 6б те же данные приведены в парето-осях. Здесь несколько трудней усмотреть структурные детали («лидеры», «влиятельные люди», «аутсайдеры»), ясно усматриваемые из линейного графика 6а. В логарифмическом масштабе эти детали выглядят как локальные возмущения, несколько нарушающие плавность и линейность большой «парето-зоны», охватывающей кандидатов с номерами от 2 до 20. Последние же 3-4 кандидата выпадают в группу «супераутсайдеров».

Сопоставление графиков 6а и 6б подсказывает гипотезу о том, что при очень большом числе кандидатов (более 20) распределение голосов в линейном масштабе несет больше информации, чем то же самое распределение в логарифмических парето-осях.

В некоторых округах описание более бедное, иногда после символа S трудно выделить группы L или МI или четко разделить подгруппы аутсай¬деров.

[img=center alt=title] uploads/avatars/1256897635-avatars-5ft8.jpg» />
Рис. 7. Парето-распределение голосов, поданных за кандидатов в Судакском избирательном округе; график в логарифмических осях

В логарифмических Парето-осях графики нередко имеют сложный, трудноописываемый вид, напоминающий скорее овал с изломами и заострениями, чем классическую парето-прямую (см. рис. 7 для EN 24, Судакский избирательный округ). Во многих округах после символа следует волнистый «Парето-хвост», удовлетворительно аппроксимируемый прямой линией на протяжении десятка кандидатов и затем резко заваливающийся «хвост» супераутсайдеров. Есть (единственный, впрочем) «Парето-идеальный» округ (EN37, Северный ИО) – в нем всего три кандидата на одной прямой в логарифмических осях.

[img=center alt=title] uploads/avatars/1256897640-avatars-vRy0.jpg» />
Рис. 8. Сильные лидеры, размытый символ Парето-распределение голосов, поданных за кандидатов Горьковского избирательного округа

В некоторых округах оказались достаточно сильные лидеры, не сми¬рившиеся с ролью «тени символа». В таких случаях «символ» оказывается размыт, «съеден». «Символ» и «лидеры» образуют в таких ситуациях единую группу G, в которой 3-4 кандидата укладываются на одну прямую в линейных осях – например, в EN15, Горьковский ИО (см. рис. 8). На этом рисунке, как и на рисунке 6a масштаб голосов в зоне аутсайдеров увеличен для наглядности в 10 раз. В предельных ситуациях один из лидеров настолько популярен, что сминает острую верхушку графика, создаваемую «символом». Мы называли это явле¬ние «эффект нахала» (N): спад популярности от символа S к нахалу N меньше, чем спад от N к последующей группе лидеров. Это создает на линейном графике довольно «тупую» вершину пика популярности, охватывающего S и N вместе. «Эффект нахала» четко виден в EN 20 (Ялтинский ИО) и EN 21 (Центральный ИО). B последнем случае «нахал» оказался настолько силен, что оттеснил символ S на второе место. Однако «эффект нахала» не очень распространен. По-видимому, его создание требовало немалых финансовых затрат и организационных усилий – не нужных для поддержа¬ния «символа». Очень настойчивым «нахалам» удавалось создать уже упоминавшееся явление «инверсии», т.е. победить во втором туре.

 

 

6. Крымский электорат как генератор символов

 

 

Следует отметить, что крымский электорат вообще склонен к иррациональному выделению одного «кандидата-символа», что проявилось не только на выборах в Верховный Совет Крыма весной 1994 года, но и на некоторых других выборах. Например, в первом туре выборов президента Украины 26 июня 1994 года Л.Д. Кучма получил 82,6% голосов крымчан, в то время, как второй по числу поданных голосов кандидат Л.М. Кравчук получил только 7,4% голосов. В целом же по Украине, как известно, распределение голосов оказалось значительно более плавным, «кандидат-символ» отсутствовал. Л.М. Кравчук получил 37,68%, Л.Д. Кучма – 31,25%; немало голосов получили и следующие по порядку претенденты: А.А. Мороз – 13,09%, В.Т. Лановой – 9,38%; аутсайдеры В.Г. Бабич, И.С. Плющ и П.М. Таланчук вместе набрали около 4%. Украинский электорат оказался на тех выборах более спокойной и рациональной машиной для голосования, чем крымский. Впрочем, и украинский электорат не является «Парето-совершенной» машиной для выборов, что связано со значительными региональными отличиями в предпочтениях электората. Как известно, выборы президента летом 1994 года поделили Украину на три четко выраженные географические зоны: зона с безусловным (более, чем в два раза) перевесом Л.М. Кравчука, зона с безусловным перевесом Л.Д. Кучмы (кроме Крыма в эту зону вошли Донецкая, Луганская и Черниговская области) и зона без явного преимущества какого-либо из основных кандидатов. Более поздние интерпретаторы этого явления заговорили о трех этнолингвистических группах населения Украины – украинскоговорящие украинцы (в некотором смысле украинцы в квадрате), русскоговорящие украинцы и русские. Каждое из этих подмножеств электората может являться «парето-совершенной» машиной, однако их наложение усложнят картину результатов голосования.

Определенная иррациональность, склонность к мистическому наделению одного из кандидатов невероятным совершенством, проявилась и на выборах Президента Крыма в январе 1994 года. Эта иррациональная склонность к порождению символов четко выражена у городского населения; сельский электорат Крыма является более спокойной и рациональной машиной для голосования. Ранжируя кандидатов в том же порядке, что и город, село распределяет свои голоса более равномерно, «не сотворяя себе кумиров». В какой-то мере это качество сельского электората проявилось и на выборах президента Украины в 1994 году – и в селах, и в городах Крыма преимущество Л.Д. Кучмы было подавляющим, но сельские избиратели Крыма отдавали второму из основных претендентов значительно больший процент голосов, чем городские.

Представленный здесь анализ выборов 1994 года бросает свет на исчезающие, уходящие во тьму особенности крымского электората, – по прихоти истории в начале 90-х годов ХХ века он имел возможность демонстрировать эти особенности. В последующие годы ход истории смял и деформировал их, превратив крымский электорат в неотъемлемую часть общенационального украинского избирательного пространства, которое должно рассматриваться как нечто цельное – в отсутствие региональных партий и региональных спецификаций избирательного права.

 

 

***

 

 

Этот анализ был выполнен непосредственно после выборов 1994 года, и результаты его в той или иной степени были известны крымскому политикуму. «Этого не следует печатать» – таково было распространенное тогда мнение. Некоторые «герои» фальсификаций выборов 1994 года не без удовольствия узнавали себя в этой картине результатов математического исследования. Политическая актуальность этого исследования ушла в прошлое. Необходимость фиксации исторических событий в прошлое не уходит: действия и эллина, и варвара, как говорил отец истории, заслуживают отображения в исторических текстах.

 

 

Темненко В.А., к.ф.-м.н., доцент,
Таврический национальный университет им. В.И. Вернадского

 

Доклад прочитан на научной конференции
«Крымское региональное сообщество: генезис,
современное состояние, перспективы»

 

 

 

 

Фото вверху —
с сайта ncrt.com.ua

 

 

Вам понравился этот пост?

Нажмите на звезду, чтобы оценить!

Средняя оценка 0 / 5. Людей оценило: 0

Никто пока не оценил этот пост! Будьте первым, кто сделает это.

Смотрите также

Хотите экстрима? Вам путь на Ай-Петри

.

Русских берут в заложники?

Борис БРОНЕВОЙ

Имеешь право!

Ольга ФОМИНА

Оставить комментарий